18 страница. Глава 33. 9 ноября, понедельник

Глава 33. 9 ноября, понедельник. Часть 3.

- О чем ты хотел поговорить, - спросил Драко, садясь на стул так, как часто сидел отец. Северус скривился, юноша пожал плечами.
- Я бы хотел поговорить о моей анимагии.
- А тебе не кажется, что разговор запоздал лет эдак на десять?
- На девять, - поправил Северус, - впервые я показался в своем анимагическом облике, когда Люциус в наказание за разрушение Малфой-менора запер тебя на месяц.
- Я помню, - прервал его Драко, - крестный, я понимаю, ты имеешь право на тайны, - он замолк, подбирая слова.
- Действительно, - своим лекторским тоном начинает Снейп, - я не обязан был тебе этого рассказывать, но, - его тон стал мягче, - чувствую себя виноватым. Ни отцу, ни мне ты не хотел довериться, а больше у тебя никого не было.
Вопроса о матери даже не возникло – Драко всегда был «папиным» сыном.
- Я решил тебе помочь. Прилетел, а ты начал рассказывать мне о себе. Я не смог принять человеческий облик и разочаровать тебя, - продолжил Северус.
- Зачем ты вообще прилетел? – горько проговорил Малфой. Профессор вздохнул:
- Хотел тебя развлечь. Была весна, а ты сидел один, без игрушек. По-моему, слишком сильное наказание для ребенка, который так и не понял, за что его наказывают.
- И ты прилетел к принцессе, заключенной злым колдуном в высокую башню, чтобы спасти ее, - засмеялся Драко, вспомнив сказку, которую очень любил в детстве.
- Если тебя можно сравнить с принцессой, - усмехнулся зельевар.
- Ты меня пожалел?
- Тебя невозможно было не пожалеть. Ты был очень милым ребенком. Извини меня за обман, - грустно улыбнулся Северус.
Малфой обошел стол и хотел обнять крестного, но тот ему не позволил, увидев на руке крестника кольцо главы рода.
- Что с Люциусом? – встревожено спросил Снейп.
- Не знаю. Честно. Он сказал, что теперь у тебя и у него доход одинаковый, - пожал плечами блондин, - теперь он мой управляющий с окладом в восемь галеонов в месяц. Крестный, может, ты что-нибудь знаешь?
- Знаю. Я знаю, что твой отец – безмозглый идиот.

