Сергей Крамцов. 31 мая, вторник, день

31 мая, вторник, день

Шли по дороге, быстро, все также с бронетранспортером во главе колонны. Ученого спрятали уже в «бардаке», Большой уступил место стрелка Зудину, который заявил, что лучше него с башенным вооружением бронетранспортера никто не справится. Я был склонен ему поверить, поэтому пожелание выполнил.

Когда до места оставалось около тридцати километров, мы на всей скорости пронеслись через скопление расстрелянных грузовиков и снесенную баррикаду. Похоже, что здесь был какой-то дорожный заслон, и еще было похоже, что через него всей мощью проломилась колонна «фармкоровских». Все было расстреляно, сожжено, уничтожено, почерк уже знаком. Эти если бьют, то насмерть, до кровавых брызг. Останавливаться не стали, гнали дальше и чуть не нарвались километров через десять на неприятности. Почему-то решив, что разгромленный блок был единственным, мы с ходу вылетели на еще один, километров через семь после первого.

– Стой! – успел крикнуть я, когда из-за поворота лесной дороги показалось скопление бетонных блоков. – Назад! Огонь на подавление!

Командовать Зудину было лишним. Я еще слово «подавление» не успел закончить, а пулеметы башни уже загрохотали вперегонки. Строчка пуль, вышибая пыль и искры, хлестнула по укреплению, и тут же к нашему оружию подключились пулеметы «бардака».

Кто-то, не успевший укрыться, упал прямо перед стеной блока, качнулся и сразу быстро задымил «шестьдесят шестой», прошитый очередью из КПВТ, бросили свой пост пулеметчики, метнувшиеся в укрытие, а тяжелые пули разнесли на запчасти брошенный ими «Утес». Над стеной ванькой-встанькой возникла фигура с трубой на плече, дымная стрелка метнулась к нам оттуда, со звоном отрикошетила от брони ударившая по касательной фаната, затем вторая со страшным звоном ударила в бэтээр прямо из-за кустов, в упор, но тоже отлетела, не успев встать на боевой взвод, а наша броня, огрызаясь из всех стволов, сдавала задом, завывая трансмиссией.

– В кювет и на разворот! – закричал я.

– Есть! – крикнул Санек, бросая машину с дороги.

Качнуло, с треском обрушилось тонкое деревце, что-то тяжко и глухо ударило по броне, заставив сердце замереть в трусливой судороге, но без каких-либо последствий. Зудин даже из раскачивающейся машины умудрялся постреливать, КПВТ грохотал, и звенела латунь в гильзоотводе. В командирское окно было видно, как «бардак» лихо проскочил мимо стволов дерева, разворачиваясь уже между деревьев. Серый дымный след мелькнул слева от нас, ствол сосны брызнул крупной щепой, и высокое дерево вдруг начало заваливаться на соседние, не в нашу, к счастью, сторону. И я подумал, что это точно не РПГ, а что-то посерьезней.

Санек в колхозе водителем работал, а матерился страшнее последнего и к тому же пьяного тракториста. Но вел машину ловко, залюбуешься. Уже через несколько секунд бронетранспортер несся по глубокому кювету, укрытый от обстрела до середины корпуса профилем дороги, к спасительному повороту. «Бардак» ломился прямо перед нами, я увидел, как буквально в метре над ним воздух прорезала еще одна полоса бледного дыма, и я сообразил, что стреляют из БМП-1, это снаряды ее пушки оставляют след, насмотрелся в свое время.

Дальше поворот, лес прикрыл нас стеной, я крикнул в рацию:

– На дорогу и отходим!

Впереди катил уже БРДМ, мы замыкали колонну. Зудин ни на секунду не отрывался от прицела повернутых назад пулеметов, но преследования не было. Не погнались за нами, хотя, увяжись даже старенькая «копейка», мало бы нам не показалось.

Я судорожно развернул карту, подсветил.

– Через пять верст старый проселок будет, – сказал. – Уйдем на него, а там опять лесом. Не хрен было вообще лезть на дорогу. Балбесы.

– Это точно, от добра добра не ищут, – согласился Большой. – Ну денек потеряем и сколько-то там литров, зато спокойней жизнь.

Совсем голову терять не стали, у поворота на проселок сами устроили засаду, спрятав машины в лесу. Нечего давать за собой гоняться, если у кого-то такая охота возникнет. Не возникла, все было тихо, разве что Большой засек оживленный радиообмен у бандитов, которые наперегонки сообщали друг другу о нападении на блок. Хорошо, что они решили, будто это нападение, может быть, будут готовиться к обороне. Л мы смоемся.

Затем снова был марш через лес, утомительный и медленный. В этом месте лес стал пониже, но густо зарос кустарником, а еще изобиловал ямами и небольшими оврагами, так что пришлось побегать. Но прорвались все же, часам к пяти вечера выбрались просто в поле. Самое обычное, которое до недавнего времени еще и явно обрабатывали. Не знаю, что тут росло, картошка, или какой-нибудь клевер, или что еще, но следы вспашки, пусть и еле заметные, ни с чем не перепутаешь.

