Хороший вождь и гуру

Гудрун: Меня волнует вопрос, уместно ли в моей жизни длительное партнерство, замужество, дети?

Б. Х.: Да.

Гудрун: Хорошо.

Б. X.: Просто поразительно, насколько я проницателен (всеобщее веселье). Это очень простой трюк. Однажды кто-то сказал мне, что у него есть три подруги, и он не знает, на ком из них остановить свой выбор. Тогда я попросил его рассказать мне о всех троих. А потом сказал: «Последняя». Он спросил: «Как ты это определил?» Я ответил: «Когда ты говорил о ней, у тебя светилось лицо».

Методика действий в психотерапии очень проста. Терапевт как хороший вождь: хороший вождь видит, чего хотят люди, и именно это он приказывает, и хороший терапевт видит, чего хотят люди, на что направлены их стремления, и именно это им советует. Он должен видеть, есть ли в этом сила и где она. У Гудрун она однозначно была. Этим объясняется проницательность.

Но я еще и гуру. Я могу объяснить и что такое гуру. Как-то во время курса группа отправилась на ближайшую гору, чтобы устроить в местном ресторане праздник. Когда они вышли из ресторана, стояла непроглядная темень. Они решили вернуться через лес, но не смогли найти дорогу. Тогда один из них, который тоже ничего не видел, взял остальных за руку, и когда они целыми и невредимыми оказались внизу, он был гуру.

Специфические методы действий

В этих рамках издатель останавливается на трех специфических методах терапевтических действий, особенно характерных для работы Берта Хеллингера: а) круги, б) терапевтическая работа в случае прерванного движения любви и в) семейные расстановки.

А) Круги

Системно-ориентированная психотерапия Берта Хеллингера — это в узком смысле групповая психотерапия. От групп, например, психоаналитической направленности или групп, ориентированных на групповую динамику, она отличается главным образом тем, что ориентирована на ведущего. Работая со всеми по очереди, ведущий не допускает взаимных толкований и интерпретаций со стороны членов группы. Те члены группы, кто в данный момент не занят в качестве заместителей в семейной расстановке, являются участвующими наблюдателями. Во время подобных кругов ведущий редко работает с одним человеком дольше десяти минут.

Б. X.: В группах, ориентированных на групповую динамику, каждый может «навесить» каждому любую интерпретацию. В них каждый, так сказать, отдан на произвол каждого. Если члены группы не являются сильными личностями, которые способны не растеряться, они оказываются втянуты в групповой процесс, который приводит к общей обороне. Тогда многие процессы оказываются исключенными из круга обсуждаемых тем.

В групповой динамике некоторые законы возводятся в абсолют, например: «Что-то может быть сделано только в том случае, если с этим согласны все». Согласие важно, но в качестве догматического требования становится помехой. Принцип Рут Кон «нарушения имеют приоритет» полезен, но если его абсолютизировать, то любой участник может мешать всей группе. В особенности возражения тех, кто сам работать не хочет, блокируют тогда весь процесс.

Метод круга позволяет предотвратить любое взаимодействие участников группы между собой. Тогда никто ни к кому не может придраться. Никто никого не ставит под сомнение, никто никого не может ни хвалить, ни ругать. Потому что и то, и другое плохо. Здесь каждый предстает в своей инаковости и своеобразии. Это позволяет каждому быть уверенным в том, что он может предъявить свой запрос и он будет под защитой.

Благодаря такому уважению к индивидуальному и такой доброжелательной и исполненной любви позиции возникает неосознанная общность, которая обладает намного более духовным качеством, чем это возможно в групповой динамике. Это тоже своего рода групповая динамика, но такая, которая прерывает влияние сопротивления группы. Плохо только, что потом участники группы сидят вместе за столом и наверстывают упущенное, вставляя прибереженное на потом словечко.

Далее приводится запись круга, проведенного в первой половине третьего дня шестидневного семинара. В начале круга была сделана расстановка родительской семьи одного из участников, и высказывания первых участников относятся преимущественно к этой расстановке. Итак, запись начинается во время круга.

