Как вы считаете, сказалось ли применение системного подхода к метрологии как к учебной дисциплине на самой науке, профессии?

Без галстуков о метрологии

У журнала “Мир измерений” хорошая традиция – регулярно публиковать интервью с интересными людьми: крупными учёными, руководителями научных центров и промышленных производств. Сегодня мы в гостях у президента Международной профессорской ассоциации, заведующего кафедрой метрологии Северо-Западного государственного технического университета Игоря Фёдоровича Шишкина.

Игорь Фёдорович, журнал “Мир измерений” сотрудничает с вами достаточно давно – первая ваша публикация в журнале вышла в 2006 г., но так получилось, что плотно взаимодействовать мы начали около трёх лет назад. В частности, в 2009 г. журнал подробно освещал выход первой части учебника по теоретической метрологии “Общая теория измерений”. Узнав о том, что вышла уже вторая часть учебника, посвящённая обеспечению единства измерений, мы сочли безусловно необходимым донести информацию о ней до наших читателей, т.к. считаем это знаковым событием для всех отечественных, и не только отечественных, метрологов. Но начнём с того, что прошло уже два года после выхода первой части учебника. Каковы результаты? Какой была реакция метрологической общественности страны?

– Может быть, я ошибаюсь, но в целом реакцию высшей школы на появление этого учебника я бы посчитал положительной. Дело в том, что на протяжении длительного времени метрология существовала как составная дисциплина: в качестве фрагментов выступали отдельные положения физики, отдельные положения математики, а роль “скрепляющего их цемента” играла техническая документация, разработанная Госстандартом СССР. Т.е. изучение метрологии сводилось к изу чению нормативно-технических документов – не науки как таковой, а отдельных её частей, необходимость знакомства с которыми возникала после выхода в свет того или иного документа. Во всяком случае, во всех четырёх учебных заведениях Госстандарта – Московском, Одесском, Уральском техникумах стандартизации и метрологии и ВИСМ – постижение метрологии сводилось к изучению нормативно-технических актов и документов. И только после того как удалось в 1987 г. открыть специальность “Метрология, стандартизация и управление качеством” в высшей школе, метрология начала оформляться как единая наука, имеющая свой предмет, свои методы, свои законы, свои аксиомы и постулаты. В целом изменение отношения к метрологии, конечно, – явление со знаком плюс: удалось упорядочить очень многие знания и положения этой науки, что внесло в неё ясность, облегчило её изучение и, соответственно, применение (т.к. одно вытекает из другого), способствовало распространению метрологических знаний в студенческой среде, поскольку сразу же удалось сделать так, что метрологию начали изучать не только в рамках одной специальности, а ввели её в учебные планы и программы всех без исключения технических специальностей в виде отдельного предмета – “Метрология, стандартизация и сертификация”. Это в корне изменило представление о метрологии в высшей школе и во всей стране.

Как вы считаете, сказалось ли применение системного подхода к метрологии как к учебной дисциплине на самой науке, профессии?

– С моей точки зрения, сказалось, потому что в основе любого профессионализма лежит получение знаний. Построение фундамента какой-либо области знания обеспечивает её дальнейший рост, развитие, совершенствование, а на плохом фундаменте ничего хорошего построить нельзя. Так вот, изложение метрологии на основе трёх сформулированных в первой части “Теоретической метрологии” аксиом и превратилось в тот общий фундамент, на котором в дальнейшем начала выстраиваться и развиваться эта наука. Всё упорядочилось, развитие стало более осмысленным, целенаправленным и эффективным.

Насколько я понимаю, всё, о чём вы сейчас говорили, больше относится к теории и методологии метрологии, т.е. к фундаментальной метрологии. А как насчёт практики? Статус последней представляется достаточно неопределённым. Что, собственно, надлежит считать практикой метрологии? Мне всегда казалось, что в обыденной жизни повсюду нас окружают измерения, но люди как-то никогда не называют это метрологией, а просто – жизненным опытом, если угодно. Я как водитель, подъезжая к светофору, всегда слежу за скоростью своей машины, прикидываю скорость пешехода, расстояние до него, рассчитываю, когда нажать на тормоз, т.е. постоянно выполняю измерения, делаю выводы и принимаю на их основе решения. То же самое происходит и в отношении измерений температуры, массы, или в просторечье, веса продуктов. Вы не могли бы объяснить, существует ли связь между нашей “бытовой”, “обыденной” метрологией и метрологией, так сказать, “высокого полёта”.