***
Гарри доваривал очередную порцию перечного зелья. Драко с Снейпом ушли в кабинет – поговорить, этим давая ему возможность подумать.
То, что случилось у Малфоя, было чистейшей воды импровизацией. Очень приятной, но импровизацией, результатом выплеска гормонов и злости на самого себя. Что за идиотская фобия для спасителя магического мира – боязнь кроватей! Причем определенных кроватей. Гарри не мог понять, почему кровать, рожденная фантазией Рона, реализованная Комнатой-По-Требованию, была так похожа на кровать в комнате Малфоя, которая была как две капли воды похожа на ту, что появилась в Комнате в воскресенье.
Еще несколько часов назад его единственной целью было доказать, что последнее чувство, которое он будет испытывать к Малфою – это отвращение.
А еще днем Гарри понял, что Драко такой же эмоциональный, вспыльчивый подросток, как и он сам.
Гриффиндорцу очень хотелось малодушно сбежать, ведь кроватефобия не единственная в его арсенале. Например, боязнь секса, а вопрос о том, для чего он был нужен Малфою, так и остался открытым.
Но он дал обещание, да и Снейп вряд ли обрадуется его исчезновению. А еще… Гарри не хотелось, чтобы Драко опять что-нибудь не так понял. Значит, придется действовать по обстановке.
В коридоре слышалась насмешливая перебранка двух голосов: звонкого, как колокольчик и тягучего, как мед. Гарри улыбнулся: когда Малфой не старался подражать отцу, его голос просто звенел.
Первым в лабораторию вошел Снейп, за ним – Драко.
- Мистер Поттер, Вы закончили задание?
- Да, профессор, - пробурчал Гарри, не глядя на зелье, а изучая через плечо зельевара лицо Драко.
Губы Снейпа растянулись в искреннюю улыбку:
- Драко, посмотри, что сварил мистер Поттер,- пытаясь сдержать смех, позвал крестника профессор. Гарри впервые за последние четверть часа внимательно осмотрел зелье и ударил кулаком по столу, прошипев:
- И когда я успел его испортить?
Драко саркастично заметил:
- Это смотря что ты варил.
Поттер ответил, запинаясь:
- Перечное зелье.
После этого Снейп с Малфоем расхохотались.
- Перечное!
- Мда, от кашля оно должно помочь.
- Если лечить нетрадиционными способами.
- Но температуру оно вряд ли снимет.
- Скорее, поднимет.
«Король подземелий» и «принц подземелий» смеялись как сумасшедшие. Гарри недоуменно смотрел на небывалое зрелище, гадая, кто сошел с ума: они или он – а потом не выдержал:
- Почему вы смеетесь? Положил что-то не то, с кем не бывает?
Драко разогнулся и попытался принять серьезный вид. Снейп с подобной задачей справился гораздо быстрее. О том, что слизеринцы только что чуть ли не катались по полу от смеха, говорили только искорки веселья в ставших теплыми обычно каменно-антрацитовых глазах и обычно ледяных – серебристо-серых.
- Не бывает, потому что то зелье, что Вы приготовили, варится не менее двух часов, к тому же, в лаборатории нет трети необходимых компонентов, - объяснил ему профессор. – Мне очень интересно, о чем Вы думали, когда готовили ЭТО?
Гарри покраснел:
- Ни о чем, а о ком.
Драко бросил на гриффиндорца красноречивый собственнический взгляд. Снейп поднял бровь:
- Это мужчина?
Гарри кивнул, хотя, в принципе, считать Малфоя мужчиной можно было только биологически.
- Если хотите, можете взять готовое обезболивающее, поможет лучше, - серьезно предложил зельевар.
- Зачем?
- Затем, что вы сварили возбуждающее зелье с обезболивающим эффектом.
Поттер остолбенел:
- Я сварил … АФРОДИЗИАК?
Снейп кивнул. Гарри покраснел еще больше, чем до этого.
- Крестный, ты не будешь против, если я заберу Гарри?
- Нет, он мне больше не нужен.
Малфой потащил прижимающего к себе «Зелья на все случаи жизни» Поттера к двери.
- Драко, - окликнул крестника Снейп, - не желаешь прихватить парочку флаконов «перечного зелья»?
- Нет, мы как-нибудь справимся сами. Правда, Гарри? - по-девчоночьи захлопал ресницами блондин. Гриффиндорец, немного к этому времени отошедший, залился краской вновь.
***

