8 страница. Ты самый желанный, ты самый любимый,

Ты самый желанный, ты самый любимый,

Твой портрет в жёлтой кепке на первой странице

И ты понимаешь, что тебе это снится...

Тебе это снится...

Если где-то есть Бог – он от нас далеко,

Он рождественской пулей ушёл в молоко,
Ты сам достигнешь того, к чему здесь каждый стремится

И вдруг обнаружишь улыбки на лицах.

И твой Energizeer – он снова начнётся,

И мужик проходящий опять улыбнётся.

И не будет проблем ни с женой, ни с полицией

И ты понимаешь, что тебе это снится...

Тебе это снится...

Наш герой лежал на кровати, продолжая слушать музыку. Этот юноша любил слушать русский рок. Для взрослеющих людей хорошие стихи, песни – это друг, когда ты ходишь один по улице.

В городе, на расстоянии несколько сот метров, находился перекрёсток двух больших улиц. Когда Сергей шёл в школу, он его переходил. В определённое время, в его квартире можно было слышать гул от машин, исходящий оттуда. Вдруг, он услышал визг тормозов, прогудевший на всю округу. Это событие заставило, спокойно лежащего, юношу поменять мысли. Он поменял позу на кровати, чтобы руки не затекли.

Раздался телефонный звонок в квартире. Мать спешно подняла трубку, считая, что это звонят из отдела абсорбции по какому-то вопросу.
– Алло,– после того, как было слышно о поднятии трубки, прозвучало от Ирины.
– Алло, здравствуйте,– заговорили по-русски, как поняла мама – голос ровесника её сына. – А Сергея можно позвать к телефону?
– Сергея? А кто это? – переспросила мать, а потом отложила трубку, сказав юноше. – Подождите. Серёж, это тебя – к телефону,– пошла звать сына к трубке.
– Что мам, меня к телефону? – переспросил Сергей, поворачиваю голову в сторону двери, он собирался вставать.
– Да тебя, тебя, ребята со школы, наверно,– говорит мать.

Серёга встал, нажал на паузу и пошёл из комнаты туда, где стоял стационарный телефон. Сергей дал номер домашнего телефона одноклассникам, днём ранее, а мобильного у него не было, так как не подключился к местной сети.

– Алло. Сергей,– отвечает лаконично наш герой, уже готовый к общению.
– Алё, Сергей. Привет,– сказали в трубке.
– Привет Саш,– поздоровался с одноклассником наш герой, хотя звонок был для него неожиданностью, он быстро ободрился и был готов к разговору.
– Серёга. Как «делишки»?
– Прекрасно. Гулять ходил сегодня по городу.
– О-о. Знакомился Серёг сегодня с городом? Давай… мы познакомим тебя поближе с городом, а ты научишь нас так «махаться»,– упоминает собеседник о драке нашего героя, в которой Сергей сегодня участвовал. Её спровоцировали ребята из другой диаспоры частично из-за чей-то глупости, частично из-за чей-то амбициозности. Сергей, в свою очередь, был удивлён таким развитием событий, ведь он был окружён вниманием как репатриант.
– Ты предлагаешь «прошвырнутся» по городу? – уточняет Сергей и ожидает ответа, вспоминал об общении с этим юношей сегодня и вчера в школе и впечатлениях от этого.
– Да. Пойдём по «тусуемся». Людей покажу тебе. Научишь высшее общество махаться,– говорит Саша, уже хорошо пообщавшись с нашим героем в школе. В его настроении чувствовался оптимизм характерный для некоторых типов молодёжи из Украины, в случаях связанных с восхищением. Сергей – выходец из северного города, был знаком с этим настроением и разделил его с Сашей.
– Замечательно. Где «состыканёмся»? – соглашается с предложением Сергей.
– «…» знаешь? Знаешь его дом? – по ошибке спросил товарищ нашего героя.
– Нет. Не знаком ещё…
– Это «чел» один тут, у него прозвище такое,– перебивает его Саша, желая объяснить свою оговорку и продолжил, подкрепляя мысль. – Это человек такой «…» здесь в городе. Ему «по делу» дали такое прозвище.
– Давай возле школы,– лаконично предложил Сергей.
– Возле школы, хорошо,– согласился Саша на предложение.
– Ладно. Давай, до встречи.
– Давай.
Сергей положил трубку. Пошёл в комнату. Он не выражал особых эмоций по поводу похода на улицу. Ему была характерна лаконичность.