Сара: Как-то на прогулке у меня был такой случай. Я шла вдоль ручья, и вдруг у меня возникло ощущение, что я в чем-то провинилась. Это было очень серьезно: я провинилась. Затем я взбежала на гору и вышла из леса, и вдруг стало очень светло, и мне становилось все легче, и туман как раз тоже поднимался над землей. (Размышляет.)

Б. X.: Я бы хотел прокомментировать этот процесс. Когда человек признаёт и принимает свою личную вину, он перестает ее ощущать, она превращается в энергию к действию. Я знаю о вине, но я ее не чувствую. Чувство вины возникает тогда, когда человек отказывается действовать в соответствии со своей виной. Тогда он оказывается отрезан от той силы, которая идет из вины. Если человек признает свою личную вину, он обретает важный источник сил для того добра, которое он сделает потом. Поэтому твой образ прекрасен. Ты что-то признала и приняла, и тебе стало легче. Остается только сила. Теперь ты можешь сделать то, что раньше не могла.

Если я делаю что-то во искупление, это ограничивает. Если же я делаю что-то на основе силы вины, то это тоже возмещение, но совершенно иного рода. Это, например, то, что примиряет жертв с преступниками, когда из жертвы, которая от них потребовалась, происходит что-то, что приносит другим благословение. После такого высказывания, как твое, Сара, клиентам я бы уже ничего говорить не стал, потому что все важное уже произошло.

Существует знаменитая история о сивиллах, хранящих мудрость и тайны мира. Они записаны в таинственных книгах, а те заперты в некой пещере. Если кто-нибудь откроет пещеру, книги обратятся в прах. Самое главное ускользает от любопытных глаз, великие тайны хранят себя сами.

Анджела: Меня интересует сосредоточенность. На эту тему мне вспоминается один трактат о молитве, в котором перечисляются пять признаков молитвенного состояния: спокойствие, сосредоточенность, благодарность, ответственность и еще кое-что — вера. Мне понравился и этот трактат, и эти понятия, и я постоянно задаю себе вопрос: как узнать об этой сосредоточенности? И постоянно возникает страх...

Б. X.: Я тебе кое-что на это отвечу. Некоторые люди закрывают глаза, чтобы стать пустыми, и называют это сосредоточенностью — странно! Сосредоточение происходит, когда я открываю глаза, вбираю в себя всю полноту мира и даю ей во мне упорядочиться. Вот это сосредоточенность. Согласна? Еще что-нибудь, Анджела?

Анджела: Нет, этого достаточно.

Йозеф: Я переполнен мыслями и чувствами и передаю слово дальше.

Рут: Я тоже.

Экхард: Я тоже думаю о том, что ты сказал Саре.

Б, X.: Я не верю тебе, Экхард!

Экхард: Мне нехорошо (пожимает плечами).

Б. X.: Да, ты что-то замышляешь.

Экхард смотрит себе под ноги, долго молчит.

Б. X.: Если ты когда-нибудь покончишь с собой, что будут делать твои дети? Найти решение — твой долг перед живыми. (Молчание.) Я расскажу тебе одну историю (используется история со стр. 170 в расширенной форме).

Одному мужчине приснилось ночью, что он услышал голос Бога, который ему сказал: «Встань, возьми сына твоего единственного, которого ты любишь, и принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе».

Наутро мужчина встал, посмотрел на сына своего единственного, которого любил, посмотрел на жену свою, мать ребенка, посмотрел на своего Бога. Он взял ребенка, повел его на гору, построил алтарь, связал ему руки, достал нож и хотел его убить. Но тут он услышал другой голос и вместо сына зарезал овцу.

Как посмотрит сын на отца?

Как посмотрит отец на сына?

Как посмотрит жена на мужа?

Как посмотрит муж на жену?

Как посмотрят они на Бога?

И как на них посмотрит Бог — если он существует?

Другому мужчине приснилось ночью, что он услышал голос Бога, который сказал ему: «Встань, возьми сына твоего единственного, которого ты любишь, и принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе».