Уже в коридоре Драко прижал к себе Гарри и сжал в руке кулон-портключ. Они оказались в его комнате, но из объятий Малфой своего любимого не выпустил, а наоборот, еще теснее прижал его к себе и поцеловал. Тот ответил, но Драко стал ощущать отголоски нерешительности и растерянности Поттера и попробовал прекратить. Но брюнет, будто обезумев, взял инициативу в свои руки, продолжая его целовать, удерживая голову Малфоя одной рукой и расстегивая ему ремень – второй. Вдруг ласкающий его губы язык исчез. Драко удивленно распахнул глаза. Гарри стоял перед ним на коленях.
Блондин хотел сказать ему, что он от Поттера ничего не ждет, что он просто не обязан, но все его слова утонули в стоне, когда брюки с трусами сдернули до колен, и его член обволокла влажная теплота. Комната поплыла вокруг Драко, предметы потеряли очертания, захотелось вцепиться гриффиндорцу в волосы, отчаянно толкаясь ему в горло. Но, чтобы там не говорили про выдержку Малфоев, Драко не сделал этого, царапая ногтями обои и не сдерживая стонов от удовольствия и вскриков от легкой боли, когда Гарри случайно задевал нежную плоть зубами. Почувствовав, что оргазм близко, Малфой попробовал отстранить Поттера, но тот только подмигнул ему и лизнул головку. Это и стало той последней каплей, после которой Драко стало все равно, кто он, кто с ним, главное, ему хорошо до той степени, когда удовольствие почти непереносимо, на грани боли.
Немного успокоившись, Драко открыл глаза. На его взгляд, Гарри никогда не выглядел таким соблазнительным.
- Извини, - прошептал Малфой-младший шепотом, - я не должен был… на лицо.
Гарри моргнул. Белая капля, застывшая на кончиках ресниц, осталась на щеке. Поддавшись порыву, Драко стал на колени рядом с гриффиндорцем и вовлек его в благодарный пряно-горький поцелуй.
- Ты опять куда-то дел мои очки, - укорил его Гарри, прервав поцелуй, - они исчезли, гм, в процессе.
- Потом найдем, - пообещал Малфой, очищая любимого, сразу же залившегося румянцем от такой заботы. Драко улыбнулся и проворковал около пылающего аккуратного ушка любовника:
- Как насчет ответной любезности?
Гарри нахмурился:
- Не хотелось бы, чтобы это была лишь любезность.
- Не прибедняйся. Спорю, ты вкусный, - протянул Малфой, кое-как натягивая брюки и поднимая любимого с колен, и подтолкнул его к кровати. Тот стал столбом.
- Ну, в чем дело, - спросил Малфой, почувствовав страх Гарри.
- Убери полог и сделай кровать круглой, - еле слышно прошептал гриффиндорец. Драко прижал к его к себе:
- Ты боишься кровати? Ты же ее даже видишь плохо.
- Зато я знаю, что она тут. И да, я боюсь этой кровати. Скажешь хоть слово по этому поводу – уйду.
- Ладно, - улыбнулся блондин и закрыл ладошкой глаза брюнета. По комнате пронесся небольшой магический вихрь.
- Смотри, - шепнул Драко, убирая руку.
Требования Гарри были выполнены. Кровать стала круглой, полог исчез, превратившись в две выгнутые спинки в четверть круга. Больше всего поражало покрывало из серебристо-серого меха.
- Попробуй, оно должно быть очень приятным на ощупь, - Драко несильно подтолкнул любимого к только что созданному им чуду.
Поттер, будто опасаясь, присел на край и провел рукой по покрывалу:
- На самом деле приятно.
Драко улыбнулся и щелкнул пальцами. Одежда исчезла с их тел, как и несколько часов назад, попадав на пол. Картинно облизнувшись, он заполз на центр круга и повлек за собой Гарри.
Погладив любимого по груди, Драко пришел к выводу, что его общий вывод о хрупкости гриффиндорца был не очень правильным. В обманчиво тонком и воздушном теле под гладкой теплой кожей ощущались железные мышцы.
- И когда успел?- пробормотал он, проводя пальцем по бицепсу любовника.
На удивление, тот его понял и ответил:
- Ну, не знаю, может, помог квиддич, а может ведра с водой, которой я поливал розы тети Петуньи.
Драко стал спускаться, будто выкладывая поцелуями дорожку от горла до паха Гарри:
- Ты…больше…никогда… не… будешь… работать…как домовой…эльф, - закончил он свою мысль и занялся тем, что хотел сделать еще полчаса назад: взял член гриффиндорца в рот. Подобным он занимался впервые и совершенно не ожидал, что ему этот процесс настолько понравился. Когда-то давно он думал, что ему будет противно, гадко и неудобно это делать, и, если ему все же придется, он будет делать это исключительно для удовольствия партнера. Все оказалось совсем не страшно, причем каждый стон, каждый вскрик Поттера проникал под кожу маленькими щекотными искорками удовольствия. Техника у него была никакая, но и его любовник не был слишком разборчивым, получая наслаждение даже от неуклюжих, как казалось самому Драко, действий. Увлекшись, он стал помогать себе, придерживая член Гарри одной рукой и гладя другой рукой расслабившееся тело где попадет: живот, бедро, его внутренняя сторона, яички, складки кожи около колечка мускулов ануса… Вдруг гриффиндорец напрягся. Драко сразу же убрал руку и заработал ртом усиленнее, радуясь тому, что Гарри, хоть медленно, но расслабляется.
Вспомнив неудачные попытки хаслеров по отношению к себе, Малфой подразнил кончиком языка отверстие на головке, а потом, взяв член брюнета как мог глубоко, сделал глотательное движение. У него получилось, потому что Поттер громко застонал и выгнулся, толкаясь глубже. Его выдержке явно никто не учил, потому что во рту блондина стало появляться солено-сладкая жидкость. Чуть не подавившись, он выпустил член Гарри изо рта, с любопытством наблюдая выражение лица гриффиндорца на пике оргазма.
Поблагодарив Мерлина за плохое зрение любовника, Драко почистил все, что они умудрились запачкать, и улегся рядом с Гарри, уткнувшись носом тому в подмышку.