– Друзья звонили? – Спрашивает мама.
– Да. Товарищи по школе зовут погулять.

…Когда он спускался по лестнице, у него поднялось настроение от физической нагрузки.

Наш герой «подскочил» к школе. Они с Сашей подошли на место встречи одновременно.

– Привет,– поприветствовали они друг друга, Саша ещё добавил, как среди всех живущих в этой стране это принято. – Как дела?
– Нормально.
В некоторых русскоязычных микрорайонах и дворах, если спрашивают: «как дела?» То это произноситься: «как делишки?»
– Ну что ты Серёг? – интересуется Саша.
– Я «чё»!? Я «ничё» «чё»,– сказал Сергей, соответственно радостному общению с Сашей.
Оба товарища не стали стоять на том же месте, где они встретились и поэтому пошли дальше по городу. Они перешли улицу, которая находилась напротив школы, и отправились дальше, оставляя её за спиной. Александр рассказывал Сергею специфику отношений между молодёжью в школе. Они прошли пятьдесят метров от школы и увидели лавку мороженого. Саша взглянул на неё, хоть и было жарко, но они с Сергеем проигнорировали и миновали её.

Поскольку друзья Саши не могли выйти поддержать компанию, они гуляли одни вдвоём.

Они решили сходить домой к Саше.

Оба друга вошли в квартиру нового друга Сергея. Когда наш герой входил через двери, ему подкралась в голову мысль, что он не запомнит дорогу. И вот они вошли в его дом, друг предложил ему присесть на диван. В квартире, пол и стены были такие же, как у Сергея в квартире, которые родители сняли в Рамат-Гане. Сергей присел на новый современный диван, напротив которого стоял кофейный стол, сделанный из стекла. На другой стороне комнаты, стоял славянский шкаф с полками книг, телевизором и дверцами отделений, которые были украшены различными узорами. Люстры – как у большинства репатриантов из «бывшего» и большинства «местных», отсутствует – дорого и перевозка требует умения и соответствующего отношения. Гостиная плавно переходила в коридор и кухню. Между кухней и гостиной, где сидел наш гость и Саша, был устроен сервант.

Родителей у Саши дома не было. Оба юноши расселись, Саня включил музыку. В эти часы дня, солнце светило прямо в окно, и поэтому принимающий гостя опустил шторы. После солнечной улицы, полумрак, в который обратилась комната, преобразовало её, предала более праздничный вид. Принимающий гостя, принёс кофе на стол и пошёл на кухню, чтобы что-то поставить на плиту и приготовить. Музыка, которую включил друг нашего героя, относилась к стилям «хаус», «евродэнс», «транс» и другие. Сергей был, безусловно, знаком с этой распространённой в этой стране, на это время, музыкой. Его друг, бывало, посещал дискотеки под открытым небом (open air). Я хотел бы добавить, что в этой стране есть такая молодёжная вкусовая категория, которая ходит на дискотеку с одним только ритмом и эффектами, от которых болит голова. Саша не относился к этой категории. Он, так же не любил, ни “Prodigy”, ни ”Alligator”. Считал, что эти исполнители с низким вкусом. Музыка, которую предпочитал Александр, выделялась ритмичностью и предупредительностью эффектов.

Следующий час, двое друзей слушали музыку, общались, пили кофе, а затем перекусили блинами быстрого приготовления. Разные «трэки», разных DJ-ев, наполнили плавность течения времени.

