Shinmaya aka Fred Частные уроки 15 страница

Мальчик так и стоял у двери, прислонившись к косяку и слушая чарующий голос брата. Хаято заметил его и подмигнул во время одного из припевов, а после песни подошел к братишке и потрепал его по волосам.

— Чего домой не идешь? — спросил он.

— Я думал, может, вместе пойдем, — с надеждой ответил Тетсу. — Ты скоро?

Брат покачал головой.

— Думаю, еще пару часов порепетируем. Ты один иди.

Тетсу устало вздохнул. Он предполагал, что так все и выйдет.

— На работу пойдешь? — спросил он.

— Ага, вечером.

— Вечером, — хмыкнул Тетсу. — Опять в двенадцать домой придешь?

— Ну что поделать? — Хаято пожал плечами. — Я же вчера смену пропустил, надо отрабатывать. Я перед работой домой заскочу, приготовлю что-нибудь на ужин.

— Ты неподражаем, Хаято! — Така подошел сзади и хлопнул друга по плечу. — Прямо как мамочка.

Хаято шутливо оттолкнул его.

— Отвали, тебе не понять! — сказал он.

«Да уж, вряд ли кто поймет», — мелькнуло в голове у Тетсу

— Я пойду, — сказал он. — Не задерживайся, ладно?

Хаято забежал домой перед работой, как и обещал. Он приготовил для Тетсу и отца ужин и ушел. Тетсу ненавидел, когда брат уходил из дома. Тоо-сан, если не был в командировке, сразу начинал приставать к младшему сыну, желая пообщаться. Отец не понимал, почему Тетсу так сильно отдалился от него, списывал все это на подростковый возраст, и тем не менее пытался достучаться до мальчика. Тетсу эти его попытки ужасно раздражали. Он боялся признаться себе, что его раздражал сам тоо-сан. Да, у него был самый замечательный отец на свете, но сейчас Тетсу воспринимал его как препятствие. Ни один отец, каким бы либеральным он ни был, не позволит своим сыновьям крутить роман.

Вот и сейчас мальчик сидел на кухне, листая компьютерный журнал, пил газировку и время от времени посматривал на часы, ожидая возвращения брата. Тоо-сан поднялся на одну ступеньку и, дотянувшись до чайника, щелкнул выключателем.

— Чего ты спать не идешь?

— Не хочу, — устало отозвался Тетсу, глядя в журнал.

— Поздно, а у тебя фестиваль завтра, — настаивал отец. — Ты бы лег.

— Я сказал, что не хочу, — раздраженно повторил мальчик, демонстративно захлопывая журнал и злобно глядя на отца.

Тоо-сан опустился на стул напротив сына.

— Тетсу, я хочу с тобой поговорить.

Мальчик молча смотрел на отца. Кеита поправил сползшие на нос очки.

— С тобой что-то происходит. Я волнуюсь, а ты ничего мне не рассказываешь.

— Пап, у тебя навязчивая идея, не находишь? — Тетсу немного смягчил тон. — С чего ты взял, что со мной что-то не так?

Акимару-сан прокашлялся.

— А может, ты влюбился?

«В точку, пап».

— С чего ты взял? — спросил он вслух.

— Я говорил с Юрикой, она посоветовала мне присмотреться к тебе. В этом возрасте мальчики…

— Пап, я не понял, ты что, решил меня воспитывать? Я вроде бы поздно домой не прихожу, учусь нормально, не гуляю в плохих компаниях, не веду беспорядочную половую жизнь…

— Ну все-все, хватит. Я просто думал, что если тебя что-то волнует, ты всегда можешь обсудить это со мной. Все, что угодно, ты же знаешь.

«Окей, как начет инцеста?»

Тетсу покачал головой.

— Все в полном порядке, пап. Ты сам создаешь проблему.

Мальчик обнял отца.

— Я просто хочу быть хорошим папой, — сказал тот.

