8 страница. — Зачем ты это сделала?

— Зачем ты это сделала? — сказал Эйдан, глядя на развевающиеся занавески, без сомнения, очарованный моими остроумными шуточками.

— Что? Ничего, просто я всегда задвигаю занавески ночью.

Кто-то постучал с той стороны. Рот Эйдана медленно изогнулся в хитрой улыбке. Я поморщилась. Он попытался пройти мимо меня, но я встала между ним и окном. Моя кожа касалась его одежды.

— Кто стучится тебе в окно, Аврора? — спросил Эйдан, все еще улыбаясь.

Слова хлынули непрерывным потоком:

— Я тоже задавалась этим вопросом, когда впервые услышала. Я спрашивала: «Эй, кто там за окном?», и это очень пугало меня, но потом я узнала, что это просто ветер. Он, ну, колышет ветки, и они стучатся о мое окно. Звучит как стук, да, но это просто ветер и к этому можно привыкнуть.

— Аврора! — позвал Тристан, стуча громче.

Замечательно.

— Думаю, к говорящим деревьям тоже можно привыкнуть? — Эйдан ступил ближе, едва сдерживая смех.

— Ага, — я толкнула его руками в грудь, но он наклонился и раздвинул занавески. Пойманная в ловушку между Эйданом и окном, я не могла сделать ничего, кроме как закрыть глаза и съежиться.

— Тристан, друг мой, — поприветствовал Эйдан, прежде чем сказать «Упс» и освободить мне дорогу.

Эйдан открыл окно и выглянул. Я заглянула ему через плечо и подавила смешок. Тристан раскачивался на ветке вверх ногами.

— Часто тут висишь? — спросил Эйдан.

— Вытащи меня, дебил.

— Говори, что хочешь, — сказала я. — Но это не он висит на дереве.

Тристан озадаченно на меня посмотрел.

— Ты что, в полотенце?

Я оставила Эйдана спасать Тристана и побежала в шкаф, жалея, что не могу для пущего эффекта хлопнуть дверцей, потому что услышат мои родичи. Поэтому я обошлась лишь раздраженным ворчанием. Я надела безразмерную футболку, фланелевые шорты и несколько раз глубоко вздохнула, прежде чем вернуться в комнату, где Эйдан снова лежал на кровати, а Тристан сидел на полу, все еще немного покрасневший. Если войдут родители, я останусь под домашним арестом лет до тридцати. Им нужно быстро убираться отсюда, но они были слишком заняты, ругаясь.

— Лицемер, — пробормотал Эйдан, пиная Тристана своим тяжелым ботинком.

Тристан ударил его по ноге.

— Я пытаюсь сделать для нее как лучше.

— Говоришь всем оставаться в сторонке, а сам каждую ночь лазишь к ней в комнату?

— Я не лазаю к ней в комнату. Я пытаюсь держать ее подальше от нас.

Эйдан пожал плечами.

— Зачем?

Тристан выглядел несчастным.

— Мы уже потеряли друга однажды.

Эйдан всмотрелся в его лицо.

— Ты знаешь, кто она, — это было констатирование факта. — Ты сделал проверку. Ты знаешь, кто она, и лгал нам.

— Ты знаешь? — сказал Тристан, прислоняясь к стене.

Эйдан бросил одну из моих подушек в Тристана.

— Да, я знаю, — он указал на меня. — Наша старая подруга, Рори.

Тристан опустил голову назад и застонал.

— Ой, да ладно, — Эйдан усмехнулся. — Ты странно себя вел. Джейдан проверил. На это ушло меньше десяти минут.

— Так, хватит говорить обо мне так, словно меня тут нет. Зачем вы здесь? Это не важно. Убирайтесь. Сейчас же. Мы можем поговорить завтра.

Эйдан посмотрел на меня с подозрением.

— Почему ты не упоминала, что мы были друзьями?

— Аххх, — гениально ответила я. Надо работать на ФБР.

— Он сказал тебе этого не делать, да?

