12 страница. То, как трое Чародеев смотрели на теперь уже пустую улицу

То, как трое Чародеев смотрели на теперь уже пустую улицу, я представила, как Люциан побоится взглянуть в их сторону. Может, слабо помашет мне и выдавит дрожащим голосом:

— Вот дерьмо.

Через две лужайки от нашей Блэйк будет единственным, кто сможет выражаться.

— Чувак, она только что украла твою машину?

***

Одолжить машину Эйдана? Не лучший вариант.

План А: бежать к цветочному магазину и попросить маму одолжить мне фургон. Блэйк и Тристан помешали ему.

План В: Убедить Эйдана отвезти меня на костер. Недостаток доверия между нами и чего нам там еще не хватило — все это привело к плану С.

План С: украсть ключи Эйдана, быстро поменять их и выбросить ключи от грузовика, и, пока он пойдет искать их, я краду — одалживаю — его машину, чтобы добраться до костра. Как туда добраться, я узнала в Интернете.

План С включал в себя Чародея-другого — или шестерых, — которые будут преследовать меня, и так у меня будет помощь, когда демоны попытаются убить Джослин. Я сильнее сжала руль, чтобы не тряслись руки. Тьма быстро опускалась на горы. Я надеялась, что не опоздаю, и выжала педаль газа до упора.

Глава 35

— А ты кто?

Девушке не понравилось, что я прерываю ее разговор с парнем, но она оставалась дружелюбной.

— Эшли Монро.

— Оу, — я не могла скрыть разочарования. — Ты знаешь Джослин?

Выражение лица девушки исказилось от подозрения.

— Зачем тебе?

Я пожала плечами.

— Значит, ты ее знаешь.

— Разве это не ты сегодня была с Эйданом? — спросила какая-то девушка со школы.

— Ага, — у меня часто такое спрашивали. Может, из-за этого у меня появился какой-то авторитет. Или не совсем авторитет.

Эшли покачала головой, взяла парня за руку и быстро ушла.

Я на этой вечеринке уже почти пятьдесят минут и, поспрашивав имена уже у триллиона девушек, я все еще не нашла свою жертву. Если верить тем, кто знал его, Герман не любит такие мероприятия. И он вряд ли появится. Я надеялась, что это правда.

Огромные костры полыхали на пляже, и, чтобы они не посмели погаснуть, кто-то принес больше дров. Пламя было таким высоким, что могло бы подпалить облака, и согревало прохладную безветренную ночь, наполняя ее сильным запахом горелой сосны. На песке были разбросаны столы для пикников и одеяла. Ветхие хижины стояли поодаль по периметру пляжа, одна из крыш обвалилась под весом упавшего дерева. Лучшее освещение было у костров, а мелькающие тени мешали разглядеть лица в толпе. Ни Джослин, ни Чародеев, но так же ни Искорки, ни Германа.

Я плюхнулась за пустой стол у костра, рядом с которым проходило больше всего народа. Я опустила голову и протянула руки, чтобы согреть их у пламени.

— Наконец избавилась от своей тени?

Я подскочила, когда Герман скользнул на место рядом со мной.

— Не переживай. Я не кусаюсь, — он одарил меня своим лучшим сексуальным взглядом. — Если, конечно, тебе такое не нравится.

Я закатила глаза.

— Правда что ли?

Он опустил свой взгляд в стиле иди-сюда.

— Ладно. Я слышал, что ты искала меня. Передумала насчет Ишиды? Я же говорил. Он опасен.

— Что? Нет. Послушай, Герман, я... — теперь, отыскав его, я поняла, что не проработала второй пункт своего плана. Наверное, следовало бы подумать об этом раньше. Все эти интрижки были мне в новинку, и это давало о себе знать. — Ты...

— Говори уже, — он раздраженно на меня посмотрел, но что-то в моем лице, должно быть, напугало его. Его выражение лица сменилось на обеспокоенное. Он наклонился ближе и схватил меня за руку.