***

Гарри было очень уютно. Рядом тихонько дышал Драко, и этот размеренный звук успокаивал его расшатавшиеся нервы. Когда Малфой дотронулся до него там, он еле сдержался, чтобы не отпихнуть любовника и не сбежать. Но Драко его понял, за что Гарри был ему благодарен.
В порыве чувств Поттер привлек к себе Малфоя и поцеловал его в макушку, пахнущую ромашками. Тот поднял голову и заискивающе заглянул ему в глаза:
- Хочешь быть сверху? Я… - Гарри не дал ему договорить, положив палец поперек его губ.
- Нет, - слабо улыбнулся гриффиндорец, убирая палец, предварительно погладив им Драко по нижней губе.
- Но и снизу ты быть не хочешь, – сделал вывод Малфой. Гарри кивнул. Блондин продолжил:
- Не понимаю, почему.
Внутри Гарри все захолодело. Он закрыл глаза, в замешательстве соображая, что сказать любовнику. Драко, видимо, что-то почувствовал, потому что нежно погладил его по груди и прошептал:
- Не хочешь рассказывать, не рассказывай.
Гарри с опаской приоткрыл глаза:
- Просто пока я не хочу. Проживешь еще какое-то время без этого?
Малфой усмехнулся:
- Куда я денусь.
Зарывшись рукой в пушистые белые пряди, брюнет улыбнулся:
- Кажется, с очищающим ты перестарался. Я и не думал, что у тебя такие приятные на ощупь волосы, прямо как тот мех на покрывале.
- Мне должно было польстить сравнение с горностаем? – обиженно спросил Малфой, - Он же почти…
- Хорек, - засмеялся Гарри, сразу получив за это тычок под ребра.
- Ненавижу Муди, - надувшись, пробурчал Драко.
- Давай не будем о нем. Скажи лучше, может, ты знаешь… Почему мне сносит крышу, когда мы одни? – задал не дающий ему покоя вопрос Гарри.
- А тебе сносит? – поднял бровь Малфой.
- А что, не заметно? Как я на тебя накинулся, когда мы тут появились. А ведь, если честно, и в мыслях не было.
- Тебе не понравилось? – напрягся Драко.
- Не в этом дело. Я этого не планировал, а когда ты меня поцеловал, у меня появилось бешеное желание сделать тебе приятное…
- Не знаю, - пожал плечами Драко. – Может, я тебе просто нравлюсь? Мне, например, тоже хочется сделать тебе приятно.
- Понимаешь, это, как я думал, самое… интимное, что может быть между двумя людьми. А получилось… короче, если бы я был нормальным, этого бы не случилось, - попробовал объяснить Гарри.
- Ну, мы с тобой оба ненормальные, - заключил Малфой.
- А у тебя дома есть белые павлины? – вдруг выпалил Поттер.
- Есть, но при чем здесь они?
- Ты мне снился. Наверно, ты. Понимаешь, во сне я воспринимал тебя как часть себя, - прошептал Гарри. – Придется с кем-то посоветоваться.
- Я могу спросить у отца, если хочешь, - предложил Драко.
- Спроси, - согласился Поттер, крепче обнимая его, - что-то мне не нравится, не пойму что.
Драко ободряюще улыбнулся. Такой Малфой, растрепанный, с припухшими губами, голый и улыбающийся, нравился Гарри больше, чем обычный надменный и замкнутый слизеринец.
- Ну как, вкусный?- усмехнувшись, спросил гриффиндорец.
Драко захлопал ресницами:
- Ты о чем?
- О себе. Я – вкусный?
Малфой фыркнул:
- Не поверишь, очень. Лучше, чем я.

Глава 34. 9 ноября, понедельник. Часть 4.

