12 страница. Это был вторник, ночь обмана мамы

Это был вторник, ночь обмана мамы. Мы с папой прозвали его «вторник пиццы» несколько лет назад, и это была рутина, от которой мы редко отклонялись. Я оторвалась от своей домашней работы по английскому и улыбнулась, когда мой папа начал рыться в мусорном ящике, пытаясь найти купоны для «Papa John’s».

— Звучит как план, — согласилась я. Папа открыл холодильник, чтобы взять напиток, и вытащил блюдо Пирекс[13], покрытое фольгой с запиской на нем. Папа прочитал ее и испустил стон.

— Что это? — спросила я, подходя, чтобы взять записку. Она была от мамы. Она просила отца отвезти запеканку к Руби. Из-за записки мой желудок неожиданно сделал сальто.

— Ну, с ее стороны это мило, — сказала я, нерешительно смотря на папу. Его рот был сжат в твердую линию, и он выглядел менее чем довольным от внимательности моей мамы.

— Я бы хотел, чтобы она просто это оставила, — проворчал он, ставя блюдо на стойку с тяжелым ударом.

— Что это должно значить? — спросила я, раздражаясь от грубости моего отца. Что бы он не чувствовал к Клэю, то как он может быть недружелюбным с Руби, после всего, через что ей пришлось пройти, казалось черствым.

Папа вздохнул.

— Я чувствую себя ужасно из-за Руби. Она милая женщина, всегда ей была. Но это не меняет факта, что ее племянник причинил тебе много страданий. Страдания, которые я не хочу снова видеть. И думаю, что продолжать связь с этой семьей, какой бы не была причина, принесет еще больше душевной боли.

Я понимала его нерешительность в том, чтобы мы с Клеем находились в непосредственной близости. Это не меняло факта, что Клэй и Руби потеряли того, кого они любили и нуждались в поддержке, которую только мы могли им оказать.

Но я понимала, куда клонит мой отец. Он должен следить за своим единственным ребенком, который зачах посреди депрессии из-за разрушительных отношений с очень больным племянником Руби. Я могла понять, почему он хотел держать между нами дистанцию.

Но это было просто нереально.

— Папа, Клэй теперь живет здесь. Ты не можешь ожидать, что я буду избегать его. Тебе нужно десять минут, чтобы доехать из одного конца Дэвидсона в другой, — пошутила я, стараясь разрядить обстановку.

Папа послал мне взгляд, который значил слишком много.

— Слушай, Мэгги Мэй, я не хочу говорить тебе, держаться подальше от него. Мы сделали это однажды, и все закончилось не очень хорошо.

Я сжалась от этого заявления.

— Я могу лишь надеяться, что ты научилась чему-то после того, через что ты прошла с этим мальчиком. Может быть, ты поймешь, что работает в твоей жизни, а что нет.

Он пристально наблюдал за мной, и я пыталась сохранять выражение своего лица нейтральным.

Когда я не ответила, он снова вздохнул и протянул блюдо с запеканкой.

— Вот, отвези это за меня Руби. Я закажу пиццу.

Он не смотрел на меня, и я с удивлением моргнула. Он был серьезен? Он на самом деле предлагает мне поехать домой к Клэю? Я медленно взяла блюдо из его рук и пошла, чтобы взять сумочку. Папа стоял у стойки и смотрел в телефонную книгу, хотя я не была уверена, видел ли он ее. У меня было чувство, что он чувствует, будто отпускает меня в логово льва.

Прямо тогда я так сильно любила его. За то, что позволил мне сделать собственный выбор и не пытался контролировать мои потенциальные ошибки. И клянусь, что не позволю ему или маме снова пройти через это. Что я могу сделать по-другому.

Как это удастся, я не знаю. Но моя решимость была твердой.

На мгновение.

