24 страница

***

Люциус только закончил работу. Как оказалось, кабинет зельеварения был очень удачно расположен. Пришлось только аккуратно удалить часть стены между кабинетом и подсобкой. А потом, после длительного выписывания сваренным Поттером зельем рун и раскладывания по местам драгоценных камней, за которыми пришлось посетить Малфой-менор, оставалось только надеяться, что ближайшие полсуток директору или кому-либо из преподавательского состава не придет в голову зайти именно в этот кабинет. Драко тем временем как раз зарядил хрустальные пирамиды для вершин треугольника. Сам Малфой предпочел бы, как минимум, шестиугольник, а то и круг силы, но собирать людей не было времени. Пока они будут убеждать их, что Поттер не сошел с ума. Пока те будут миллион раз перепроверять расчеты. Пока будет рассчитана правильная расстановка сил… и еще многое и многое, что захотят сделать даже преданные, скорее всего Дамблдору, маги… Волдеморт перешагнет порог силы и сумеет-таки добраться до «гостей» в своем разуме. А это значит, что не только жизнь Гарри, но и жизнь Северуса будет под вопросом. А этого оба Малфоя не могли позволить. Поэтому, пусть и не без споров, на задуманную авантюру согласился Люциус, а потом уже они вдвоем с Северусом, уговорили сыновей.
Когда все было готово, Малфою казалось, что он провел дюжину дуэлей разом. Драко уже давно спал, положив голову на парту, донельзя утомленный, но с довольной улыбкой. Люциус с сожаленьем разбудил сына и отправил его спать, напомнив про восстанавливающее зелье. Тот бросил в его ногу клубок чистой силы и переместился, не слушая ворчания отца. От постоянного нагибания-разгибания нога на самом деле разболелась, но каждая крупица силы сейчас была нужна, и мужчина не был рад такому ее растранжириванию.
Ночевать Люциус отправился в покои Северуса. Это была третья ночь, которую он собирался провести с ним, и блондин надеялся, что не последняя, хотя сам Снейп определенно опасался худшего исхода завтрашнего ритуала.
Утром в четверг поговорить у них не получилось. Точнее, получилось, но не про их отношения. И потом тоже… Они проводили вместе каждую свободную минуту, делая расчеты, придумывая состав зелья и все составляющие ритуала. Северус беспрекословно выдерживал ласки и поцелуи, но сам каждый раз одергивал себя. Малфой бы уже и отступился, не стал бы навязываться, если бы не эмоции зельевара. Ведь Люциус чувствовал, что тому хочется этих прикосновений, что Северус совсем не против находится рядом, что ему приятно засыпать в его объятьях… Впрочем, аристократ бы согласился и на такое поведение друга, лишь бы быть рядом с ним. Хотя он бы согласился и на то, чтобы больше его никогда не видеть, лишь бы он остался жив.
Малфой старался даже не думать про секс с Северусом, что было невероятно сложно, когда тот постоянно находился рядом. Накануне они так устали, что уснули, стоило им добрести до кровати. Сегодня, Люциус был в этом уверен, ситуация повторится вновь. Сам аристократ вообще еле дошел до комнат Снейпа, мечтая о постели, но, стоило ему войти внутрь, сонливость моментально спала. Его накрыло глухим беспросветным отчаянием, тоской и беспомощной злостью.
Северус сидел на диване и апатично смотрел на стену, изредка мигая. Рядом валялся какой-то пергамент. Люциус заволновался: таким ему друга еще не приходилось видеть.
- Можно, - тихо спросил блондин, кивая на свиток.
- Нет, - грустно покачал головой зельевар, - все равно ничего не поймешь. Я…ничего тебе не рассказывал. У тебя тогда было тяжелое время, умер отец, а потом мать, все дела неожиданно стали твоей заботой…
- Твой шестой курс, - согласился с ним Люциус, осторожно обнимая. – Я ведь знал, что с тобой что-то творится. Видел…
- Вот давай только без самобичевания, - Снейп прервал его с каким-то мрачным ехидством. – Я сегодня и так сорвался, затащил Поттера в свои воспоминания… Станешь меня жалеть, я решу, что достоин жалости, тогда не остановишь, - брюнет улыбнулся.
- Ты же знаешь, я всегда выслушаю, - не понимая, зачем, сказал Малфой.
- А смысл? – Северус повернул к нему голову.
- Ты до сих пор для меня загадка, которую я никак не могу разгадать, - пояснил блондин. – Я хочу тебя понять, хочу тебе помочь…
- Пошли спать, помощник, ты и так мне во всем помогаешь, - усмехнулся брюнет, поднимаясь с дивана. - Что ты думаешь на счет бодрящего?
Люциус растерялся, как-то не ожидая от брюнета подобного предложения.
Северус перехватил непонимающий взгляд блондина и иронично поднял брови:
- Люциус, ты же не думаешь, что в, возможно, последнюю свою ночь я собираюсь спать? Особенно, когда в моем распоряжении сам Люциус Малфой?