Наутро мужчина встал, посмотрел на сына своего единственного, которого любил, посмотрел на жену свою, мать ребенка, посмотрел на своего Бога. И сказал в ответ Ему в лицо: «Я не сделаю этого!»

Как посмотрит сын на отца?

Как посмотрит отец на сына?

Как посмотрит жена на мужа?

Как посмотрит муж на жену?

Как посмотрят они на Бога?

И как на них посмотрит Бог — если он существует?

И еще одному мужчине приснилось ночью, что он услышал голос Бога и так далее. Он встал, посмотрел на своего сына и так далее, повел его на гору, построил алтарь, достал нож и убил его. Вернувшись домой, он покончил с собой.

Мой комментарий: Бедный ребенок. (Молчание.) Искупление — часто подмена ответственности и вины. Оно так же плохо, как сам поступок, и примитивней, чем действие. Так, Экхард, нотацию я тебе прочитал. Что-нибудь еще? (Экхард качает головой.)

Б. X.: Хорошо! Ирена, что у тебя?

Ирена: Во время медитации я осознала, что получила имя рано умершего ребенка моей бабушки. У меня такое ощущение, что я всегда ношу что-то с собой.

Б. X.: Да ну что ты! Но если тебе это важно... Для подобных ситуаций есть одно заклинание. То есть я нашел несколько заклинаний, которые просто действуют. Когда обнаруживаешь такую фразу, это как большой подарок. Во всяком случае, когда ко мне вдруг приходит такая фраза, я воспринимаю это как огромный подарок. Та фраза, которую ты можешь сказать, звучит так: «Дорогая Ирена, ты умерла...»

Ирена (слегка усмехаясь): А я жива...

Б. X.: Нет, чтобы я тебе ее сказал, ты должна быть серьезной, иначе я замолчу. (Молчание.) Она упустила этот шанс, теперь я не имею права ей этого сказать. Ну, хорошо, идем дальше.

Ларе: Меня тоже очень тронула ситуация Бенно, она заставила меня задуматься, а еще у меня уже некоторое время болит голова.

Б. X.: Так тебе и надо.

Ларе: Как скажешь.

Б. X.: Да, конечно, как замечательно сказал Гете: каждый сам кузнец своего несчастья. (Веселье.)

Эрих: Я чувствую, что у меня есть желание сделать расстановку моей нынешней семьи. Я понял, что рассматривал ее как что-то незначительное и мелкое, но теперь я вижу, что это все-таки очень важно, меня подтолкнула к этому ситуация с Экхардом.

Б. X.: Хорошо.

Фридеманн: У меня вопрос по поводу моих клиентов. В одной семье мать пыталась убить своих детей. Она этого не сделала, но обращалась с ними очень жестоко. Мой вопрос такой: возможно ли, чтобы ее дочь нашла тропинку к матери? Сейчас она ее полностью отвергает. По ее словам, мать причиняла ей огромные страдания. Думаю, важно, чтобы у нее была с ней какая-то связь, но я опасаюсь, раз там произошли такие вещи.

Б. X.: Да, тут тоже есть одно заклинание. Она должна сказать: «Дорогая мама, я с этим согласна». (Молчание.)

Фридеманн: Я-то это понимаю, но как «продать» это ей?

Б. X.: Нет, фраза пока не совсем верна, она у меня еще не оформилась, но это должно быть что-то в этом направлении. Возможно, так: «Дорогая мама, если это моя судьба, то я согласна».

Фридеманн: В том смысле, что цена...

Б. X. (перебивая): Нет, нет, никакого смысла! Как только начинаешь комментировать, все — сила ушла. Как звучала фраза?

Фридеманн: «Дорогая мама, если это моя судьба, то я согласна».

