Демпси и Рихтгофен 2 страница

- Каких именно эффектов, доктор? – Николай постарался сесть как можно ближе к немцу, чтобы вовремя предотвратить повторное нападение Демпси.

- Выжигая определенные участки мозга человека, можно лишить его способности осознавать, что он – существо, наделенное волей и личными амбициями. Представьте себе слугу, беспрекословно выполняющего все ваши приказы, причем не лишенного умственных способностей. Такой слуга не представляет собой некий овощ с пустым взглядом и постоянно раскрытым ртом и текущими из него слюнями. По сути это обычный человек, но с одним различием – желанием служить. Именно такими и хотел видеть фюрер подчиненные народы. Вспомните историю. Более цивилизованная нация починяла себе более примитивную нацию. Обращая тех в рабство, они какое-то время были их хозяевами. Но со временем в угнетённых формировалось чувство национального самосознания. Начиналось восстание, и либо оно заканчивалось свержением существующего статуса господства, либо подавлялось на какой-то срок, а затем вспыхивало вновь с новой силой. Поэтому фюрер понимал, что вскоре и ему придется столкнуться с таким явлением. И чтобы избавить будущее поколение от проблем, было решено найти способ лишить покоренных чувства собственного достоинства. Самая лучшая профилактика от бунтов и восстаний – это наше оружие.

- Вы делали эксперименты на людях, свиньи, - процедил сквозь сжатые зубы Демпси, - скольких невинных ты подверг своему излучению, Док? Давай по «чесноку». Скольких вы уничтожили, прежде чем достигли нужного эффекта.

- В том то и дело, Демпси, что нужный эффект не был получен. Ни один из сотен подопытных, не оправдал наших ожиданий. Всех пришлось уничтожить.

- Что с ними стало? - раздался голос Николая из темноты, - они превращались в тех, что бродят сейчас на улице?

- Ну, не совсем. Половина превращалась в «овощи», другая половина лишалась человеческих навыков, приобретенных в процессе эволюции. Опускалась так сказать на животный уровень. На передний план у них выходили потребности в пище и совокуплении. Они уже не умели обращаться со столовыми приборами и одевать одежду. Речь их становилась нечленораздельной. Все эти экземпляры были уничтожены. Недостатка в человеческих ресурсах мы не испытывали – нам привозили их сотнями. Поэтому нашей фантазии было, где разгуляться.

Демпси сжал кулаки и тяжело задышал. Николай приготовился перехватить того в броске на доктора. Но американец не сдвинулся с места, и красноармеец про себя поблагодарил того за сдержанность.

Дальше Рихтгофен говорил уже не с такой страстью. Он начал часто запинаться и делать длительные паузы между слов. Видно было, что он опасается сказать чересчур много. И Демпси, и Николай это заметили, но замечания делать не стали.

- Однажды мне пришла в голову одна идея. Я остался один в лаборатории по окончанию рабочего дня. Достал себе из морга труп женщины. Женщина эта была жительницей гетто. В свидетельстве было написано: «Тяжелая стадия воспаления легких».

Знаете, на тот момент я не руководствовался какими-то научными соображениями. Просто взбрело мне голову поступить именно так. До сих пор не могу объяснить, почему я это сделал, - он замолчал.

- Сделали что, доктор? Пожалуйста, говорите.

- Я подверг ПСИ-излучению мертвого человека. Я не знал, чего ждать, но был уверен, что что-то все равно произойдет, - Рихтгофен снова замолчал.

- Нам что из тебя каждое слово вытягивать? Выкладывай, пока я не прошелся по тебе прикладом! – Демпси говорил спокойно, но злоба в его словах чувствовалась.

- Мы слушаем вас, доктор. Пожалуйста, продолжайте, - Николай понимал, что Рихтгофену трудно говорить и без угроз американца, поэтому старался быть помягче.