***

Гарри сидел в гостиной Малфоев и думал. А думать было о чем. Сейчас Гарри являлся наследником Поттеров, Принцев и Блеков. Это были огромные деньги, а завещание Снейп запретил писать. В принципе, странно было бы, если бы Спаситель магического мира, еще не достигнув совершеннолетия, да еще находясь в Хогвартсе, как известно, самом безопасном месте в Британии, и решил заверить завещание. А еще… Гарри жалел, что у него не получилось попрощаться со всеми, кто был ему дорог. Конечно, он оставит воспоминание, в котором сделает это, но ему до ужаса хотелось обнять Гермиону, Рона, сказать все, что наболело, однокурсникам, увидеть улыбку Роз, вернуть Луне подшивку «Придиры», повидаться с Ремусом, в конце концов! Снейп, Малфой, Тонкс и Люпин под давлением медсестры и директора разделили между собой занятия до конца недели. Так Ремус оказался в Хогвартсе. И так его было гораздо труднее избегать. А избегать приходилось. Оборотень был целиком и полностью человеком Дамблдора. И он волновался за Гарри. Если бы он узнал о готовящейся авантюре, он бы костьми лег, но не дал бы осуществить задуманное.
Из своей комнаты, по детски вытирая глаза кулаками и зевая, вышел Драко, закутанный в длинный халат.
- Что тебя разбудило? - с тревогой спросил Поттер.
- Не что, а кто. Под дверью топчется твой домашний оборотень…извини, профессор Люпин. Если хочешь, могу впустииить, - Малфой снова зевнул, прикрыв рот ладонью.
Гарри вздохнул:
- Давай.
- Ладно, - Драко махнул рукой. – Я спать, закроешь за ним.
Гриффиндорец проводил взглядом любовника и тут же повернулся к выходу из коридора:
- Добрый вечер, Ремус.
Мужчина присел рядом:
- Очень надеюсь, что добрый. Я еле пришел в себя от новости, что ты встречаешься с Малфоем, как сегодня узнал, что ты – сын Снейпа…
- Тебя это пугает? – Гарри заглянул в янтарно-карие глаза собеседника.
- Что именно? – мягко спросил тот.
- И то, и другое?
- В общем-то, нет. Я и о том и о другом догадывался, - улыбнулся Ремус, привлекая юношу к себе. – Ты меня прости, я так был занят своими проблемами, что совсем не думал о других.
- Да ничего, - улыбнулся Гарри в ответ. – Хорошо, что я не сын Джеймса, ты догадался, наверно, по запаху…
- Нет, Джеймсом ты пахнешь, ты не пахнешь Лили, зато пахнешь Снейпом. Долгое время я думал, что схожу с ума…Только сегодня, когда Альбус мне все объяснил, я, наконец-то, понял… А Малфоя я от тебя не ожидал. Думал, найдешь кого-нибудь поспокойнее…
- Почему? – непонимающе переспросил Поттер.
- Ты бы видел, как ты на Сириуса смотрел. Красивый был…этого у него не отберешь. Девушки тебя как-то не интересовали никогда. Рассказывал ты исключительно про парней, по Биллу слюни пускал.
Гарри рассмеялся:
- Я и сам не знал, что это было так заметно.
- Не то, чтобы очень, - оборотень растрепал волосы Гарри.
- Это ничего, что я…не Джеймса сын? – с надеждой спросил юноша.
- Честно говоря, мне все равно. Гарри, ты не представляешь, какое ты сокровище, - мужчина тесно прижал к себе парня. – К тому же, ты его племянник.
- Угу, и этим ценен, - нахмурился Поттер.
- Нет, конечно. Я рад, что знаком с тобой, кем бы ты не был: Поттером, Принцем…
- Или Малфоем? – со смехом фыркнул гриффиндорец.
- Ну, это невозможно, разве что они тебя усыновят, - усмехнулся оборотень. – Гарри, ты мне ничего не хочешь рассказать?
- Так нечестно! Это фраза Дамблдора… - притворно надулся брюнет.
- Я у него ее одолжил на вечер, - шутливо ответил оборотень.
- Нет, ничего, с чем я не смог бы справится самостоятельно, - уже серьезнее ответил Гарри.
- Врешь же, я чувствую, - не согласился с ним Люпин.
- Просто не хотел при тебе упоминать Снейпа. Если что, он поможет и Малфои – тоже.
- Кстати, о Малфоях. Гриффиндорцы сказали мне, что тебя уже несколько дней не видно в башне. Ты бы хотя бы изредка появлялся там.
- Обещаю, завтра буду спать в общей спальне, - заверил его Гарри.
- Я очень на это надеюсь, - вздохнул оборотень. – Проводишь меня?
Люпин остановился в дверях:
- Ты точно не хочешь мне ничего рассказать?
Гарри только помотал головой.
Потом он долго стоял и смотрел вслед удаляющемуся по коридору мужчине.