Я открыла рот, но Тристан оборвал меня:

— Только потому, что знал, что ты выкинешь что-нибудь. Давайте будем дружить, вытянем у нее информацию, посмотрим угроза ли она.

— Нам бы не пришлось через это проходить, если бы ты ничего не утаил.

— Ладно, я не должен был лгать, но...

— Ты же знаешь, как это бывает.

— Что бывает? — потребовала я, уже устав, что говорят обо мне и меня же игнорируют. — Почему я могу быть угрозой?

Они оба повернулись ко мне, почти удивившись, что я тоже в комнате.

Тристан прищурился.

— Что ты делала в полотенце? — он посмотрел на Эйдана. — Что ты задумал?

Эйдан закинул руки за голову и ухмыльнулся.

Тристан сердито на него посмотрел.

— Вы с Матиасом это придумали?

— Никто ничего не придумывал, — по крайней мере, я так думала. — И теперь, раз уж мы с вами такие друганы, что происходит между вами и Матиасом?

— Ничего, — сказали они хором.

Что ж, хоть в чем-то они были согласны друг с другом.

— Аврора! — крикнула мама.

— Черт, — я судорожно замахала руками. — Валите! — я потянула и, наконец, вытолкала их к окну.

Я услышала, как кто-то идет по лестнице, и поторопила этих идиотов. Посмотрев на меня так, что, мол, этот разговор не закончен, они вылезли в окно и на дерево. Я закрыла и заперла окно, не ожидая, что это как-то поможет, но пытаясь хоть как-то контролировать ситуацию и больше не принимать сегодня ночных гостей.

Я вышла в коридор, когда Луна возникла наверху лестницы.

— Наконец-то. Теперь разберись со своим психованным котом, чтобы он дал нам поесть.

Она потопала вниз.

Я нахмурилась, сердце колотилось о ребра. На кухне я споткнулась о Ван Хельсинга, который терся о мои лодыжки. Я взяла его на руки и понесла на газон, поджав пальцы, когда они коснулись мокрой травы. Он вырвался из моих рук и побежал по тротуару.

Потрясно. Ночная жизнь дикой природы подает домашних животных в качестве основного блюда на свой шведский стол. Глупый Хельсинг не обращал внимания на то, что я его зову. Я шлепала по холодному асфальту, влажный воздух обдувал мне ноги. На левой стороне улицы дома заканчивались у опушки леса. Хельсинг пустился по тропинке и исчез из вида.

— Ох, чтоб тебя.

Я побежала, но когда добралась до грязной дороги, Хельсинг уже несся к лесу. Я остановилась, вдыхая резкий запах влажных сосен и глядя на наполненный темнотой и опасностью лес. Впереди, прислонившись к дереву, стояла женщина.

— Можете поймать его?

Она вышла из тени. Красивая. В деловом костюме. Привеееет, Бойкая Пенелопа.

Она замахала руками, показывая мне остановиться. Я замедлилась.

Она крикнула:

— Возвращайся! — еще сильнее размахивая руками. — Что-то идет...

Я замерла, услышав животный крик. Я покрутила головой, но темные улицы были пусты. Женщина сделала шаг вперед, качая головой, ее волосы теперь были черными с ярко-оранжевой прядью, под цвет блузы под угольно-черным пиджаком. Вместо туфлей-лодочек на ней были высокие сапоги. И колготки в клеточку?

Я хотела спросить ее, что было не так, но ответ как раз вышел из-за угла.

Глава 25

Позади меня что-то среднее между тигром и волком размером со слона зарычало ниже по улице. Его ноги были толстыми, как стволы секвойи, и налитыми смертоносной силой. Три больших пальца с когтями на конце были предназначены для того, чтобы рубить плоть на кусочки. Непробиваемая кожа переливалась синим и коричневым на массивной груди, плечах, подрагивая от напряжение. Шипы поднимались вдоль его носа и задней части шеи.

