Завтра будет война.

Я бегу, мчусь, несусь с огромной скоростью. В руках небольшой железный шар, из него доносится размеренное тиканье. Это бомба. Ноги трясутся, подгибаются, свежий воздух раздирает мои легкие, а глаза слезятся из-за встречного ветра. Я останавливаюсь, перевожу дыхание и снова бегу. Почему я не могу выбросить эту бомбу? Мышцы скованы, и кусок железа прирос к моей руке. Я врезаюсь во что-то мягкое и падаю. Это человек, он вырывает опасную игрушку из моих рук и выбрасывает ее. Она взрывается в полете, а человек накрывает меня собой от осколков. Я хочу увидеть его. Хочу поблагодарить, но во рту пересохло, и язык, напоминающий наждачную бумагу, не хочет шевелиться. Я слышу его тяжелое дыхание, хрип. А потом громкое и протяжное «ПОДЪЕМ!». Резко открыв глаза, я сощурился из-за яркого солнца, которое ворвалось в нашу комнату из окна. Стянув с себя одеяло, я быстро оделся. Уже научился все делать с большой скоростью. Прошла неделя, как я заселился в академию. По дороге в ванную я думал о родителях, о своих друзьях, которые мне даже не позвонили, о сексе. Это, пожалуй, одна из самых нужных вещей, о которой тут можно забыть. Я дернул дверь ванной, но она не открылась. Кто-то заперся изнутри. Я постучал несколько раз и услышал щелчок. Дверь приоткрылась, и оттуда высунулся недовольный Джерард и прошипел:

- Какого хрена, Айеро?

Я опешил. Уэй занял ванную для учеников и орал на меня за то, что я помешал ему купаться. Я поспешил уступить ему дорогу, он вышел, а за ним… Армстронг. Что они делали вдвоем в закрытой ванной?! Я моргал глазами и хватал воздух ртом, как рыба. Да, я ревную. И не просто ревную, а жажду сломать все, что попадется мне под руку, в том числе и череп Билли Джо. А Уэй медленно прошел мимо меня, ощупав взглядом, который был полон презрения и насмешки. Я забежал в ванную комнату, открыл холодную воду и засунул под кран голову в надежде остыть и не наделать глупостей. Значит, Джи вместе с Армстронгом. Ну, что же, остается проверить точность моих мыслей.

Шоколад. Сейчас люблю шоколад, хоть и ненавидел его все свои семнадцать лет. Я выменивал его на леденцы, фрукты, игрушки, ставил его на кон, когда играл в карты. Короче, делал все, чтобы не чувствовать этот вкус у себя во рту. Полюбил я его в автобусе по дороге в музей, куда мы отправились с учениками академии. Путь был не близким, поэтому нам в столовой выдали сок и небольшую плитку шоколада. По-летнему теплая погода мучила всех в автобусе температурой. А вот лично меня одним прекрасным зрелищем. Раскрасневшийся Джерард, который ел шоколадку, пытался отмыть грязные от сладостей руки своим языком. Он проводил мокрую дорожку от основания ладони к каждому пальцу. Потом он засовывал палец себе в рот и медленно вытягивал его, убирая растаявший шоколад языком. Я сглотнул комок, что застрял у меня в горле, и потянулся за бутылкой с водой, не отрывая взгляд от старосты. Сидевший рядом со мной Майки лежал с закрытыми глазами и слушал музыку, покачивая в такт головой. Хорошо, что он не видит меня сейчас. Возбужденный, затуманенный взгляд, растрепанная и мокрая от пота челка, красные щеки. Да и в штанах ситуация была не очень спокойной. Продолжая смотреть на Уэя, я встретился взглядом с Армстронгом, который сверлил меня своими зелеными глазами. Я громко фыркнул и положил голову себе на колени, пытаясь отдышаться. Противный шоколад.