Б. X.: Ребенку не нужно прощать своих родителей. Это опять же что-то другое. Ребенок, с которым жестоко обращались, имеет право сказать: «Это очень плохо». Он может сказать: «Я никогда тебе этого не прощу». Он спокойно может это сказать, но ему не нужно поэтому злиться. Он может сказать: «За это отвечаешь ты». Но обычно дети берут все на себя. Оставить вину и ответственность родителям намного труднее. Но право на расплату, когда ребенок, например, дает сдачи в том духе, что: «Теперь я вам покажу», и причиняет родителям какое-то зло, здесь реализовано быть не может. Это имеет очень плохие последствия. Ребенок, который за что бы то ни было доносит на своих родителей, потом за это расплачивается. Что-нибудь еще, Фридеманн?

Фридеманн: Да, у меня есть клиентка, отец которой был высоким чином в СС. Она никогда его не знала. Она вместе с матерью уехала в Австрию — ее мать австрийка. Внезапно у этой женщины появились мысли о самоубийстве, они ее просто одолевают.

Б. X.: Кого, клиентку?

Фридеманн: Да, и мне как-то показалось...

Б. X.: А что случилось с отцом?

Фридеманн: У него была странная судьба. Он считался пропавшим без вести. Позже выяснилось, что он жил в Шлезвиг-Гольштейне и страдал параличом при поперечном поражении спинного мозга. Там он потом и умер. Но он никогда не давал о себе знать.

Б. X. (задумчиво): Итак, фраза, которая ей нужна, может звучать так: «Дорогой отец, я оставляю тебя в покое». Ты можешь ее к этому подвести. И еще очень важно не пытаться что-то узнать. Ей нельзя разузнавать о том, что он делал. Она может сказать: «Я уважаю твою судьбу и твое решение и оставляю тебя в покое».

Макс: В данный момент ничего.

Вера: У меня в данный момент контрастный душ ощущений. Сегодня утром была боль, в середине дня мне было по-настоящему хорошо, а сейчас все просто идет, как идет.

Фрея (по поводу расстановки родительской семьи Бенно в начале круга): У меня еще один вопрос по расстановке систем. Ты как-то сказал, что базовый порядок семьи расставляется по часовой стрелке. А здесь, в конце, первая семья Бенно стояла напротив него.

Б. X.: Да, все было точно по часовой стрелке: первая семья, вторая семья, а потом третья.

Фрея: Значит, не он является началом?

Б. X.: Нет, он является центром, а начинается все с первой жены и ее детей. Затем следует вторая жена с ее детьми. Но может быть и по-другому. Так что не думай, что всегда нужно ставить именно так. Здесь порядок был такой. Он в центре, потому что он относится к ним ко всем.

Фрея: Значит, начало круга не фиксировано?

Б. X.: Нет. А дети разведенных родителей стоят между: первая жена — дети — вторая жена — дети. Здесь нельзя расставлять в несколько слоев, ставить нужно линейно, но этого достаточно.

Фрея: А его место определилось благодаря сыну?

Б. X.: Нет, его место определило наличие разных семей, тогда новые отношения находятся с другой стороны. Существует одно отступление от базового порядка, а именно, что новая система имеет преимущество перед изначальным порядком. Так что нынешняя семья иерархически выше родительской. Поэтому, чтобы войти в новую семью, человеку нужно покинуть родительскую семью.

Но тут тоже есть исключения: например, если это единственный ребенок, а мать — вдова, ребенок должен взять ее с собой. В таком случае он не может уйти от нее, она тоже должна быть интегрирована в новую семью. А в остальных случаях это правило действует. Если у кого-то в настоящее время несколько семей, как, например, у Бенно, то они не отделены друг от друга, поскольку Бенно разошелся только с женами. Он расстался с ними как с партнершами, но как родители они по-прежнему связаны. Тогда это одна общая система. Поэтому было бы просто невозможно расставить первую систему, как предлагал Бенно. Можно расставить только всю систему целиком, со всеми, кто к ней относится. Теперь понятно? (Фрея кивает.) Хорошо!

Клаус: Для меня все это необычайно увлекательно и прекрасно. Я чувствую такую связь с людьми, как редко бывает. Это действительно потрясающе, захватывающе, такое многообразие.