Его лопатки выступали, словно крылья, с когтями на конце, острыми, жаждущими крови и пищи. Две какие-то кости, похожие на плавники, торчащие из бедра, были усыпаны рядами шипов и устремлялись вниз по спирали, заканчиваясь на широком хвосте, которым чудовище размахивало туда-сюда.

Широкая голова содержала неприличное количество острых как бритва зубов, среди которых затесались четыре длинных клыка, изогнутых вниз. Слюна липкими сетями стекала на землю, тягучие капли прожигали дыры в асфальте. Четыре ноздри раздувались на его жирной морде и испускали облачка пара в холодный воздух. Две пары глаз светились вихрями светлого меда и осматривали окрестности, что было жутко наблюдать, поскольку каждый глаз смотрел в разном направлении.

Пока они все не остановились на мне.

Они пронзили меня, наполненные яростью и жаждой крови. Что-то забралось мне в голову — едва заметное, темное, но от этого не менее пугающее. Паутинки мыслей, грубых эмоций заползали мне в голову. Чудовище ненавидело меня, жаждало разорвать на кусочки, желало почувствовать медный привкус моей крови, услышать хруст моих костей, увидеть, как моя нежная плоть испускает последние соки в его острых зубах, как мои растерзанные внутренности медленно сползают вниз по его горлу. Я чувствовала его маниакальную жажду.

В. Своей. Голове.

Связь разорвалась, когда женщина протянула руку и ударила монстра вспышкой оранжевого света, которая оставила дымящуюся черную отметку размером с мишень для игры в дартс в броне на его плече. Запах горелой плоти наполнил ночь. Чудовище поднялось на задние лапы и опустилось назад в хищной позе, его плечи исказились от движения мышц под кожей. Земля содрогнулась. Демон провел лапой по полу и испустил дикий рев, забрызгивая все вокруг слюнями. Дальше по улице завыли собаки. Мне хотелось к ним присоединиться.

— Лучше спрячься за меня, дорогая, — Бойкая Пенелопа возникла позади меня, ее голос был доброжелательным.

Я поторопилась отойти на несколько ярдов назад, грязь и ветки царапали мне стопы. Светящийся взгляд монстра следил за каждым моим шагом. Я планировала отступить еще дальше, но темный лес за спиной и скользящий в ночи туман не вселяли доверия.

— Они послали за тобой Калиферию! — Бойкая Пенелопа оглянулась через плечо и хихикнула.

Монстр гортанно зарычал. Я проглотила подобравшуюся к горлу желчь.

— Полегче, малышка Кали, нам сегодня не нужны проблемы, — она не повышала голоса, но внимание чудовища переметнулось к ней.

Мне стало немного легче. Ужас и геллион в голове одновременно — не лучшее сочетание.

Чудовище несколько раз поскребло лапой, запрокинуло голову и пронзительно взвыло. С мягким свистом за спиной у женщины распахнулись крылья — белые с проблесками оранжевого, словно пепел смешали с раскаленными углями.

Я попятилась. Она шагнула вперед. Твердо, стоя на своих высоких сапогах, она смотрела, как чудовище приближается на полном галопе, и в последнюю секунду ударила его кулаком в макушку. Его гигантское тело затормозило, челюсть оказалась в грязи, а задняя часть взлетела вверх, как в каком-то мультфильме.

Она схватила его за крылья, выступающие из плеч, и отбросила назад. Я пригнулась. Зверь перелетел через меня и заскользил по тропинке, разбрасывая везде грязь и оставляя после себя глубокие траншеи. Рыча, он вскочил на ноги с хриплым воем, его клыки поблескивали в темноте.

Женщина сделала колесо в воздухе, приземляясь на ноги между мной и демоном. Она вырвала из крыла перо с оранжевым кончиком и встала в оборонительную позицию, как моя мама, когда брала уроки в общественном центре. Лучшая в классе, мама использовала длинный тонкий меч с острым кончиком, а не перо. И даже несмотря на это, демон посмотрел на него с опаской. Готова поспорить, он поежился.