***

Люциус Малфой редко позволял кому-то властвовать над собой. Бывали исключения, но они всегда объяснялись той или иной выгодой для семьи Малфоев или самого Люциуса. А сейчас… То, что происходило в эти минуты, никак не могло уложиться в голове блондина как нечто реальное. Ему казалось, что он спит и это всего лишь один из до сумасшествия настоящих снов, заставляющих после пробуждения тосковать еще сильнее.
Северус обращался с ним так бережно и осторожно, будто бы аристократ рассыплется от одного неосторожного движения. Длинные пальцы благоговейно дотрагивались до кожи. Прикосновения были мягкими и совсем легкими, но вызывали дрожь возбуждения не хуже яростных и ожесточенных ласк, которыми тело блондина одаривали до этого.
Неопытность Снейпа просматривалась разве что в эмоциях. Волнение и нерешительность смешивались с нежностью в неповторимо волнующий коктейль, подобного которому Люциус еще не чувствовал. Каждое прикосновение пальцев ли, языка или же кожи сопровождалось выплесками щемящей нежности и восторга, от которых замирало сердце и где-то в районе солнечного сплетения селился страх… А вдруг это правда сон? А вдруг это обман и изысканные ласки, от которых по всему телу разливается блаженная истома, обернутся болезненными укусами? Впрочем, от Северуса Люциус вытерпел бы и не такое. Лишь бы тот был рядом, хотел бы его, любил… Хотя это уже слишком…
Они даже не потушили полностью свет. Малфой знал, что это было уступкой ему. Даже довольно тусклое освещение смущало брюнета, что все же не помешало ему захватить власть в постели в эту ночь. (п/а: Не то, чтобы Люц сильно этому сопротивлялся…) Так же, как не помешало одарить блондина парой восхищенных взглядов, прежде чем раздеться. Люциус с удивлением не заметил на любовнике подаренного медальона, но ничего не сказал. Северус все же ответил на так и не заданный вопрос, начиная расстегивать рубашку аристократа:
- Не желаю, чтобы кусок металла распоряжался моими чувствами.
Видимо, это были последние осмысленно произнесенные слова этой ночью в этой спальне. Потому что дальше были стоны, вскрики, несвязные просьбы и иные, не менее привлекательные для любящих друг друга людей звуки.
Люциус еще в первый их раз заметил, что природа довольно щедро одарила его любовника, пусть не особой длиной, но толщиной, о которой можно было только мечтать. Мечтать о том, как принимаешь ЭТО в себя… Блондин вспомнил все эти мечты, когда пальцы Северуса скользнули между его ягодиц и принялись гладить складки кожи вокруг отверстия, совсем неизбалованного последнее время подобными ласками.
Снейп потянулся за палочкой. Малфой легонько ударил его по руке, давая понять, что о очищающих он позаботился, еще когда принимал ванну, а никакие другие заклинания ему не нужны. Их существовало бесчисленное множество, как и различных бытовых заклинаний, но… Люциус не хотел расслабления. Он хотел быть узким и тесным для Северуса, хотел, чтобы тот преодолевал сопротивление мышц, хотел, чтобы слабая, но сладкая боль напоминала ему утром, что все БЫЛО, что ему не пригрезилось из-за неудовлетворенности…
Блондин чуть было не захныкал, как какой-нибудь ребенок, когда Снейп ненадолго покинул его, чтобы достать из отделения бара, где он теперь хранил зелья, небольшую баночку с какой-то мазью. Впрочем, брюнет скоро вернулся в постель. Через некоторое время Люциус сделал два вывода: у Северуса очень длинные, хотя и тонкие пальцы. Безумно тонкие…
Люциус Малфой редко позволял кому-то властвовать над собой… ведь даже исполняя роль боттома, он знал, как заставить партнера исполнять его желания. И ничуть об этом не жалел. Все же Северусу в доминирующей позиции было явно более привычно и спокойно. Он выделывал своим членом такие вещи, что аристократ позавидовал женщинам, которым посчастливилось побывать, хоть и фигурально, в постели Северуса. Хотя нет, Люциусу было еще лучше – у него была простата.
Блондин до этого не мог и подумать, что после такого долгого, нежного и спокойного акта взаимной любви может быть такой страстный и неистовый финал. Длительный и выматывающий, оставляющий после себя пустоту, которую хотелось восполнить совсем не низменными чувствами…
Северус лежал сверху, опираясь на локти, и улыбался. Люциус понял, что он до сих пор скрещивает ноги за спиной любовника, и не стал их убирать, наслаждаясь приятной тяжестью, о которой мечтал долгие годы. Кажется, как-то так они и заснули, переплетясь руками и ногами в единое целое и слушая дыхание друг друга.