* * *

— Мэгги! Что ты здесь делаешь? — спросила Руби, открывая мне дверь. Я старалась не отшатнуться от вида усохшей женщиной передо мной. Плечи Руби были сгорбившимися, ее обычно счастливое лицо, наполнено горем и болью. Ее кожа приобрела землистый оттенок, и ее волосы были тусклыми и безжизненными. Она была тенью человека, которым она была раньше, и этот ее образ поразил меня до глубины души.

— Эм, ну, мама сделала вам еще одну запеканку. Я подумала, что занесу ее. — Я протянула стеклянное блюдо закрытое фольгой. Улыбка Руби была грустной гримасой, и я попыталась не съежиться.

— Она действительно прекрасная женщина. Передай маме от меня спасибо. — Она взяла блюдо из моих рук и легко потянула меня за руку. — У тебя есть минутка для чашечки чая? Я бы хотела провести с тобой время, милая. — Я посмотрела через плечо, ища машину Клэя. Часть меня хотела его увидеть. Другая часть хотела избегать его. Я была в серьезном затруднении. Но Руби разрешила мою внутреннюю дискуссию за меня.

Она похлопала меня по щеке.

— Его здесь нет, милая. И не будет дома некоторое время. Так что, пожалуйста, зайди и проведи со мной немного времени.

Черт, она видела меня насквозь. Я вытащила телефон, чтобы еще раз проверить время. Вероятно, у меня есть немного времени, прежде чем папа вытащит распятие. Так что я последовала за ней в дом.

Повесила пальто и шарф, и прошла за Руби на кухню. Я заметила, что крошечные напоминания о Лисе, которые были везде, когда я была тут в последний раз, медленно исчезают. Заглянув в гостиную, я заметила, что кофейная чашка там больше не стояла, пропали тапочки. Ноутбук Лисы все еще стоял нетронутым на кухне, но газета, которую она читала, исчезла.

Руби открылка шкафчик и достала обычную пачку чая «Эрл Грей». Мне полегчало, когда я поняла, что она не собирается делать свою сомнительную травяную смесь. Мы молчали, пока она включила чайник и нашла две чашки, поставив их на стойку.

Когда наш чай заварился, она принесла мне мою чашку и поставила ее передо мной на кухонном столе. Она присоединилась ко мне и начала добавлять сахар и молоко в свой напиток. Я гадала, как долго мы будем сидеть здесь, пить наш чай, не разговаривая. Руби наблюдала за мной, когда я сделала глоток горячей жидкости. Она производила впечатление, будто хотела мне что-то сказать, но не спешила это сделать. Из-за этого я чувствовала себя немного некомфортно.

— Как магазин? — спросила я, хотя могла сама ответить на этот вопрос, ведь была там лишь на прошлой неделе. Руби приподняла плечи, устало ими пожав.

— Нормально. Тилли улаживает все дела за меня. Надеюсь, что смогу прийти в себя, чтобы пойти туда на следующей неделе, — ее голос был мягким, и она провела пальцами по краю своей чашки. — Спасибо за помощь Клэю на прошлой неделе с поставками. Он упоминал, что ты приходила и разгрузила некоторые вещи. Я, правда, ценю это, Мэгги.

— Честно, я не очень много сделала, — сказала я небрежно. Руби опустила кружку и накрыла мою руку, которая лежала на столе.

— Все равно спасибо. — Она мягко вздохнула. — Я просто не могла этого сделать. Ненавижу заставлять Клэя делать так много. Знаю, это не честно по отношению к нему, учитывая, через сколько он прошел сам… — ее слова затихли, и я сглотнула.

— Думаю, он счастлив, помогать Вам. Он так сильно любит Вас, Руби, — сказала я ей, ненавидя звук тяжелой вины у нее во рту. Эта женщина со многим справляется. Ответная улыбка Руби была грустной.

— Я знаю, что он любит. Знаю, что именно поэтому он все еще здесь, когда должен был вернуться обратно во Флориду. Я должна заставить его вернуться. Он не готов быть здесь, мириться со всем этим, — ее голос сорвался, и она прикрыла рот тыльной стороной руки, крепко закрывая глаза из-за слез, которые начали течь по ее щекам. Я встала и передвинулась, чтобы сесть рядом с ней. Обернув руку вокруг плеч маленькой женщины, я крепко сжала ее.