Ван Хельсинг выскочил из ниоткуда. Шерсть дыбом, встал перед монстром и скопировал его позу, шипя. И это еще не самое сумасшедшее. Нет, сумасшедшее началось, когда демон опустил голову и сделал несколько шагов назад. От моего кота.

— Спасибо, Хельсинг, — женщина ткнула кончиком пера в чудовище. — Ты слышал кота. Брысь.

Демон зарычал. Я почувствовала, как что-то зашевелилось у меня в мозгу, но женщина сделала движение запястьем и чувство исчезло. Хельсинг наступал ему на пятки, и демон исчез в тумане, рыча через плечо, срывая ветки и вырывая деревья с корнями со звуками, которые напоминали хруст костей.

— Думала, она никогда не уйдет, — женщина подула на кончик пера, словно это дымящийся пистолет, и передала мне. — Хочешь еще одно?

Я поймала его, провела пальцами по краям. Ее крылья едва заметно трепетали, как хвост акулы, ожидающей следующего блюда. Я насмотрелась слишком много Дискавери.

— Ну вот, — она заметила мой взгляд и помахала руками перед моим лицом. — Только не снова. Аврора, ты со мной? Это важно.

Я моргнула.

— Да. Да. Кто ты?

— Глория, твой ангел-хранитель. Теперь слушай. Калиферия — плохая. Очень плохая.

Я подняла руки.

— Ого. Ангел-хранитель? Да ладно. А что такое Кала... штука?

— Да, ангел, и это, — она указала на безлюдную тропинку, — была Калиферия, но ты должна выслушать меня, дорогая. Ты и твоя семья в опасности.

— Моя семья? — она вытащила меня из ступора. — Оно пришло за моей семьей?

Она кивнула.

— И может до них добраться. Так что слушай. Я защищу твою семью, но только если ты пообещаешь позволить Чародеям защитить себя.

— Ты сумасшедшая? Они в сговоре с демонами и руководят какой-то наркокартелью.

Она уставилась на меня.

— С чего это ты взяла? Господи, ну почему у них нет справочника?

— Зачем? И у кого «у них»?

Она расправила волосы.

— Аврора, у меня нет времени на вопросы. Особенно на те, на которые я не могу ответить. Тебе придется доверять мне, что, — она подняла палец, заставляя меня замолчать, когда я открыла рот, — я знаю, для тебя нелегко, но если ты будешь с этими мальчиками, многое сразу встанет на свои места. Опять-таки, я защищу твою семью, если ты останешься с ними. В противном случае ты будешь моим приоритетом, а твоей семье придется выживать самостоятельно.

— Нет, — я схватила ее за плечо. — Защити мою семью. Пусть они будут твоим приоритетом.

Она покачала головой и оторвала от себя мои руки.

— Так не получится. Они будут моим приоритетом только в том случае, если я знаю, что ты в безопасности, а это значит, что ты должна быть с...

— Чародеями, — я яростно закивала. — Поняла. Обещаю.

— Правда?

Все еще кивая, как сломанная кукла, я начертила крестик у сердца, чтобы подчеркнуть свое согласие.

— Чудненько, — она ткнула меня локтем. — Теперь возвращайся домой и оставайся под щитом. Я не уверена, как долго мне можно сдерживать Калиферию, так что поторопись.

Я сделала два шага.

— Подожди. Что значит, тебе «можно» сдерживать эту Кало-что-то-там?

Она поморщилась.

— У меня есть ограничения.

— В смысле?

— В смысле, что тебе лучше с Чародеями, потому что у них нет ограничений.

— Что, если они не станут помогать мне?

Она закатила глаза.

— Они и так это делают. Но я бы не говорила им обо мне или о том, кто ты на самом деле и что делаешь. Пока не говори. Им нужно понять эту игру и всех игроков, прежде чем ты расскажешь им о том, что ты Дивиникус.

— Что такое Дивиникус?

— Пока просто позволь им защищать ничего не знающую девочку, которую преследуют демоны.