Задумываться о том, что Абрахас был прав, Северус начал после того раза с Лордом, когда тот заставил его выпить афродизиак. Снейп был превосходным зельеваром и прекрасно знал, какой эффект должен быть у того или иного зелья. Поэтому он знал, что удовольствие от возбуждающих зелий – фальшивое. Реакция сугубо физическая, душа на такой секс не отзывается. Совсем. Подобное соитие забывается через полчаса, остается лишь презрение к себе, чувство собственной нечистоплотности, чувство, что тобой попользовались. И это все было, но… Он не должен был это помнить в подробностях, даже учитывая то, что он, благодаря собственному зациклившемуся подсознанию, видел это много-много раз. Ему не должно было быть интересно, каково это, когда тебя берут с собственного согласия. Он не должен был вспоминать вспышки восторга от каждого толчка, огонь, струящийся по венам, жар рта вокруг своего члена. Ничего подобного на секс с женщиной. Даже под действием зелья он получил больше удовольствия, чем с любой проституткой.
Объяснение у Северуса было только одно, и оно ему не нравилось. А потом… руки Люциуса, губы Люциуса, глаза Люциуса. Он стал замечать каждую мелочь, каждый взгляд, каждое прикосновение друга. И друга ли? Подозрения у Северуса появились, когда тот признался, что гей. К тому времени он уже знал от Драко, что Люциус нашел свою любовь, и это – не Нарцисса. Дальнейшее было делом нескольких дней. Заметить отношение к себе аристократа не было делом большой сложности, и только собственные внутренние убеждения Северуса не давали ему сделать это раньше. А потом он понял, что Люциус давно уже не просто друг. С временем аристократ стал самым близким, самым дорогим ему человеком, и за это хотелось его отблагодарить. Взять за руку, прислониться к нему, опереться… Северус устал быть один, устал за все отвечать сам, в любой мелочи полагаться на себя. Хотелось душевного и телесного тепла, не хотелось секса, об этом позаботился его темный Хозяин. И ему было от кого получать это тепло. В принципе, если без этого не обойтись, Снейп был согласен и на секс. Чтобы там не думал Люциус, это на самом деле не хуже круциатуса, тот же Люциус наверняка все силы приложит, лишь бы ему понравилось.
Но… Всегда было но. Абрахас не был глуп, и он знал своего сына, и он знал, что делается в его имении. А еще он имел хороших осведомителей.
То, что Люциус влюблен, Абрахас понял гораздо раньше самого Северуса. Малфои не сдаются. Малфои любят лишь раз. Дед Драко прекрасно это понимал, но он не был бы Малфоем, если бы не попытался оградить сына от притязаний неглупого предприимчивого молодого человека, в которого Люциус умудрился влюбиться.
Он подловил Северуса в тот же день после той злополучной ночи и, воспользовавшись страхом мальчика, заключил с ним сделку. В отличие от сына, Абрахас знал, что Снейпу некуда возвращаться. Его отец сделал свои выводы из приглашения Северуса в Малфой-менор, ведь именно от отца зельевар унаследовал логику и быстрый ум. Тобиасу, впрочем, как и всем остальным, хоть немного знакомым с их ситуацией, было непонятно, зачем Северус Люциусу. У них не было ничего общего, они были из совершенно разных слоев общества. И Снейп-старший сделал единственно возможный и по сути правильный вывод, который никогда бы не пришел в голову четырнадцатилетнему Северусу.
У Люциуса Снейп бы денег не взял. А на сделку с Абрахасом согласился. Исполнение мечты – стать Мастером зелий – замаячило перед глазами. Он не продавался – он брал в долг. А взамен лишь давал обещание не начинать любовные отношения с Люциусом первым. В принципе, нерушимая клятва начала бы его душить даже за самое невинное прикосновение, но с не невинными намереньями. Испуганный предыдущей ночью, Снейп с легкостью дал клятву, уверенный, что ему подобное никогда даже в голову не придет.
Денег было, по меркам того Северуса, очень много. Их хватило, чтобы закончить Хогвартс, оплатить ученичество и ингредиенты, которые он использовал, пока набирал опыт для получения степени Мастера. Последних полгода ученичества он уже готовил зелья на продажу: деньги, полученные от Абрахаса, закончились.
Не смотря ни на что, Северус был благодарен отцу Люциуса. Если бы не он, Мастером Снейп бы не стал, потому что сумма оказалась на самом деле большой. По крайней мере, ему понадобилось больше двадцати лет, чтобы ее собрать. И теперь, когда до выплаты долга, а, соответственно, до освобождения его от клятвы, осталось совсем немного, он сделал такую промашку.
Почему его потянуло поцеловать Люциуса, Северус не знал, но о данном Абрахасу обещании он в тот момент не думал. Но клятва никуда не делась. Еще не отдышавшись, Снейп сделал второй промах, упомянув о деньгах. Конечно же, Люциус его неправильно понял, хотя Северус был даже рад этому. Признаться в своей глупости Драко было бы легче, а отдавать долг он должен был лорду Малфою. Вполне возможно, что Люциус не узнает об этом. По крайней мере, Снейпу этого бы хотелось.
Северус повертел в руках маленький ключик. Вся его жизнь была заключена в одном этом ключике, а радости нет. Наоборот, как-то тревожно и тревога нарастает с каждой секундой. Видимо, ложится спать бессмысленно.
Снейп неохотно достал из запасов очередной за последний месяц пузырек с бодрящим зельем и, горько вздохнув, выпил его.