— Вы знаете, что Клэй никогда не бросит Вас, когда Вы нуждаетесь в нем, — произнесла я тихо, успокаивающе потирая ее руку.

Тело Руби вздрогнуло, пока она пыталась взять себя в руки. Она потянулась и держала руку, которой я обняла ее.

— Ты такая хорошая девочка, Мэгги. Мы с Клэем счастливчики, что ты есть в нашей жизни, — сказала она искренне. Я немного напряглась.

— Я просто сожалею, что не могла сделать больше, — ответила я, больше для себя. Потому что это была правда. Я чувствовала, что делала недостаточно.

— Просто не трать свою жизнь на сожаления, Мэгги. Вот что ты можешь сделать. — Я слегка отклонилась, удивленная горячностью в голосе Руби.

— Я знаю, Клэй причинил тебе боль. Он трудный мальчик. Но он любит тебя. Так же сильно, как ты любишь его. Я вижу, как вы смотрите друг на друга. И это прекрасно. — Руби смотрела на меня, и ее бледные зеленые глаза обжигали мои с силой, которая заставила меня взять паузу.

— Независимо от твоих колебаний, не позволяй им встать на пути твоей жизни с человеком, которого ты любишь. Лиса и я потратили слишком много времени в начале наших отношений на беспокойство о том, что подумают все остальные. — Тихий всхлип вырвался из Руби, и она прикусила нижнюю губу.

Она встала, убрала наши чашки в раковину. Она облокотилась на стойку, голова была опущена вниз. Я не была уверена, что эта женщина сможет оправиться от потери любви всей своей жизни. Я думала, человек, который сказал: лучше иметь любовь и потерять ее, чем никогда не иметь ее, был полным идиотом. Плохо, когда человек переживает столько боли, не важно, что она пришла из чего-то удивительного, такого как любовь к другому человеку.

Будто читая мои мысли, Руби повернулась ко мне лицом.

— Обещай мне, Мэгги, следовать за своим сердцем, а не за головой. У наших голов есть неприятная привычка разрушать то, что делает нас счастливее. И в наших жизнях бывают времена, когда ты должен отложить в сторону то, что ты думаешь, будет лучше, и делать, что чувствуешь, будет лучше.

Я едва могла дышать. Ее совет ударил меня прямо там, где она имела это в виду; прямо в мою бьющуюся грудь.

— Сожаление горький товарищ, Мэгги, — прошептала она.

Звук как кто-то прочистил горло, заставил меня пискнуть в удивлении. Клэй стоял в дверном проеме, его фигура заполнила небольшое пространство. Темные волосы свисали на лоб и уши свободными волнами. Его темные глаза были прикрыты и сосредоточены. Его руки, как было характерно для него, засунуты в карманы, когда он смотрел между Руби и мной.

Мое сердце сжалось при виде него. Я была полна любви и боли, и да… сожаления. И Руби была права - это была ужасная трата эмоций.

— Мэгги пришла, чтобы привезти запеканку от своей мамы, — устало сказала Руби, подходя к Клэю и касаясь его щеки. — Почему бы вам двоим не посидеть немного, я собираюсь полежать. — Руби повернулась ко мне, покидая кухню.

— Было приятно повидаться с тобой, Мэгги. Надеюсь скоро снова тебя увидеть. — Впервые я увидела живую вспышку в ее глазах. Они, казалось, почти мерцали, когда она смотрела на меня, передавая миллион сообщений. Ее взгляд перемещался к племяннику, и затем снова на меня, а на лице была почти довольная улыбка. Затем она ушла, оставив меня чувствовать себя странно умиротворенной.

Смотря на телефон, я знала, что должна отправиться домой, но я не торопилась покидать теплую кухню. Клэй не отходил от дверного проема. Он нерешительно смотрел на меня, и могу сказать, он нервничал.