Б. X.: Вот человек, который умеет удивляться. Приятно видеть.

Клаус: Да, я и не думал, что это может быть так волнующе.

(Продолжение круга после перерыва.)

Б. X.: Хелен, ты сказала, что тебе еще что-то пришло в голову. Что же?

Хелен: Да, Карл отдал тебе деньги за семинар. Я сочла это не очень правильным. Я бы предпочла отдать тебе сама.

Б. X.: Знаешь, как это называется? Попытка отвлечь! (Все смеются.) Итак, кто эта женщина? (Вопрос относится к его предыдущему наблюдению, что лицо Хелен часто приобретает черты какой-то старой женщины, с которой она может быть идентифицирована.)

Хелен (тихо и нерешительно): Моя мать?

Б. X.: Гадать тут не стоит.

Хелен: Я не знаю.

Б. X.: Тогда расставь свою родительскую систему.

(Хелен расставляет свою родительской систему, и в ходе расстановки становится очевидно, что она идентифицирована с первой женой отца, которая была еврейкой, в 1938 году они с ее отцом расстались, и женщина вернулась в США.)

Б. X. (когда было найдено хорошее решение): Итак, в Германии еврей — это всегда многозначно, за этим кроется огромное количество энергии. Ну, Хелен, как ты сейчас?

Хелен (смеется): Хорошо, так все правильно.

Б. X.: Это идентификация с первой женой отца. Ну, что теперь?

Хелен: Это мне многое объясняет.

Б. X.: Да, и тебе нужно сказать отцу: «У меня нет с ней ничего общего. Я принадлежу моей маме. Только она — та, кто мне нужен». Теперь ты киваешь. Знаешь, что означает быстро начать кивать?

Хелен: Нет.

Б. X.: Это самая изощренная форма обороны. Видишь, как ты еще защищаешься? Ясно посмотреть на отца и сказать: «Это моя мама, и я стою рядом с ней». Правда, это сделает тебя чуточку меньше. Такова плата за счастье. Как это говорится? Большое счастье мало. (Хелен улыбается.) Теперь появляется другое лицо, видите? Кто-нибудь хочет еще что-нибудь добавить?

Алексис говорит, что во время обеих последних расстановок, особенно когда находились решения, он очень хорошо себя чувствовал.

Б. X.: Да, вдруг появлялась свобода и ясность.

Фридеманн (по поводу расстановки Хелен): Значит ли в случае Хелен, что отец утратил право на дочь?

Б. X.: Нет, нет, это значит, что у жены нет права на этого мужчину. То есть ее мать не имеет права на мужа такой ценой. Так нельзя. Она должна это признать и немного от него отвернуться, это ее форма уважения к другой женщине, что бы конкретно это ни означало. Но тебя, Хелен, это вообще не касается. Теперь ты уже снова в старом лице. Пройдет какое-то время, прежде чем это старое лицо исчезнет. Раньше стоило просто состроить гримасу, и оно пропадало. Восточные фризы раньше даже так умывались. Сделаем перерыв или кто-нибудь хочет что-нибудь добавить?

Ирена: Мне пришла в голову та фраза. Я знаю ее не совсем точно, но хорошо, что ты меня с этим столкнул.

Б. X.: Да, это попало в точку! Как звучит фраза?

Ирэне: Дорогая Ирена, ты умерла, мне жаль, а я еще ненадолго останусь.

Б. X.: Теперь я скажу тебе как правильно: «Дорогая Ирена, ты умерла. Я поживу еще немного, потом я тоже умру».

Эта фраза может применяться и в других ситуациях. Но я не спешу об этом говорить, поскольку иначе она может легко превратиться в своего рода разменную монету и потеряет свое воздействие. Например, вторая жена может сказать первой: «Ты потеряла мужа, мы побудем вместе еще немного, потом я тоже его потеряю». Это снимает чувство превосходства и самомнение. Тогда люди становятся едины на глубинном человеческом уровне, где непостоянство имеет свои права. А теперь действительно перерыв. (Завершение круга.)

Дата добавления: 2015-10-24