— Я и так ничего не знаю! — я потерла виски. — Я даже не знаю, что делать. Я начала светиться и...

— Ты превращаешься.

— Во что?

— Не могу сказать.

— Почему демоны пытаются убить меня?

— Ты — угроза.

— Почему?

— Ты можешь находить их. Это не считая многого другого.

— Но я не хочу. И не всегда могу это делать. Я не видела, что этот идет, — я указала на место, где в последний раз видела тигро-волка.

— Ты не тренировалась. И ты борешься с этим, что никак не помогает, — она взмахнула крыльями, чтобы взмыть ввысь. — Мне нужно идти. Придерживайся плана. Иди домой и оставайся под щитом сегодня. И перестань валять дурака. Теперь беги! — Она засмеялась и развернулась, задевая крыльями мою кожу, щекоча перьями. В полуобороте она хлопнула крыльями и поднялась в воздух, напевая:

— Давай улетим на луну, я буду играть со звездами...

— Какого плана? Какой еще щит? — начала я, но упустила из виду летающее чудо, когда ее голос затих. — Аарррх.

Уличные фонари мигнули.

От ощутимого присутствия злобы мой желудок скрутило, а волосы на руках встали дыбом. Я перебежала дорогу и пошла к дому, надеясь, что ушла не так далеко от него. Фонарь в конце улицы замигал и погас. Потом следующий фонарь возле меня потускнел и погас. Потом следующий. И следующий

Я дошла до светящегося фонаря, и его гудение стало более громким, потрескивающим. Голубой туман возник из света и опустился вниз, закручиваясь вокруг меня. Это не может быть хорошо.

Я включила заднюю передачу, но инерция подвела меня. Я упала на колени и приземлилась у ног громадного демона, который появлялся из тумана.

— Ай! — Болезненное покалывание обожгло мою кожу, когда я наполовину проползла, наполовину пробежала через туман и ускорилась.

Впереди уличные фонари мигнули несколько раз, прежде чем блестящая вспышка заставила меня покоситься. Фонарь взорвался, когда я достигла его света. Я подняла руки и пригнулась, спотыкаясь к остановке, усыпанной битым стеклом.

Сидя на корточках, тяжело дыша, я дрожала, боясь сделать шаг и порезать подошвы ног. Воздух вокруг меня гудел и вибрировал. Я опустила руки. Множество острых светящихся лучей света заполонили все вокруг, окружая меня прекрасным мерцающим пузырем, переливающимся голубым, сиреневым и белым и излучающим тихий, успокаивающий гул. Зачарованная ярким светом вокруг, я осторожно протянула руку, касаясь кончиками пальцев света.

Искры вспыхнули.

— Ауч! — я выхватила руку, прижимая ее к груди. И вдруг, свет? Теперь уже не такой уютный, мне хотелось наружу. Я попятилась назад, чудом не наступая на стекло, но почувствовала резкий болезненный удар электричества. Мой позвоночник вспыхнул болью. Я услышала тихий смех и свернулась в клубочек, боясь, пошевелится. Глаза наполнились слезами. Наверное, из-за яркого света, а не страха, завладевшего душой.

Я начала звать на помощь, но вскрикнула, когда искра ударила мне в ногу, а потом в бедро. Я попыталась сдвинуться, но меня бьющее меня напряжение — и боль — все увеличивались с каждым залпом в мою кожу. Я подавилась запахом озона, заключенная в ловушку, съежившись без надежды на побег.

Глава 26

Вспышки стали более частыми, и все мое тело покалывало, словно иголками. Я подумала о том, чтобы прорваться через свет, несмотря на низкий процент вероятности успеха. Все лучше, чем быть пойманной в эти кошки-мышки.

Я чувствовала себя ошибкой, экспериментом злого ученого, который поместили под купол электричества, который, если я не ошибаюсь, сужался. Я отбросила волосы с лица и пером Глории, которое я сжимала в кулаке, растрепанное от пота, почти ткнула себе в глаз. Свет снова ужалил. Я дернулась и ударила по невидимому барьеру, из-за чего перо коснулось энергии. Вспыхнул оранжевый свет. Сердитое жужжание усилилось, и пространство, оставленное для меня, кажется, расширилось. Не намного, но...