— У тебя есть что-нибудь шоколадное? Я вроде как голодна, — сказала я легко. И даже если меня ждал ужин, я чувствовала потребность как-то снять напряжение.

— Ага, думаю, у нас есть печенье, — сказал Клэй, наконец, заходя в комнату. Он подошел, проверил шкафчики, пока не нашел банку шоколадного печенья. Открывая ее, он взял одно, прежде чем протянуть ее мне. Я взяла печенье и поставила банку.

— Спасибо, что принесла еды. Руби не готовит, и я уверен, что могу сжечь воду. — Клэй улыбнулся и я почувствовал, что мои губы дернулись в улыбке.

— Без проблем. Мама проходит эти неконтролируемые фазы готовки. Надо убедиться, что эта еда не пропадет.

Я жевала печенье, стараясь, чтобы было не очевидно, что я смотрю на парня, который, казалось, готов вылезти из своей кожи. Сожаление. Когда я смотрела на Клэя, это именно то, что я чувствовала. В основном из-за того, кем мы никогда не будем. За все, что я так сильно хотела испытать с ним.

Но он все еще казался уязвимым. Даже хрупким. И я была так напугана позволить себе снова подойти к нему близко. Я не доверяла ему всем своим сердцем. Один раз он уже разбил его.

— Ну, передай ей спасибо, от нас обоих. Лапша быстрого приготовления стареет.

Клэй вытер крошки с пальцев и засунул большие пальцы в шлевки джинсов. Могу сказать, что он сворачивал этот несущественный разговор, чтобы отступить. Даже если его глаза цеплялись к моим, таким образом, который говорил, что он не хочет быть где-либо еще.

Он чувствовал себя таким же противоречивым, какой чувствовала себя я.

— Я должен подняться наверх и начать свою домашнюю работу. — Клэй наклонил голову в сторону коридора, и я кивнула.

— Конечно, — ответила я и наблюдала, как он разворачивается и уходит. Его широкая спина была напряжена, когда он исчезал вверх по лестнице. Я потянулась, чтобы коснуться ожерелья с бабочкой. Оно лежало, спрятанное под моей рубашкой, и я была уверена, Клэй не заметил его. Но как только я надела его, оно не покидало мою шею.

Это бессознательное нежелание расставаться с ним говорило о многом.

Мои пальцы проследить хрупкие изгибы, и я вспомнил выражение лица Клэя, когда он дал его мне.

«Ты заставляешь меня чувствовать себя свободным».

Глаза защипало из-за слез, а затем, прежде чем я поняла, что делаю, я направилась вверх по лестнице, перешагивая две ступеньки за раз.

Я поспешила к концу коридора, остановившись только на короткое мгновение, прежде чем открыть дверь Клея. Она отскочила от стены с громким стуком. Клей сидел на кровати, и поднял голову в шоке. Я тяжело дышала, мое лицо покраснело.

— Мэгги, все... — начал Клэй, но остановился, когда я пересекла комнату и опустилась на пол у его ног. Я поднялась на колени и схватила его лицо руками. Его великолепные карие глаза расширились, и его губы раскрылись в удивлении.

— Я не хочу проснуться через десять лет, сожалея, что позволила этому просочиться через пальцы. Я не хочу провести ни минуты без тебя в своей жизни, — быстро проговорила я в спешке. Руки Клэя накрыли мои, его пальцы скользнули между теми, что держали его. Его глаза закрылись на короткое время, когда он их открыл, они были мокрыми от еле сдерживаемых эмоций.

— Боже, Мэгги. Как ты можешь это говорить, после всего через что я провел тебя? — его голос надломился, и мое сердце почти разлетелось на две части. Я крепко сжала его лицо и притянула к себе. Наши носы потерлись друг о друга, и мы посмотрели друг на друга, будто в первый раз.