— Что случилось? Они тебя обидели?

Я покачала головой.

— Нет, Герман. Никто меня не обижал. Вообще-то я боюсь, что ты можешь навредить кому-то.

Он отпустил мою руку, словно обжегся.

— О чем ты говоришь? Ты думаешь, что я наврежу тебе? Я же говорил...

— Не мне, — я глубоко вздохнула. — Джослин.

Его лицо потемнело. Он моргнул. А потом подозрение, гнев и боль затопили его лицо.

Я хранила спокойствие.

— Чья-то смерть не вернет назад Гаррета.

Он вскочил на ноги и оглянулся, как загнанное животное.

— Смерть? — Если раньше на его лице был шторм, то теперь — целый ураган. — Думаешь, я собираюсь убить Джослин? — пронзительно зашептал он. — Она не имеет к этому никакого отношения. Я не собираюсь убивать ее или кого-нибудь еще! Что за чертовщину они сказали тебе обо мне?

— Ничего, — я встала. Он попятился, словно я угрожала ему чем-то.

— Поверить не могу, что ты купилась на это. Они такие... сказали, что я плохой парень? — его смех был горьким.

Я чего-то недопонимала.

— Тогда почему ты здесь? Все говорят, что ты не ходишь на такие мероприятия.

— И это значит, что раз уж я пришел, то я убийца?

— Нет, но почему на этот раз? Почему сегодня?

— Я не знаю!

Он встретился со мной глазами. Когда я не отвела взгляда, его ярость немного поутихла.

— Подумай, Герман. Почему сегодня?

Он надавил ладонями на глаза. Когда он, наконец, посмотрел на меня, от меня не ускользнуло его удивление.

— Я не знаю. Я просто, — он покосился, — чувствую, что пора идти. Что мне нужно уходить.

Я мысленно вернулась к разговору, который послушала во сне, вспоминая слова Эхо. Слова монстра, решившего нажиться на разгневанном парне, который не мог пережить смерть брата.

— Легкий толчок, — сказала я тихо. Теперь я понимала роль Германа во всем этом. И что Джослин не единственная находилась в опасности. — Герман, — он казался таким потерянным, что я взяла его за руку и трясла ее, пока он не посмотрел на меня. — Это будет звучать странно, но, — я отпустила его, чтобы расстегнуть цепочку на моем кельтском кресте, — тебе нужно надеть это.

Его вопросительный взгляд превратился в отвращение, когда он взглянул поверх моего плеча.

— Прекрасно.

Горячая рука сомкнулась на моем запястье. Одним быстрым движением кто-то развернул меня, наклонился, перекинул меня через плечо и встал, легко поднимая меня в воздух. Я уставилась в землю, пытаясь вдохнуть через давление на живот. Закинув меня на спину как последнюю добычу, рука парня сжала мои бедра, прижимая их к своей груди.

Только не опять.

— Блэйк! — но мои пальцы наткнулись на мягкую кожу. — Эйдан?! Опусти меня!

— Герман, тебе лучше...

Герман оборвал предупреждение Эйдана, сказав с отвращением:

— Забери ее, чувак, — я слышала, как он уходит. — Она сумасшедшая.

— Герман, подожди! Эйдан, отпусти меня!

— Ни за что, — прорычал он. — Я выучил урок. В конце концов, Блэйк поступил правильно.

Я уперлась рукой ему в спину, наблюдая, как движется земля подо мной, зная, что с каждой секундой отдаляюсь от Германа и Джослин. Он старательно топал, заставляя меня порадоваться, что я ничего не ела. Поездка не из приятных. Я хмыкнула, включив актрису:

— Значит, ты просто копируешь методы совращения Блэйка?

Это его остановило.

Через секунду он поставил меня на ноги, отошел и широко расставил руки. Его тело и голос выдавали напряжение, которое он изо всех сил старался контролировать.

— Ты права. Прости, — он посмотрел вверх. — Я просто пытаюсь... — он сжал и разжал кулаки.

