Читайте также: |
|
В обеденное время в пабе стало быстро прибывать народу.
– Думаю, она так настойчиво просила тебя о встрече в связи с тем, что утром рассказала ей мать, – сказал Страйк. – Леди Бристоу принимала большие дозы валиума. Видимо, ей хотелось любой ценой удержать Лулу при себе, поэтому она открыла ей все то, о чем годами твердил Тони: что это Джон столкнул младшего брата в каменоломню, задумав его убить. Вот почему Лула так нервничала, выйдя от матери. Она стала названивать Тони, чтобы выяснить, есть ли в словах матери хоть крупица правды. А тебя она позвала для того, чтобы рядом был хоть кто-то любимый и надежный. Ее мать лежала при смерти, да и вообще была тяжелым человеком, своего дядю Лула ненавидела, а вдобавок ко всему узнала, что ее брат, тоже усыновленный, – убийца. Она впала в отчаяние. И думаю, испугалась. Ведь накануне Бристоу вымогал у нее деньги. Она даже думать боялась, каким мог стать его следующий шаг.
В пабе звякали столовые приборы, шумели голоса, звенели бокалы, но голос Джонаса прозвучал громко и отчетливо:
– Хорошо, что ты сломал этому ублюдку челюсть.
– И нос, – радостно сообщил Страйк. – Удачно, что он задел меня ножом, иначе мне впаяли бы «превышение необходимой обороны».
– Он пришел с оружием, – задумчиво проговорил Джонас.
– Ничего удивительного, – сказал Страйк. – Перед похоронами Рошели я поручил своей секретарше как бы случайно обронить при нем, что меня засыпает письмами один псих, который грозится вспороть мне брюхо. Это засело у Бристоу в голове. Он решил в случае чего свалить мою смерть на беднягу Брайана Мэтерса. После чего, наверное, отправился бы домой, перевел часы у матери в спальне и попытался разыграть тот же трюк. У него не все в порядке с мозгами. Но все равно – изобретательный, гад.
Похоже, все уже было сказано. Выходя из паба, где Агьемен с нервозной настойчивостью оплатил все их заказы, он осторожно предложил Страйку деньги: в прессе постоянно указывалось, что у детектива нет ни гроша. Страйк наотрез отказался, но не счел себя оскорбленным. Он понимал, что молодой военный инженер еще не проникся идеей нежданного большого богатства, что оно свалилось на него вместе с огромной ответственностью, предъявляло совершенно новые требования, подталкивало к каким-то решениям, вызывало к нему повышенное внимание, провоцировало издевки; до поры до времени парень был скорее ошеломлен, чем доволен. Естественно, его не оставляла жуткая мысль о причине получения им этих миллионов. Страйк догадывался, что Джонас Агьемен разрывается между воспоминаниями о своих боевых товарищах, оставшихся в Афганистане, мечтами о спортивных машинах и видениями трупа своей сестры, лежащего на снегу. Кто, как не солдат переменчивой удачи, понимает, насколько прихотлив бывает жребий?
– Но он точно не сможет выкрутиться? – внезапно спросил Агьемен, когда они уже были готовы распрощаться.
– Абсолютно точно, – ответил Страйк. – Газетчики еще этого не разнюхали, но полиция нашла мобильный телефон Рошели в сейфе его матери. Бристоу не решился от него избавиться. Он сменил код на другой, известный ему одному: ноль-три-ноль-четыре-восемь-три. Пасхальное воскресенье восемьдесят третьего года – день, когда он убил моего друга Чарли.
Наступил последний день работы Робин. Страйк звал ее с собой на встречу с Джонасом Агьеменом, которого удалось разыскать ее усилиями, но Робин отказалась. Страйк подумал, что она сознательно отстраняется от этого дела, от работы и от него. Сегодня днем Страйк был записан на прием к врачу в Центре ампутации при госпитале имени королевы Марии, и Робин могла уже уйти к моменту его возвращения из Роухэмптона. На выходные Мэтью собирался отвезти ее в Йоркшир.
Прихрамывая, Страйк пробирался через бесконечный хаос дорожных работ и раздумывал, увидит ли еще свою временную секретаршу, но сам в этом сомневался. Не так давно временный характер их совместной работы был единственной причиной, примирявшей его с присутствием Робин, но теперь Страйк был уверен, что будет скучать. Как-никак именно Робин отвезла его на такси в больницу, замотав ему кровоточащую руку своим пальто.
Повышенный интерес общественности к аресту Бристоу совсем не повредил бизнесу Страйка. Ему и в самом деле вскоре мог понадобиться секретарь-референт. Превозмогая боль в ноге, Страйк взбирался по лестнице и слышал голос Робин, которая разговаривала по телефону.