— Потому что мы прошли через многое, я как раз и могу это сказать. Я люблю тебя, Клэйтон Рид. Боже, я так сильно тебя люблю, — мои сдавленные слова вышли шепотом, пока я ждала, что он услышит меня. Чтобы принять или отклонить то, что я даю ему. Я шла на огромный риск, отдавая ему, таким образом, свое сердце и душу. Особенно, когда они были все еще в синяках после прошлого раза, когда он держал их. Я мучилась, не доверяя ему. Будто мои страхи разрывали меня на части снова и снова.

Но это не меняло мучительной реакции желудка, происходящей всякий раз, когда я видела его. То, как мое сердце билось только для него. Я не была уверена, что смогу прожить свою жизнь, повернувшись спиной к человеку, который заставил меня чувствовать себя по-настоящему живой. И я устала быть трусихой. Моя любовь к этому красивому, сломленному, еще медленно исцеляющемуся мальчику, делала меня сильной.

Клэй сделал глубокий вдох и медленно, будто болезненно, потерся носом о мою щеку. Я закрыла глаза, когда его губы мягко коснулись уголка моего рта, и затем прошлись по моей челюсти. Он глубоко дышал, вдыхая меня.

Мои руки, все еще держащие его лицо, начали дрожать в напряженном ожидании. Клэй разжал пальцы вокруг моих рук и запустил их в мои волосы; зарылся в густые локоны и крепко держал.

— Ты все, что есть хорошего в моей жизни. Даже, когда я думал, что все, что у меня есть - это темнота, ты была здесь. И ты дала мне повод жить. Я не могу позволить тебе уйти. Не важно, как сильно я старался. Сейчас я знаю это, потому что потерять тебя, значит потерять лучшую часть себя.

Я открыла глаза и увидела Клэя, смотрящего на меня в ответ; слезы текли по его лицу. Он наклонился, и его губы прошептали, когда они приблизились.

— Я люблю тебя, Мэгги. Больше, чем ты сможешь когда-либо понять.

Клэй усилил захват в моих волосах и прижал свой рот к моему. Я поднялась на коленях и вжала свою грудь в его. Его язык прошел через мои губы. Не нежное исследование. Это было страстное вторжение, и мое тело задрожало от желания.

Я отпустила лицо Клэя, чтобы обнять его руками, держа его крепко, как и он держал меня. Наши рты приближались друг к другу снова и снова, наше дыхание было тяжелое и беспорядочное. Мое сердце дико билось в моей грудной клетке.

Когда рот Клэя отстранился от моего, чтобы начать извилистый путь легких поцелуев и любящих покусываний на моей шее, я испустила глубокий и гортанный стон. Я должна была подавить то, как я отвечала ему. Но мы прошли путь смущения.

Руки Клэя покинули мои волосы и сжали мою рубашку сзади, потянув ее наверх, чтобы найти обнаженную кожу. И затем мы касались и пробовали. Не было ни грамма сомнений или недомолвок в наших действиях. Это была кульминация месяцев отчаянной тоски.

Когда мы, наконец, оторвались, чтобы глотнуть воздуха, наши губы были болезненные и опухшие, мы могли только смотреть друг на друга. Клэй провел рукой по моему лицу.

— Как я вообще мог думать, что жизнь без тебя стоит того, чтобы жить? — спросил он, казалось бы озадаченно.

Я усмехнулась, наполняясь восхитительным чувством от поцелуев Клэя.

— Перестань пытаться выяснить это. — Я снова слегка поцеловала его в губы. Я не могла оторваться. Теперь, когда я позволила себе перелезть через стену, не было способа повернуть назад.

Потому что тогда, в пылу момента, было так легко забыть гору проблем, которые чуть не разрушили нас в последний раз. Но, когда мы разделились, и Клэй потянул меня в свои объятья и на кровать, я знала, что не могу снова слепо пуститься в это. Мои глаза должны быть открыты и осведомлены. Мы зашли слишком далеко, слишком много потеряли, и я не могла совершить те же ошибки снова.

Пальцы Клэя лениво блуждали по густой тяжести моих волос, и тихий комфорт был столь же опьяняющим, как и наш момент страсти.