— Ты и так самый лучший, — ответил Тетсу, позволяя тоо-сану поцеловать себя в щеку.

Кеита поднялся.

— Я пойду спать. И ты ложись сейчас же.

— Ага, только статью дочитаю? — ангельским голоском пропел мальчик, разворачивая журнал.

— Одну статью! — распорядился отец и вышел.

Тетсу наконец-то снова остался один. Журнал был просто предлогом. Мальчик подобрался поближе к окну и уставился на ночной город. Горящие автострады, прожекторы и негаснущий неон — все сливалось перед глазами Тетсу в переливающуюся всеми цветами радуги пелену. В последнее время мальчик заметил за собой привычку расстраиваться из-за мелочей. Прямо сейчас ему хотелось плакать. От одиночества, оттого, что он ни с кем не мог поделиться накалом страстей, бушевавшим в его сердце. Не с кем было посоветоваться. А с Хаято он не хотел говорить о своих чувствах. Брат был прав: они ничего не могли сделать, так зачем же было причинять Хаято напрасную боль? Тетсу решил терпеть все в одиночестве.

От звука поворачивающегося в замке ключа сердце Тетсу подскочило. Мальчик выбежал из кухни, чтобы встретить теплую и ласковую улыбку брата.

— Привет, — сказал Хаято.

— Привет, — кивнул Тетсу. — Ты сегодня поздно.

— Новый товар сортировали. Прости, Тет-чан. Не надо было меня ждать, — виновато ответил парень.

— Ты же знаешь, я не мог по-другому, — глаза Тетсу гневно сверкнули.

Хаято шагнул к братишке, обнял его и поцеловал в лоб. Тетсу тесно прижался к груди брата. Это все, что они могли себе позволить. Не больше. Но и меньше не получалось. Хаято должен был его касаться. Иначе Тетсу просто задохнулся бы. Брат нужен был ему как воздух. Наверное, тот это тоже понимал, поэтому не отказывал младшему в таких невинных прикосновениях.

«Как же я хочу, чтобы все на свете умерли, и остались только мы вдвоем…»

* * *

В день фестиваля в школе все бурлило и кипело. Невозможно было разобраться в этой толпе людей, бегающих туда-обратно, что-то кричащих и машущих руками. Тетсу пришел сегодня в школу с одной целью: посмотреть на выступление Хаято. Если бы не брат, мальчик с удовольствием провел бы день дома, за книгами. Еще с утра у Тетсу было плохое предчувствие: однокласснички обязательно повесят на него какое-нибудь задание. Так и вышло. Ему с порога вручили фотоаппарат и заставили запечатлевать спектакль от первой реплики до последней. Потом пошли групповые фотографии, снимки друзей из параллельных классов. Постепенно из Тетсу сделали школьного папарацци. Так бы, наверное, продолжалось до самого вечера, если бы он вовремя не сплавил камеру ничего не подозревающей Шиори.

Проблем добавил и тоо-сан, который решил приехать — посмотреть на фестиваль. Тетсу пришлось встретить его у ворот и устроить ему, а также сопровождавшей отца Иватари-сан, экскурсию по школе. Хаято с ними не было. Тетсу знал, что брат занят в нескольких проектах своего класса, а в свободное время репетирует выступление с группой.

— Ах, как я люблю школьные фестивали! — прощебетала Иватари-сан, провожая взглядом второклассниц в пестрых юката. — Вспоминаю наши фестивали, как мы все вместе готовили. Отличное время, верно, Тетсу?

— Я не участвую ни в одном проекте, — равнодушно отозвался мальчик. — Тупая самодеятельность.

— А когда же будет выступать Хаято?

— Вечером, — выдавил из себя Тетсу. Он с отвращением смотрел, как Иватари-сан держала его отца под руку.

«Мы еще посмотрим, чья возьмет», — подумал он, бросив мрачный взгляд на лицо женщины.