Глава 45. 14 ноября, суббота. Часть 1.

Гарри, лежащий на темно-бордовой ткани, выглядел на удивление счастливым, будто он заснул на секундочку в совершенно ему не свойственной позе, сейчас он распахнет зеленые глазищи и недоуменно посмотрит на толпу, собравшуюся вокруг него, чтобы проводить его, как выразился министр, «в последний путь». Рон положил рядом с другом его любимую Молнию и дотронулся кончиками пальцев до его холодной руки, тихо прошептав: «Прости». Подошедшая заплаканная Гермиона положила рядом букетик незабудок. Такой же букетик занял свое место в ногах лежащего на соседнем постаменте Снейпа, даже после смерти сохранившего презрительно-саркастичное выражение лица, будто посмеиваясь над всеми, кто пришел «проводить в последний путь» именно его. Таких, как подозревал Рон, было совсем мало. Лично он еле удержался от того, чтобы не пнуть постамент, где лежал зельевар. Единственное, что хоть немного улучшало настроение: Снейпа, как и Гарри, одели в белое. Уж этого при жизни он бы точно не допустил.
Малфои, впервые на памяти Рона одетые в мантии самого простого покроя, стояли недалеко от постамента, неподвижные, как статуи. На их лицах застыло безразличное ко всему выражение, но они не отходили от постаментов с того момента, когда их поставили. Прибывшая миссис Малфой была вынуждена говорить речь от всей семьи, потому что на предложение сделать это как Люциус, так и Драко даже бровью не повели, так и оставшись неподвижными.
Гора цветов у постаментов все росла и росла. Вскоре уже непонятно было, где цветы для Гарри, а где для Снейпа. А люди все шли и шли. На удивление, никому даже в голову не пришло стать между будущими надгробьями и семейством Малфоев.
Вдруг все стихло. Плотно стоящие ряды расступились, и к постаментам вышел Дамблдор. Впервые люди видели его в черном. Старик, осунувшийся и будто бы иссохший, шел тяжело, опираясь на плечо за ночь постаревшей МакГонагалл. В пару метрах от бордового шелка, на котором лежали тела дорогих ему людей, он отпустил женщину и, выпрямившись, подошел к умершему юноше. Поцеловав его в лоб, он подошел к мужчине и, вложив что-то тому в руку, слегка сжал закоченевшие пальцы… на, как разглядел Рон, ордене Мерлина. Поцеловав в лоб зельевара, старик неподвижно застыл, подняв лицо к небу. Медленно он поднял вверх и свел вместе ладони тонких, как у скелета, рук, обтянутых пергаментно-желтой кожей.
Белый огонь вспыхнул высоко-высоко, казалось бы, до облаков, закрывая собой не только тела умерших, но и пока еще живого директора.
Пахнуло жаром. В испуге, Рон отскочил, боясь обжечься…
И проснулся.