- Она ожила. Эта женщина просто открыла глаза. Она попыталась встать, но была привязана ремнями. Я по глупости, освободил ее. И знаете, что она сделала, когда встала? – в голосе Рихтгофена больше не пахло хладнокровием, - попыталась убить меня. Хорошо, что револьвер был у меня под рукой. Я просто пристрелил ее.

На улице раздались какие-то вопли. Звуки были тихими, и было понятно, что их источник довольно далеко отсюда. И все же посетители магазина, услышав их, сразу схватили свои оружия. Такео даже соскочил с пола. Они помолчали немного, прислушиваясь к тишине, но больше ничего не услышали.

- Мы ночевать здесь? – спросил Такео у Николая.

Красноармеец перевел вопрос Демпси.

- Я бы предпочел свалить на хрен из этого города, нежели тащиться в его центр. Но эту ночь нам надо где-то переждать. Магазин – не самое идеальное для этого места, но если вылезем на улицу сейчас, неизвестно на что мы там наткнемся. Ты согласен, Николай?

- Переночуем здесь, - согласился красноармеец.

Японец как будто этих слов и ждал:

- Хорошо. Тогда я проверить все дверь. Я запереть их все на всякий случай.

- Подожди, я пойду с тобой, - Николай потянулся за только что отпущенным «Gewehr-ом», но вдруг одна мысль пришла ему в голову. «Нельзя его оставлять с Рихтгофеном наедине» - он посмотрел в темноту, где должен был сидеть Демпси, - слушай, а может лучше, ты сходишь?

- Да не вопрос, приятель! Никто так хорошо не запирает двери, как это делает Демпси, - американец со смешком поднялся на ноги, - пошли, парень, - обратился он к Такео, - если ты боишься темноты, дядя Танк тебя избавит от всех страхов.

- Будьте осторожны. Старайтесь не терять из виду друг друга, - напутствовал Николай.

- Не волнуйся, дружище. У нас с моим японским другом будет время, поближе познакомится, - Демпси похлопал красноармейца по плечу, и, нагнувшись, произнес уже не так громко, - будь начеку с Доком. Кто знает, какие у него еще скелеты в шкафу.

- Я справлюсь, товарищ, - и Николай похлопал американца в ответ.

Демпси с Такео ушли, а Николай и Рихтгофен остались сидеть на месте.

- Твою мать! Сука, - взревел Танк и ударил труп в голову. Удар был сильный и Такео удивился, как эта голова вообще осталась на плечах.

В темноте они уже совсем ничего не могли видеть. Поэтому около двадцати минут американец и японец потратили на поиски источника света. Найдя керосиновую лампу, Демпси поджег ее своей заветной зажигалкой. Покрутив регулятор, он установил минимальный размер пламени и решил, что не будет подходить с лампой близко к окнам – вдруг тварей привлечет свет.

В магазине помимо двух основных входов было два запасных. Один у туалета, другой – на складе. С помощью ножек стульев, они сделали нехитрую конструкцию, мешающую открыть дверь снаружи. Заперли, таким образом, два основных входа и один запасной, тот, что был у туалета. «Что такое броня боевой машины по сравнению с деревянной ножкой стула? – подумал с улыбкой Такео, смотря, как Демпси показывает ему прочность их укрепления, - хотелось бы верить что это, по крайней мере, задержит их».

- Если эти уродцы придут к нам в гости через одну дверь, то мы уйдем через другую, как будто нас и не было дома, - Демпси усмехался и пытался объяснить сказанное японцу с помощью рук.

С четвертой дверью дела обстояли хуже. И причина была в том, что на двери висел огромный навесной замок. Демпси хотел махнуть рукой на дверь и предложить Такео идти обратно. Но японец с помощью жестов объяснил, что стратегия, которой американец поделился с ним пару минут назад, может не сработать. Что если твари заберутся через три двери? Не сумев открыть последнюю дверь, они окажутся в западне. Он предположил, что ключ может быть где-то недалеко, здесь, на складе.

Обыскав все столы и тумбочки, они уже отчаялись найти ключ, но Демпси на глаза попался старый шкаф. «Может эта хрень там» - предположил он, толкнув в плечо Такео.

