Утащит какая-нибудь птица

- Джи, - тихий шёпот, и что-то пощекотало моё ухо.

Я раскрыл глаза, выплывая из сна. Заснуть прямо на крыше, как это романтично. Или глупо, я ещё не решил. Продирая глаза, сонно моргая, я очень медленно осознавал каждую свою конечность по отдельности. Мы ещё и лёжа тут дрыхнем. Как же жёстко спине и голове, зато Фрэнк лежит рядом, закинув на меня руку и устроив свою голову в том местечке, где ещё не грудь, но уже не плечо. В ухо вновь пощекотало, Фрэнк опять мои волосы трогает. Я непонятно где отыскал свою руку и устроил на его макушке, сразу зарываясь в пряди. Мы со стороны смахиваем на двух шимпанзе, я уверен. Ну, знаете, они постоянно друг у друга в шерсти копаются. О нет, у меня, видимо, блохи.

На улице так темно, небо густое, и даже редкие звезды скрылись. Но сейчас не должно быть очень поздно, я не мог продрыхнуть тут до полуночи. Или мог? Из носа вырывался лёгкий блёклый пар, который тут же сносил прохладный ветерок, и было так тихо, даже машины не шумят. Снова мы зомби-апокалипсис проспали, что-ли.

- Скажи, а ты учился этому? – Фрэнк переместил руку и стал тыкать в пуговицы на моей куртке, находя их на ощупь.

- Чему? – у меня уже лицо замёрзло, и спина затекла, но это не важно.

- Рисованию.

- Учился. Я ещё в детстве начал рисовать. Правда, сначала у меня не очень получалось, зато мне нравился сам процесс. Когда рисуешь, ты словно теряешься в этом.

- Рисуя, ты убегаешь от действительности? – пальцы Фрэнка добрались до воротника моей куртки и зачем-то поправили.

- А может это и есть моя действительность? – я поймал его руку, а сам смотрю вверх. Нельзя так долго смотреть на небо, оно утягивает тебя. Какие-то космические силы, не иначе. Какая у него тёплая рука, по сравнению с моими ледышками. Фрэнк кивнул, или это он так потёрся, как кот.

- Пошли, а то нас утащит какая-нибудь птица, - Фрэнк сказал это куда-то мне в куртку, а сам наоборот устроился поудобнее, переплетая наши пальцы. Тут довольно холодно, не хватало, чтобы он снова заболел, да и я не железный.

- Птеродактиль, - как же мне хочется есть, я кроме тех утренних котлет так толком и не поел ничего. Ну, ещё немного пожевал ингредиенты для торта, но этого явно мало. Мой живот словно услышал мои мысли и выдал возмущённое урчание. Кое-кого это ужасно развеселило. И что это мы так хихикаем, а, Фрэнк? Он сел, стянул с нас плед и стал его тщательно сворачивать, но сидя делать это не очень удобно, поэтому это выглядело очень забавно. Я тоже сел и тут же обнаружил термос. Ну не будем мешать, мой горячий друг. Я встал с нашего гнезда, отвинтил крышку-кружку и стал пить кофе, всё подливая и подливая. От термоса такой пар густой и тёплый. Фрэнк положил мой сложенный плед мне на плечо и занялся своим.

Подниматься по этой хлипкой лесенке было вполне нормально, но спускаться страшновато. Хотя, упасть с двух метров не так уж опасно, наверное. Но я слышал, люди ломали ногу, просто падая со стула, ну бывает. А что хуже – сломать ногу или оказаться на людях без штанов? Я бы выбрал штаны. Наверное, я ещё не проснулся, какие-то мысли дурацкие в голове. Пока я думал о штанах и о Фрэнке без оных (просто я-то спустился первым и успел насмотреться на то, как слезает он), мы успели дойти до его квартиры.

Уже десятый час, ничего себе поспал на крыше. Я стянул куртку с ботинками и устремился на кухню. Я сейчас съем холодильник, даже не успев открыть его.

- У меня есть шоколадный соус, - Фрэнк чуть дольше возился в прихожей, ведь это он был носителем пледов, и пока я изучал полки холодильника, он устроился на табурете.

- Я им не наемся, - я достал какую-то зелёную упаковку и стал изучать. Что же это, почему на ней всё написано… стоп, это турецкий язык?

- С шоколадным соусом можно съесть что угодно.

- Даже шпинат, мистер? – я отложил эту подозрительную пачку непонятно с чем обратно и достал тот самый шпинат.

- Я бы попробовал, - Фрэнк уже достал с полки тёмно-коричневый флакон. Он серьёзно?

- Ну давай, - я широко улыбнулся и положил перед ним пучок сочных листьев, плюхнувшись напротив.

Фрэнк оторвал около шести листиков, сложил их стопочкой и густо полил шоколадом. Он хитро мне улыбнулся и засунул это себе в рот. Некоторое время он просто сидел, а потом начал жевать, и выражение его лица постепенно менялось в сторону «Я случайно съел прах своей тётушки». Я уже не сдерживался и попросту ржал. Потом Фрэнк проглотил этот деликатес, его лицо успокоилось, и он показал мне большой палец.

- Так вкусно?

- На самом деле очень даже, только необычно, - Фрэнк отодвинул шпинат от себя подальше. Экспериментатор. Потом, не вставая, дотянулся до шкафчика и достал оттуда небольшую жёлтую упаковку, - вот с этим будет действительно вкусно.