— Защитить меня.

— Да! — он ухватился за слово, как утопающий за спасательный круг. — И это так... так...

— Расстраивает тебя, потому что я не говорю всего.

— Точно! И...

— Ты злишься, потому что я тебе не доверяю.

— Определенно.

— И ты знаешь, что если расскажешь мне кое-что, это поможет, но ты не привык доверять посторонним. Ты не знаешь, как я отреагирую, опасно ли это. Ты чувствуешь себя фриком со странной и безумной жизнью, и никому этого не понять. И не помочь. Кроме того, ты так долго хранил эти секреты, что это уже вошло в привычку, от которой жутко сложно избавиться. И вообще, если я не начну доверять тебе первой, с какой стати тебе доверять мне?

Его руки потянулись вперед, выражение сменилось облегчением.

— Именно.

— Да, Эйдан, — я боролась с горячими слезами, которые пытались пробить мою линию обороны. — Я точно знаю, что ты чувствуешь, потому что я...

— Чувствуешь то же самое, — он опустил одну руку. Другой провел руками по волосам. — Да. Я должен был подумать.

Звуки вечеринки, казалось, начали угасать, оставляя нас двоих в приглушенном, заряженном эмоциями пузыре. Мерцающие тени танцевали на прекрасном лице Эйдана, когда он долго смотрел на меня своими темными, ласковыми, сочувственными глазами.

Он кивнул.

— Я понял. Так что нам делать теперь?

— Теперь, — я сглотнула комок в горле, — я говорю тебе, что мне нужна помощь.

Он сложил руки, словно в страстной молитве.

— Наконец-то! — он упал на колени с драматичной напыщенностью. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста — я тебя умоляю — скажи мне, зачем ты хотела или зачем тебе так нужно было попасть на этот костер, и я сделаю что-нибудь супер-мега-героическое, спасу всех и отвезу тебя домой.

Я изогнула брови.

— Супер-мега-героическое?

— Технический термин. Теперь колись.

Я глубоко вдохнула и прочистила горло.

— Искорка, демон, который напал на меня прошлой ночью, он охотится за какой-то девушкой по имени Джослин. Здесь. Сегодня. Прямо сейчас.

Он нахмурился.

— Из-за этого весь сыр-бор? — он издал короткий смешок и присел на корточки.

— Думаешь, это смешно? Он хочет убить ее.

Эйдан покачал головой, все еще веселясь.

— Даже если это правда, она не здесь.

Я моргнула.

— Нет, здесь.

— Не здесь, — он встал и протянул руку. — Давай, пошли. Еще успеем поесть пиццы. Я угощаю.

Я скрестила руки на груди и спросила:

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю, — в ответ на мой сердитый взгляд он сказал: — Прости. Просто я знаю Джослин, и она никому не говорила, что идет сюда. Объясню в машине.

Я снова проиграла разговор демонов в голове и вспомнила:

— Она никому не говорила. Я не знаю почему, просто знаю, что она будет здесь, беззащитна. Они не могут добраться до меня, так что будут действовать через нее, чтобы отвлечь тебя. Знаю, звучит безумно, но пожалуйста. Я не хочу, чтобы кто-то умер из-за меня.

Он изучал мое лицо, а его выражение я не могла прочитать, а потом вздохнул.

— Ладно. Я проверю, — он вынул телефон, нажал кнопку, подождал, а потом сказал: — Привет, Джослин с тобой? — пауза. — У кого дома? — пауза. Потом его выражение сменилось злостью.

Несколько визгов донеслось из толпы, когда вспыхнули костры. Ребята отошли от огня.

— Эшли Монро? Уверен? — Эйдан завертел головой. — Пока не знаю. Перезвоню тебе, — он отключился.

— Эйдан, Эшли здесь.

— Я знаю.

Он побежал к толпе завсегдатаев вечеринок. Я догнала его и схватила за руку.

— Кому ты звонил?