Предположить, что в шкафу нашел свое последнее пристанище администратор магазина ни тот, ни другой не могли. А потому, когда на Демпси свалился холодный полуразложившийся труп, заорал, тот так, что у Такео зазвенело в ушах.

Николай с Рихтгофеном прибежали на склад в мгновение ока. С перепуганными лицами, держа оружие в руках, они уставились на то, как Демпси избивает мертвое тело, продолжая выкрикивать ругательства.

- Мразь! Ублюдок чертов! Я тебя отучу из шкафов выпрыгивать, сучьий ты выродок!

Они переглянулись с Такео, и улыбка появилась на всех трех лицах. «Чувствую, пока ты с нами, скучать нам не придется, Демпси» - подумал Николай.

Американец вскоре устал от неравного боя и присел отдышаться в сторонке. Такео увидел на поясе трупа связку ключей. Он наклонился и начал и их снимать. Тошнотворный запах администратора ударил в нос, и японец почувствовал, как тушенка с бобами запросилась наружу.

Ключ подошел к замку и Такео засунул связку в карман своего мундира.

- Готова, - произнес он с довольным видом, - наша может возвращаться.

На складе они нашли несколько покрывал. Хотя покрывалами назвать их никто бы не решился – скорее просто какими-то тряпками, теплее от которых вряд ли бы стало. Каждый обустроил себе место на полу для ночлега как можно комфортнее. «Конечно, не кровать в отеле, но я не избалован. Могу спать хоть в болоте, хоть в пещере, - уверял товарищей Демпси. Он плюхнулся на свое место и вскоре захрапел.

Они решили, что безопаснее будет установить дежурство по очереди. Первым вызвался Такео. Николай хотел предложить нести караул по три часа. Но часы, что он нашел в кармане администратора, были сломаны. Таким образом, они не знали точного времени.

- Разбуди доктора Рихтгофена, когда почувствуешь, что три часа уже прошло, - посоветовал он Такео, ложась в «кроватку», - спокойной ночи!

- В чем проблема, Коля! В чем проблема! – весело произнес японец, - спокойной ночи!

«Ты хотел сказать «Без проблем!», Такео, - подумал он, чувствуя, что покидает реальность, - Без проблем - так говорится правильно, товарищ». Он хотел сказать об этом вслух, но рот его уже онемел, поддавшись сну.

Через пару секунд сон уже полностью овладел Николаем, и Такео, услышав глубокие вздохи крепко спящего красноармейца, улыбнулся, глядя в тусклое пламя керосиновой лампы.

Родные Псковские поля. Зелень их простирается до самого горизонта, а там сливается с синевой неба. Спроси у Николая, что он считает самым красивым местом на земле, задумываться он не стал бы и сразу ответил: «Весь колорит красок, которым Матушка-Природа наделила наши поля». И в самом деле, найти на этом зеленом «ковре» можно было цветы любой окраски, даже такой, которую больше нигде не увидишь.

Николай спрыгнул с поезда. Повернувшись к слепящему солнцу, он потянулся, улыбнулся, подправил мешок, наполненный гостинцами для родных, и зашагал в сторону деревни.

Вскоре перед ним возник березовый лес и речка. Он остановился, прислушался к журчанию ручьев и пению птиц. «Словами тут ничего и не скажешь» - думал он, продолжив путь, - именно за это и стоит воевать».

Николай шел по дороге, медленными, но широкими шагами, весело насвистывая знакомые мелодии. Впервые за долгое время, он чувствовал себя таким счастливым. До такой степени счастливым, что расцеловал бы любого кто попадется ему на пути.

Демобилизация! Все кончено, и теперь он возвращался домой. ДОМОЙ.