***
- Рон, Рон! Что с тобой? – встревоженная Гермиона наклонилась над ним.
Рыжий недоуменно заморгал, осматриваясь:
- Мы же…Эээ, как же похороны, незабудки… Белый огонь?
- Какие похороны? Ты сидел, читал книгу, а потом свалился с кровати и закричал. С тобой точно все в порядке? – девушка принялась ощупывать Рона, ища мифические повреждения.
- Со мной все в порядке, - отмахнулся от нее юноша. – Мне снились похороны Гарри… и Снейпа… А потом и Дамблдор вместе с ними сгорел!
- Признай, ты за Гарри волнуешься! Вот и снится…всякое. Что за ребячество, я не знаю! – разозлилась Гермиона.
- А я знаю? Пошли искать Гарри, - решил рыжик.

***

Все шло, как и намечалось. На последней минуте тринадцатых лунных суток было произнесено первое слово заклинания. Точнее, это было не совсем заклинание, скорее, молитва, позволяющая сконцентрироваться и направить все внутренние резервы, всю свою магию в центр треугольника, подпитывая неподвижно сидящего в белой ритуальной мантии темноволосого подростка. Тихое пение Драко, как самого сильного мага, немедленно подхватили Люциус и Северус. Светящиеся изумруды, рубины и сапфиры обвили Гарри световой паутиной из зеленых, красных и синих лучей, соединяющихся вместе в белый кокон, совершенно не раздражая юношу, а наоборот, усыпляя. По мере засыпания самого младшего мага зажигались хрустальные пирамидки в руках других магов. Монотонное пение будто бы вводило в транс всех находящихся в помещении.
Именно поэтому они не заметили, как в комнату бесшумно вошел белобородый маг. Грустно вздохнув, он вышел в коридор и улыбнулся ожидающим его Гермионе Грейнджер и Рональду Уизли.
- С ними все будет хорошо, - заверил их Дамблдор. – Гермиона, дочка, ты не могла бы позвать профессора МакГонагалл?
Всегда проницательная девушка подозрительно на него посмотрела, но все же побежала за заместителем директора.
Старик повернулся к рыжему гриффиндорцу, доставая палочку и флакон с чем-то серебристым. Зацепив кончиком палочки извивающуюся нить воспоминания, он поднес ее к виску Рона и отпустил. Серебристое воспоминание моментально растворилось на смуглой коже.
- Ты можешь помочь Гарри, но можешь и умереть. Если не поможешь, умрет он. Подумай хорошенько, мой мальчик, хочешь ли ты помочь? – печально усмехнувшись, спросил Альбус.
Рон, вспомнивший в подробностях ту ночь, о которой он до этого много раз думал, мечтая, чтобы все было иначе, ужаснулся. Его желание сбылось, но как! На время успокоившееся чувство вины возникло вновь. Это же Гарри, его лучший друг, как бы по отношению друг к другу они не вели себя последнее время.
Рон решительно кивнул.
- Уверен? Назад дороги не будет, - уверил его старый маг.
- Совершенно уверен! – чуть ли не выкрикнул гриффиндорец.
Старик зачем-то погладил мшистый камень стены и тихо сказал:
- Тогда пришло время вмешаться.