– У нас в Перми, двое «оторвались» под то, что включали мультики на «телике», сильно «…» и включали, почти «на всю» транс,– рассказывает Сергей.
– Я знаю – это очень расслабляет,– поддерживал беседу Саша.

Когда в общении образовалась пауза, принимающий в гости, взял в руки пульты от музыкального центра и телевизора. Он сделал музыку по тише и рассказал другу:
– Сейчас передача хорошая должна быть.

После, он стал искать нужный канал. Музыка играла на той громкости, на которой можно было услышать голос ведущего передачи.
– Я люблю такие передачи,– соглашается Сергей.

Передачи, рассказывающие про окружающий мир, не наполненные насилием, балуют желание развития собственного кругозора. Саша листал каналы: один, второй, третий… и вот, остановился на передачей новостей.
– Подожди,– сказал, листавший каналы, внезапно, увидев сюжет в новостях.
Наш герой увидел на экране репортаж новостей, где были видны, какие-то люди и «горячая точка».

– Новости, «по ходу дела», что-то случилось,– объясняет изумление обстановки Саша.
По новостям показывали репортаж, где взяли интервью у палестинской женщины, которая была матерью террориста-самоубийцы. Показывали зал с людьми, среди них была женщина с микрофоном. Журналистка берёт интервью у этой женщины:
– Жалко ли вам отправлять совершать на теракт ребёнка? – задали матери террориста вопрос.
– Если бы была возможность, я бы послала двадцать сыновей на теракт,– ответила мать.
– Скажите, а разве десять месяцев беременности стоят того, чтобы потом ребёнка отправлять на теракт? – задала следующий вопрос журналистка матери.
Выслушав вопрос, женщина ничего не ответила, заплакала и отвернулась.

– Арабские «…»,– ругается и насмехается Саша, проживший в Израиле много лет, в заключении об услышанном.
– … что я слышу? – возмущается Сергей и переспросил. – Это что? Её спросили: «Стоит ли девять месяцев?» а потом она заплакала.
– Ну, ты слышал,– подтверждает друг, а потом поясняет. – Вот такая здесь ситуация с ними.
– Они ненормальные,– продолжает выражать свои мысли Сергей.
– Люди обманули эту женщину, то есть террористы. Поэтому такой «…». Это не единственный такой случай,– успокаивающийся после возмущения Саша.
– У них не умеют правильно относиться к женщинам или у них полный «бардак» в обществе,– рассуждает Сергей, процесс успокоения, после увиденного, проходит иначе, чем у его друга. – Включай науку.
Саша продолжил листать каналы и, наконец, нашёл передачу, которую собирались смотреть. На канал переключились во время заставки. Комната окунулась в молчание, пока шла заставка. Под конец заставки Сергей сказал:
– Я где-то слышал, что собираются создать двигатель, который работает на воде.
– Что, действительно? – поинтересовался Саша, а потом добавил. – Что-что, но учёные, если соберутся, то смогут создать.

Оба друга смотрели передачу «Необычные истории, иногда переговариваясь.

Спустя десять минут, как началась передача, вдруг, зазвенел звонок.
– Соседи,– в шутку, улыбнувшись, сказал Сергей, ведь они до этого громко слушали музыку.
– Их тут не хватало,– сказал к слову, суховато, Саша, повернув голову к другу, идя к входной двери.

Пришёл его двоюродный брат – Игорь, и его девушка – Настя. Игорь был старше Саши, и поэтому были соответствующие отношения. Он был очень высоким – почти метр девяносто, худощавым, с тонкими чертами лица. Его, немного суровые глаза говорили о суровости личности и опытом в различных жизненных ситуациях, соответственно возрасту. Ему было восемнадцать лет. Одет он был в чёрные джинсы и серую, горизонтально-полосчатую майку. Поверх майки, он надевал кофту светлых тонов. На ногах были чёрные кроссовки. Настя – его девушка. Она была среднего роста, полноватая, но стройная с красно-рыжими, тёмными волосами. Её рыжеватость была заметна на расстоянии. Она любила носить чёрное. У неё был жизнерадостный характер, и она любила слушать рок.