Ждут ли они его? Конечно, ждут. Они ведь слышали благую весть – их Коля живой, здоровый и с геройской звездой на груди едет домой. В телеграмме он, правда, не назвал точную дату своего приезда. Но ничего страшного. Батька сейчас наверняка сидит на завалинке и курит махорку. Рядом с ним греется на солнышке Каштанка – его любимая дворняга. Матушка в доме, печет пироги или блины. Изредка она высовывает голову в окно и спрашивает батьку: «Ну, Старик, не видно еще?». «Нет, Бабка, не видно. Если увижу, крикну тебя. Сказал же!» И матушка возвращается к своим пирогам, а батька дальше курит, щурясь на летнем солнце. Каштанка лениво переворачивается с боку на бок.

ДЫМ. Черные столбы дыма над деревней. Николай побежал так, как никогда не бегал. «Только бы успеть, только бы успеть», - повторяет он про себя.

Через какое-то время он уже идет по деревни. Все дворы и дома полыхают огнем. Многие уже давно сгорели, и лишь почерневшие бревна дымятся на их месте. «Только бы успеть» - думает он.

Трава начинает желтеть и сохнуть прямо под его ногами. Он смотрит на небо и видит, что от былой синевы не осталось и следа. Теперь все небо серое от дыма. Солнце нет. Лишь облака. Черные облака, принявшие странные формы. Николай больше не смотрит вверх – глаза не выдерживают.

Его взору предстает его родной дом. Дом, где стояла его детская кроватка. Дом, в который он приносил дневник с хорошими отметками из школы. Дом, в котором он вырос.

Он нерешительно отворил калитку и прошел во двор. Каштанки нигде не видно. Неужто издохла? Нет, не может быть. Она была почти щенком, когда он уходил на фронт.

Он отпер дверь и вошел в дом.

Все в кухне было как прежде. Тот же стол, те же занавески, та же печь, те же половички. Огромная металлическая капсула – вот то, что явно не вписывалось в интерьер кухни. Подойдя поближе к этому чуду-юду, Николай услышал, как капсула гудит.

Пройдя во вторую комнату, он не поверил глазам. Товарищ Сталин лежал на его кровати. Лежал с закрытыми глазами, сложив руки на груди. Лежал, подобно Ленину в Мавзолее.

Он подошел к лежащему на его кровати Вождю Советского народа. Нерешительно он протянул руку к лицу. Дотронулся до усов. Его всегда терзал вопрос – а усы Иосифа Виссарионовича настоящие ли усы? И тут глаза вождя открылись. Серьезный взгляд пригвоздил Николая к земле.

- Ты…, - товарищ Сталин начал медленно подниматься, сверля Николая злобными глазами, - ты собака! Ты подвел свою страну, подвел свой народ. Предатель!

- Нет, товарищ Сталин, - Николай вдруг понял, что не хочет, чтобы вождь поднимался. Пусть лежит. Он не должен встать, - я не…

- Предатель родины. Ты предал весь Советский народ. Ты предал своего вождя, - Сталин уже стоял на ногах. Николай увидел, как он вытаскивает пистолет из чехла на поясе.

Демобилизованный солдат выскочил из родного дома с невероятной скоростью. Послышались выстрелы пистолета. Бежать. Бежать подальше, пока вождь не вышел наружу.

Твари стояли у сгоревших домов. Сотня жителей деревни с почерневшими лицами и пожелтевшими глазами, стояли и ждали Николая.

Он бежал со всех ног, но когда оглядывался, всегда видел земляков позади. Все ближе и ближе. И вот он, оглянувшись, увидел, что его догнали. Несколько тварей вцепились в его ноги и сбили на землю. Подняться он не успел.

Проснулся Николай, когда Рихтгофен потряс его за плечо. Рядом, прижавшись, спал дрожащий Демпси. Сначала красноармеец не понял, что происходит, где это он и кто этот человек. Постепенно память обрисовала ему вчерашние события, и он вспомнил – они ночевали в магазине, укрывшись от обезумевших солдат.

- Вам снился кошмар, Николай, - Рихтгофен говорил спокойно и улыбался, - не беспокойтесь. Все в порядке.

Николай протер глаза и отодвинулся немного от Демпси, положившему ему руку на грудь. Рихтгофен посмотрел на американца и усмехнулся.