— Нам надо о многом поговорить, Мэгги. Многое нужно сказать. Мы не можем начать с того, где мы остановились; потому что это место, где я не хочу снова оказаться. — Слова Клэя были тяжелыми, но я поняла, куда он клонит.

Я оперлась на локоть и посмотрела на него.

— Я знаю. На этот раз мы должны сделать все правильно, — сказала я, прослеживая линию его бровей пальцами. Клэй схватил мою руку и поцеловал меня в открытую ладонь.

— Мы сделаем. Мы должны. Потому что альтернатива это не то, с чем я смогу жить. Больше нет.

Я снова начала его целовать, когда мой телефон загудел у меня в кармане. Мы одновременно застонали и подарили друг другу глупые улыбки.

Я получила смс сообщение. Оно было от моего отца, и он спрашивал, где я был. У меня было мало времени, прежде чем он приедет сюда во всеоружии. Особенно, когда я делала то, чего он не хотел для меня.

— Дерьмо. — Я подпрыгнула и поправила свою одежду, провела пальцами в волосах.

— Я должна добраться до дома. Папа заказал пиццу, — объяснила я неубедительно, когда Клэй сел. Он схватил меня за заднюю часть коленей и потянул вперед, пока я не стояла между его ног. Он смотрел на меня, и ухмылка на его лице сделала опоздание на ужин полностью стоящим того.

— Могу я позвонить тебе? Позже? — спросил он меня, и я хихикнула от его прелестной неуверенности.

Я наклонилась и снова захватила его рот своим, отстраняясь, прежде чем мы смогли углубиться, зная, что мой отец был менее терпеливым, когда я опаздывала домой.

— Тебе лучше это сделать, — предупредила я его, слегка толкая в грудь.

Клэй провел руками по задней стороне моих бедер, отправив импульс прямо между моих ног.

— Ну, тогда, я позвоню тебе этим вечером, — его голос звучал хрипло, когда его руки медленно двигались выше по моим ногам. Я остановила их медленное восхождение у моей задницы и отбросила в сторону.

— Я должна идти, — простонала я, устанавливая между нами дистанцию. — Клэй, с удовлетворенной улыбкой следовал за мной по коридору. Я заметила, что дверь Руби закрыта. — Скажи ей, что я попрощалась, хорошо, — сказала я Клэю.

— Конечно, — произнес он, переплетая свою руку с моей, когда мы спускались по лестнице к минивэну моего отца.

— Хорошие колеса, — пошутил он, и я игриво толкнула его локтем в ребра. Открыла водительскую дверь, но обернулась, чтобы легко поцеловать его в губы в последний раз. Я была наркоманом, и Клэй был моим наркотиком. Дрянная аналогия, знаю, но это была правда.

Мысль потерять его снова была очень реальным и разумным страхом. Клэй был прав, нам нужно поговорить. Мое недоверие и неуверенность все еще царили во мне, и если мы собирались иметь общее будущее, эти вопросы необходимо решить.

Но к этому моменту я могла просто наслаждаться тем, чтобы быть с ним снова. Получив то, что я желала, но никогда не надеялся иметь. Он заставил меня поверить во вторые шансы.

Глаза Клэя потемнели, и он провел большим пальцем по моей нижней губе.

— Спасибо что пришла, Мэгги. И спасибо тебе за… ну… тебя. — Он улыбнулся и опустил глаза почти стыдливо. Я усмехнулась.

— Ты не должен благодарить меня за то, что уже твое, — сказала я ему. Фу, я была такой глупой. Его глаза сразу вернулись к моим, и я забыла о своем слащавом унижении. Мы не целовались снова, но рука Клэя коснулась моей щеки, и я схватила его за руку. Мой телефон опять загудел в кармане.

Мой отец прерывал все веселье. Он, вероятно, любил это.