Попкорн, мне нужно будет съесть просто тонну, чтобы наесться. Я вернулся к холодильнику, пока Фрэнк возился со сковородкой. Просто у него не было микроволновки, как и у меня.

В итоге я нажарил картофеля, потому что на всякие изыски не было ни сил, ни времени. Фрэнк сидел за столом с полной миской попкорна, но не притронулся к нему, а терпеливо ждал, пока я поем. Он порой такой несдержанный, а иногда сидит себе тихонько. Хотя нет, не тихонько, всё-таки на месте ему трудно усидеть. Он то крутит эту миску, то пальцем что-то на столе выводит. Мне же просто нравится наблюдать за ним.

Пожалуй, Фрэнк самый добрый и отзывчивый человек на планете. Нет, я ни в коем случае не хочу сказать, что он идеальный и тому подобное, таких людей просто не существует. Ну, он добрый, но в то же время и нет. Как он тогда врезал тому парню. Но кто сказал, что добрые люди не мутузят порой кого-нибудь? Добро и зло – это вообще странные материи, не бывает чисто белых, или чисто чёрных, в каждом человеке намешано и того, и другого. Просто в разных пропорциях. Так вот Фрэнк, его пропорции я ещё не определил, но добра даже в его улыбке больше, чем в целой толпе каких-нибудь ублюдков.

Я уже съел всё, а Фрэнк залил попкорн соусом, выдавив весь флакон.

- Придётся ложками есть, а то извозимся по уши. И быстрее, а то всё размокнет, - Фрэнк вооружился ложкой и мне дал, и мы уселись на диване, перед еле живым телевизором. Этот телевизор, когда включался, издавал просто ужасные звуки, словно из потустороннего мира, и экран загорался только секунд через тридцать. Там шёл фильм, и мы явно попали на середину. Фрэнк уже вовсю орудовал ложкой, держа миску на весу перед нами. Я зачерпнул это месиво и попробовал. Как же сладко и вкусно, и попкорн пока хрустит немного. Мы увлечённо пожирали эту мечту диабетика и смотрели этот странный фильм. Ну, может он и не был странным, но понять что-либо было невозможно. Даже если начать смотреть Пиноккио с середины, не сразу поймешь, о чем там речь, а тут совсем запутаешься. А эти люди на экране, они в чьём-то сне, который уже происходит во сне, да ещё в придачу эти два сна тоже в другом сне. Что ещё за матрёшка из снов? Но когда один из героев начал бегать по стенам, я понял, что фильм мне определённо нравится, нужно будет с начала посмотреть.

Мы всё-таки увозились в шоколаде. Я не очень сильно, но Фрэнк словно из рекламы, причём шоколадной косметики для лица. Я смотрел-смотрел на эту грязную моську рядом со мной, и о чём подумал – мне ничего не мешает слизать всё это. Почему нет? Это конечно до жути развратно, но кто сказал, что разврат это плохо? Просто мне до сих пор в новинку все эти прикосновения. Джерард, что ты несёшь, ты его член трогал, а что-то останавливает тебя от поцелуев. Так и напишут на твоём надгробии «Боялся поцелуев и трогал чужие пенисы». Что за бред, слишком много странных мыслей в голове, лучше бы брал и целовал уже.

Я выудил из руки Фрэнка ложку, сунул её вместе со своей в миску, а её, миску то есть, поставил на пол.

- Ты видел, как он состарился? – Фрэнк повернул голову, отрываясь от экрана, а я смотрю на него с таким лицом, словно мне срочно нужно в туалет. Фрэнк скосил глаза, лизнул губу, а потом потёр лицо рукой. Он теперь не шоколадный, ну и пусть. Мои руки живут своей жизнью, они среагировали раньше, чем я о чём-то успел подумать, и схватили Фрэнка за затылок. Моё лицо медленно приблизилось, а Фрэнк прикрыл глаза и сложил свои липкие руки ко мне на ногу. Моя нога отлично помнила эти пальцы, а я склонился ниже, ткнулся в щёку, а потом широко лизнул. Такая сладкая. С шоколадным соусом можно съесть что угодно, говоришь? Фрэнк фыркнул и посмотрел. Я лизнул ещё раз, но уже по губам, отчего Фрэнк шумно вздохнул. Этот тихий вздох и задрожавшие ресницы подтолкнули меня, и я продолжил медленно облизывать это лицо. Я точно ретривер, да ещё и с блохами. А Фрэнк, захихикав, покрутил головой, и мои руки сползли к нему на плечи.

- Всё-всё, а то я не усну, - он погладил меня по ноге. Это он, наверное, использует мои джинсы вместо салфеток, поросёнок, - слюней-то.

- Пошли ко мне спать, у меня диван не кусачий, - я сглотнул, потому что ото всего этого сердце застряло где-то в глотке, а сам я опять залип на родинку. Да мне никогда не надоест просто смотреть на него.

- Пошли, - Фрэнк сказал это шёпотом. Тут по телевизору заорала какая-то чумная реклама. Мы ещё некоторое время сидели так, глазея друг на друга, Фрэнк грел свои руки на моей штанине, а я на его плечах. Я дышал всё медленнее и глубже, а глаза стали слипаться. Сейчас прямо здесь засну, словно не я на крыше выспался.

- