Структура научной парадигмы

Формирование общих основ научной парадигмы исследователя — пер­вая стадия овладения методологическими знаниями. Овладевая базисными, исходными положениями методологии, существенно важно выработать цело­стное и детализированное представление о структуре научной парадигмы, по­нять особенности каждой структурной части, их взаимозависимости и взаимо-

действие. При этом надо иметь в виду, что термином «взаимодействие» описы­вается в данном случае не ход исследования, не процесс научного творчества, а «лишь» статические связи, теоретическая, а не процессуальная структура. А затем уже (что не менее важно) вырабатывать развитые представления о ди­намике процесса на каждом из его этапов (определения темы и проблемы, формирования теоретических подходов их разработки, выдвижения гипотез, выбор методов и методик и т.д. вплоть до определения способов интерпрета­ции и создания заключительного отчета — реферата, статьи, книги).

Развернутую «статическую» структуру научной парадигмы, общей мето­дологии журналистского исследования можно представить, обозначив необ­ходимые связи и взаимозависимости, в такой сводной схеме:

общенаучная методология

социально-философская методология

методы получения конкретных, в т.ч. эмпирических данных

журналистика как объект изучения

методы интерпретации и формирования итоговой концепции и создания «отчетного» текста

А можно и так, еще более «остро» обращая внимание на то, что ведется исследование именно явлений журналистики:

журналистика как объект изучения

общенаучная методология

методы получения эмпирических данных

социально-философская методология

методы интерпретации

создание итогового текста

3.2. Журналистика как объект исследований: структура и основные понятия

Первый слой (если можно так выразиться) парадигмы исследователя, его социально-творческой позиции, явно или латентно проявляющейся в ходе исследования (поскольку задачей является определить основные характери­стики методологии научного исследования именно журналистики), естест­венно связан с формированием собственных представлений о журналис­тике как структурно сложном объекте как предмете исследования и его терминологическом аппарате. Ведь прежде чем рассматривать во­прос, как изучать, важно понять, что предстоит изучать.

Начальными являются представления о журналистике, на которых иссле­дователь (тем более имеющий журналистское образование), что называется, воспитан. Истоки этой социально-журналистской воспитанности — и уни­верситет, и работа в СМИ, и влияние разных жизненных обстоятельств. Но не следует питать иллюзий, будто имеющиеся знания (даже полученные в уни­верситете) достаточны.

Нельзя забывать, что и на обыденном, и на научном уровне существуют разные, притом часто совмещающие верные и неверные характеристики, представления о журналистике. Когда, например, задаются вопросом, «нуж­на ли журналистика профессору химии или генеральному конструктору са­молетов?», предполагающим ответ «нет», то позитивный вывод оказывается простым (и неверным в силу ошибочности предпосылок): журналистике от­водится всего лишь «тонизирующая» роль. А отсюда можно исходить и при анализе явлений журналистики, и при разработке рекомендаций по оптими­зации деятельности (не это ли составляет якобы достаточные «теоретичес­кие основания» для «желтой прессы»?). Когда же функции журналистики определяются как «перевод» специализированного сознания на «язык» мас­сового, что в конечном счете можно назвать популяризацией, такая точка зрения также составляет особую позицию, а ее реализация в исследовании также приводит к вполне определенным результатам. И широко распростра­ненная в мире точка зрения, что роль журналистики «информировать, про­свещать, развлекать» — тоже позиция, причем, очевидно, более широкая и более адекватная, чем две других. Но недостаточно детализированная, да еще и с неясным употреблением терминов. «Информировать» — значит давать только событийную информацию? И разве, «просвещая» и «развле­кая», журналистика не информирует, причем определенным образом в СМИ разных направлений? И когда возник призыв перейти (в том числе и в жур- налистике) с позиций классово-групповых ценностей на общечеловеческие, журналисты оказались перед неразрешимым вопросом — ведь деление общества на группы не исчезло (стало быть, не исчезли и не могут исчезнуть групповые ценности и, соответственно, позиции). И как бы ни были

решительны призывы, человечество отнюдь не стало ориентироваться на объединяющие всех единые ценности. И эта неразбериха привела к отчаян­ному вопросу: «А, может быть, достаточно просто хорошо писать?». На что нашелся и точный ответ, правда, внешне парадоксальный: «Хорошо пишет не тот, кто хорошо пишет, а тот, кто хорошо думает».

Конечно, это банальность, трюизм — «хорошо думать» должен каждый журналист и каждый исследователь. Но что значит «хорошо думать»? С точ­ки зрения «первого слоя» позиции исследователя — овладеть «внутренними законами» журналистики в их современной разработке и принять их именно как исходную позицию при определении направления и характера исследо­вания (а при подготовке исследования и в его ходе могут возникать «поправ­ки и дополнения»). Эти «внутренние законы» разрабатываются, разумеется, в теории журналистики. Следовательно, и для историков, и для социологов, словом, для всех, занимающихся исследованиями журналистики, это предпо­лагает необходимость владеть теоретико-журналистским знанием. Теорети­ко-журналистские идеи присутствуют, иногда даже в виде ценнейших «золо­тых россыпей» и в других областях журналистского знания: принципы периодизации — в истории, принципы взаимодействия с аудиторией — в со­циологии и т.д. Но это только подтверждает необходимость для каждого ис­следователя быть широко ориентированным в «смежных» научных областях.

Конечно, в теории журналистики, как и во всех других дисциплинах «ни­что никогда не закончено» и, более того, немало несогласованностей, лакун, противоречий. Но — что делать? — исследователю надо «для себя» сформу­лировать позицию. Она не всегда ясно формулируется, более того, зачастую «живет» у исследователя как бы в подсознании. Но «отказ» от конструиро­вания своей теоретико-журналистской концепции обрекает исследователя на неуспех.

Разумеется, формирование концепции идет сначала через творческое изучение «литературы вопроса», а затем приводит к определению своей по­зиции в теории. Иногда этот результат называют «теорией среднего уровня», «рабочей теорией», «теоретической базой исследования». Но название ма­ловажно — важнее суть: вопрос только в ее адекватности и осознанности.

Журналистика — чрезвычайно широкое поле исследований. Это специ­фический социальный институт общества, действующий на основе законо­дательства и подзаконных актов,уставов редакций, этических кодексов и др. нормативных документов. Это комплекс средств передачи массовой инфор­мации, использующих технические возможности прессы, радио, телевидения, кибержурналистики (интернета, мобильной телефонии) и взаимодействую­щих с различными информационными службами (агентствами, пресс-центра­ми и др.).

Это, затем, система видов деятельности (организаторской, авторской, ре­дакторской). Это и совокупность профессий и профессионалов, работающих

О-со

в СМИ и расположенных на разных ступенях иерархической лестницы (от вла­дельца-учредителя до рядовых репортеров и технических сотрудников).

Это также совокупность произведений, создаваемых профессионалами, публикуемых в виде различных текстов и осваиваемых аудиторией как ин­формация. Журналистика имеет также «контрагентов» — потребителей сво­их продуктов (массовая аудитория и социальные институты).

Такое представление о предмете, разумеется, может варьировать у раз­ных исследователей. Ведь в этом случае (как и вообще) многое определяет­ся апперцепцией (от лат. ad + perceptio = «K восприятию»), таким характером сознания исследователя, при котором восприятие явлений определяется ха­рактером и уровнем прошлого опыта, интересов, знаний, взглядов. Естест­венно, каждый исследователь, формируя свою научную парадигму, не может не стремиться к объективному представлению о предмете и путях его иссле­дования.