— Джейдану.

— Джейдану? Почему? Откуда ты знаешь Джослин?

— Она моя сестра.

***

— Я могу помочь. Скажи, как она выглядит.

Он осмотрел толпу.

— Как я.

— Значит, великолепно.

— Что?

О, блин, я ляпнула это вслух.

— Ничего. Ладно, давай разделимся. Я поищу демонов и кого-то велико... кто выглядит, как ты, — а еще поищу Германа.

— Хорошо. Нет, подожди, — он порылся в кармане. — Позвони Джейдану. Скажи им, что происходит, и жди их здесь. Не ходи одна. Это слишком опасно.

Он бросил мне свой телефон и исчез в толпе.

Ловкая как никогда, я не поймала его. Потянулась вниз, чтобы подобрать его, наполовину утонувшего в песке, и все поплыло. Мое зрение сузилось и двинулось вперед, маневрируя между людьми и поднимаясь на холм к припаркованным машинам, останавливаясь у голубого седана.

Оторвавшись от машины, блестящие глаза Искорки проследили за темной линией, движущейся вниз по склону к огням. Я услышала всплеск. Темная жидкость полилась из автомобиля и заструилась вниз по наклону. Резкий запах бензина ударил мне в ноздри. Искорка стоял над ручейком бензина, но держал расстояние, пока гравитация делала свое дело, направляя его вниз, к кострам. Как только они соприкоснутся, пройдут секунды, прежде чем огонь поднимется, взорвет машину и все вокруг.

Искорка увидел свою цель за секунду до меня. Герман мчался через парковку, что-то бормоча, и зажег сигарету. Беспомощная, я наблюдала, как Искорка бросается на Германа и исчезает в его теле. Герман напрягся, но потом расслабился. Человеческие черты слезли с его лица, как капающий воск, и вместо него появился Искорка, держащий сигарету и зажигалку Германа.

Теперь он одержим. Герман стал их марионеткой.

Искорка развернулся и зашагал к речушке бензина. Непривыкший к новому костюмчику, он долго возился с зажигалкой, прежде чем она загорелась.

Я вернулась в свое тело, внезапно чувствуя себя дезориентированной, неловкой. Я двинулась в том направлении, где в последний раз видела Эйдана, но знакомое лицо заставило изменить курс. Эшли стояла на внешнем краю толпы и говорила с девушкой, которая была потрясающей, но в темном, необычном смысле этого слова.

— Джослин! — крикнула я.

Девушка обернулась, запаниковав.

— Это она, — Эшли сунула ключи девушке в руку. — Иди!

Бросив последний взволнованный взгляд на меня, Джослин припустила вверх по склону. Эшли схватила меня за руку, когда я попыталась пройти мимо. Мой кулак столкнулся с ее челюстью. Зачем я это сделала? Что со мной? Ой. Опрокинувшись на спину, Эшли не пыталась остановить меня снова. Мои ноги пульсировали. Я побежала к Джослин. Холодный воздух обжигал мои легкие, и я не осознавала, как сильно болело сердце, пока не взобралась на холм наполовину.

В нос ударил сильный запах бензина, когда я прошла мимо маленького ручейка смерти Искорки. Я пнула ногой песок, чтобы он прервал поток, и продолжила бежать.

Движение впереди. Открылась дверь голубого седана.

— Джослин! — крикнула я, ускоряясь.

Девушка замерла и обернулась, ключи поблескивали в лунном свете.

— Нет! Уходи оттуда!

Она смотрела на меня, напуганная и удивленная. Я добралась до машины, не в силах больше дышать, схватила ее за руку и потащила. Ну, я пыталась тащить ее. Она сопротивлялась. Я отказывалась отпустить.

— Машина, — выдохнула я. — Бензин. Сейчас взорвется.

Ее сопротивление закончилось.

— Что ты делаешь?

Я обернулась на дрожащий голос Эхо. Искорка смотрел на меня. Он больше не был в теле Германа, а сам парень спотыкался, полубессознательный.