Пришедшие поздоровались, Саша представил своего друга. Игорь с девушкой были рады знакомству с другом двоюродного брата.

После того, как пришедшие познакомились и поздоровались, Игорь зашёл на кухню, с деловым видом, и спросил Сашу:
– Ты «срачь» опять устроил или прибрал, брат?
– Не ругай его,– флиртует Настя. – Саша – хороший.
– Хочешь чая? – спрашивает Игорь, удостоверившись, что кухня в порядке, посуда помыта.
– Да. Давай,– ответила Настя, обойдя гостиную, а затем, присев на диван.

Саша достал из шкафа печенье, Игорь включил электрочайник и четверо представителей молодёжи продолжали общаться и знакомиться. Молодёжь смотрела передачу, разговаривала и делала много чего другого, тихо играла музыка.

Посреди веселья, Игорь отлучился от компании и пошёл в комнату, где стояла стиральная машина, и было сушильное помещение. Он отлучился туда проверить – высохло ли его бельё, он жил вместе с Сашей. Путь на сушильное помещение лежал через поворот в квартире. Саша решил подшутить. Он подошёл к этому повороту, снял с банана кожуру и положил на пути двоюродного брата, обратно за поворотом, чтобы Игорь его не увидел. После того, как это было сделано, Настя взглянула на кожуру и обратилась к своему парню:
– Игорь, иди скорее сюда.
– Подожди. Что там? Что-то важное? – прозвучало в ответ из сушильной.
Тем временем, Саша присел на диван в гостиной и общался с теми, кто был в комнате. В ответ на отзыв Игоря, Настя говорит:
– Иди сюда, Саша тебе хочет что-то сказать,– сказав это, с серьёзным видом, она громко, чтобы Игорь услышал, говорит. – Саша, что ты Игорю хочешь сказать?

И вот слышно, как двоюродный брат Саши возвращается в гостиную. Его шаги звучали всё ближе и ближе. Минуя поворот, она едва не наступил на банановую кожуру, однако, плавным и лёгким движением поднял её, прошёл к гостиной и кинул в Сашу. Он взял Настю на руки.

Хорошее настроение поднялось ещё выше, что стало давать ощущение, что оно переходит в другую плоскость. Играла музыка, из колонок звучали песни:

Я узнаю тебя по тайному знаку
Ты узнаешь меня по перстню на пальце
Наша память хранит забытые песни,
Мы умеем плясать первобытные танцы.

Сколько лет я не слышал язык этот древний
Этот шёпот любви никому не понятный
На какую-то ночь в нашем вечном бессмертии
Мы вернёмся с тобой а Атлантиду обратно.

Где-то там под водой спит наш город старинный
В тишине первозданной хранит свои тайны,
Мы любили друг друга, потому и спаслись
Мне не хочется думать, что это случайно.

Будет серое утро и влекомы судьбою,
Мы опять превратимся в одиноких скитальцев
И никто не узнает, что свели нас с тобою
– Эти тайные знаки, эти перстни на пальцах.

Но пока длится ночь, я хочу слышать
– Этот полузабытый язык, никому не понятный
Я так ждал тебя долгих десять тысячелетий,
Чтобы снова вернутся в Атлантиду обратно.

Я узнаю тебя по тайному знаку
Ты узнаешь меня по перстню на пальце
Наша память хранит забытые песни,
Мы умеем плясать первобытные танцы.

После этой песни, Игорь положил Настю на диван, поднялся и подошёл к музыкальному центру и поменял диск. Из колонок стал звучать диалог:
– Звонок в квартиру Мюллера. Мюллер открывает дверь. – Перед ним стоит красноармеец в фуфайке, валенках и лыжах:
– Слоны идут на север! – говорит солдат.
– Слоны идут в баню! – кричит в ответ Мюллер. – А Штирлиц, живёт этажом ниже, но его нет дома – он ушёл мост взрывать. А своим остальным в будёновках, передайте, чтобы пароль сменили…
Далее заиграла музыка и пошёл текст:

Пришёл с работы я вчера,
Пораньше встретить чтоб тебя
Пришёл тебе сказал: «Привет.»
И тут-же отключили свет.
Рукой спички стал искать,
Губами руки целовать
Ты сказала. Я молодец
И я подумал: «Наконец.»