***

Появившийся будто бы ниоткуда Дамблдор выхватил из рук Драко пирамидку и, швырнув ее Рональду Уизли, пихнул юношу внутрь треугольника, куда потом стал сам. Проследив взглядом, что рыжий подросток занял третий угол, старик поднял ладони заторможенного подростка к вискам Гарри и, положив сверху свои ладони, на грани слышимости прошептал: «Легилименс».

***
Драко открыл глаза в маленькой комнатушке без окон. Из рассказа Гарри он слабо себе представлял помещение без потолка. Оказалось, такое бывает. И от этого определенно не по себе. У дверей стоял Волдеморт в своем человеческом воплощении и обнимал маленького мальчика, который смотрел куда-то за дверь в щели между пальцев, ладонями закрыв глаза. Младший Малфой уже знал, что главная опасность вовсе не этот мужчина, а монстр, на схватку которого с Гарри и смотрят Риддлы. А Гарри как раз приходилось туго. Оттолкнув мужчину, Драко выскользнул на открытое пространство, бросив последний взгляд на лежащего на полу бессознательного Дамблдора.
Поттер, которого Волдеморт оттеснил к одной из дверей, увидев его, испуганно вскрикнул и немного опустил щит, чем воспользовался красноглазый, бросив в него связывающее заклинание и на секунду обернувшись, вовремя уворачиваясь от летящей в него изумрудной вспышки и отправляя в Драко красный всполох Круциатуса.
Может, в чем-то благодаря своей змееподобности, но Волдеморт двигался легко, ни в чем не уступая подростку и не подпуская к себе близко. Малфой даже не вытаскивал палочку. Хотя боевые заклинания получались у него с палочкой лучше, чем любые другие, но у его соперника была слишком хорошая реакция, во что Драко не верилось раньше. Ему казалось, что встреча Гарри с Темным Лордом закончится скоро и победой. Конечно, ведь у гриффиндорца должна быть, кроме своей, еще и тройная сила поддерживающих его магов, большей частью которой была совсем немаленькая магическая сила самого Драко. На деле же оказалось, что Волдеморт тоже очень силен. Разноцветные вспышки он творил с такой же легкостью, как они срывались с пальцев Малфоя, щиты не уступали в мощности, и движения его были пусть менее быстры, зато за счет накопленного опыта точно более точны.
Драко уже начал уставать от этой своеобразной дуэли, подобной которой наверняка никто не видел и не увидит, когда блондин краем глаза заметил, как Гарри встал на ноги.
Волдеморт, выставив еще более мощный щит, послал назад оранжевую вспышку Ступефая, безошибочно попав в Поттера. Удовлетворившись обездвиженностью подростка, он вновь повернулся к блондину. Малфой постарался не показать своего удивления, когда Гарри снова встал на ноги и, пошатываясь, стал подбираться все ближе к красноглазому.
Малфой остановился, выставив вперед руки:
- Стоп. Ты же понимаешь, что это ничья?
Чудовище сощурило свои глазки-щелочки и облизало раздвоенным языком проем рта:
- Почччччему же? Ты от меня никуда не денешшшься, а моя сила, в отличччие от твоей, закончится еще как не ссскоро.
- Меня выдернет отсюда отец, я наберусь сил и вернусь, чтобы убить тебя, - усмехнулся Драко. - Ты же обещал, что примешь меня, если я к тебе приду. Что, Лорд Волдеморт не выполняет обещанное? – презрительно протянул в лучшей манере «перепалок Серебряного принца с Золотым мальчиком» Драко.
- Что-то не похожжже, чтобы ты просссил убежища, - криво ухмыльнулся Темный Лорд.
- А я попрошу, только приведу с собой Поттера, отца и Северуса. Как ты на это посмотришь? – Драко склонил голову набок, соблазнительно улыбаясь.
В этот момент темно-бордовая кровь хлынула из рассеченного горла монстра. Рядом с упавшим телом тихо скулил Гарри. Точнее, он только отдаленно был похож на прежнего Поттера: заострившиеся черты резко побледневшего лица и выглядывающие острые клыки изменили юношу до неузнаваемости.
Малфой младший растерялся. Полузмеиное тело извивалось у его ног в луже собственной крови, а рядом стоял и смотрел на него безумным расфокусированным взглядом растерянный подросток, с каждой секундой все больше и больше приобретающий сходство с привычным ему Поттером.
- Авада Кедавра, - произнес Малфой хрипло, и в полуживое тело полетела изумрудная вспышка. Едва она достигла того, что раньше было Волдемортом, как тело рассыпалось пеплом, впитываясь в каменный пол вместе с кровью и не оставляя после себя следов.
Убедившись, что опасности больше нет и бросив ровно один взгляд на радостные улыбки Риддла и Дамблдора, бессильно опирающегося на косяк двери, Драко бросился к Гарри. Тот сидел посреди зала, обнимая колени, и тихонько выл.
- Все хорошо, Гарри, - погладил его по спине Малфой.
- Ни черта все не хорошо! – зло ответил гриффиндорец. – Если бы не ты, он бы убил меня. У меня не хватило ненависти сотворить Аваду. У меня был шанс убить его, а я им не воспользовался, как глупый, безмозглый…
- Гриффиндорец? – закончил за него блондин.
- Угу, - кивнул ему Гарри. – Прав был Снейп.
- Если бы не ты, он бы убил нас обоих, - не согласился с ним Драко.- Хотя твой способ нашего спасения меня очень удивил.
- Кстати, откуда ты появился? Насколько я помню, это не было задумано? – перевел тему Поттер.
- А меня Дамблдор как-то перенес, - признался Малфой.
Оба подростка повернулись к двери в комнату, где скрывались Риддлы.