Остановились, сняли координаты и убедились, что мы уже почти у самого Городца. Еще немного – и плотина. Не знаю, как нас там встретят, постараемся не нарываться, но это по-любому лучше бандитских лесов бесконечных.

– Санек, тут прятаться негде, так что давай ходу. Проселок видишь? По нему гони, на шоссе не лезь.

– Я понял, – солидно ответил он.

Дальше было что-то вроде ралли. Шли быстро, поднимая за собой шлейф пыли с пересохшего уже проселка, опасаясь обстрелов, и не зря: откуда-то со стороны каких-то промышленного вида построек нас обстреляли из пулеметов, хоть и неточно, расстояние за километр было. Только пыльные фонтанчики поднялись вокруг, даже по броне ни разу не звякнуло. А затем сзади, уже с большим опозданием, рванула мина.

– Идиоты, – резюмировал Зудин, отнесшийся к обстрелу совершенно спокойно. – Тут какие-то бандиты еще и у плотины шалят, это они, наверное. Дальше уже власть центральная, то есть вменяемая.

Власть местная была действительно вменяемой, на заборах окраин города несколько раз огромными буквами была написана частота для связи и добрый совет этой частотой воспользоваться, если нет желания попасть под огонь на поражение. Мы воспользовались, проявили благоразумие.

Ответили сразу, не стали долго держать нас на открытом месте, где мы каждую секунду ожидали повторного обстрела. Чей-то голос в эфире сказал:

– Выезжайте на шоссе, оттуда по главной улице города дойдете до плотины. На пикетах останавливаться, выполнять все требования сотрудников. Как поняли?

– Понял хорошо, – ответил я.

А что тут непонятного? Веди себя хорошо, выполняй правила, которые ввели хозяева этого места, и будешь цел. По нынешним временам не так чтобы маленький бонус, а очень даже ничего себе, скорее даже щедрое предложение.

На шоссе рванули прямо по полю, пыля и раскачиваясь на неровностях. Своим мельканием, судя по всему, успели осточертеть наблюдающим за нами злодеям, и откуда-то снова прилетела мина, рванувшая впереди.

– Хорошо, что у них никакой «зушки» на прямой наводке нет, – сказал Большой.

– Если бы была, то сама стояла бы на прямой наводке от города, – подумав, сказал я. – Так что если и есть, то ее не открывают, чтобы не демаскировать.

– Пожалуй.

Затем нас с флангов укрыли дома и заборы, ну и обстрел, соответственно, прекратился. Мы даже скорость сбросили, чтобы уже местных не раздражать, и на всякий случай, в целях демонстрации мирных намерений, люки открыли и на броню полезли.

Город защищался несколькими толково оборудованными опорными пунктами, в которые, нимало не смутившись, затолкали танки, державшие под прицелом основные проезды, а в окнах домов, прилегающих к укрытиям для техники, виднелись пулеметы. Было видно, что знающие люди оборону планировали, при такой схеме даже малыми силами против немалых выступать можно.

Мертвяков в городе было немного, но они были. На окраине, естественно, потому что они, уже поумневшие, в сектора огня с блоков не лезли. А вот по окраинам бы я гулять пешком не пошел, это их сейчас там мало, а появись потенциальная добыча – сразу повылезет. Плавали, знаем, как говорил персонаж детской книжки.

– Плотина, – объявил Зудин, показывая вперед. – Прорвались, можем себя поздравить.

– Это точно! – сказал Большой, сидящий рядом. – Серый, как до Нижнего доберемся – объявляй пьянку всему личному составу. Пока не нажрусь в дрова – на Москву не поеду.

– И Сергеича помянуть надо с Колей, – согласился я. – Так и сделаем. Сколько отсюда до Нижнего?

– Думаю, что если не торопясь, то за полтора… ну два часа по той стороне доедем, – подумав, сказал Зудин. – Тем более что там места уже безопасные, если верить тому, что нам сообщили.

– Да, в общем, надо верить, – сказал я. – Тут всего две главных противоборствующих стороны были, обе вполне вменяемые. Сейчас замирились вроде как.

– Примерно так и доложили.

Машины неторопливо выбрались почти на самый берег. Поверхность воды справа от изогнутой и длинной дамбы была заметно выше, чем слева, что как раз очень бросалось в глаза с этого места. В просторном затоне пристроилось целое скопление больших дебаркадеров, чуть дальше стоял самый настоящий плавучий сухой док. Судя по производственным корпусам и складам, на берегу находился то ли судостроительный, то ли судоремонтный завод.

Чуть дальше от берега виднелось два узких коридора шлюзов, а за ними, зажатый пирсами, или как там они называются, виднелся еще затончик. В котором у дебаркадеров стояли два катера, один из них бросался в глаза оранжевой рубкой, и небольшой теплоходик вроде того, что мы в Медном тогда видели.