–…к сожалению, только во вторник, потому что в понедельник мистер Страйк весь день будет занят… Да… совершенно верно… Тогда я записываю вас на одиннадцать. Да. Спасибо. До свидания.
Когда Страйк вошел, Робин развернулась на вращающемся стуле.
– Как держался Джонас? – спросила она.
– Вполне прилично, – ответил Страйк, опускаясь на хлипкий диван. – Эта ситуация его выматывает. Но пусть терпит, иначе Бристоу прикарманил бы десять миллионов.
– Звонили трое потенциальных клиентов, – доложила Робин, – но насчет последнего есть некоторые сомнения. Вполне возможно, это очередной журналист. Он явно стремился поговорить о тебе, а не о своих делах.
Подобных звонков уже было немало. Пресса с жадностью ухватилась за эту историю, в которой имелось много разных аспектов, лакомых для журналистов. Из Страйка сделали главного героя. С газетных полос смотрели его портреты десятилетней давности – еще армейских времен, и это его грело; однако журналисты также вытащили на свет фотографии рок-идола, его жены и супергрупи.
Во многих материалах полицию критиковали за халатность. Карвера сфотографировали в тот момент, когда он бежал по улице в распахнутой куртке, с пятнами пота на рубашке; зато к Уордлу, красавчику Уордлу, который помог Страйку вывести Бристоу на чистую воду, проявляли снисхождение, особенно девушки-журналистки. Однако больше всего средства массовой информации смаковали убийство Лулы Лэндри; каждая версия этой истории пестрела фотографиями безупречного лица и стройного, грациозного тела погибшей топ-модели.
Робин продолжала говорить, но Страйк не слушал: его внимание переключилось на пульсацию в руке и ноге.
–…запись всех файлов и твой ежедневник. Тебе понадобится секретарь. Невозможно самому заниматься всем сразу.
– Угу, – согласился он, с трудом поднимаясь с дивана. Он хотел сделать это позже, дождавшись ее ухода, но сейчас у него был повод встать. – Послушай, Робин, я толком не поблагодарил тебя…
– Нет, почему же, – торопливо ответила она, – ты сделал это в такси, по дороге в больницу, – да и вообще, в этом нет необходимости. Мне самой было интересно. Честное слово, мне понравилось.
Страйк, прихрамывая, прошел в свой кабинет и не услышал, как дрогнул ее голос. Подарок, упакованный кое-как, был спрятан на дне рюкзака.
– Вот, – сказал он, – это тебе. В одиночку я бы не справился.
– Ох, – сдавленно произнесла Робин; Страйк был тронут и немного встревожен при виде ее слез. – Ну зачем…
– Дома посмотришь, – сказал Страйк, но было поздно: упаковка буквально рассыпалась у нее в руках.
На стол выскользнуло что-то ярко-зеленое. Робин выдохнула:
– Ты… О боже, Корморан!
В руках у Робин было то самое платье, которое она примеряла в «Вашти» и потом не могла забыть. Раскрасневшись, она сияющими глазами смотрела на Страйка поверх платья:
– Ты не можешь позволить себе такую покупку!
– Могу, – сказал Страйк, прислонившись к перегородке, – по крайней мере, так было удобнее, чем сидеть на диване. – Бизнес идет в гору. Ты проявила себя потрясающе. Новому работодателю повезло заполучить такой кадр.
Робин яростно терла глаза рукавами блузы. У нее вырывались всхлипы и невнятные слова. Она вслепую дотянулась до бумажных салфеток, купленных ею на деньги из офисной жестянки (больше в расчете на таких клиентов, как миссис Хук), высморкалась, промокнула глаза и сказала, забыв о платье, свисавшем с ее колен:
– Не хочу уходить!
– Я не смогу платить тебе, Робин, – спокойно проговорил Страйк.
Он уже думал об этом; минувшей ночью, ворочаясь на раскладушке, Страйк мысленно производил расчеты, чтобы найти такое решение, которое не было бы оскорбительным по сравнению с зарплатой, предлагаемой медиаконсалтингом. Такой возможности не нашлось. Оттягивать платежи по самому крупному займу он больше не мог; арендная плата со дня на день грозила взлететь; а самое главное – нужно было срочно подыскать жилье. Ближайшие планы, конечно, обнадеживали, но долгосрочные перспективы оставались туманными.
– Никто не ждет, что ты будешь платить мне те же деньги, что предлагают на новом месте, – хрипло проговорила Робин.
– Я даже не приближусь к этой сумме, – ответил Страйк.
(Робин хорошо знала состояние его финансов и уже понимала, что золотых гор ждать не приходится. Накануне вечером, когда Мэтью застал ее в слезах по поводу предстоящего ухода, Робин озвучила ему размер зарплаты, на которую могла рассчитывать у Страйка.