***

- Вот мы и встретились, - улыбнулся Дамблдор, силой воли подавив стон.
- Не скажу, что я рад такому столпотворению, - нахмурился Том.
- Ничего, еще немного – и мы все уберемся отсюда, - пообещал старый маг. – И ты будешь свободен.
- Признай, если бы ты хотел, я бы был свободен гораздо раньше, - покачал головой Риддл.
- Это не моя битва. Тебе это превосходно известно, - потрепав по волосам с интересом его осматривающего Томми, ответил Дамблдор.
- Но и чужую битву ты мог приблизить, - возразил мужчина.
- Им и так по шестнадцать, - взгляд голубых глаз нашел обнимающихся подростков. – Первое убийство до достижения совершеннолетия может сильно разрушить душу.
- Он станет сильнейшим магом столетия, - теперь на подростков смотрел и Том. – Это не последнее убийство, совершенное им.
- Очень надеюсь, что они никогда не повернут друг против друга палочки, - спокойно заметил старик.
- В отличие от Вас с Гриндевальдом, они сначала думают друг о друге, а потом о судьбах мира, - проворчал Риддл.
- Но Гарри так и не смог убить, а Драко смог, - вздохнул Дамблдор.
- Клыками по горлу – не убийство? – иронично поинтересовался мужчина.
- В этой реальности – нет, - не согласился с ним старик.
- Но мистер Поттер об этом не знал, - Том глубоко вздохнул и наклонился к Томми:
- Протяни вперед руку и скажи «Акцио, палочка Тома».
Мальчик повиновался и через минуту с удивлением рассматривал полированное темное дерево палочки. Повертев ее в руках, он отдал ее мужчине, который с благоговением не мог оторвать от нее взгляда.
- Том, это было глупо, - Дамблдор, не удержавшись, упал на колени.
Томми бросился к нему и поддержал:
- Дедушка, Вам плохо?
Старик улыбнулся ребенку:
- Нет, все хорошо. Меня так давно не называли дедушкой…
- Врагу не пожелаю такого деда, - пробормотал себе под нос Риддл. – Глупо было пускать все на самотек, - добавил он уже громче.
-Это был самый выигрышный по линиям вероятности вариант, - Дамблдор уселся на пол, вытянув ноги.
- Сам же сдохнешь, - презрительно сощурился Том.
- Зато они живы останутся, - старик закрыл глаза, затылком чувствуя настороженные взгляды подростков. – Том, ты же всю жизнь мечтал меня убить?
- И об этом тебе известно, - устало отозвался мужчина.
- У тебя последний шанс. Убей.
- Нет, - мужчина с испугом осмотрел свои задрожавшие руки.
- Ну же, всего два слова, - старик отбросил свою палочку в сторону. – Два слова…
Том сглотнул набежавшую слюну. Он в своей жизни своими руками никого не убивал, но как же ему этого хотелось, именно сейчас. И, пусть старик не выглядел достойным смерти, Риддл прекрасно знал, что много лет в заточении, в одиночестве, с жутким монстром за стеной – это все из-за, казалось бы, беспомощного старого мага. Рука будто бы сама собой подняла палочку, направив ее на Дамблдора, с губ готовы были сорваться самые желанные в этот момент слова…
Томми подбежал к мужчине и, обняв его и уткнувшись ему в бок, горячо стал просить:
- Не трогай дедушку… Пожалуйста! Он хороший! Отпусти…
Риддл опустил палочку:
- Убирайся, - рыкнул он на старого мага.
Лицо Дамблдора озарила искренняя улыбка:
- Спасибо, теперь я спокоен.
Старик попытался встать, но у него не получилось:
- Старость, - он снова улыбнулся. – Гарри, Драко, подойдите сюда, пожалуйста.
Подростки, до этого наблюдающие за ними издалека, подошли ближе.
- Кажется, мы и так долго загостились, - мягко сказал Дамблдор, поднимаясь на ноги с помощью Поттера и Малфоя.
Через мгновение вся троица растворилась в воздухе.
Риддл присел на корточки рядом с заплаканным сыном:
- Ну, что ты, - мужчина стер слезы с покрасневшего личика. - Теперь все точно будет хорошо.
Мальчик улыбнулся сквозь слезы:
- Пап, я тебя так люблю!
Дальнейшее Том мог бы объяснить, но не мог бы передать словами возникшее чувство. Светлое, теплое, успокаивающее и волнующее одновременно. Насколько сильно было чувство потери после разъединения с Томми, настолько ярко чувствовалось возвращение к целостности души.
Том осмотрелся вокруг. То, что он был один, было непривычно. Он всегда чувствовал рядом с собой чье-то присутствие.
- Ничего, я привыкну, - решил он.