Искорка повернулся к Эхо.

— Герман меня как-то выкинул.

— Полезай обратно!

— Не могу. Слишком слаб, — Искорка едва искрился.

— Ладно! — словно его засосало в вакуум, Эхо забрался в Германа, чье лицо соскользнуло, а на его месте появились переливающиеся паутинки.

— Подожди! — взвыл Искорка, но Эхо уже был на коленях с зажигалкой в руках у места, где я прервала поток бензина. Он поджег обе стороны. Огонь поднимался к машине и одновременно опускался к кострам.

Темное отверстие изогнулось в усмешке там, где должен быть рот Эхо.

— Двойная доза, специально для кое-кого.

Я толкнула Джослин вперед. Мы помчались к линии деревьев и валунов. До ушей донесся громкий свист, когда что-то загорелось. Огонь достиг цели.

Мы не успеем сбежать.

Глава 36

Послышался взрыв, и через мгновение ударила волна тепла. Сокрушительная сила подбросила нас с Джослин в воздух. Я хотела закрыть уши руками, но вместо этого обняла руками сестру Эйдана, пролетая мимо нее. Мы закружились в воздухе, несколько раз ударились о камни и тяжело приземлились на грубую землю. Я встала, дрожа, сплевывая грязь.

Джослин не двигалась.

Но она дышала. Это больше было похоже на хрип, но она уверенно дышала. Я затащила ее за самый большой валун, который защищал нас от падающих обломков. Кое-какие запчасти горели, прекрасные и опасные. Я выглянула из-за нашего убежища.

Стена огня, слишком большая, чтобы исходить лишь от одной машины, воспылала так высоко, что, казалось, доставала до звезд, превращая ночь в день своим светом. Фигура направилась к нам, спиной к огню. Я замерла.

Черная кожа мерцала от свечения. Угли танцевал вокруг него. Я знала эту походку, расслабленную, словно сам мир принадлежал ему. Словно он не знал или не беспокоился об опасности и разрушении, окружающих нас.

Я закричала, чтобы он оставался позади, отчаянно махала руками. Он продолжал идти. Он с ума сошел? Я карабкалась по камням, падая, соскальзывая, крича, плача и слезы падали мне на руки, размазывая сажу. Новый взрыв сотряс пляж, оглушительный рев заглушил мои попытки спасти его.

На фоне огня Эйдан поднял руки, словно проповедник на службе, широко и высоко протягивая ладони к небесам, или, в нашем случае, к аду на земле. Он стоял вызывающе. Юный Давид, полный решимости победить яростного Голиафа.

Огонь охватил Эйдана, полностью поглощая его.

— Нееееет! — мое тело сотряслось от крика.

Огонь направился ко мне — обжигающе горячий снежный ком — голодный, быстрый, набирающий обороты и увеличивавшийся в размере. Жар полоснул по коже, мои волосы отбросило назад. Огненная масса продолжала приближаться, быстро и яростно.

И остановилась в дюймах от моего лица.

Оглушительный звук исчез в какой-то черной дыре, оставляя после себя лишь неестественное ощущение тяжести в ушах. Волосы поднялись и колыхались, словно в этом невидимом коконе, который каким-то образом защищал меня от извивающейся горящей массы, не было гравитации. Щупальца огня просачивались из сферы, обвивались вокруг моего тела в поисках возможности ужалить.

Калейдоскоп красных, желтых, оранжевых, коричневых и синих красок боролись за первенство, пока я смотреть в эту сияющую глубину, задаваясь вопросом, почему мои глаза еще не сгорели. Воздух, который должен быть достаточно горячим, чтобы оставить от меня лишь пепел, лишь нежно ласкал мою кожу, высушивая слезы, струящиеся по моим щекам.

Это бессмысленно. Особенно голос. Он ворвался в тишину, не крича в ужасе, а приказывая, используя слова незнакомого мне языка. Огненный шар пульсировал последней волной, а потом полетел в обратном направлении. Я дернулась, когда его возвращение выкачало весь воздух из моих легких.