Прочитав тебе стихи опять,
Ты просила подождать:
«Милый, я сейчас приду,
Только бигуди сниму.»

Прождал тебя я полчаса,
Натворив со злости чудеса,
Ведь я давно уже тебя к себе хочу,
А ты «динамишь» мне: «Му-му.»
Руками хлопая во тьме,
Я стал искать тебя везде
И наконец твоя душа, я думал счастье обрела.
Нам не надо будет пить абсент,
Помог накрыть тебе стол,
Я сказал: «Я матадор.»

Ты отбивалася ногой,
Столовой ложкой и калдой,
А я так к тебе прилип,
Как одурманенный мужик.
И вдруг, опять включили свет
Я в шоке выкатил глаза,
Ведь со мною за столом
Оказалась: твоя сестра.

Я, поняв, что мне – «кранты»
Тихо начал уползать,
Но назло заходишь ты
И бьёшь кувалдой прямо в нос.

И снова отключили свет
Кувалда весело свистит,
Я начинаю убегать
Теряю тапок и сандаль.
Какой чудесный вечер был:
Ты счастьем кроешь белый свет,
А я прикинулся бачком
И украшаю туалет.

Вот такая вот беда
Приключилася вчера,
Я не вижу в этом вины,
Лишь бы не было войны!

Нашим друзьям было приятно вместе беседовать, хоть и компания не была такая уж большая. Темы для бесед сменялись одна за другой, они не замечали, как быстро пролетало время.

Вчетвером продолжалось общение, и молодёжь продолжала отдыхать. Включили, потом, лёгкую, летящую музыку “Armin van Buuren”, а потом многое другое.

Игорь как-то завёл тему на счёт языка с нашим героем:
– Иврит, как усваивается? – спросил брат друга.
– Что-то пытаюсь сказать,– ответил Серёга.
– А ты расположен к языкам, вообще?
– Ну, не знаю, но говорят, что буду делать успехи.

Настя, наобщавшись, встала и подошла к окну, потрогала сетку от комаров, протянутую за тем местом, где ходила отодвигаемая рама со стеклом. Она провела своими нежными, женскими пальцами по ней, а потом стала молча разглядывать улицу за окном. Поглядев недолго в окно, она обратилась к своему парню:
– Возьми меня наруки.
– Что с тобой опять? – спросил Игорь, в непонятном по отношению к ней недовольством, а потом встал, чтобы обнять или поднять наруки. Он взялся с нею за ладошки и они улыбнулись друг другу.

В гостиной играла музыка, Сергей и Александр одним глазом смотрели телевизор и общались, не обращая внимания на парочку, тем самым, не мешая, им общаться друг с другом.

Игорь и Настя обнимались, а потом посмотрели друг на друга. Прошли три секунды, потом он взял её наруки. Он держал её на руках и спустя какое-то время, он опять ей мило улыбнулся, а потом крутанулся, желая в шутку вызвать у неё небольшое головокружение.
– Игорь,– обратился к нему Саша, которому брат с веселеющей дамой заслонял телевизор. – Отойди от экрана, ты заслоняешь.
Его двоюродный брат, с Настей на руках, отошёл в сторону, и Настя, тем временем, повернулась к Саше.
– Саш, включи Чичерину,– попросила она.
Игорь, немноженько подбросив её вверх, сказав с улыбкой:
– Включите её Чичерину, чтобы она успокоилась.
Немного погодя, она говорит ему:
– Я хочу походить,– давая намёк, чтобы он опустил её наноги, но скоро собирается обратно наруки.