Я так и лежал, обняв колени, когда мы подъехали к зданию музея. Два огромных автобуса тут же опустели, и толпа учеников выстроилась по парам в колонну. Да, тут ходят по парам, меры безопасности. Ты отвечаешь за того, кто с тобой в паре. Я шел рядом с Майксом, который без остановки рассказывал о том, как в детстве они с Джи ездили сюда с родителями. Интересно, каким Джерард был в детстве? Наверное, не таким, как сейчас. Возможно, он был более открытым и милым, дружил со всеми, стремился быть лидером. Лидером он стал, но сейчас он грубый и фальшивый. Я много раз замечал, что он разный. С учителями он разговаривает серьезно, не грубит им и делает все, чтобы быть первым. А вот с учениками он ведет себя как последняя задница: его боятся, уважают. Он чувствует свою власть и пользуется ею. Я фыркнул, а Майки покосился на меня:

- Ты мне не веришь?

Я судорожно пытался вспомнить, что он рассказывал.

- Верю, правда верю, - я улыбнулся в надежде, что ничего страшного в том, что я абсолютно игнорировал парня, не будет.

Мы остановились у входа в зал с археологическими памятками, оставшихся от первобытных людей. Вот тут и началось веселье. Сзади меня пристроился Джи и все то время, что нам рассказывали о всяких камушках, железках и прочем мусоре, староста терся об мой зад. Сначала мне казалось, что это случайность, но когда это стало очень часто повторяться, я заподозрил неладное. Я несколько раз косился на него через плечо, отходил карликовыми шажками вперед, пытался переместиться в передний ряд учеников, но все мои планы побега с треском проваливались. Один раз я затронул кусок древней вазы, она едва не упала, но Армстронг поймал ее, а Джи ехидно прошептал мне на ухо «маленький, криворукий мудак». Я покраснел, сжал кулаки, выдохнул и ничего не ответил. Не видел смыла. Все равно Уэй умнее меня и найдет более колкую шутку, чем я.

Побродив толпой по разным залам, мы пришли в планетарий. Свет погас, а на потолке, который имитировал звездное небо, появились точки разных размеров. В тот самый момент я почувствовал дыхание у себя на шее. Это был Джерард. От него пахло клубникой, шоколадом и ментолом. Я напрягся, а староста обвил меня одной рукой, вторую положил мне на поясницу, с каждым выдохом спускаясь ниже. Мое дыхание участилось, а сердце отплясывало чечетку и хотело выпрыгнуть из груди. Я почувствовал, что Уэй улыбается. Он провел языком по моей шее, и я не выдержал. Резко развернувшись, я толкнул Джерарда в толпу учеников, которые ловко его поймали и поставили на ноги. Я сжимал и разжимал кулаки, стараясь вдохнуть как можно больше воздуха. В зале повисла тишина, даже астроном перестал рассказывать, и наблюдал за моим превращение в вулкан и скорым извержением.

- Решил поиграть со мной? – прошипел я, пытаясь успокоить нервы. Один, два три… - Поищи себе другой объект для развлечений!

Четыре, пять, шесть…

- Бунт на корабле? – Джерард театрально поправил пиджак и откинул назад челку. – Хорошо, Фрэнк. Продолжайте, пожалуйста.

Он кивнул профессору, и тот продолжил рассказ о планетах. Я подошел к Майки, глаза которого были размером с блюдце.

Я не промолвил ни слова в зале, ни слова, когда мы ехали обратно в академию. Я не чувствовал себя виноватым, ведь это Уэй начал меня домогаться. Уверен, все это было ради того, чтобы вывести меня из себя. А может, он хотел показать, что я ему не безразличен? Я запутался. Джи объявил мне войну в планетарии, значит будем воевать. Я был одним из самых оригинальных шутников моей бывшей школы, думаю, и тут не составит труда повторить свои подвиги. Я хитро улыбнулся и похвалил себя. Обожаю делать себе комплименты, подбадривать себя, заставляя думать, что я лучший. Надеюсь, Джерард не станет использовать Майки, чтобы подобраться ко мне и разузнать не самые приятные факты из моей жизни. А их у меня достаточно для того, чтобы меня выгнали отсюда в два счета. Я не могу уйти сейчас, ведь я пообещал родителям.

Ну что, Джерард Артур Уэй, завтра будет война.

Дата добавления: 2015-10-24