— Должна идти, прежде чем папа начнет рвать и метать, — произнесла я, садясь за руль. Клэй закрыл дверь, медленно пятясь от фургона. Я чувствовала его взгляд на себе, пока не поняла, что он уже не может меня видеть. И не было ничего в этом мире, включая угрозу неодобрения моих родителей, что смогло бы стереть с трудом заработанную улыбку с моего лица.

ГЛАВА 17

(Переводчик: Галя Бирзул; Редактор: Дарья Галкина )

— Клэй —

Вот он я, живу своей мечтой. Моя рука обнимает Мэгги, пока мы идем по школьному коридору. Это как дежавю и написание новой главы одновременно.

Это было знакомым, но новым. Я все еще не мог поверить, что мы были здесь. В этом месте, о котором я и не смел думать. Но эта прекрасная реальность, в которой я обнаружил себя, была наполнена кое-чем другим. Весом нашего прошлого и тяжестью нашего будущего.

Я был так счастлив. Но чертовски напуган в одно и то же время. Потому что мой мозг до сих пор работал против меня. Пытался превратить это замечательное событие во что-то ужасное. И поэтому я все еще принимал свои лекарства. Мне чудом был дан еще один шанс. Еще одна возможность жить собственной жизнью так, как я и должен был.

Нам с Мэгги все еще нужно было поговорить. Выложить так много всего на стол. Но казалось, будто мы оба боялись разбить временный мир, который создали. Что было глупо. Если и было что-то, что мы оба выучили, это то, что игнорирование не заставит проблемы исчезнуть. Будет трудно противостоять им, когда они наконец, появятся, чтобы выбить из тебя дерьмо.

Но сейчас мы собирались отрицать и наслаждаться игнорированием, находясь в блаженном заблуждении.

И на данный момент это было не плохо.

Последний год был обо мне и моем дерьме. В этот раз я хотел сфокусироваться на Мэгги.

Мои пальцы сомкнулись вокруг нее, когда мы зашли через главные двери школы. Клянусь Богом, будто все в радиусе двадцати футов приросли к земле и наблюдали за нашим проходом по коридору.

Я заметил твердость подбородка Мэгги, будто она игнорирует всех. Вызывая их сказать что-то. И Боже помоги им, если они это сделают. Потому что моя девочка была жесткой, и я поставлю на нее деньги в любой момент.

Я старался не переживать. Что эти люди значат в великой схеме моей жизни? Не тогда, когда девушка, с которой я прошел горячие угли, держала мою руку. Все дело в простых вещах. Большие проблемы, как мое сумасшествие, испорченная голова, могли быть отложены еще немного дольше.

Мы остановились у ее шкафчика, пока она набирала свой код. Я мог видеть дрожь в ее руке, и я знал, это много у нее отнимает. И я понял, что не знаю, что ей пришлось пережить, пока я был во Флориде. Сколько дерьма ей приходилось глотать каждый день. Но по напряженности ее плеч и по тому, как были сжаты ее зубы, я мог сказать, этого было много. И я чувствовал себя еще большим ослом, за то, что отказался от нее так, как это сделал я.

Вот он я - король по запущенным проблемам, разрушивший худшие из них. Я должен был сделать все лучше, если это последнее, что я сделаю.

— У тебя есть планы на вечер пятницы? — спросил я ее, засовывая руки в карманы пальто. Старая зеленая армейская куртка, которую я носил как вторую кожу, была потеряна. Оставлена в гостиничном номере в Северной Каролине с остальными вещами, которые я больше никогда не увижу. Забрать свои вещи из места, где я почти уничтожил себя, не было на верхней ступени в списке моих приоритетов. Но, черт побери, если я не скучал по этим глупым вещам. Это лишь пальто, но по какой-то причине, это как оставить часть себя позади.

Это действительно было смешно, каким я стал сентиментальным из-за несущественных вещей.

Мэгги послала мне скромную улыбку. К этой новой, более сдержанной Мэгги Янг было трудно привыкнуть. Мэгги, которую я встретил месяцы назад, была как открытая книга. Она, не колеблясь, говорила вам, что думает, даже если это причиняет боль. Она не была жестокой; ей просто хватало терпения на игры. И это одна из миллиона вещей, которые я любил в ней.