Я посмотрела на перо. А потом на пузырь энергии. Я провела пером в направлении гудящего поля, держащего меня в ловушке. Мерцающий свет, казалось, отступал. Я продвинула руку вперед. Новая вспышка оранжевого в том месте, где перо коснулось электричества, и моя тюрьма снова расширилась. Воздух наполнился запахом гари.

Я улыбнулась.

— О, да.

Еще несколько бешеных толчков, и я действительно могу двигаться.

Удар в заднюю часть ноги почти повалил меня на колени.

— Ах, ты ж козел!

Он был изворотливым и бил меня в спину каждый раз, когда я поворачивалась лицом к предыдущей атаке, но я почувствовала, что сила удара уменьшается с каждым ударом. Я заставила его отступить.

Используя перо в качестве ножа, я ступила ближе и полоснула им. Еще раз. И еще. Как невменяемый псих, забывший принять лекарство. Борозды открывались, словно кровоточащие раны, с которых сердито капал оранжевый и серебряный свет, но я все равно не могла протиснуться в эти отверстия.

Я облизнула губы, глубоко вздохнула, вонзила перо в свет, зафиксировала локоть и развернулась, таща перо за собой. Это разрезало мерцающий пузырь, словно лазер разрезает бумажный стаканчик. Когда отверстие достаточно расширилось, я вынырнула на свободу.

Жужжание стало на несколько нот выше. Раздраженный визг? Я вскочила на ноги, сжимая перо в протянутой руке, дрожа, как от приступа эпилепсии.

Сфера засветилась ярко-фиолетовым, голубым, серебристым, а потом превратилась в дымные вихри, которые собрались в фигуру человека, пульсирующую паутинками электричества. Она напоминала прозрачную модель человека с уроков биологии. Только с сиянием, как во «Франкенштейне».

— Неплохо, маленький Некс, — прошипел голос. — Но...

— Аврора, пригнись!

Я упала на землю.

Даже за закрытыми веками был виден вспыхнувший ослепляющий свет. Волна горячего воздуха подбросила мои волосы над головой. Словно от колючего кактуса, залп электричества отскочил от моего плеча. А потом тьма. Тишина. Я выглянула из своего скрученного положения. Демон исчез.

Я встала. Чувствовала слабость. Нет. Я чувствовала себя полным Гамби. Я рухнула на землю, и все эти мелкие травинки грозились порезать меня на кусочки. Надеюсь, у папы есть хороший пластический хирург. Прямо перед столкновением гравитация вдруг бросила свои привычные дела и подняла меня. Я почувствовала руки под своими плечами и ногами, и гравитация вдруг обзавелась именем. Эйдан.

— Попалась, — сказал он, и его куртка была такой холодной по сравнению с моими горячими щеками, пока он нес меня к дому.

Я бы обвила руки вокруг его шеи, если бы они перестали подергиваться. Он остановился перед домом Тристана.

— Тебе больно? Позвать твоего папу? Отвезти тебя в больницу?

Я покачала головой.

— Ничего серьезного. Просто дай мне минутку, — я несколько раз согнула локоть, чтобы избавиться от подергивания в мышцах, и ударила себе по голове, когда рука дернулась. — Ау. Можешь поставить меня.

— Уверена?

Когда я коснулась ногами земли, колени подогнулись.

— Наверное, нет.

Эйдан прижал меня к своей груди и вздохнул, одной рукой отбрасывая локоны с моего лица, задерживая прикосновения дольше, чем того требовалось. Его веки были тяжелыми от густых ресниц, а глаза стали светлее — теплого янтарного цвета. Если бы мои руки нормально двигались, я бы обняла его за шею. Вместо этого я прислонилась щекой к его плечу и расслабилась, ритмичный стук его сердца помог успокоить собственное. Я так устала. А он был таким теплым, твердым и безопасным.

