Александр Васильевич Пасечник. 31 мая, вторник, вечер

31 мая, вторник, вечер

Около пяти вечера Усимов вышел на связь и доложил кодом, что Тимохин задержан и помещен в подвал строящегося КП. К допросам решили приступать завтра, дать тому «помариноваться» в страхе перед неизвестностью. Так, чтобы к утру он уже мечтал об общении с кем угодно, лишь бы не эта неизвестность.

«Ладно, посмотрим, что из этого выйдет», – подумал Пасечник. Результаты могли быть самыми неожиданными, он это прекрасно понимал. Нимало не сомневаясь в том, что тонкого душевного устройства интеллигентный Тимохин начнет завтра колоться до самой задницы. Другое дело, что непонятно, куда все вывернет.

Совершенно неожиданно и внепланово попросил о встрече Салеев. Пасечник насторожился – для деловых вопросов телефон есть, и если уж и своей собственной связи не доверять, то повод должен быть серьезным.

– Я к тебе зайду, Марат, – сказал Пасечник. – Минут через десять буду, годится?

– Вполне.

Салеев выглядел несколько обескураженным, чего за ним обычно не водилось, чем здорово удивил. Он сам налил две чашки чаю, поставил одну перед гостем, уселся в скрипнувшее под его немалой массой кресло.

– Мои бойцы из-под Нижнего на связь вышли.

Пасечник пил чай и молча ждал продолжения.

– Задержали Крамцова с командой.

Чай чуть не расплескался. Новость действительно была неожиданной. И если учитывать тот факт, что сообщить ее Салеев смог только в приватной беседе, к ней прилагались какие-то проблемы.

– И в чем трудности? – спросил Пасечник.

– В том, что задержали на территории Рубцова. При этом сам Циммер находится у того в оперативном подчинении.

– А самое плохое? – уточнил генерал, понимая, что это только вступление.

– Самое плохое в том, что Крамцов, как выяснилось, знаком с самим Рубцовым. И они уже пообщались. И тот вполне однозначно может потребовать оставить Крамцова в покое. Спорить нам на его земле… незачем и нечем, так скажем.

В этом Салеев был прав, на чужой земле, да еще и не на вражеской, быковать было бы мало того что неприлично, приличиями и пренебречь допускается, если очень надо, но и опасно. А учитывая стратегическое положение территории «кремлевских», можно было с того момента навсегда плюнуть на самостоятельную речную торговлю, если дело дойдет до драки. Перекрыть проход труда не составит вообще никакого, из чего получалось, что все козыри были у Рубцова.

– А зачем нам сейчас вообще Крамцов? – спросил Пасечник, обращаясь сейчас к самому себе. И сам же себе и ответил: – Он может подтвердить или опровергнуть то, что мы узнаем от Тимохина. Хотя бы часть информации. Так?

– Так, – кивнул Салеев. – Только это еще не все – с Крамцовым люди из «Шешнашки», фээсбэшник и ученый. Если бы их взяли тихо, можно было бы пренебречь, но сейчас, когда половина области уже обо всем знает…

– А почему тихо не взяли? – глянул ему в глаза генерал. – И почему моих не привлекли?

– Ваши уже все сделали, что могли, – усмехнулся Салеев. – На моей памяти операцию круче еще никто не проваливал, да еще с такими потерями. Пусть хотя бы раненых доставят, все какая-то польза от них. А по поводу «тихо взять»… Пробовали проводить задержание вооруженных людей, двигающихся на бронетехнике? Ну там на светофоре остановить, дверки резко открыть…

Пропустив откровенную издевку мимо ушей. Пасечник спросил:

– А навредить чем он может?

– Если просто изложит историю похода наших сил в области – вреда будет выше головы, – хмуро сказал Салеев. – Тот же Рубцов начнет живо интересоваться, за каким хреном мы ему бандитский край по соседству организовали.

– Это верно, – кивнул Пасечник. – Это вопрос неприятный, и хуже всего то, что много свидетелей, которые подтвердят, что наш отряд там хулиганил. Правда, тот же Крамцов может снять с нас подозрения в организации Катастрофы. Он ведь наверняка на взрыв все относит.

– А ты?

– А я уже нет, если честно, – вздохнул генерал. – Есть мнение, что Катастрофа куда как рукотворна. Ну да ладно, это мы выясним, уже ясно, с кого спрашивать. И все же что делать будем, учитывая, что лучше всего нам бы указанных лиц тихо похоронить, да возможности нет?

– Предлагать какую-то сделку, – четко сказал Салеев. – И не пытаться слишком ловчить. Если попытаемся сыграть в открытую, то можно еще что-то исправить. И сохранить нормальные отношения с Рубцовым, что сейчас становится одной из основных задач. Надо связываться. А вот что можно предлагать Крамцову…

– Да что угодно, – пожал плечами Пасечник. – Начиная от денег… ну их эквивалента в ценностях, и заканчивая должностью…

Он хотел сказать «Домбровского», но вслух произносить не стал. Салеев и так все понял. Пасечник же закончил:

– …Или и тем, и другим. Надо только свою историю подправить. Сочли его инициатором убийств в институте, Оверчук покойный, мол, успел позвонить, искали… ну и дальше по сюжету. В общем, звони Главному, договаривайся о встрече.

Дата добавления: 2015-10-28