социальные институты

В принципиальном виде поэтому журналистику в ее структуре и функ­циональных связях можно было бы представить так:

	♦
	рук. органы (закон)
L _	учредит, владелец издатель

действительность (историческая и современная)

3.2.1. И его разное понимание различными исследователями

Однако надо ясно понимать, что предметное своеобразие журналистики для исследователя ни в коем случае не должно представляться как нечто «вечное и неизменное». И хотя ни один из включенных в схему элементов не «уйдет» ни из реальности, ни, соответственно, из теории, предметное свое­образие журналистики неизбежно претерпевает изменения.

Во-первых, по внутреннему составу. Например, теоретические представ­ления о «Журналисте» или «Аудитории» (хотя эти составляющие предмета ис­следования остаются «вечными»), расширяются и углубляются в результате

социального, психологического, структурного и т.д. их анализа, причем с опо­рой на современное состояние. К сожалению, бывает и так, что понятие не развертывается и не «обрастает» новыми характеристиками, а сужается. На­пример, в одной работе проблема эффективности деятельности СМИ сводит­ся к достижению запоминания. Это важная сторона дела, но органично свя­занная со многими другими (в частности, возникает вопрос о направленности текста и его соотношении с потребностями и интересами аудитории и др.).

Во-вторых, на каждом этапе истории эти предметные области «выглядят» очень своеобразно. «Руководящие органы» в самодержавной России XIX ве­ка, в СССР, в строящей демократические порядки России XXI века различают­ся коренным образом, хотя и остаются «руководящими».

В-третьих, изучение может показать, что нужно вводить дополнительные предметные области исследований для углубления знания (может быть, та­ковыми станут маркетинговые службы СМИ, возможно, надо будет выделить рядом с «Владельцем» и «Журналистом» менеджмент и т.д.).

Представленная выше (возможно, с дополнениями) принципиальная схе­ма предполагает, что исследованию подлежат все участники массово-инфор­мационного процесса в их связях и взаимоотношениях. Но это задача не отдельного исследователя, а требование, обращенное ко всему исследова­тельскому сообществу. При этом, поскольку предмет исследования един, не­обходимо согласованное развитие теоретических, исторических, социоло­гических разработок. Однако, к сожалению, этого согласования нет даже в рамках отдельных исследовательских центров. Коллективы и исследовате­ли далеко не всегда видят избранный ими конкретный предмет изучения в рамках всей предметной области журналистских исследований, ведут ис­следования «автономно», не обращаясь к результатам исследований в смеж­ных областях, да еще и пользуются разной терминологией, что крайне за­трудняет взаимодействие «частей». А ведь необходимо в идеале системное (что трудно достижимо). Если же не системное, то хотя бы в какой-то мере согласованное развитие науки по всему «фронту».

Еще более тревожно, что развивается методологическая автаркия у теоре­тиков, историков, социологов. Между тем, если предмет исследования един, то каждый исследователь достигнет значительно большего успеха, если в не­обходимых для решения конкретных задач будет прибегать в адекватных формах и пропорциях к теоретическому, историческому и социологическому подходам. Разве не важно видеть каждую «частичку» (например, «Аудито­рию») предмета в ее сущностной специфике (теоретический подход) и исто­рическом своеобразии (исторический), конкретном современном состоянии (социологический), притом в системных связях и взаимозависимости. То есть важно в рамках каждого своеобразного исследования (допустим, теории тек­ста) не только полезно, но и необходимо прибегать в той или иной мере к ме­тодологии исторического и социологического исследования. Только тогда

избранный конкретный предмет может быть «раскрыт» исследователем пол­ностью и органично «встраиваться» в единую науку о журналистике.

Конечно, это некий идеал, и развиваться наука будет через отдельные от­носительно самостоятельные кластеры. Но важно, чтобы они виделись как «родственные». Для чего требуется осознание каждым исследователем сво­ей включенности в исследовательский корпус (при всех внутри его несогла-сованностях и противоречиях) и стремление работать как на «себя», так и на «общее дело». Именно такой подход наиболее плодотворен.

Дата добавления: 2015-10-24