– Но пока он тебе вообще ничего не предложил, – сказал Мэтью, – так ведь?
– Да, но если Страйк…
– Как хочешь, – сухо сказал Мэтью. – Это твое личное дело. Решай сама.
Робин знала его мнение. Пока Страйк лежал на операционном столе, Мэтью не один час просидел в приемном покое, чтобы отвезти Робин домой. Он довольно сдержанно признал, что она поступила правильно, однако после этого замкнулся в себе и больше не высказывал ничего похожего на похвалу, особенно когда их друзья настойчиво требовали мельчайших подробностей всего, что появлялось в газетах.
Но Страйк совершенно определенно должен понравиться Мэтью, если их познакомить. И потом, Мэтью сам сказал, что это ее личное дело…)
Робин расправила плечи, снова высморкалась и деловитым тоном, хотя и слегка всхлипывая, объяснила Страйку, за какие деньги готова остаться.
Страйк немного подумал. Он смог бы потянуть такую сумму: пять сотен туда, пять сотен сюда – это приемлемо. Как ни крути, Робин – просто клад, никто ее не заменит. Есть только одна небольшая загвоздка…
– Пожалуй, – сказал он. – Угу. Я могу соответствовать.
Зазвонил телефон. Просияв, Робин сняла трубку, и по ее радостному тону можно было подумать, что этого звонка она с нетерпением ждала много дней.
– О, здравствуйте, мистер Гиллеспи. Как поживаете? Мистер Страйк уже выписал чек, сегодня утром я сама отправила его по почте… Все задолженности и еще немного сверху… Нет-нет, мистер Страйк категорически настаивает, чтобы выплатить всю сумму полностью… Это очень любезно со стороны мистера Рокби, но мистер Страйк предпочитает расплатиться. В течение нескольких месяцев он надеется погасить долг…
Час спустя, сидя с вытянутой ногой на жестком пластиковом стуле в Центре ампутации, Страйк думал: знать бы, что Робин останется, – ни за что не купил бы это зеленое платье. Он был уверен, что Мэтью не одобрит такого подарка, особенно когда увидит Робин в этом наряде и узнает, что не так давно она крутилась в нем перед боссом.
Тяжело вздохнув, Страйк взял со столика номер журнала «Прайвит ай». Когда консультант в первый раз выкликнул его имя, он не отозвался: его вниманием завладела страница под заголовком «Лэндримания»: здесь приводились образчики журналистских изысков, рожденных в связи с тем делом, которое распутали они с Робин. Щелкоперы настолько часто использовали сравнение с Каином и Авелем, что журнал даже поместил целую статью на эту тему.
– Мистер Стрик! – вторично вызвал консультант. – Мистер Камерон Стрик здесь?
Страйк с усмешкой встал и отчетливо произнес:
– Страйк. Мое имя – Корморан Страйк.
– Ох, прошу прощения… заходите…
Когда Страйк хромал вслед за врачом, у него из глубин подсознания всплыла фраза, которую он впервые прочел задолго до того, как увидел первый фронтовой труп, до того, как замер, пораженный, перед африканским водопадом, до того, как заглянул в лицо убийцы, который грохнулся в обморок, осознав, что его поймали.
«Стал именем я славным».
– На стол, пожалуйста. Снимите протез.
Откуда она взялась, эта фраза? Страйк вытянулся на столе, уставился в потолок и не замечал, что над ним склоняется консультант, бережно ощупывая то, что осталось от ноги, и бормоча что-то себе под нос.
Так прошло несколько минут, и Страйк все же извлек из памяти строки, что выучил давным-давно.
Мне отдых от скитаний, нет, не отдых –
Я жизнь мою хочу испить до дна.
Я наслаждался, я страдал – безмерно,
Всегда – и с теми, кем я был любим.
И сам с собой, один. На берегу ли
Или когда дождливые Гиады
Сквозь дымный ток ветров терзали море, –
Стал именем я славным…[28]
~
First published in Great Britain in 2013 by Sphere
THE СUCKOO’S CALLING
Copyright © 2013 Robert Galbraith Limited.
© Е. Петрова, перевод, 2014
© ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2014
Издательство ИНОСТРАНКА®
Моральное право автора утверждено.
Все действующие лица и события в этой публикации, за исключением тех, информация о которых, бесспорно, содержится в открытых источниках, являются вымышленными, а любое сходство с реальными лицами, как ныне живущими, так и покойными, случайно.
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Дата добавления: 2015-10-28; просмотров: 37 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
Часть четвертая 27 страница | | | Спасибо, что скачали книжечку с сайта knizhechki.net |