— А что делал ваш класс? — спросил отец.

— Японскую деревню, — ответил Тетсу без эмоций. — Хочешь посмотреть декорации?

— Конечно, давай, веди.

«О, боже, когда уже кончится этот день?»

Хаято подбежал к ним с банкой минералки в руке.

— Привет, пап! — улыбнулся он. — Не знал, что ты приедешь.

— Хотел посмотреть на твое выступление.

Парень мельком взглянул на Иватари-сан, потом на Тетсу. Хаято подмигнул брату.

— Уже устроил экскурсию по школе?

— Отвали, — буркнул Тетсу. — Мне это совсем не по душе.

— Ладно тебе, скоро все закончится. Ладно, я пойду, там еще надо станцевать в одной постановке у 3 «В».

Он убежал.

Акимару-сан смотрел вслед сыну, тепло улыбаясь. Тетсу был уверен, что отец гордится его братом. Теперь осталось только, чтобы и Хаято поверил в это.

«Ну ничего! Вот он сейчас займет первое место! Точно-точно займет. И папа будет так счастлив!»

Тетсу ужасно волновался за брата. Он так сильно хотел, чтобы Хаято победил! Сердце мальчика билось часто-часто при одной мысли о том, какая счастливая улыбка засияет тогда на лице Хаято. Сейчас больше всего на свете Тетсу мечтал, чтобы брат был счастлив, чтобы он сбросил свой панцирь и начал чуть больше доверять людям.

«Боже, неужели начинается?!»

Большую сцену в спортзале, предназначенную для выступления педсовета на массовых собраниях, оформили в концертном стиле. Оттуда убрали скамьи и тумбы с микрофонами и вынесли на сцену музыкальные инструменты. Всего выступали три группы. Сначала дуэт третьеклассниц с несколькими попсовыми композициями, потом трое парней из второго «Д», а уж потом — группа Хаято. Парням разрешили исполнить целых пять песен. Это были уже не те песни, что ребята играли на концерте в Йойоги парке, но как всегда выбор Хаято был интересным и качественным. Два кавера на джей-рок, два — на группу «Placebo», творчество которой Тетсу в последнее время очень полюбил и одна песня собственного сочинения, которую мальчик ни разу до этого не слышал. Текст ее, впрочем, был довольно простым, но исполнение — на высоте. Тетсу ужасно боялся, что тоо-сан заметит, с каким благоговением он смотрит на выступающего брата. Да и Юрика-сан время от времени бросала на мальчика подозрительные взгляды.

Хаято был для него богом в тот момент. Когда Тетсу смотрел, как брат носится по сцене в своих драных джинсах и топе в черно-белую полоску, он ощущал неземное блаженство. Он мог видеть мышцы пресса Хаято под обтягивающей тканью, как они сокращались, когда тот исполнял особо мощные части. Аккуратная утренняя укладка растрепалась, и челка то и дело закрывала брату глаза. Он не обращал на это никакого внимания, казалось, кроме песни для него в тот момент ничего не существовало.

И все-таки Хаято не мог удержаться от того, чтобы не кинуть пару пламенных взглядов на Тетсу, и мальчик готов был провалиться под землю от волнения, ему казалось, что все вокруг глядят на него и понимают, что означает такой взгляд.

Тетсу смотрел на брата, не отрываясь. Он совсем забыл о том, что вокруг полно людей. Ему уже было плевать, кто и что подумает. Все, о чем он мог думать, был его брат. Его любимый замечательный брат. Его, только его Хаято.

It’s in the water, baby!

It’s in the pills that pick you up.

It’s in the water, baby!