На самом въезде на плотину располагался более чем солидный опорный пункт, настоящая, хоть и небольшая крепость. На подъезде к ней по всей дороге были набросаны бетонные блоки, за стенами из таких же блоков виднелись уже привычные танки. Пусть не новые, Т-62, кажется, так куда больше?

Хватало и прочего. В бойницах пулеметы были видны и, кажется, два АГС.[66]Люди возле блока были одеты в городской серый камуфляж, наверняка или ОМОН, или кто-то еще из ментов, почти все городское и областное управление внутренних дел, насколько я помнил, было на стороне Рубцова.

Выглядело все мирно, спокойно, даже как-то уверенно. Явно уже жизнь и порядок наладились, появился некий заведенный черед планируемых событий.

– Маски всем снять, – скомандовал я. – Руки подальше от оружия, вести себя спокойно, мы на безопасной территории. Не злим хозяев, в общем.

Дорога шла с пологим уклоном к воде, затем разбежалась перекрестком, выскочила на дамбу и уперлась в опущенный шлагбаум, капитально сваренный из неслабого калибра стальных труб, аккуратно выкрашенных белой и красной краской. Явно новодел, раньше здесь такого быть не могло, по дамбе оживленная дорога шла.

Площадку перед шлагбаумом сжали крылья опорного пункта – серые бетонные стены, испещренные бойницами, уставились на нас надульниками пулеметов и автоматами. И гарнизон блока здесь неслабый, явно недостатка личного состава на плотине не испытывают. Да и то сказать, самый стратегический из стратегических объектов – ГЭС. Электричество. Основа жизни, можно сказать.

– Стой, глуши моторы! – скомандовал крепкий молодой парень с цыганистым смуглым лицом.

Тон команды был вполне будничным, враждебности к нам или какой-то особой настороженности он не проявлял, так, обычная проверка на блоке. Приходилось наблюдать.

Когда водилы команду выполнили, он крикнул:

– Личному составу отойти от техники, регистрируем всех проезжающих. Затем техника досматривается. Если не нравится – разворачивайтесь и валите обратно, ищите переезд с другими правилами. Если при вас есть раненые или покусанные – лучше скажите сразу. Чтобы потом проблем не было.

– Нет никого, – ответил Зудин, явно решивший выступить за главного, козырнув майорскими погонами. – Четверо в бэтээре, еще трое в «бардаке».

– Тогда давайте на блок, запишем всех, – сказал смуглый. – Документы хоть какие у всех есть?

Я вопросительно глянул на майора, тот кивнул уверенно:

– Ну куда мы без бумажки? Всегда при себе, не боись.

За стену блока нас вроде и не конвоировали, но страховали и следили за каждым шагом, с разных направлений. Задумай мы чего дурное – в секунду бы всех положили, без проблем.

Блок внутри выглядел тоже серьезно, не хуже, чем снаружи. Не поленились над головами даже тент натянуть. Местами брезент, местами масксеть. А что, правильно, уже летняя жара пошла, а разморенный на солнце часовой уже не часовой, а что-то вроде такого. Не годится.

Кто-то слегка тронул меня сзади за рукав, я обернулся. Рослый мужик в военном камке показывал рукой куда-то в сторону:

– Туда давай.

– Что? – не понял я, оборачиваясь, куда сказано, и в ту же секунду полетел мордой в землю, почувствовав, как мощной и быстрой подсечкой из-под меня выбили ноги, а руки ловко заворачивают за спину.

Ударился я с маху всей грудью, умудрившись, по крайней мере, не разбить всерьез морду, но дыхание сбилось, и вкус крови во рту появился. Чьи-то подошвы наступили мне на ноги, тяжелое колено в наколеннике уперлось в поясницу так, что я матерно застонал. А затем началась суета, дикий крик, ор, угрозы всех завалить, если рыпнемся, с меня сдирали автомат, путаясь в трехточечном ремне, из кобуры выдернули «Грача», кто-то старательно крутил мне руки, сквозь этот шум проскочил возглас Зудина: «Не дергаемся! Сдаемся!» – явно адресованный нам.

С треском затянулись врезавшиеся в кожу наручники на запястьях, заставив выматериться повторно, чей-то голос говорил в рацию: «Взяли! Всех взяли, можно забирать!» – и я понял, что взяли нас по-настоящему, без вариантов и возможности дернуться.

– Встали, встали, не разлеживаемся! – крикнул кто-то.

Меня, подхватив под мышки, рывком поставили на ноги, и только сейчас я понял, кому мы попались, – на рукаве мужика, стоящего передо мной, была похожая на секиру буква «Ф» в круге. «Фармкор».

– Как же вы мне надоели, а… – сказал я этому самому мужику. – Кто бы только знал.

Тот никакого внимания на мои слова не обратил, лишь скомандовал своим:

– Выводи.

Дата добавления: 2015-10-28