О.: Ты всегда убегаешь, но это все внутри тебя, девочка. И от этого не спрячешься. Сейчас тебе страшно, все говорит - беги. Но уже поздно.

Я всегда держу слово, и помню свое обещание отпустить тебя через полгода. Но сейчас это означает оставить тебя наедине с твоим ужасом и смертью. Нет. Я решил, и должен позаботиться о тебе сам.

Время шло, я уняла слезы, ожидая ответа, но Олег все молчал. Не решаясь посмотреть ему в глаза, я складывала домик из зубочисток, стоящих на столе. Вечерняя темнота усложняла задачу - перед глазами у меня от напряжения плавали круги, бережно уложенные кусочки дерева снова и снова валились под моей дрожащей рукой. Я принималась за работу с начала, а ужас во мне нарастал, но все же я не смела нарушить тишину первой или хотя бы поднять глаза.

Олег вдруг встал со своего места, подошел ко мне и сел на корточки, так, что его лицо оказалось не вровень даже - чуть ниже моего.

- Посмотри на меня, - сказал очень тихо и спокойно.

В темноте глаза у него были почти черными: два прохода в бездну. Он протянул мне руку, сжатую в кулак, раскрыл пальцы. На ладони у него лежал кусочек рафинада.

- Это?.. - захлебнулась я вопросом.

- Да. Я сделал для тебя.

И снова повисла тишина. Я смотрела ему в глаза, а бездна вглядывалась в ответ. Олег не отстранялся и не отворачивался, и постепенно мне снова показалось, что тень проступила за его плечом - темнеющий инкуб, вестник демона. Он смотрел прямо на меня, готовый вобрать, растворить в небытии. Но мне не было ни капельки страшно. В этот момент я осознала, что вся моя жизнь была лишь бегом к смерти - этой единственной надеждой на умиротворение и отсутствие боли. Принять ее от любимого существа - что может быть прекраснее?

“Пора? - без слов спросила я у инкуба. Он отрицательно покачал головой.

“Почему? Он не решился?” - сумрачный гость улыбнулся. обнажая острые зубы. Заговорил, и его голос в моего голове слышался скрипом мела по доске:

“Чего не было, то не случится. Что не живо - не умрет. Время прошло, теперь тебе пора приготовиться”.

“К чему?”.

“Ко всему”.

“А именно?”

“К чуду”.

“Нам дадут чудо?” - удивилась я.

Инкуб улыбался, растворяясь, как чеширский кот.

“Вам уже дали вас самих”, - ответил, прежде, чем окончательно исчезнуть.

И тогда я поняла, о чем молчал Олег.

- Это все же произошло со мной? - спросила шепотом я. Он молчал, без улыбки глядя в глаза. - Отпустите меня? - он решительно мотнул головой - мол, нет, и не жди, - Но почему? Вы ведь не сможете помочь. Теперь уже никто не сможет помочь, - Олег задумчиво молчал, вертел сахар пальцами и, казалось, все его мысли обращены к этому кусочку, белеющему в темноте, как если бы не имело больше значения, что я скажу или сделаю.

- Вы обещали. Обещали, что будете уважать мой выбор!

Он моргнул, теряя задумчивость, а потом улыбнулся как-то легко и тихо сказал, раскрывая руки для объятий:

- Иди ко мне.

- Так нельзя, Вы же обещали, - неконтролируемая дрожь прошла по всем моим мышцам, а зубы начали отбивать дробь от ужаса.

- Я знаю, что обещал. Иди ко мне, не упрямься.

Невозможно было ослушаться - я соскользнула со стула к нему в объятия, он сел прямо на пол, прижал меня к груди и начал гладить по волосам. Через какое-то время дрожь прошла, тело расслабилось. “Мне больше ничего не поможет”, - с отчаянием подумала я и снова заплакала.

- Глупая ты у меня такая, - вдруг сказал Олег, и в голосе у него слышалась улыбка.

- Почему это?

- Ну, тебе будет легче, если ты пойдешь и прыгнешь с моста?

- Да, - с вызовом ответила я.

- Да? Уверена, что так же будешь думать во время краткого полета к воде? Что самым жутким чувством не окажется одиночество? А потом… Понимаешь ли ты, что если тебя не станет, то и меня тоже? - я молчала, не зная, что ответить. - А главное, детка, объясни мне - почему?

- Чтобы все это закончилось.

Он тихонько хихикнул, целуя мою макушку.

- Вообще я спрашивал тебя не “зачем?”, а “почему?”.

- Ну как, почему. Потому что я не хочу быть… больной. Не хочу, чтобы Вы меня нянчили.

Олег вздохнул.

- Вот я и говорю - глупая. Послушай, - тут он сделался серьезным, отодвинулся от меня, снова посмотрел в глаза, - ты понимаешь, что ты никогда не была здоровой? Что и я никогда не был?

Я что-то невнятно промычала, запутываясь все больше. Он улыбался моей растерянности.

- Эх, ребенок ты, ребенок. Сама сказала - мы чудища. Не люди. Что есть для нас норма? По чьим меркам нас судить? Были ли мы когда-либо здоровыми?

Успокаиваясь, я положила голову ему на грудь и услышала не стук сердца, а нарастающее кохание у него в солнечном сплетении.

- Малышка моя, не бойся. Я всегда буду с тобой.

- Почему Вы так уверены? - вскинулась я. - Потому что любите? Это не причина. Любовь часто заканчивается. Нет, она заканчивается всегда.

- Не поэтому. Есть вещи, которые произносить нельзя. Ответь лучше - ты веришь мне?

- Да.

- Тогда тебе должно быть достаточно того, что я пообещал.

- Оля… тоже обещала. Но потом она нашла во мне все то гадкое, что есть, и ушла раньше, чем мы успели расстаться. Я уродец.

- Неправда, ты прекрасна. Просто людям свойственно все иное принимать за уродливое. Послушай, мы чудища, но по-настоящему страшны не наши оскаленные пасти. Страшнее то, что люди прячут под своей любовью; то, что обнажается после того, как это чувство в них иссякает. У нас с тобой все по-другому. Мы ничего не прячем, не надеемся стать лучше, живем на этом свете такими, какими нас создали. Поэтому я никогда тебя не брошу - мы с тобой одинаковые настолько, что уже стали единым целым, разве ты сама это не ощущаешь?

Я зарылась лицом в его футболку на груди, и сладкое умиротворение накрыло тишиной. Это больше не было жизнью, исчез отрезок “от” и “до”. Просто мир чудищ, где мы сплетены в единое целое, как Инь и Ян или двуликий Янус, смотрящий сразу в прошлое и будущее. Как деревья, посаженные слишком близко и вырастившие единую систему корней. Нам теперь и спасаться, и гибнуть вместе.

Я раскрыла ладонь Олега, забрала рафинад, откусила половину, отдавая ему вторую. Он улыбнулся и поцеловал меня, впервые разомкнув губы навстречу моим, и поцелуй был сладок до горечи. Это была наша сказка, пахла она смертью и страхом, но еще она пахла цветами за окном, что должны расцвести летом, сухим запахом коры и истинной любовью двух чудищ. Она не могла закончиться хорошо. Но это только по мнению людей.

Дата добавления: 2015-10-28