It’s in the special way we fuck…

Одна из самых любимых песен Тетсу, и Хаято исполнял ее потрясающе. Мальчика пробирала мелкая дрожь. Это было в сто раз лучше, чем на репетиции! Даже не в сто раз, а в тысячу, в десять тысяч! Тетсу заметил, что остальные школьники смотрели на выступление «Razor Kiss» так же завороженно, как и он, и ликовал от мысли о том, что никто из них не может получить Хаято, потому что его брат принадлежит только ему. И, конечно, все они завидовали сейчас Отохиме, официальному парню Хаято. Но никто не мог и подумать даже, что сам Юкио, наверное, мечтал оказаться на месте Тетсу.

«Он мой! Мой, только мой! И черта с два я его кому отдам!»

Мальчик кинул короткий взгляд на отца. Акимару-сан так же, не отрываясь, смотрел на Хаято. На лице его играли очень противоречивые чувства. Видно было, что тоо-сану очень нравился вокал Хаято, то, как он двигался, с другой стороны — некоторые движения парня были слишком откровенными и сексуальными. Тетсу понимал: вряд ли какой отец будет восхищен эффектной и прямо-таки вопиющей сексуальностью собственного ребенка. А Тетсу не мог отвести глаз от Хаято, от движений его тела; он представлял себе, как эти губы целуют его горячо и страстно, как эти руки стягивают его рубашку, не расстегивая, через голову, как они скользят по разгоряченному телу… Тетсу украдкой положил руку на сердце и ясно ощутил яростные удары изнутри. Хаято… Хаято… Господи боже, он хотел своего брата. Не по-детски, невинно и романтично, нет. Он хотел его жарко, хотел даже грубо. И готов был на все, лишь бы Хаято разделил эту страсть.

Брат допел последнюю строчку, Така в последний раз врезал по струнам. На некоторое время повисла ошеломленная тишина, после чего зал взорвался аплодисментами, не смолкавшими несколько минут.

«Если скажу сейчас что-то, выдам себя, — подумал Тетсу, увидев, как Хаято, спрыгнувший со сцены, бежит к ним. — Лучше пусть тоо-сан все ему скажет».

Брат весь взмок, на коже его блестели капельки пота. Хаято заправил за ухо прилипшую ко лбу прядь волос. Лучезарно улыбаясь, он посмотрел на Тетсу, потом на отца.

— Мы были супер, правда? — спросил он хриплым голосом. — Правда, супер?

— Лучше, чем супер, — все-таки сказал Тетсу, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Потрясно, правда.

— Очень эмоционально, — сказал Кеита. — Почему ты раньше никогда не говорил, что у тебя такой талант?

— Я говорил, что играл в группе в Киото, — напомнил отцу Хаято.

— Ну, я-то предполагал, что это у тебя было так, ради развлечения. Не думал сделать карьеру? Я могу найти знакомых, чтобы…

— Спасибо, папа, я сам все решу, — мягко отказался Хаято. Все еще тяжело дыша, он повернулся к Тетсу. — Тебе, правда, понравилось?

— Думаешь, я стал бы тебе льстить? — ответил мальчик. — Не нарывайся на лишние комплименты, мистер Звездная Болезнь!

После концерта предполагалось выступление конкурсантов. Для жюри поставили столы и сидения в первом ряду прямо перед сценой. Условием конкурса было представить готовую композицию, можно запись из нескольких инструментов. Не обязательно было ее исполнять, но все же конкурсанты сочли нужным самостоятельно продемонстрировать свой талант. У всех пяти участников, кроме Хаято, композиции представляли собой соло одного инструмента. Тетсу был уверен в победе брата. Хаято очень удачно шел под номером пять, это было ему на руку: судьи лучше бы запомнили его выступление. Перед Хаято выступала девушка со скрипкой. Тетсу ее узнал, это была та самая Маи Коичиро, которой он на спор должен был предложить вместе пообедать. По части техники девушка была великолепна, но музыка не производила особого впечатления. Тетсу мысленно вычеркнул Маи из кандидатов на победу. Юкио выступал под вторым номером, а после него еще два незнакомых Тетсу парня: один с флейтой, другой — с гитарой. Когда настала очередь Хаято, весь зал замер, ожидая чего-то невероятного. Тетсу разволновался не на шутку. А вдруг у брата соскользнет палец в самый ответственный момент? А вдруг он тоже разволнуется и что-то не так сыграет? С одной стороны, Хаято было легче, ведь несколько дорожек трэка проигрывались автоматически, однако он выбрал для живого исполнения самую сложную клавишную партию. Ошибиться было очень легко.