Я обмякла, колени подогнулись, но я уже не была в сознании, чтобы почувствовать, как мое тело бьется о землю.

Глава 37

Когда я с огромными усилиями открыла глаза, то побоялась двигаться. Пару раз осторожно моргнув, я привыкла к тусклому свету.

Больница. Определенно. Я подняла одну руку, тяжелую, словно наковальня. Ау. У наковальни был якорь. Или капельница, если по-научному. Тихое пиканье ускорилось, когда я пошевелилась. Я ненавидела звук монитора сердечного ритма — слишком много воспоминаний. Я села. Застонала. Быстро осмотрев себя, я поняла, что на мне действительно было много синяков и ушибов, и куча медицинских принадлежностей на моем теле заставляли меня выглядеть как научный эксперимент злого гения. Или чрезмерно заботящихся родителей.

Я перевела взгляд на фигуру в кресле у окна. Задержала дыхание. Звук ускорился.

— Эйдан?

Что-то содрогнулось у меня внутри, возрождая воспоминания о том, как Эйдан стоял между мной и взрывом, раскинув руки, словно пытаясь остановить пламя. Огонь полностью поглотил его, словно хищник свою жертву.

Это был не сон, но скрутившийся в кресле парень определенно не был поджаренным. Несколько темных пятен золы было на его коже и футболке, и стоял дымный запах барбекю, но его прекрасные черты, расслабленные во сне, оставались безупречными. Его голова лежала на куртке, которую он свернул подушкой.

Напряжение в груди исчезло. Я вытерла мокрые глаза. Мне нужно дотронуться до него, убедиться, что он настоящий, что дышит. Я откинула одеяла, отсоединяя все, что держало меня. Я начала выдергивать провода сердечного монитора. Мой пульс участился от желания прикоснуться к Эйдану, я вздрагивала каждый раз, когда липкий материал не хотел отставать от кожи.

— Не трогай!

Я вскинула голову. И пожалела об этом.

— Ау.

Слишком быстро вскакивая с кресла, Эйдан упал на пол. Я засмеялась, когда он быстро вскочил, уже не пытаясь оставаться невозмутимым, и вскарабкался на койку рядом со мной.

— Где болит? — спросил он. Я поморщилась, когда он дотронулся до шишки на линии волос. Он убрал руки. — Прости.

— Ты в порядке?

— Я? Ага, — он повернул голову, чтобы понюхать куртку. — Теперь я даже пахну так, словно горячий, — он усмехнулся. — А что?

Я покачала головой. Осторожно.

— Ничего. Я просто подумала... — я облизнула губы. — Как Джослин?

— Сломанное запястье, легкое сотрясение, ушиб ребра, но в остальном, прекрасно. Она в соседней палате. Мама пошла за кофе. Папа будет здесь через пару часов. Давай поговорим о благодарности. Они, наверное, купят тебе остров. Или наш отдадут, — у меня отвисла челюсть. — Шучу. Это скорее полуостров. Но ты спасла их дочку.

— Ты не упоминал, что у тебя есть сестра.

Он потер подбородок.

— Джослин остается в тени. Ходит в частную школу, потому что они готовы простить ей пропуски, — я изогнула брови. — Занимается фигурным катанием. Очень неплохо. Много путешествует, ездит на соревнования. Мама ездит с ней. Они только вернулись сегодня, и Джослин решила изображать слабоумного подростка. Тайком ушла из дома без прикрытия.

— Прикрытия?

— Она не охотник. У нее нет навыков, поэтому ей нужна защита, но ее это раздражает и... Как ты узнала о том, что она в опасности?

Ой, к этому я не была готова. В панике я встала, покачиваясь. Эйдан поймал меня. Я почувствовала дуновение воздуха от задней части моей открытой больничной рубашки и шлепнулась обратно.