- Он встал пару часов назад. «Я замерз, Док. Я чертовски замерз». Пошел в винный отдел вернулся оттуда с бутылкой, осушил половину и прилег рядом с вами.

Николай ничего не понимал, но догадался, что речь идет о Демпси. Он посмотрел на американца. Под мышкой у того торчало горлышко стеклянной бутылки. Сглотнув слюну, он начал подниматься.

- Давно сидите, Док? – он сумел спросить это с помощью рук, - ложитесь спать. Я вас подменю.

- Чуть больше двух часов. Я мог бы еще продежурить, - прожестикулировал Рихтгофен

- Нет. Постарайтесь выспаться. Я все равно больше не смогу уснуть.

Рихтгофен отправился в свое ложе.

- Спокойной ночи! - пожелал он по-немецки.

- Спокойной ночи! - ответил Николай по-русски

Красноармеец уселся возле лампы. Своим покрывалом он накрыл Демпси, все еще дрожащего. Который сейчас час? Четыре, пять или шесть. Нет, точно не шесть. Иначе бы начало рассветать. Он посмотрел на часы, лежащие у лампы.

- Я хотел их починить, - услышал он полушепот Рихтгофена, - знаете, это очень странно. Весь механизм исправен, но они все равно не идут.

«Чего он там говорит?» - подумал Николай. Он взял в руки часы и начал внимательно разглядывать. Серебряный корпус расписан множеством узоров. На циферблате какая-то роспись. Даже не искушенному ценителю было бы понятно, что такие часы просто не продаются. Такие вещицы делают на заказ. За приличные денежки. И служат они исправно очень-очень долго. Поэтому Николай, смотря на стрелку, которая дергалась, но стояла на одной цифре, удивлялся - как они вообще сломались.

На улице было тихо. Лишь изредка вдалеке от магазина что-то гремело. «Рассыпается старый Бреслау, - подумал Николай, - жаль все-таки, что вот так – снарядами зениток и танков уничтожается то, что другие люди строили. Сколько архитектурного богатства развалено из-за проклятой войны. А вот побывать бы здесь в мирное время. Побродить по улицам. Красивый все-таки этот город.

Он посмотрел на спящих товарищей. Рихтгофен ворочался. Он переворачивался с боку на бок, периодически поднимая голову и поглядывая на дежурного. «Боится, что усну на посту. Или что я его кокну». И тут Николай осознал – следующий по очереди дежурит Демпси. Этого, пожалуй, Рихтгофен и опасался. «Не беспокойтесь, доктор. Я же сказал, что больше не буду спать», - подумал он с усмешкой.

Демпси уже дрожал не так сильно - покрывало Николая видно прибавило немного тепла. А может просто выпитое спиртное подействовало, заглушая холод. Храп был громкий, но не достаточно громкий, чтобы его услышали на улице.

Такео спал так тихо, что Николаю даже показалось, что на том месте, где должен был лежать японец, никого нет. Он даже встал с пола и пошел проверить. Нет, все в порядке. Просто Такео выбрал себе место для ночлега, представлявшего собой небольшое углубление, и полностью накрылся покрывалом. В итоге его сложно было бы увидеть даже при дневном свете. К тому же он в отличие от Демпси не издавал никаких звуков, и в отличие от Рихтгофена ни разу не пошевелился. Николай даже не слышал его дыхания. «Настоящий самурай» - подумал он и вернулся на свой пост.

Ночь тянулась неестественно долго. Чтобы хоть чем-то себя занять Николай принялся разбирать и собирать свою винтовку. Вскоре ему это надоело, и он просто начал смотреть на огонек внутри стеклянной лампы. Через какое-то время он с ужасом понял, что глаза у него слипаются – он снова хочет спать. Он соскочил на ноги и начал бродить по магазину, но стараясь не уходить далеко.

Ему пришла в голову одна мысль. Он покинул пост, захватив винтовку и лампу, отправился к месту, где лежал мертвый человек. Не тот, что вывалился на Демпси из шкафа, а тот на который наткнулся он до того, как встретил американца и немца.