И все же это был Хаято. У Тетсу радостно защемило сердце, когда он услышал эти звуки. За несколько часов, зацикленные в плеере, они стали ему настолько родными, что мальчик готов был сейчас расплакаться. Хаято играл с закрытыми глазами. Боже, да сколько же раз он репетировал эту партию?! Тетсу внимательно следил за руками брата, вздымавшимися над клавишами и мягко опускавшимися на них, за мимолетными движениями пальцев, и понимал, что все больше влюбляется в Хаято. Хотя, разве можно было влюбиться еще сильнее? Еще беспросветнее? Еще безнадежней?

Мальчик посмотрел на судей из консерватории. На лицах всех трех было написано восхищение и недоумение. Они наверняка гадали, сочинил ли Хаято эту музыку сам, или позаимствовал партии у разных исполнителей и удачно совместил их. Музыка была слишком прекрасна для того, чтобы ее написал какой-то хулиганистый третьеклассник. Тетсу заметил, как судьи засовещались, отмечая что-то в своих листочках. Они поворачивались, к сидевшим сзади преподавателям, что-то обсуждали с ними, горячо жестикулировали. Особенно яростно размахивал руками Кодзима-сенсей. Тетсу решил, что убьет завуча, если тот найдет способ лишить брата по праву принадлежащей ему победы. А если и не убьет, то найдет способ заставить Кодзиму-сенсея испытать на себе муки ада.

В последний раз опустив руки на клавиши, Хаято, наконец, открыл глаза. Он смотрел на Тетсу и только на него

«Придурок!!! Отвернись!!! Все же видят!!!», — мысленно умолял его братишка, совсем не замечая, что тоже не в силах оторвать взгляда от Хаято.

— Это был Акимару Хаято, — объявила ведущая конкурса, миловидная второклассница с забавными хвостиками, торчавшими в разные стороны, — из третьего «Д» класса со своей композицией «Я все-таки люблю тебя, прости». Аплодисменты!!!

Зал разразился оглушающими аплодисментами. Еще громче, чем в первый раз. Судьи довольно кивали. Было ясно, что победитель определен. Однако результаты конкурса должны были официально огласить только через день. Тетсу не сомневался: его брат получит стипендию на обучение в Токийской консерватории.

Внезапно его словно ударило молнией. Тетсу не сразу ухватил название композиции Хаято.

Я все-таки люблю тебя…

Любит… Он все-таки любит Тетсу?! Мальчик прижал руки к пылающим щекам. Сразу стало очень душно…

Прости…

Он согласен? Согласен?!

Чувства Тетсу притупились. Он видел все происходящее, словно в тумане, а в ушах гудела музыка Хаято. Однако он услышал негромкий голос отца:

— Он сам это сочинил? Мой сын — гений.

И то, как Иватари-сан неохотно признала:

— Я сама под большим впечатлением.

«Тоо-сан гордится Хаято… Он им гордится».

Тетсу не понимал, почему его ноги вдруг сдвинулись с места. Он просто сделал шаг навстречу приближавшемуся Хаято. Потом еще один. Не боясь, что кто-то обратит на них внимание, он взял брата за запястье, приподнялся на носки и шепнул ему на ухо:

— Надо поговорить.

— Но, Тетсу… — Хаято удивленно смотрел на него. — Тоо-сан же?

— Плевать. Ты идешь со мной, — отрезал младший.