— Оставайся в постели.

— Теперь ты еще и врач?

— Нет. Но твой папа оставил четкие указания, — он поднял мои лодыжки на кровать, налил стакан воды и жестом приказал не двигаться. — Он позволил мне остаться только пока твоя мама побежала в кафетерий. Я пообещал позвать его, если ты проснешься. Он может быть пугающим для целителя.

Он исчез за дверью, но потом снова заглянул.

— Почти забыл, — он схватил зелено-бирюзовое чучело утконоса. — Селена сказала, что, — он сжил губы, но не смог скрыть улыбку, — Пузырек побудет с тобой, пока она не вернется. Ты должна защищать этого парня.

Я поймала лучшего друга-тире-игрушку Селены с кривоватой усмешкой.

— Пузырек — девочка. Не дай бог Селена услышит это.

— Исправлюсь, — он ушел, подмигнув мне.

Я потащила капельницу к своей спортивной сумке под креслом Эйдана и с минимальным количеством стонов натянула спортивные штаны. Так-то лучше. Я снова потащила скрипучую капельницу и на этот раз добралась до пустого коридора, где часы над стойкой регистратуры показывали 2:48 ночи. Я медленно шла, не желая никого разбудить и, ну знаете, грохнуться например, и заглянула в палату Джослин. Джейдан спал в кресле, скрутившись, так же как Эйдан.

Остальная часть картины была нереалистичной.

И это даже не относилось к необычной девушке на кровати, которая, не смотря на незначительные порезы, была такой же прекрасной, как и ее братья. Безупречная кожа, хорошая фигура и черные как смоль волосы, рассыпавшиеся по белым простыням. И не провода, извивающиеся от ее тела к бесчисленным приборам, или капельница, подсоединенная к ее руке, той, на которой не было гипса.

Но нереалистичная часть заключалась в симпатичном парне, сидящем на кровати, его обычно злые, бледные глаза были наполнены беспокойством, на лице пролегли глубокие морщины. В том, как он нежно откинул волосы с ее щеки и пробормотал что-то утешительное, когда он покачала головой. И в том, как он поднес ее руку к своим губам, когда она расслабилась.

— Матиас?

Свет потускнел. Австралиец быстро соскочил с кровати и принял боевую стойку. Потом он узнал меня. И нахмурился. А вот и знакомый мне Матиас.

Он выпрямился, но все еще был напряжен и осторожен, проходя мимо, и, сурово шепнув мне «Тсс», подтолкнул к двери.

Мистер Я-Главный неважно выглядел — рубашка застегнута наполовину, штаны помяты, под глазами мешки, а волосы цвета красного дерева торчали во все стороны. Кто бы мог подумать. Может, у Матиаса все же было сердце.

Он искривил губы

— Дерьмово выглядишь.

А может и нет.

— Чья бы корова мычала. Ты здесь всю ночь?

Он опустил взгляд, нахмурился и, после бесплодных попыток привести себя в порядок, остановился на застегивании рубашки и провел рукой по волосам. Это не помогло.

— Мой отец все еще не в городе, но его заместители в лагере. Они хотят с тобой поговорить.

— Оу, — это плохо. Придется говорить с правоохранительными органами.

Лицо Матиаса потемнело.

— Почему ты не сказала нам, что Джослин угрожает опасность?

— Эй, я же не знала. И Эйдан не привез бы меня на костер, но…

Он заставил меня попятиться к стенке, его глаза стали еще более угрюмыми.

— Может, и отвез бы, если бы сказала, а не стала воровать машину.

Я схватилась за лацканы его помятой рубашки и притянула ближе.

— Может быть, если бы вы не были такими недоверчивыми и скрытными придурками. И пожалуйста за то, что я спасла твою девушку.

Это заставило его отступить, его глаза забегали.

— Она мне не девушка.

Я оттолкнула его.

— О, пажаааалста[4]. Я тебя видела.

Он отчаянно посмотрел на меня.