Эта Мэгги была другой. Она казалась неуверенной и нерешительной. Сначала думала, прежде чем что-то сказать, будто беспокоилась о том, как воспримут ее слова.

Миссией этой Мэгги было исчезнуть. И я ненавидел это. Потому что глубоко внутри знал, это из-за меня. Я изменил Мэгги Мэй Янг способами, которые до сих пор не понимал.

Я не любил ее меньше из-за этого. На самом деле я любил ее даже больше, чем думал, было способно мое сердце. Но это не остановило хорошо знакомый укус сожаления, который был глубоко в моих внутренностях.

Я потянулся и убрал прядь темно-каштановых волос ей за ухо. Мне понадобилось немного времени, чтобы привыкнуть к ее коротким волосам. Еще один пример, как сильно изменилась моя девочка за три коротких месяца, что мы были в разлуке. Но они, возможно, могли бы быть тремя годами, и мне еще многое нужно сделать.

— Никаких планов, — сказала она тихо, закидывая сумку в шкафчик и вытаскивая книги для урока.

Я обнял ее за шею и притянул ближе. Поцеловал кончик носа, заставляя ее покраснеть. Было прекрасно, как ее кожа краснела, когда я касался ее.

— Я бы хотел пригласить тебя, — сказал я, улыбаясь ей.

— Свидание? — спросила Мэгги недоверчиво.

Я снова почувствовал укол сожаления, ее удивление ударило меня, как пощечина по лицу. Сожаление быстро сменилось виной. Вдруг я понял, что мы никогда не были на свидании. Раньше мы проводили большую часть нашего времени в моем доме или в магазине Руби. Конечно, мы ходили в «Bubbles» ради мороженого и брали фильмы в прокате. Но я ни разу не водил ее на правильное свидание.

Ужин, фильм, проводить ее до двери, украденный поцелуй на ночь. Дерьмо! Я, правда, был придурком. Нет, не только придурком, но и эгоистичным придурком. Моя улыбка была более болезненной, но я сдержал ее.

— Да, свидание. Я хочу отвезти тебя на ужин. Затем ты можешь затащить меня на какой угодно бездарный фильм для девчонок.

Улыбка Мэгги стала шире, и если бы я мог ударить себя по яйцам, я бы это сделал. Ага, я был эгоистичным придурком.

— Это звучит хорошо. Эм. Хотя, я не… ну… — Мэгги запнулась, и мои брови сошлись на переносице.

— Произнеси это, — подразнил я, потянув ее за хвостик. Мэгги прикусила нижнюю губу, и я хотел освободить ее зубами. Я почувствовал шевеление в своих джинсах, и мне пришлось подавить желание растерзать ее в коридоре.

— Ну, мои родители не знают о нас с тобой. Я не сказала им.

Хорошо, это было как ушат холодной воды на мою растущую эрекцию.

— Ох. Ладно. Если хочешь встретить меня где-то, это нормально. — Нет, это не было нормально. Это было далеко от нормальности, как я мог думать. Это подвело меня к огромной близости к тому, как я чувствовал себя раньше. Один из моих огромных страхов, что я не буду парнем, которого мистер и миссис Янг буду считать достойным для их единственного ребенка. И я доказал, что их беспокойства были полностью обоснованы.

Я не винил Мэгги за то, что она не рассказала им. Я не был уверен, что мог быть тем, кого они хотят для своей дочери. Но я пытался чертовски сильно. Но слышать о ее нерешительности поделиться нашими отношениями с ее мамой и папой, заставило меня чувствовать себя дерьмово. Будто я снова был позорной тайной. Роль, которая я думал, была особенно припасена для меня как сына мистера и миссис Рид. Я никогда не думал, что буду чувствовать себя таким образом, как парень Мэгги Янг. Боль. Обида. Предательство. Они все были здесь, прыгали вверх и вниз, ждали, пока я признаю их.

Дата добавления: 2015-10-28