Он положил подбородок мне на макушку и гладил меня по волосам.

— Все хорошо, — пробормотал он. — Я защищу тебя.

— Она в порядке?

Эйдан отпрянул, опуская руки. Как и я.

Мои ноги подогнулись.

— Что ты делаешь? — Тристан рванул ко мне и критично посмотрел на Эйдана, который несколько раз дергался в мою сторону, но колебался.

Эйдан провел пальцами по волосам и отступил.

— Я не знаю, — он соединил руки и прочистил горло. — Я... думал, что она может стоять. Прости.

Тристан переводил взгляд между нами, наморщив лоб.

— Помоги мне встать.

Тристан помог. Я с трудом сохраняла равновесие.

— Кто на тебя напал?

Мы с Эйданом удивленно на него посмотрели.

— Никто, — сказала я. — Мой кот сбежал, я пошла за ним...

— Что тебя напугало?

— Тристан, что ты делаешь? — спросил Эйдан.

— Я передумал. Ей безопаснее с правдой. От чего ты бежала, Аврора?

— От твоей блистательной внешности? — я положила руки на бедра, чувствуя себя уверенно и вполне нормально. — Господи, отстань.

Словно мини-фейерверк, сверкающий шар бледно-фиолетового появился над головой Тристана. Бледно-лиловая фея появилась из сверкающего шара и начала выписывать восьмерки в воздухе, оставляя после себя след пыльцы, нервно хлопая крылышками.

— Ее папа идет, — сказала она пронзительным голоском.

— Что? — переспросили мы хором.

Тристан, Эйдан и фея посмотрели на меня и спросили:

— Что?

— Что? — повторила я, запаниковав и разозлившись на саму себя за то, что ответила фее, которую не должна была видеть.

— Что? — таким был их ответ.

— Что? — продолжила я начатое, потому что еще не придумала объяснение.

Эйдан поднял руку, призывая к тишине.

— Почему ты «чтокаешь»?

— Что?

Опять его рука.

— Ладно, хватит, — сказал Эйдан. Тристан ухмыльнулся. — Почему ты только что сказала «что»?

— Потомуууууу чтооо, — протянула я, — я хотела узнаааааать, — пауза, — чтооооо, — снова пауза, — ты думал, я видела? — последние слова я буквально выпалила, вдруг придумав вразумительный ответ.

— Аврора, ужин! — позвал папа из гаража. Он увидел нашу компанию и направился в нашу сторону, прежде чем я смогла его остановить. — О, привет, Тристан.

Супер.

— Ни слова об... этом, — прошептала я.

Папа пожал руку Тристана и Эйдан протянул ему свою.

— Здравствуйте, мистер Лэйхи. Я Эйдан Ишида. Вы, наверное, не помните меня.

Папа пожал его руку.

— Конечно, помню. Ты один из бывших парней Авроры.

О, дайте мне якорь и выбросьте за борт.

К счастью, папа быстро заметил мое смущение и изо всех сил постарался исправиться.

— Ну, не парень в смысле паааарень, — замахал руками, словно мог стереть свою ошибку в выборе слов и мой ужас. — Знаешь, просто друг. Просто старый друг, — он хлопнул ладонями и потер их друг о друга. — Что вы тут задумали?

— Что ж, сэр, — сказал Эйдан. — Кот Авроры сбежал. Мы помогаем найти его.

Тристан кивнул.

— В такую пору это нужно сделать раньше, чем койот или сова.

Я почти засмеялась. Если Хельсинг мог спугнуть Калиферию, местные дикие животные ему точно по зубам.

— Я попрошу всех помочь, — папа направился к дому.

— Нет, пап.

Он остановился.

— Вы меня загоняете, ребята. Оставайтесь дома на случай, если он вернется.

Я знала, что он запротестует, но Эйдан вмешался:

— Мы знаем эту местность. Мы хорошо умеем искать потерявшихся животных и, — он поднял два пальца, — обещаем защитить ее.