***

Драко сидел на кровати и наблюдал, как спал его любимый. Перед сном тот долго читал учебник, разрешив ему трогать его, где заблагорассудится, но не мешать читать. Малфой с блеском решил задачу, и вечер закончился еще одним сеансом фроттажа.
Интересен был выбор зелья Северусом. У Гарри на следующий день не было дополнительных занятий по зельям, только отработка, поэтому задание было необычным. У Драко было два объяснения этому. Либо Гарри Северусу родственник, тогда зелье имело бы смысл, будь они родственниками до пятого колена, что не могло быть, потому что Малфой прекрасно помнил родословную Поттеров и Принцев, как и других старинных волшебных семейств. Либо Северусу это зелье попросту заказали, а у него не было времени его приготовить, что тоже странно, мог бы попросить Драко.
Настораживала также боязнь Гарри его кровати. Просто так кровати он бы бояться не стал. Значит, с ним на этой самой кровати что-то сделали.

Так ты не сказал, что с тобой. Тебя кто-то побил?- спросил Драко.
- А что, похоже? – Поттер зашатался и, если бы Малфой не подхватил его, наверняка бы упал.

Драко даже помнит этот вечер. Действительно, не было похоже, что его побили. Значит, Снейп знает. И отец тоже. Недаром же он просил быть с Поттером поаккуратнее. У крестного смысла нет спрашивать, он в предыдущий раз ясно выразил свое отношение к этому вопросу, получается, что у него появился еще один вопрос к отцу. Юноша уже понял, что с гриффиндорцем сделали, осталось только выяснить, кто это был.
Во сне Гарри выглядел таким милым и беззащитным. Он спал, свернувшись в клубок, натягивая одеяло чуть ли не на голову. Вопреки протестам Драко, который предпочитал, чтобы кожа дышала, он оделся в пижаму. Малфой решил, что гриффиндорцу просто было известно, что он любит спать, выпятив из-под одеяла пятую точку, что последних полчаса веселило и раздражало Драко одновременно. Будь Гарри раздетым, он бы просто не выдержал бы такого зрелища, впрочем, даже в пижаме его попка заставляла блондина облизываться. Драко пообещал сам себе, что в ближайшем времени он обязательно использует эту наиболее аппетитную часть любимого по ее самому приятному, но наименее традиционному назначению.
Вдруг Гарри вытянулся на кровати и заметался, бормоча:
- Нет, Сириус, только не он. СИРИУС!
Тихий шепот закончился громким вскриком. Драко, понимая, что гриффиндорцу снится кошмар, бросился его будить, но тот не просыпался. Малфой тряс его, бил по щекам, наложил Эннервейт, окатил водой, а Гарри все не открывал глаза, метаясь и выгибаясь дугой. Вдруг Гарри странно затих. По его щекам потекли слезы:
- Не хочу, не надо, не хочу… - конец фразы потонул в всхлипах.
Драко еще раз безрезультатно потряс Поттера, потом щелчком пальцев надел на себя пижаму и побежал к человеку, у которого всегда можно было найти помощь – к отцу.

***

Люциус понимал, что этим вечером нужно было дать себе передышку в приеме зелья импотенции. Как бы оно не подавляло его, он был мужчиной, причем в рассвете сил, и долгое отсутствие хотя бы элементарной разрядки плохо сказывалось на организме. При приеме зелья необходимо было делать пропуски, последствия пренебрежения этим правилом Малфой уже один раз почувствовал на себе. Приказав эльфу приготовить ванну, Люциус наложил на воду заклятья самоочищения и самоподогревания. Опустившись в теплую ароматную воду, он расслабился и стал ждать, когда срок действия последней порции закончится.
Хоть последствия применения этого зелья были довольно неприятны, Люциус был рад, что принимает его. Он, по крайней мере, может смотреть на Северуса, как тот ест, как отбрасывает волосы от лица, как кладет ногу на ногу, даже как держит в руках мешалку. И на студентов не кидается. Страшно подумать, что бы он сделал, если бы в тот вечер, когда к нему пришел Драко, он не пил это зелье.
Первая эрекция появилась быстро, но и на доведение до разрядки ушло не больше полминуты. Это было немного больно – такая уж была цена за жизнь без гормонов. Люциус откинул голову на бортик, расслабляясь и радуясь, что он не забыл прихватить с собой артефакт, ставящий вокруг него ментальный щит. Второго отката долго ждать не придется, минут через десять…
В дверь кто-то громко застучал. Потом еще раз. Потом еще, причем, как показалось Люциусу, ногой. Вздохнув, мужчина вылез из ванны, призвал халат и, накинув его, вышел за границу действия артефакта.
Драко был панике. Очевидно, что-то случилось. Люциус распахнул дверь:
- Что случилось?
Юноша был бледен. Резко выдохнув, он схватил отца за рукав:
- Гарри не просыпается! Не могу разбудить…
- Дай мне секунду одеться, - попросил старший Малфой. Сын только сказал что-то неразборчиво, щелкнул пальцами, высушивая и одевая его в пижаму, и потащил за собой.
Поттер лежал неподвижно. Глаза его чуть приоткрылись, было видно белую полоску между ресницами и нижними веками. Где-то Люциус это видел… В ту ночь, когда Поттер спал у него.

