Я согласен, Джи.

Ненависть. Это чувство много лет подталкивало людей на поступки, о которых они потом сожалели. Ненависть помогает раскрыть в человеке всё темное, выпуская его демонов на свободу. Под воздействием этого чувства человек не может полностью контролировать свое тело и эмоции. Ему хочется убивать, крушить все вокруг лишь для того, чтобы хоть как-то заглушить ту боль внутри. Ведь ненависть не бывает без причины. Если человек ненавидит что-то просто так, то это не ненависть, а просто антипатия.
Моя голова перестала что-либо понимать утром, когда в коридоре после завтрака я встретил этого человека. Он шел, окруженный своими верными слугами, не подозревая, что на его счету разбитая надежда. Мир вокруг начал постепенно замедляться, давая точнее рассчитать точку удара. Когда его улыбающееся лицо находилось в метре от меня, а такие родные и лживые губы приветствовали «любимого ученика», я сделал это. Я ударил старосту, Джерарда Уэя. Потом еще раз, и еще. Из вздернутого носа этого человека потекла струйка крови, спускаясь к губам и окрашивая их в алый. Руки завели мне за спину, оттягивая подальше от старосты. Я не кричал, не бился в истерике со словами «Как ты мог?! Я же любил тебя!». Единственное слово вылетело из моего рта: «Ненавижу». Занавес. Аплодисменты. Актер первого плана удаляется на уроки. Гримеры, приведите в порядок приму театра.
Мне было противно. Противно чувствовать его взгляд на себе, противно обходить старосту в коридорах, пресекая его попытки все объяснить. Армстронг удовлетворенно хмыкнул, увидев меня в столовой – грустного и разбитого. Меня никогда так не подставляли. Он был тем, в ком я нуждался, а он бросил грязью мне в лицо, толкнул туда все мое тело, да еще и прошелся.
Я не хотел кричать, повышать голос и пытаться доказать ему, что я тоже человек и заслуживаю уважения. Мне хотелось также смешать его с землей и выставить на посмешище всей академии. Хотя, к чему этот цирк? Я хотел найти причины его действий. Да что там, я вру сам себе. Мне хотелось думать, что все это неправда. Что Брайан по-настоящему мертв, а Уэй не пользовался мной.
Он поймал меня в спортивном зале, когда я пытался выплеснуть свою злость на металл.
- Кто тебе рассказал о Брайане? Армстронг или Майки? – его голос - как лезвие по свежим ранам.
- Кто тебе рассказал, что ты можешь издеваться над людьми? – вопросом на вопрос ответил я.
- У нас война, если ты не забыл.
От возмущения у меня из рук выпала гантель и с жалобным звоном упала на пол.
- Значит, вот так ты решил меня убить? Нанес мне сокрушительный удар, пустив ядовитый газ мне в душу. Что же, браво, Уэй, ты гениальный стратег и полководец.
- Для меня все это было развлечением.
- А для меня – нет. Я думал, что ты изменился, стал другим. Я думал, что не безразличен тебе, черт возьми!
Ком подступил к горлу, голова закружилась и меня начало тошнить. Такое было, когда он пел песню… для меня.
- Ты привязался ко мне? – Джерард скорчил жалостливое лицо. – Фрэнки, ты уже взрослый мальчик и должен знать, что любви не существует, тем более - взаимной. Разве твой друг тебе об этом не рассказывал? Я думал, он учил тебя всему.
Откуда он знает об этом человеке? О моем идеале и своеобразном учителе, благодаря которому я стал таким, каким есть сейчас.
- Наверное, нет, - парировал дальше Уэй. – Если бы он сам знал это, то не лежал сейчас под несколькими метрами земли.