Папа глянул на меня. Я кивнула. Его улыбка Эйдану казалась немного... холодной.

— Надеюсь на это, сынок, — а потом его солнечная улыбка вернулась и растопила лед, а он задушил меня в объятии и побежал домой, сказав: — Если не вернешься домой через час, позвони и скажи, что случилось.

Я, прищурившись, смотрела на парней, пока они оба провожали папу осторожными взглядами.

— Готовы немного посовещаться, поболтать, потолковать, узнать друг друга получше?

Глава 27

— Как вы можете защитить меня?

— От чего тебя защищать?

— Демоны пытаются меня убить.

— Почему? Потому что ты надоедливая?

— Они — демоны. Они убивают.

— А ты надоедливая.

— Не больше твоего, — я ходила по игровой комнате в тапочках-касатках на несколько размеров больше, предоставленных для меня Джейданом, поскольку у меня не было обуви, когда они доставили меня в дом Ишиды.

Я вздохнула. Мы с Матиасом уже достаточно долго вертимся на этой карусели. Я сдержала обещание. Я была с Чародеями. Глория была настолько расплывчата в деталях, что я боялась сказать лишнее слово, но призналась в том, что вижу демонов, и попросила помощи. Я даже рассказала, что пряталась в тайной комнате, подслушивая их разговор. Лицо Матиаса окрашивалось то в красный, то в фиолетовый. Кровяные сосуды трещали по швам.

Они сказали, что могут защитить мою жизнь и хотели, чтобы я ответила на кое-какие вопросы, но Матиас не отвечал на мои — не расскажет кто они, как могут меня защитить и как избавляются от демонов. Я все еще волновалась, что меня могут «нейтрализовать». Может, Глория ошибалась на их счет.

Конечно, я не могла обмануть их подозрения. История с горничной не прошла. По крайней мере, теперь я знаю почему. Благодаря Глории. Не помогало и то, что скрытые камеры дали сбой, когда я поднялась на крыльцо. Совпадение? Они так не думали. Но, поскольку Матиас не мог поверить, что я какой-то электронный вундеркинд, он решил не допрашивать меня. Пока.

Глория заставила меня пообещать работать с этими парнями, но начало этой работы не совсем удалось. Головная боль пульсировала за глазами, мой гениальный план знакомства катился к чертям.

— Я хочу домой.

— Ты никуда не пойдешь, пока не скажешь...

— Ничего я тебя не скажу, мистер Австралия.

Глаза Матиаса блеснули металлическим светом. Опасно. Комната сжалась в размерах. Воздух потяжелел.

— Твое сердцебиение ускорилось, — сказал Джейдан. — Иррациональный страх. Выпей воды.

В панике я выбила стакан на пол. Когда жидкость попала мне на лицо, я неистово начала вытираться.

— Точно. И завтра я проснусь на грузовом судне, направляющемся в Сингапур в мою новую жизнь в сексуальном рабстве в вечном наркотическом опьянении, чтобы у меня не хватило кукундера покончить жизнь самоубийством? Не дождетесь.

Я бросилась к двери, но Блэйк был быстрее, чем выглядел.

Он прислонился к ней, подняв ладони вверх в мольбе, но, тем не менее, преграждая мне путь.

— Что такое кукундер?

Я попятилась, сделала несколько полных оборотов, не в состоянии дышать от паранойи. Они смотрели на меня, словно я с катушек слетела. Кроме Блэйка никто не пошевелился.

— Сексуальное рабство? — Матиас запрокинул голову назад.

— Это типично для наркокартелей, — я взвешивала свои шансы добраться до стены с оружием, когда они все расхохотались.

***

— Охотники на демонов? — чай на вкус был как грязь. Из канализации. А пах еще хуже. Но Джейдан заверил меня, что это поможет успокоить нервы. И что там не было наркотиков. Я сидела на диване в одиночку, обнимая подушку, кружка стояла на моем колене. — А звучало, как наркодилеры.

Дата добавления: 2015-10-28