***

Тревога все нарастала. К часу ночи Северус уже не сидел, а беспокойно ходил туда-сюда по комнате, не находя себе места. От того, чтобы пойти в гриффиндорскую башню его останавливало лишь то, что Минерва пригрозила ему Альбусом, а раскрывать отцовство, прежде чем Поттер его примет, не хотелось. К тому же Драко забрал Гарри с собой и вполне возможно, что тому плохо у крестника.
«Я что, назвал его Гарри?» - поймал себя на мысли Северус.
Камин вспыхнул зеленым, и в нем появилась голова Люциуса, непривычно растрепанного и в пижаме:
- Северус, Поттер у нас. Я думаю, нужна твоя помощь. Мы у Драко.
Сердце Снейпа забилось в два раза чаще. Он ничего не ответил, только бросил в камин горсть дымолетного порошка:
- Комната Драко Малфоя в Хогвартс!
Северус вышел из камина и подошел к гриффиндорцу.
- Мы не можем его разбудить, - пояснил Люциус. - Ситуация похожа на ту, помнишь…
- Помню, - прошипел Снейп. Он до этого времени недоумевал, как такой слабенький легилимент смог его вытащить.
Гарри перестал метаться, застыл на постели и грустно, но отчетливо, произнес:
- Мой Лорд, не нужно, я и так не буду сопротивляться.