Я набросился на него, ударяя по лицу, животу и солнечному сплетению. В свою очередь, староста не пропускал моменты, когда я был наиболее уязвим и бил меня в открытые участки тела. Мы катались по полу зала, нанося удар за ударом, а когда град из кулаков Уэя прекратился, я открыл глаза. Он лежал неподвижно, широко распахнув глаза, глотая воздух большими порциями. Таблетки. Я должен спасти его. Пошарив по карманам пиджака старосты, я обнаружил небольшую коробочку. Высыпав себе на ладонь две штуки, я положил их в рот Уэя.
- Давай, Джи, глотай, - я пытался протолкнуть капсулы глубже. – Прошу тебя, глотни их.
Таблетки исчезли во рту, и я поднял голову старосты, чтобы он не подавился. Уэй закрыл глаза, все еще хватая воздух. Я перетянул его на мат и положил голову себе на колени. Я гладил волосы Джи, второй рукой держа его за руку. Сейчас она была теплая. Я вытер пальцем кровь с его лица, чувствуя, что у самого на лице пейзаж живописнее. Никогда не замечал, что у Джерарда настолько пушистые и длинные ресницы. Его веки подрагивали, а пальцы крепко схватили ткань моих спортивных штанов.
- Прости, Фрэнки… Я такой идиот. – Слабый голос старосты нарушил тишину. – Ты добрый, а я мудак, который всем портит жизнь своим характером.
Я не знал, что сказать. Мое доверие пошатнулось. Неплохо так пошатнулось.
- Я знаю, что ты не будешь мне больше доверять. Прости меня, это будет лучшим для меня.
- Я не расстроен тем, что ты солгал мне, я расстроен тем, что теперь не могу верить тебе, - лицо Уэя погрустнело. – Но когда поезд проходит через туннель и становится темно, мы не выбрасываем билет и не спрыгиваем. Мы сидим на месте и доверяем инженеру. Я к чему веду, Джерард. В любом случае, я хочу, чтобы ты был инженером в поезде моей жизни.
Это была правда. Все-таки, каким бы невыносимым не был Джерард, он все равно мне очень нравится. А эта чушь, что я только что сказал… Надеюсь, это не выглядело смешно.
- А если я скажу тебе, что ты мне не нравишься? – он решил убить меня?
- Тогда я буду жить, как раньше. Только намного тщательнее буду выбирать людей для своего окружения. – Сдвинул плечами я, ощущая, как сердце ломает ребра.
- Не переживай. Я так не скажу. – Уэй часто заморгал. – Ко мне зрение вернулось. И теперь я вижу кровь на твоем лице. Пошли, умоемся.
Это значит, что мы помирились? Неплохо. Я ожидал, что староста бросится мне в ноги, а я так гордо уйду прочь, оставив его заливаться слезами. Все-таки, я - бесхребетное создание. Никогда не было такого, что меня смешивали с землей, а я отпускал обидчика целого, да еще шел рядом с ним умываться. Я не мог отомстить Джерарду, просто не хотел. Я согласен терпеть перепады его настроения, только чтобы удовлетворить свое самолюбие, имея рядом такого человека, как Уэй.
- Сейчас отмоем кровь, - ворвался в мои мысли староста. – И поговорим нормально. Без агрессии и моих приступов.
Я убедился – Уэй будет портить мне жизнь, я буду нервничать, злиться, строить планы мести, он посмотрит на меня своими глазами, попросит прощении, и я прощу. Пойму его, попытаюсь посмотреть на ситуацию с другой стороны. И мы снова будем рады отношениям. А потом по кругу: ссоры, примирения, секс в честь мира… Еще вчера я хотел разбить ему голову, послать все к чертям и бросить академию, а сейчас я готов обнять его и простить, ведь так сильно в нем нуждаюсь.
Мы стояли рядом. Иногда наши локти касались, и Джерард шарахался от меня, как от прокаженного. Он взглянул на меня.
- Нос не болит?
- Нет, - отмахнулся я. – Прости за утро, ну… что я тебя при всех ударил.
Джи ухмыльнулся.
- Это было фееричное шоу в жизни нашей академии. Давно такого не видели эти порядочные стены.