Труп лежал на прежнем месте, усыпанный теми же макаронами. Обшарив карманы, Николай нашел несколько денежных купюр и какие-то документы. Положив все обратно, он вздохнул и уже хотел возвращаться, но заметил на запястье трупа что-то блестящее. «Часы» - подумал он. И в самом деле, это были часы. Наручных часов Николай никогда не видел, а потому и обшаривал карманы в поисках карманных.

Он долго провозился, прежде чем сумел расстегнуть браслет и снять часы. Он присмотрелся к ним. Эти вряд ли были сделаны на заказ, но все равно видно было, что они хорошего качества. Для простого сержанта Красной Армии такая вещица – диковина.

Эти часы тоже не работали. Они остановились на «1:15». Точнее остановились часовая и минутная стрелки. Секундная стрелка, доходя до «45» возвращалась на «40», а потом, отчитав пять секунд начинала свой путь снова. Николаю стало как-то не по себе. Он вытащил часы администратора из своего внутреннего кармана, и сравнил с этими. Расположение стрелок на циферблате такое же. Часовая на «1», минутная на «15».Секундная стрелка не выходит за пределы «40» и «45». «Что это значит?» - подумал он.

- Николай! Николай, где ты? - услышал он крики знакомого голоса. Засунул и те, и другие часы в карман, схватил лампу, винтовку и помчался обратно.

- Куда ты пропал, черт тебя подери? - Демпси с бутылкой вина в одной руке и «MP-38» в другой, бегал вокруг спящего Рихтгофена.

- Ходил кое-чего проверить, - спокойно ответил Николай, - я отошел ненадолго и был совсем рядом.

- Я проснулся. Вокруг темнота. Мог бы и предупредить. Что у вас с дисциплиной в вашей армии? Твоего «ненадолго» хватило бы, чтобы какой один из этих уродцев подкрался и укусил мою спящую задницу.

- Ладно, прости. Признаю, виноват. Готов понести любое наказание, - Николай с улыбкой опустил голову.

Демпси серьезно посмотрел на покинувшего пост. Потом засмеялся, подошел и похлопал его по плечу.

- Расслабься, старина, - он сделал большой глоток из бутылки, - Танк Демпси – самый добрый человек на земном шаре. Скоро сам в этом убедишься. Я просто немного сдрейфил. Хотел Дока уже будить. А где японец?

Николай указал на место где лежал Такео.

- Ни хрена себе, он замаскировался! Молодец, парень. Я бы никогда и не заметил, - он сделал еще пару глотков, - давно ты дежуришь? Ложись, вздремни еще чуток. А Танк пока поохраняет ваши сладкие сны.

Николай поставил лампу на пол. Керосина в ней осталось примерно на два часа. «Хорошо, если за это время наступит рассвет» - подумал он.

- Не налегал бы ты на это, - он указал на бутылку.

- Да без проблем, приятель. Понимаешь, просто замерз. Вот и пытался согреться подручными средствами. Ты кстати, это…, - Демпси замялся, - извиняй, что я к тебе подвинулся, пока ты спал. Ты не подумай, я не из этих. Черт, забыл, как таких называют. Да, не важно. Я просто думал, теплее будет. А потом, мне знаешь, какой сон приснился? Будто мы в баре с ребятами веселимся. Подрались с какими-то мудаками. Танк, конечно в нокаут нескольких одной левой отправил. А потом очутился я со своей старой подружкой. Знаешь, просто лежим у нее в комнате. Просто лежим, обнимаемся, болтаем о чем-то. О чем болтали, забыл, - и он начал корчить лицо, как будто это помогло бы ему вспомнить. Потом махнул рукой, - извини, если что. Ладушки?

- Все в порядке, Танк, - Николай пошел устраиваться в ложе.

Демпси вылил оставшееся содержимое из бутылки и поставил ее рядом с лампой.

- Слушай, Николай, - он подошел к уже лежащему укутанному в покрывала красноармейцу, - может все-таки, посвятишь меня в свои тайны.