Тетсу не беспокоило, как они выглядели со стороны, когда увел брата прочь из спортзала. Он судорожно соображал, если почти все собрались там, в зале, то где же никого не будет? Где же они смогут поговорить так, чтобы никто их не услышал?

— Куда ты меня ведешь? — спросил Хаято.

— На крышу, — ответил Тетсу серьезно.

Мальчик не отпускал брата, боялся, что если разожмет руку, Хаято исчезнет, испарится, оставит его одного. Брат, улыбаясь и ничего не понимая, следовал за ним. Тетсу боялся смотреть ему в глаза, у него горели уши, горели щеки, пересохло во рту. Он чувствовал, что если они сейчас же не выйдут на крышу, он отключится прямо здесь и сейчас.

Только захлопнув за собой дверь и вдохнув свежего вечернего воздуха, наполненного ароматом зелени и тюльпанов, Тетсу, наконец, поднял на брата глаза.

С минуту они смотрели друг на друга, не шевелясь, и рука Тетсу по-прежнему была сомкнута на запястье брата. Потом он отпустил ее.

— Не проси прощения, — сказал мальчик.

— Что? — Хаято вздрогнул. Смысл дошел до него не сразу.

В ответ на вопрос Тетсу сделал шаг и приник к губам брата. Руки Хаято сами собой сомкнулись на его талии. Он притянул мальчика к себе, с жаром отвечая на поцелуй. Язык Тетсу коснулся шарика в языке Хаято. По телу мальчика пробежала сладкая дрожь.

— К черту… всех, — выдохнул он еле слышно и сполз по стене на пол. Ноги отказывались держать его. Он отключался…

Перед глазами было только сине-оранжевое небо в белую полоску. Тетсу смотрел в это небо и боялся опустить глаза. Он боялся, что все растает, как сон. Боялся, что руки, расстегивавшие пуговицы на его рубашке, не принадлежали его брату и только ему. Тетсу недоумевал: зачем расстегивать рубашку? Рвать ее ко всем чертям! Лишь только на периферии сознания возникла смутная мысль о том, что если он вернется к отцу с порванной рубашкой… А! Плевать!

Он подался вперед, изгибаясь от сладкой дрожи, проходящей по всему телу. Черт, почему на нем сегодня такие тесные брюки?

— Тетсу, еще пара секунд — и я не смогу уже остановиться, — зашептал Хаято на ухо братишке.

— Раз-два! — отсчитал Тетсу.

В ушах его по-прежнему звучала музыка Хаято. Его признание. Это не может быть ложью! Но если это и правда, то она была слишком прекрасной.

«Я не сплю… я не сплю… я не сплю…»

Почувствовав горячие губы брата на груди, Тетсу издал тихий хрипловатый стон. Его пальцы вцепились в волосы на затылке Хаято.

Брат тяжело дышал. Тетсу понимал, что Хаято специально медлит, отчаянно борясь с самим собой. Но мальчику не было его жалко, ничуть. Он хотел всего, здесь и сейчас. Широко раскрытыми глазами он смотрел наверх и чувствовал, как сознание уплывает куда-то в небо, смешиваясь с облаками… Он был сейчас легче тополиного пуха, легче песчинки. Он летел, раскинув руки, и его Хаято был вместе с ним.

Когда брат расстегнул ему ширинку, Тетсу вздрогнул и опомнился на секунду. Он, конечно, был осведомленным в вопросах секса, как и любой четырнадцатилетний подросток, но все это была теория, практика же пугала. Хаято поднял на брата полный огня взгляд, и этого хватило, чтобы мальчик прошептал его имя и снова откинулся назад, на прохладный пол.