***
Северус побледнел и схватился за спинку непривычно круглой кровати. Люциус успел его поддержать. Снейп повернул к нему голову:
- Люциус, тогда, в ту ночь, он меня вытащил?
Малфой кивнул. Северус отпихнул его от себя и опустился на колени у кровати. Люциус отошел подальше, не в силах смотреть на сгорбленного и осунувшегося друга.
Тонкие длинные пальцы убрали от лица Поттера тонкие прядки темных растрепанных волос, легли на виски бледного, странно затихшего подростка. До Малфоев донеслось тихое «Легилименс».
Гарри забился в руках Северуса и громко закричал. Люциус удержал рванувшегося сына. Через некоторое время Поттер глубоко размеренно задышал, Северус же поднялся на ноги и пошатнулся. Моментально оба Малфоя оказались рядом с ним, поддерживая его с двух сторон. Снейпу даже хватило сил махнуть палочкой, прошептав какое-то заклинание. Тело гриффиндорца вспыхнуло на секунду светло-голубым цветом.
- Спит, - прошептал зельевар и потерял сознание.
- Драко, останешься с Поттером, - приказал Люциус и активировал портключ в свою комнату, где положил Северуса на кровать и применил Эннервейт. Вспоминая, как плохо было тогда мальчику, он ждал приступа тошноты. Но Снейп осторожно открыл глаза, с хрипом вдохнув воздух. «Значит, - сделал вывод Малфой, - это было из-за того, что Поттер увидел».
- Люциус, у тебя есть укрепляющее? – сел на кровати Северус.
Зельевар был все же выносливее своего сына.
- Уже соскучился по подземельям? – иронично заметил Люциус, уже направляясь к шкафчику с зельями. – Только у меня стандартное.
- Мне хватит, чтобы сделать шаг в камин, - попробовал махнуть рукой Снейп.
Малфой воспользовался этим, чтобы напоить его из пузырька. Бросив недовольный взгляд на Люциуса, зельевар все же сделал несколько глотков.
- Нееет, - простонал он, видимо, что-то поняв, - какой сейчас стандартный закрепитель?
- Корень одуванчика, кажется, - пожал плечами Малфой, - Это даже, насколько я помню, твоя разработка.
- У меня алл… - начал Снейп, но замолк, с интересом изучая противоположную стену.
- Северус, все в порядке? – встревожено спросил Люциуса.
Мужчина повернул голову, внимательно его осмотрел и улыбнулся. Такую улыбку друга Малфой видел последний раз на своем пятом курсе, буквально первые несколько недель учебы Северуса. Он улыбался так, будто его ничего не беспокоит, будто все хорошо и просто хочется поделиться этим со всем миром. Так улыбаются либо дети, либо блаженные.
- Мне нравятся твои ресницы, - с видом, будто открывает великую тайну, ответил ему Снейп.
- Гм, а что еще тебе нравится?- удивившись, поинтересовался Малфой, недоумевая, с чего это Северус так разоткровенничался.
- Много что, жаль, мне нельзя тебя трогать, - огорченно вздохнул брюнет.
Люциус, которого уже добрых десять минут мучила другая проблема, резко выдохнул сквозь зубы, представляя, как тот до него дотрагивается.
- Почему? - поднял бровь Малфой.
- Не помню, - как-то по-детски заморгав, ответил растерянно Снейп.
Люциус уже вовсю обдумывал, как убрать Северуса из его комнаты или как самому убраться оттуда. От возбуждения хотелось скрипеть зубами, непонятное поведения друга напрягало и выхода он не видел.
- Северус, извини меня, я на пять минут отойду, хорошо? – начал подниматься с кровати, на которую сел, чтобы напоить Северуса, аристократ.
- Не уходи, - в страхе выкрикнул зельевар, удержав его за руку.
- Что с тобой? – непонимающе спросил Малфой.
- Не знаю, - развел руками Северус, - но боюсь оставаться один.
- Ладно, тогда продолжим разговор. Ты не можешь прикасаться ко мне, а я могу к тебе?
Чуть подумав, Снейп кивнул.
- Ты бы этого хотел?
- Это же ты первый спрашиваешь? – недоверчиво спросил Северус.
- Конечно, - Люциус закрыл глаза, соображая, что ему делать. Мысли путались, в голове кругами ходила мысль: «Хочу, хочу, хочу…»
- Хотел бы, - тихонько ответил Снейп. Этого хватило, чтобы у Малфоя руки затряслись от желания.
Люциус взял его лицо в ладони и поцеловал. Северус не ответил, но блондину уже было все равно. Он покрывал бледное лицо легкими поцелуями, шепча:
- Люблю…люблю…хочу…пожалуйста…
Он опустился поцелуями по шее, расстегивая одновременно рубашку. Скрученные между собой цепочки не давали допуска к местечку, где шея переходила в лопатку, а ему очень хотелось туда добраться. Наложив невербальную Алохомору, он стащил их с шеи брюнета. Сразу же на него хлынули эмоции Северуса. Их было так много, что Люциус в них просто тонул. Вдруг в них промелькнуло узнавание, и в руку Малфоя ткнулось что-то тонкое и острое.
- Это твое, – объяснил Северус.
Люциус с удивлением осмотрел небольшой золотой ключик в своей ладони.
- Скажи, что это твое, - обиженно потребовал Снейп.
- Это…мое, - осторожно ответил Малфой.
На лице Северуса расцвела блаженная улыбка. Он взял руку Люциуса в свою и поцеловал костяшки пальцев. В эмоциях стало преобладать ликование:
- Получилось! У меня получилось!
А потом он сделал то, что стало последней каплей в море терпения Малфоя: Запустив руку в его волосы, брюнет потерся своей щекой о его.
Дальше все понеслось как снежный ком с горы. Люциус больше не задумывался о том, что он делает и что будет завтра. Он целовал каждый дюйм появляющейся мраморной кожи, одновременно раздевал себя и Северуса, прикусывал и зализывал, гладил, ласкал… Это наверняка был наименее опытный партнер Люциуса, но все недостатки компенсировались эмоциями любимого им человека, который явно получал удовольствие, не на секунду не колеблясь и позволяя делать с собой все, что придет в голову Малфою.
- Тебе понравится, - шептал он, стараясь убедить скорее не Северуса, а себя, - тебе обязательно понравится.
- Понравится, - шептал в ответ брюнет, в черных глазах которого отражалось пламя камина. - Понравится, - стонал он, когда блондин вылизывал его член.
А потом он кричал от восторга, когда в него после длительной тщательной подготовки вошел Люциус. И Малфою даже пришлось наложить на себя специальное отсрочивающее оргазм заклинание. Это было больно, но иначе он кончил бы от одного этого крика.
Это было безумием, но это было самым приятным безумием в мире. Люциус считал делом чести довести партнера до оргазма, не дотрагиваясь до его члена.
И у него это получилось. А кончил он вовсе не от того, что он, наконец, оказался в самой желанной заднице на земле, и не от того, что Северус сжал его, когда бился в оргазме. Нет, он кончил от того, что чувствовал бесконечное блаженство и удовлетворение любимого человека.
- Вот как это бывает, - услышал он тихий шепот Северуса, утыкающегося ему в шею.
- У нас с тобой будет еще лучше, - заверил он любовника, проваливаясь в сон.

Дата добавления: 2015-10-24