- Какие тайны? – удивился Николай.

- Чего ты там проверял?

Немного подумав, Николай все-таки посвятил американца в суть своего открытия с часами.

- Любопытно, любопытно, - произнес Демпси, выслушав все, - возможно один из наших спутников, тот, что наделен не таким уж «примитивным разумом» сможет нам объяснить причину этой хренотени. Вообще он еще много чего должен нам рассказать, - он повернулся в сторону Рихтгофена, - в противном случае придется вытряхивать из него ответы. Не хотелось бы прибегать к насилию. Я же сказал, что добрее меня на всей земле не сыщешь.

- Он расскажет, Танк. Расскажет, - Николай повернулся на другой бок, намекая, что хотел бы закончить беседу, - со временем мы все узнаем. Только старайся не давить на него.

- Как скажешь, приятель, - и Демпси отправился на место дежурного, поняв, что русский больше не хочет болтать, - спокойной ночи!

- Пэкэной нчи! – пробормотал Николай сквозь покрывало.

- Подъем! Подъем, приятель! – Демпси надоело трясти Николая, и он стянул с него покрывала, - весь мир в ожидании твоих подвигов, герой!

«Какого Шайтана ему надо?» - подумал спросонья красноармеец, потирая глаза. Ему не хотелось вставать. Улыбающееся лицо Демпси вовсе не было гарантией того, что день будет чудесным.

- Давайте, поспим еще чуток, - он повернулся на другой бок, свернувшись клубком.

- Нет, старина, не пойдет, - Демпси схватил Николая за ноги и потащил по полу, - мы и так долго ждали, пока ты проснешься.

«Твою дивизию!» - он понял, что от настырного американца ему так просто не отделаться, - отпусти меня, Танк. Я встану.

Он протер глаза, быстро намотал портянки на ноги и запрыгнул в сапоги.

Лампа больше не горела. В магазине было светло. Во всяком случае, светлее, чем несколькими часами раньше.

Рихтгофен сидел неподалеку и что-то писал в блокноте. Такео стоял у окна с пистолетом, смотря в небольшое отверстие. Взгляд у того был настороженный, и Николай понял – снаружи кто-то есть.

- Хороша баба? – Демпси смотрел на него и ухмылялся.

- Какая баба? – не понял Николай.

- Баба, что приснилась тебе, приятель. Другой причины, твоего крепкого сна я не вижу. Ну?

Николай махнул рукой. Он нагнулся и поднял свой «Gewehr».

- Как давно вы проснулись?

- Как только хорошо рассветало, разбудил нашего умника и самурая. Тебя потряс за плечо, но ты что-то сказал по-русски. По тону показалось «Отвали, ублюдок!». Решили подождать, пока ты сам проснешься. А чтобы не терять времени, позавтракали и собрали консервов про запас, - Демпси указал на пару мешков, стоявших неподалеку.

Николай почувствовал, что хочет есть. Демпси как будто прочитал его мысли:

- Перекусить не хочешь? Пойдем, я накормлю, тебя своим фирменным блюдом. Но сначала, позволь показать тебе маленький сюрприз.

Он повел Николая к окну, где стоял Такео.

- Добрый утро! - еле слышно произнес японец, когда красноармеец подошел, - посмотри, - он отошел, предлагая ему встать на его место, - только осторожно!

Николай посмотрел в проем.

100? 200? 300? На глаз, он не смог бы определить, сколько ИХ там. Человеческие фигуры в солдатских мундирах заполонили улицу. Все они стояли, запрокинув голову и слегка покачиваясь.

- Такео увидел их полчаса назад, - услышал он голос Демпси позади, - с другой стороны их ничуть не меньше. Стоят, суки и ждут, пока кто-нибудь не появится на улице.

- Значит, через эти две двери нам ходу нет, верно? – Николай оторвал взгляд от впечатляющего зрелища, - остаются запасные выходы.

- Верно, приятель, - Демпси грыз ногти, - и не факт, что там этих уродцев нет.