Молодёжь продолжала легко и весело общаться, каждый на определённо своей волне, а в гостиной заиграл лёгкий русский рок Чичериной:

Тихая река, золотые берега
И прозрачна, и чиста вода.
Синяя река моё тело забрала,
Так прекрасно наблюдать со дна.

Тихая река, мои мысли понесла,
По течению, видишь – это я
– Тихая река.

У истоков голубых озёр,
На просторах солнечных долин
Начинает свой неблизкий путь
– Тихая река!
Тихая река.
Тихая река…

Часть Вторая

Глава 1.

Спустя два года, наш Серёга уже пошёл в среднюю школу (техникум), носившую название «Мэандэсим». Он усвоился, относительно, в Израиле. Изучил иврит, достаточно, чтобы сдать вступительные экзамены в престижную среднюю школу (техникум). В техникум, куда поступил Сергей, идут учиться те, кто хочет связать свою профессию с чертежами и инженерией. У него появились новые знакомые и друзья.

Ему повезло с ивритом, экзаменами или это его судьба. Он, когда поступал в среднюю школу, мог столкнуться с такой проблемой, связанной с государственным механизмом адаптации репатриации или его недоработкой. Дело в том, что когда приезжает репатриант и идёт в девятый, десятый или «выше» классы, то его заранее определяют в очень посредственную школу, даже если он отличником был на «первой родине». Закончив, посредственный и обучающий «двоечников» и умственно отсталых, техникум или среднюю школу, молодому человеку трудно устроиться в ВУЗ. Кроме того, попадаются такие государственные соцработники, консультанты и др., которые нарочно консультируют родителей отправлять в «непрестижное» учебное заведение. Возможно, сотрудники социальных институтов зарабатывают проценты на попадающих в вышеуказанные учебные заведения, а люди, прожившие определённое время в этом государстве, достаточно знакомы с сюрпризами в этой стране. Израильская интеллигенция не против работать в коллективе с людьми из «бывшего».

Известен пример, когда сотрудница институции в области адаптации молодёжи репатриантов, так много «подставила и надавала плохих рекомендаций, что о ней пошла слава по Израилю, среди русскоязычного населения в том числе. Она занимала должность, название которой можно перевести как «офицер регулярного мониторинга» и произноситься «Кабас» (если должность занимает женщина, то «Кабасит»). К нему стекаются данные о всех представителях молодёжи в районе, мол это – мониторинг. Тем молодым людям, которые находятся в проблемном положении, Кабас помогает или указывает правильное направление. В известном и вышеуказанном случае «кабасит» (офицер) Михаль (Ольга) Лэви – выходец из СССР, вызвала столько отрицательных отзывов, занимая ответственную должность, что была увековечена.

Итак, ваш покорный слуга хочет напомнить вам о том, наш герой попал в хорошую среднюю школу, освоил иврит и теперь собирался освоить средне-специальное образование.

Младшая сестра – Алёна ходила в четвёртый класс, ей исполнилось десять лет. Она дружила с девушками израильтянками и дома разговаривала, чаще на иврите. Отец считал, что она стала израильтянкой «до мозга костей». Сергей подшучивал иногда над своей младшей сестрой, но всегда защищал её и никогда не обижал.

Оле исполнилось четырнадцать лет, она училась в седьмом классе и сидела именно за той же партой и именно на том же месте, что и её брат, два года назад. У неё дела шли превосходно.

Мама Сергея – Ирина устроилась стабильно на работу в русский продуктовый магазин в одном из районов, где проживает много русскоязычных.

На такой работе, на которой работал Михаил, работают в израильском обществе люди, которым некуда идти работать или те, кто хотят зарабатывать много, не повышая квалификации, и поэтому он устроился на стройку. Сегодня, в этой стране, мало кто идёт работать на стройку, кроме людей желающих заработать и русская молодёжь, но этого мало, поэтому набирают арабов-израильтян и арабов из Палестинской автономии, у которых есть разрешение на работу, на собственно израильской территории. Остальных граждан на стройках можно встретить в качестве рабочих по отдельным специальностям. Повторюсь об арабской части общества, за ними закреплена репутация профессиональных строителей и бетонщиков.