- Ну, то, что мы творили в кабинете физики, более запоминающееся зрелище, я думаю. – Фыркнул я, вспоминая, что было вчера.
Ну, вот как я могу сделать больно человеку, с которым мы не просто друзья, а связаны и до жути похожи своим мировоззрением?
- И еще, Фрэнк… То, что я говорил в зале, о твоём друге, - он запнулся. – Я был не прав, не стоило затрагивать эту тему.
- Забей. Но больше не вспоминай о нем. – Я выдавил из себя улыбку.
Мы поднялись на наш чердак. Это было лучшим местом для серьезного разговора. Я сел на диван, а Джи - на пол.
- Фрэнк, - начал Джерард. – Первым делом я хочу попросить у тебя прощения. Я не думал, что все зайдет настолько далеко. Когда ты только приехал в академию, я сразу заметил тебя. Еще тогда, когда ты в окно показал средний палец, я подумал, что еще помучаюсь с тобой. С меня - хреновый ухажер, и все такое, поэтому мои знаки внимания ты воспринял как угрозу для себя и начал страдать хуйней, старательно выкрашивая мои волосы. Когда ты подружился с Майки, я обрадовался, что у него появится друг, ведь он мало кого к себе подпускает. Я попросил его не слишком хвалить меня, чтобы ты думал, что я сволочь. Так и получилось. Когда ты пришел ко мне пьяный, я был в шоке, и то, что случилось потом, я не забуду никогда. Да, признаю, я заигрался и сделал тебе больно. Я думаю, ты должен знать, что ты понравился мне сразу, и я хотел много раз прекратить выполнять советы Армстронга. – Мои глаза округлились. – Он знал, что я неравнодушен к тебе, ревновал, и поэтому советовал мне надавить на жалость, чтобы «сблизить нас». – Джерард нарисовал кавычки в воздухе. – Честно, мне очень жаль, что ты узнал об этом не от меня. Я хотел плюнуть на все и рассказать тебе, но поздно. Я прекрасно пойму тебя, если ты сейчас еще раз меня ударишь и уйдешь, забудешь меня и никогда не простишь. Но мне хочется быть с тобой. Когда мы выйдем из академии, я хочу всем рассказать, что у меня есть парень. Самый добрый парень по имени Фрэнк Айеро. Прости меня, пожалуйста.
Он выдохнул и опустил голову. Я сидел молча, уставившись на черную макушку Джерарда. Он убил часть меня, отнял доверие к себе, а теперь просит прощения. Смогу ли я простить его? Я уже это сделал. Использовать его и кинуть, как сделал это он? Джи виноват в этой ситуации, но и Армстронг постарался. Почему я доверял Уэю? Да потому что думал, что он изменился в лучшую сторону. Пока я вел внутренний монолог, Джи поднялся, прошептал «прости» и направился к выходу. Я взял его за руку и потянул на диван.
- Сядь. Джерард, если бы ты только знал, как мне было больно. Больно осознавать, что я доверился кому-то, а меня кинули. Я слишком доверял тебе, и это ни во что хорошее не вылилось. Нормальный человек сейчас бы послал тебя на все четыре стороны, поддав хорошего пинка под зад. – Я замолчал. – Но я не делаю то, что делают другие, потому что это стопроцентно обрекает на неудачу.
- Это значит, что я прощен? – осторожно протянул Джи.
- Да. Разве можно познать жизнь сполна, не обгорев несколько раз? И тем более, разве я могу забыть человека, который учил меня делать минет?
Джерард просиял, повернувшись ко мне. Эта улыбка, которая всегда поднимает во мне бурю эмоций, дает новый глоток воздуха, когда его почти нет. Эта улыбка способна перевернуть весь мой мир, сделать самым счастливым. И если я говорил, что я безвольное существо, то я ошибался. Я только для него такой.
Джерард осторожно обнял меня.
- Любовь начинается с освобождения от прошлого, - прошептал он. – Давай с чистого листа?
- Я согласен, Джи.

Дата добавления: 2015-10-24