Они вернулись к месту, обустроенному для приема пищи. Николай съел немного тушенки и запил вином. Такео продолжал стоять у окна. Рихтгофен уже не писал, а чертил что-то в своем блокноте. Закончив он, подсел к ним.

- Они всю ночь собирались там, наружи? - спросил Николай, проглотив последний кусок, - их что-то привлекло?

Демпси пожал плечами.

- А давай спросим у нашего гения. Что скажешь, Док? - он повернулся к Рихтгофену.

Рихтгофен помолчал немного, а затем начал.

- Я не знаю, как работают их органы. Возможно, их привлек легкий запах нашей пищи. Возможно тусклый свет лампы. Возможно, они услышали ваш храп, Демпси. Но возникает другой вопрос - почему они до сих пор не ворвались сюда. Я больше склоняюсь к тому, что они просто бродят без определенной цели по городу. То тут, то сям. Слышат порой какие-то звуки, например обвал кирпичей и идут в этом направлении. А когда не находят источника звука снова останавливаются. Так, пожалуй, и оказались на этой улице.

Демпси перевел все Николаю.

- Значит, они могут также и уйти? Услышат что-нибудь и отправятся туда? - спросил красноармеец.

- Возможно, - отвечал доктор Николаю, - но неизвестно, сколько это займет времени. К тому же их место могут занять другие.

- Надо отсюда сваливать, - вставил Демпси, - не нравится мне это место. Один лишь громкий звук отделяет нас от сотни тварей, готовых порвать на части мою задницу.

Решено было уйти через запасной выход. Захватив мешки с консервами, квартет отправился в сторону туалета.

Дверь выходила на задний двор. Такео пытался открыть ее как можно тише, но несмазанные дверные петли заскрипели так, что казалось, услышал их весь Бреслау. Что уж говорить о десятке тварей, стоявших на заднем дворе.

Сначала возникла идея просто перестрелять, преграждавших тварей путь. Демпси подстрелил трех, Николай – двух. Четырех уложил Такео. Рихтгофен выстрелил несколько раз, но промахнулся. Когда во дворе осталось всего три твари, к ним начали прибавляться другие, услышавшие звуки выстрелов. Вскоре стало понятно, что здесь пройти не удастся.

- Назад! - закричал Николай, - возвращаемся! Попробуем через другую дверь.

Один из монстров несся с такой скоростью, что попасть в него из них никто не смог.

- Закрой дверь, Такео! - завопил Демпси.

Но было поздно. Монстр сбил японца с ног, и набросился на Рихтгофена. Николай побоялся пристрелить доктора и принялся отдирать каннибала руками. Подбежал Демпси и оглушил напавшего прикладом. Тварь ослабила хватку и Рихтгофен, кашляя, вырвался из крепких объятий. Демпси приставил дуло пистолета ко лбу монстра и выстрелил. Содержимое черепной коробки забрызгало Николая.

Пока они возились с одним, внутрь ворвались другие. Поднявшийся Такео отстрелился от нескольких, но понял – дверь ему уже не закрыть. Двор уже кишел монстрами.

- Бежим! – скомандовал Николай, - На склад! Уходим! Уходим!

Они пробежали по залу магазина, отстреливаясь от преследующих. Краем глаза Демпси увидел, что твари уже прорываются через главные входы.

Им удалось закрыть за собой дверь на склад, но долго она не выдержала. Пока Такео вытаскивал ключи из кармана, отпирал замок и снимал засов, она разлетелась в щепки.

Слава богу, за этой дверью их никто не поджидал! Они выбежали в закоулок и помчались, стараясь как можно меньше оглядываться. Ревущая толпа неслась позади. «Лишь бы не споткнуться, лишь бы не споткнуться» - думал Рихтгофен. Он несколько раз чувствовал, как чьи-то пальцы сжимаются позади, пытаясь схватить его. Демпси в отчаянии чуть не выбросил свой мешок с консервами и вином.

Дата добавления: 2015-10-24