— Ты не можешь...

— Ах, значит, не могу?

— Аврора! — Матиас отошел от меня, потому что папа втиснулся между нами. — Почему ты не в постели? Я не хочу, чтобы ты двигалась, пока я не сделаю еще несколько анализов. Тебе это понятно, юная леди? — папа практически потащил меня по коридору.

Эйдан катил капельницу рядом с нами.

— Я говорил ей не двигаться.

***

Через пару минут пришла мама с горячим шоколадом и бочками беспокойства. Она выгнала Эйдана и запихнула меня в кровать, поправляя и разглаживая одеяло, вытирая остатки сажи с моего лица и слезы из своих глаз.

— Слава Богу, ты в порядке. И теперь ты под домашним арестом.

— За что?

Как я узнала из нашего разговора, никто не упомянул, что я украла машину Эйдана. Я огромная должница Луны и Люциана. Мои родители думали, что я поехала на костер с Эйданом, заметила утечку бензина и стала изображать героя, спасая Джослин.

— За то, что мы чуть с ума не сошли от беспокойства.

Она достала колоду карт, забралась на кровать и мы играли, пока я не начала клевать носом. Потом она обняла меня, и мы задремали. В окно заглядывал рассвет, когда папа вернулся, чтобы осмотреть меня. Снова. Мама пошла домой проверить семейство и принести мне сменную одежду и мой новый любимый французский шампунь. Папа запретил посещения, но явился помощник шерифа для допроса.

— Не сейчас, — сказал папа, встречая его у двери.

Помощник шерифа сделал грудь колесом и начал проталкиваться мимо папы.

— Простите, доктор Лэйхи, но...

Папа высокий, но не большой, а помощник шерифа скорее крепкий. Но каким-то образом папина рука у него на груди не только остановила офицера, но и заставила его сделать несколько шагов назад с расширенными от шока глазами.

Папа заговорил тише, в его голосе была лишь капля угрозы.

— Не дави на меня, сынок. Я врач и ее отец, — помощник шерифа не совсем уж съежился, но... — Я запланировал много анализов. Я дам вам знать, когда к ней можно будет прийти. Но не надейтесь слишком сильно.

А потом папа закрыл дверь и выпроводил офицера. Так держать, папа!

Чувствуя себя в безопасности, я задремала, когда открылась дверь. Матиас, со своим вечным мрачным выражением, все еще помятый, вошел в палату в компании Логана и Тристана, и ни один из них не встречался со мной взглядом.

Что-то повисло в воздухе. Звуковые сигналы сердечного аппарата ускорились. Я впилась пальцами в плюшевого утконоса Пузырька.

— В Вене совершено нападение. Знаешь об этом что-нибудь? — спросил Австралиец. Наверное, удивление отразилось на моем лице. — Нападение демонов. Вена. Австрия. Это в Европе, — он ухмыльнулся. — Взрывы. Разрушена синагога. Умерли люди. Кое-кто из наших. Каччиатори там, но я не знаю почему. А ты?

— С какой стати мне что-то об этом знать?

— Ты уже скрывала от нас секреты, — Матиас схватился за изножье моей кровати. — И все еще скрываешь.

По его голосу я слышала, что он изо всех сил старается не задушить меня. Логан с Тристаном были поглощены полом.

— Привет, ребята, — они слабо улыбнулись мне и кивнули, но вернулись к полу. Ладно, это не поможет. — Я не уверена, о чем ты говоришь.

Матиас откинул голову назад, сжимая руками мою кровать, его костяшки побелели. Он поднял голову, мрачный взгляд встретился с моим. Я поежилась. Палата погрузилась в тень, словно тучи внезапно затянули солнце.

— Я буду конкретен. Когда ты узнала, что что-то угрожает Джослин?

Я сглотнула.

— Вчера, — моя решимость не отвечать на их вопросы, очевидно, вызвала подозрение. Я решила проверить эту теорию.

Дата добавления: 2015-10-28