– Опыт показывает, что, действительно, большая часть людей вообще не имеет представления о такой науке, как метрология, и никогда не слышала даже подобного слова. Меня в этом убеждает, в частности, общение со студентами. Ни одна мать не подозревает, что использует метрологические подходы и метрологические методики измерения температуры, когда невооружённым глазом определяет, что у её ребёнка повышенная температура, и вызывает врача. Причём в этот момент она органолептическим методом, пользуясь своими органами чувств, измеряет температуру с очень высокой точностью, с точностью до долей Кельвина, или долей градуса Цельсия (напомню, что Кельвин равен градусу Цельсия). В торговле измерения производятся сплошь и рядом, и никто никогда не думает о том, что эти измерения восходят, или, как теперь говорят, прослеживаются к государственным первичным эталонам, которые в особых условиях содержатся в метрологических институтах и считаются национальным достоя нием, гордостью страны. Девяносто процентов населения об этом просто не ведает, это известно только профессионалам-метрологам. Но они, к сожалению, сосредоточили свои усилия именно на верхушке метрологической иерархии – на эталонной базе, на квантовых эффектах, на фундаментальных физических константах, которые лежат в основе воспроизведения единиц физических величин. И в результате примерно с семидесятых годов фундаментальная научная метрология стала постепенно отрываться от жизни, от повседневных интересов людей и в конце концов удалилась в заоблачные выси. А люди как жили, так и живут, ничего этого не зная, но тем не менее прекрасно решая большинство практических задач, которые перед ними ставит жизнь. Вот этой частью метрологии мы занимаемся очень мало. А в данной области на самом деле обширные потенциальные возможности, есть куда приложить усилия профессионалов, т.к. существует множество вопросов, требующих уточнения, углубления. Это позволило бы качественно решать многочисленные жизненные проблемы.

Кстати, тут как раз удачный повод, чтобы побаловать ваших читателей (улыбается) и ненавязчиво разбавить наш разговор на достаточно сухие темы малой толикой историко-культурных сведений. Всё-таки мы сейчас с вами находимся в Петергофе, и нельзя допустить, чтобы такой великолепный фон нашей беседы не был обыгран. Поэтому постараюсь, как говорится, совместить приятное с полезным и увязать воедино тему и место нашей встречи. Короче говоря, проиллюстрирую ранее сказанное конкретным примером. Сразу оговорюсь, я москвич. Родился на Таганке, вырос как столичный ребёнок. Но в дальнейшем моя судьба сложилась так, что больше пятидесяти лет я живу и работаю в Петергофе. Большая и самая плодотворная часть моей биографии разворачивалась здесь, и Петергоф до сих пор поражает меня как одно, с моей точки зрения, из чудес света, которым мы обязаны в первую очередь гению такого человека, как Пётр Первый. Петром была задумана и спланирована летняя парадная резиденция в Петергофе, разведаны окрестности, найдены на Ропшинских высотах источники водоснабжения, построен водовод, по которому вода самотёком за 20 с лишним километров поступает к фонтанам. В отличие от версальских фонтаны Петергофа работают без единого насоса, причём высота струи центрального из них достигает 20 м. Они являются украшением не только города Петергофа, но и всей российской культуры. Реализованы очень интересные, смелые, а для меня самое главное – технически сложные проекты, и нельзя переставать удивляться тому, что всё это было сделано на той технической базе, на том уровне научных и технических знаний, которые соответствовали 1700-м годам. Тогда о метрологии не было и разговоров – ни об обеспечении единства измерений, ни о единицах измерений, которые были приняты Метрической конвенцией только в 1875 г. Тем не менее сооружения Петергофа просто поражают своим техническим совершенством. И это говорит о том, что метрология – это не только сугубо научная, достаточно сложная и достаточно редкая дисциплина, но в первую очередь это деятельность, реализуемая на практике во многих областях науки и техники, а также повседневно используемая в быту, а значит, понятная народу. Т.е. существуют не только тонкие научные материи, в сфере которых мы все работаем, но и метрология для простых людей, бытовая, обыкновенная метрология, и ею пропитана вся наша жизнь.

Дата добавления: 2015-10-24