Он никогда не мог себе представить, на что это похоже… Когда горячий язык скользит по коже, когда губы смыкаются в плотное кольцо, когда сладость разливается по всему телу, когда стоны рвутся в небо и никак не получается затолкать их обратно в глотку, когда пальцы становятся деревянными и вцепляются в волосы мертвой хваткой… когда не хватает воздуха, чтобы кричать о том, как хорошо…

Хаято… мой… мой… только мой…

Все это было так мимолетно, так недолго, но так прекрасно… Хаято снова ласкал его грудь, шею, слегка закусывал мочку уха, а Тетсу хватал ртом воздух, полные легкие прохладного воздуха, запаха лилий и тюльпанов, росших на школьных клумбах.

Хаято накрыл его рот своими губами, чуть солоноватыми на вкус. Тетсу было наплевать. Он сомкнул руки за спиной брата, стараясь слиться с ним.

— Я хочу быть еще ближе, — прошептал он, когда они оторвались друг от друга, чтобы отдышаться.

Хаято ласково провел рукой по его щеке.

— Не здесь. Не так. Не сейчас.

Тетсу бессильно откинулся назад, позволив нежным рукам брата подхватить его голову.

Потом они тайком, по стеночке прокрались в мужской туалет, умоляя всех синтоистских богов, чтобы внутри никого не оказалось. Там братья привели себя в порядок.

— Как думаешь, сколько нас не было? — спросил Тетсу, пытаясь уложить растрепанные волосы.

— Без понятия, — отозвался Хаято, отряхивая брюки. — Я, кажется, отключился.

Теперь, когда сознание вернулось в норму, они боялись смотреть друг другу в глаза.

— Пойдем? — спросил Тетсу. Хаято кивнул.

В безлюдном коридоре они подарили друг другу последний поцелуй и наконец-то решились выйти на улицу.

Тоо-сан не спрашивал, куда отлучались братья. Он даже не обратил на это никакого внимания. Однако Мимиру, вместе с матерью сидевшая в машине Акимару-сана, окинула их очень недобрым взглядом.

«Она о чем-то догадывается, — подумал Тетсу. — Что если она расскажет отцу?»

Но об этом мальчик решил думать завтра. Сейчас он все еще пребывал в состоянии шока после произошедшего на крыше.

* * *

Все оказалось намного хуже, чем предполагал Тетсу: брат наотрез отказывался разговаривать с ним о крыше. Хаято грызла совесть, и он не позволял Тетсу вступать с ней в переговоры. Братья не разговаривали почти целые сутки. Только на следующий день вечером после концерта Хаято все-таки пустил братишку к себе в комнату.

Тетсу сел на кровать рядом с братом — тот вздрогнул.

— Ну, что с тобой? — спросил мальчик.

Хаято закрыл лицо руками. Тетсу не мог отвести взгляда от браслетов, обхватывавших его запястья. Мальчик придвинулся ближе.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал он.

— Да ну?

— Ты винишь себя. Придурок.

— А кого мне еще винить?

— Ты правда такой идиот? Или искусно притворяешься? — спросил Тетсу. — Ты что ли меня отвел на крышу?

— Это был почти секс, — обреченно констатировал Хаято.

— Это был секс, — усмехнулся Тетсу. — В некотором роде.

— Твою мать, ты не видишь, что мне и так хреново?! — воскликнул брат, убрав руки от лица и гневно уставившись на мальчишку.

— Конечно, вижу. Ты полагаешь, что мне очень хорошо? Ты думаешь, я не кусаю локти от обиды, что мой брат уже сутки со мной не разговаривает?

— Брат… — угрюмо повторил Хаято. — Какой я теперь брат?

— Самый замечательный брат, — Тетсу оттолкнул руки, которые Хаято выставил, чтобы не подпустить его к себе, и прижался лбом к его лбу. — Я люблю тебя.

— Не говори этого, прошу, — застонал тот.

У Тетсу екнуло сердце. Он не хотел причинять Хаято такую боль. Но еще больше он хотел правды в их отношениях.

— Признай, — сказал мальчик, — у нас нет другого пути. Мы должны разъехаться или быть вместе. На свой страх и риск.