Страна, в которой уже два года прожила семья Елисеевых, не нравилась Михаилу, зато нравилась Ирине. Сергей тоже не испытывал симпатий к Израилю, хотя считал, что отдыхать в нём приятно, может быть от того, что не адаптировался в его жизнь. Некоторые репатрианты из «бывшего», которые прожили в стране много лет, иногда советуют «недавно прибывшим», чтобы они селились в районах, где проживает израильская интеллигенция. С нашим героем соглашается и его отец, в отношении того, что в Израиле отдыхать. Ольга не интересовалась такими вопросами, хотя к стране испытывала жалость. Десятилетней Алёне нравилось всё, что нравилось её подругам.

Моё мнение таково, если у вас есть «капитал», вы хороший специалист в одной из подходящих сфер или у вас достаточно связей …плюс «капитал», то жизнь хорошо, возможно. В других случаях – жить за границей и иногда посещать Израиль, например для отдыха. Следующий вариант – это внутренние реформы, что сейчас и происходит. Четвёртый вариант это – революция.

– Я вот не могу понять,– спрашивает Сергей одноклассника, которым они оба стояли на остановке и ждали автобус, поле школы. – Что «препод» имел в виду, когда рассказывал про тот параллепипед?
Они стояли перед сооружением остановки, почти перед бордюром. Товарищ был одет так, как и Сергей. Он был немного полнее его и такого же роста. На его левой брови был след от снятого пирсинга.

– «Макбиль», ты имеешь в виду? – переспросил его одноклассник, которого звали Симон (Семён).
– Да.
– Не «загоняйся»,– начал объяснять Семён. – Просто программа здесь такая, чтобы усложнить мышление, а Илан (преподаватель) – он старается это обойти, чтобы до нас быстрее дошло.
– Я, «по ходу дела» не разобрался в том, что в учебнике написано,– поясняет Серёга.
– «Препод» стал объяснять от того, что ты задал вопрос тогда, а он подумал, что ты не понял, ну и так далее.
– Ладно,– заключает Сергей и оба собеседника кинули глаза в одну и ту же точку, словно, что-то их отвлекло, и в то же время он спросил товарища. – Что ты в субботу делал?
– Ездил в Тель-Авив с двумя друзьями,– начал рассказывать Сёма. – «Прошвырнулись» по улицам, погуляли слегка на набережной. Решили познакомиться с кем-то – так познакомились с француженкой. Сначала, она нас, так, «так», опасалась, потому что было темно и нас было трое. Мы были с Серёгой и Максом. Я английский знал лучше всех; пообщался с ней; она успокоилась, и мы пошли гулять дальше вместе. Она рассказывает, что входит в активисты по соблюдению прав человека Яффских арабов. Она вышла погулять с товарищами и отбилась от толпы.
– Наблюдатели-добровольцы из Европы, я так понял,– суховато, но с интересом к рассказу, заключил Сергей.
– Некоторые из них считают, что тут, прям, в Яффо, этих арабов выгоняют из своих домов.
– Как-то, рассказывали про то, как яффские арабы устроили бунт,– Начал рассказывать Сергей, с лёгким презрением к западным источникам информации и таблоидам. – Приехали, потом, грузовики с песком и засыпали выходы из районов города, где они живут. Когда грузовики уехали, появились французские активисты с лопатами и стали раскапывать эти горы песка. Арабы, которые вышли на беспорядки, подошли, и стали бить активистов и кидали в них камни. После этого, туда подбежали «магав» (пограничники) или другая какая-нибудь «тема», «побили» арабов, отогнали их за песочные горки, а активистов увезли и оказали им медицинскую помощь.
– Если бы международное общество знало, что тут происходит,– заключает в удивлении от услышанных фактов Сёма.