***

Люциус открыл глаза и с удивлением заметил, что Драко находится внутри треугольника. Причем там почему-то возник и Дамблдор, а место Драко занято Уизли. Малфой заволновался. Когда они с Северусом делали расчеты, они учитывали четырех участников, а не шесть, и учитывали силу младшего Малфоя. При замене его на кого-то слабее должен был возникнуть пробой силы, компенсирующийся магией «замены» и магией кого-то из других участников ритуала. Особой слабости Люциус не чувствовал, значит… у блондина замерло сердце: Северус!
Тем временем один из трех человек внутри треугольника пошевелился. Дамблдор немного приподнялся и провел рукой над лежащими рядом подростками. Люциус, увидев желтовато-белое сияние, облегченно выдохнул: живы и магическое поле цело. С Северусом было хуже. На ладонь старика тот отозвался слабым-слабым красноватым свечением. Вот чья магия ушла на пробой силы. Малфоя накрыло тревогой директора. Но когда Дамблдор, приложив свои ладони к груди Снейпа, стал что-то тихонько напевать, Люциус испугался по настоящему. Сгустки белого света, срываясь с узких морщинистых ладоней, впитывались в тело Северуса. Старик же с каждой секундой казался все более усталым. Пропев последнюю высокую ноту, старик повалился на живот зельевара.
Подошедшая МакГонагалл махнула палочкой, выводя в воздухе замысловатые вензеля диагностирующего заклинания. Не дождавшись никакой реакции, женщина перевернула тело.
Старик смотрел неживыми глазами куда-то вдаль и улыбался. Улыбался так, как улыбаются счастливые люди.

***

Где-то далеко Питер Петтигрю с ужасом пятился от невероятно злого и разом постаревшего лет на сорок Темного Лорда.
- Подойди ближе и дай мне свою руку, - приказал ему Риддл.
Уже протягивая руку, Питер заметил, что обычно красные глаза Хозяина стали ярко- синими.
Том Риддл дотронулся до метки кончиком палочки и прошипел на Серпентаго:
- Отпуссскаю…

Дата добавления: 2015-10-24