Парень вздрогнул. Тетсу понял, что перегнул палку. Еще немного — и он сломает Хаято. Как могло получиться, что его совершенный во всех отношениях брат был таким слабым, когда на поверхность выходили его искренние чувства?

— Пожалуйста, давай просто забудем обо всем. Я прошу тебя, Тетсу, — Хаято прижал брата к себе. — Я не могу, мы не можем… Прошу…

— А я прошу тебя: не убегай от реальности, — мальчик чуть не плакал. Как можно было рушить вчерашнюю сказку? Хаято делал это сейчас собственными руками.

— Мне больно, Тетсу. Очень.

Мальчик обхватил ладонями лицо брата и посмотрел в его глаза. Он нашел в себе силы улыбнуться.

— Знаешь что, — сказал он. — Думаю, тебе стоит переночевать сегодня у Отохиме.

— Зачем это? — не понял Хаято.

— Думаешь, я не замечаю ничего? Думаешь, я не вижу, что Юкио в курсе? Я знаю, ты ему можешь все рассказать. Если он посоветует тебе все прекратить, так и сделаем, ладно?

Хаято еще раз обнял братика.

* * *

Тетсу шел в школу с отличным настроением. Он, конечно, до дрожи в коленях боялся, что брат оттолкнет его, но понимал, что переживать нет никакого смысла. После бессонной ночи, проведенной в рыданиях в подушку, Тетсу чувствовал себя совершенно обновленным и бодрым. Он знал: все будет хорошо.

Ученики столпились на первом этаже у доски с объявлением. Первое, что услышал Тетсу — возмущенный крик Шиори:

— Какого хрена?! Они совсем оборзели?!

Он подбежал к одноклассникам и растолкал их локтями. Точно! Как он мог забыть?!

На доске висел список победителей музыкального конкурса:

«1-е место — Коичиро Маи

2-е место — Фудживара Цуёши

3-е место — Отохиме Юкио»

Тетсу не поверил своим глазам: это была какая-то ошибка. Как мог этот тип с гитарой быть вторым?! Как мог Хаято не занять призового места?!

— Бред какой-то, — выругалась Шиори. — Все слышали, как аплодировали Акимару-семпаю!!!

Тетсу был абсолютно выбит из колеи. Он ни секунды не сомневался, что Хаято займет первое место на этом гребаном конкурсе. Почему это должно было случиться? Почему именно сейчас?

«Этот козел Кодзима!!! Я его точно убью!!!»

Мальчик сжал кулаки. Его переполняла ненависть. Он доберется до этого завуча и тогда уж устроит ему по полной программе…

Шиори тронула его за плечо.

— Эй? Ты идешь? Олимпиада вот-вот начнется.

Тетсу, как зомби, шел за своими одноклассниками. Ему было абсолютно плевать на олимпиаду. Какой смысл, если он напишет ее на отлично? Тоо-сан снова будет гордиться младшим сыном, а старший так и не сможет добиться истинного уважения.

В классе было много незнакомых ребят: девочек и мальчиков из других школ, лучших из лучших. Да и не все одноклассники Тетсу были допущены к участию в олимпиаде — только те, чей суммарный балл за школьные тесты составлял девяносто пять. Тетсу по привычке хотел усесться на свое место, но Момои-сенсей, курировавшая первые классы, раздала каждому индивидуальное задание, где так же было указано и место. Мальчик без всяких эмоций взял конверт с заданием, открыл его и положил лист перед собой.

— У вас есть два часа, — объявила учительница. — Приступайте.

Прошло сорок минут, а Тетсу не справился и с пятой частью задания. Он сидел, подперев щеку кулаком, и размышлял, а на кой ему вообще сдалась эта контрольная… Какого черта он сидит тут и подтверждает свою сраную репутацию, если Хаято не занял первое место?

Дата добавления: 2015-10-28