Подъехал нужный автобус. Открылись двери и они вошли в салон. Оба товарища, не трогая перила, прикреплённые к потолку, присели на сидения. Автобус тронулся и поехал. За окнами автобуса, перед нашим героем, предстало светлое небо.

По мере того, как ехал автобус, он, за несколько остановок, наполнился людьми. За несколько минут проезда по метрополии Гуш-Дана, помещение наполнилось разными людьми. В стороне от Сергея с Семёном стояли двое местных, смуглокожих парней. Один из них рассказывал другому о том, какую вкусную шаурму он пробовал в одном заведении.

Иметь своё «быстрое питание» это – атрибут независимости и свободы народа.

Автобус, то набирал скорость по городской улице, то медленно шёл через пробки Тель-Авива, словно пешком. Это был центр этого города. Наш герой глядел в окно, где было полно машин, людей и самых разных зданий: жилых домов, высотных офисных зданий, гаражей и промышленных объектов. Автобус приближался к знаменитому комплексу небоскрёбов «Азриэли». Возле него, автобусные остановки были полны людей. Когда автобус находился вблизи этого комплекса, Сергей, оборачиваясь и глядя в салон, удивлялся тому, сколько много разных типов людей находилось в успевшем набиться дополна автобусе. Они были из разных профессий, диаспор и народностей. В автобусе все ехали домой с работы, с учёбы. Он увидел в салоне: нескольких молодых израильских эфиопских мужчин; русскоязычного солдата в форме; несколько студентов ашкеназов; домохозяйка «за сорок» североафриканского происхождения; пограничник с характерной для этой службы марокканской внешностью; арабский мужчина, ехавший с работы; пенсионерка, которая была старше государства, ехала домой после покупок; русскоязычная женщина с работы; индийские израильтяне; израильтяне, по внешности которых нельзя было определить из какой страны приехали его родители; далее: турецкие, персидские; гастарбайтер (гастролёр) из Филиппин, стоявшая в углу и поглядывавшая на окружающих исподлобья и многие, многие другие. Здесь были представлены профессии и занятости, даже тех, кого обычно не встретишь в автобусе, настолько в этом районе было оживлённое движение: солдаты, строители, учителя, бухгалтера, рабочие и прочие, прочие. Такова специфика большого города. Стоял шум не только от двигателей, но и от разговоров – всем хотелось пообщаться. Особенно после работы и прочих трудов. Люди, не привыкшие к такой мозаике людей, были бы удивлены такому разнообразию людей и сердец в одном тесном месте. В таком положении не возникало никаких конфликтов и конфронтаций, за исключением, если кто-нибудь войдёт в вонючей одежде, а в грязной одежде (от работы) – поймут.

Автобус миновал небоскрёбы, переехал через мост, ведший над магистралью «Аялон» и помчался по улицам Рамат-Гана. Вдруг, Сергей вспомнил один случай, который произошёл в автобусе, примерно, в этом районе.

В автобусе, как всегда, было много народу, тесно, как и сегодня. Одна женщина, говорившая по телефону, в автобусе зарыдала: она услышала, что её сын разбился на мотороллере (скутер). Тогда было так же много разговаривавшего кругом народу и вдруг, Сергей услышал резко, то рыдание, то смех. После того, как он осознал, что это рыдает женский голос, он повернулся и увидел смугловатую, сорокапятилетнюю женщину державшую телефон у уха. Пассажиры вокруг, обратили на неё внимание. У всех вокруг стало проявляться сочувствие, в зависимости от внимания к происшедшему. Беседы пассажиров значительно потухали. Понимание пассажирами того, что случилось, пролетело по салону автобуса в течении пяти секунд. Спустя несколько секунд, сочувственно оглянувшиеся люди отвернулись, чтобы не возмущать огорчённую женщину. Через полминуты женщина немного успокоилась и продолжила разговаривать по телефону. Она ругалась на то, зачем был куплен мотороллер, и успокаивала собеседника. В лицах пассажиров стала видна различающая их по менталитетам, реакция и сочувствие.

Дата добавления: 2015-10-28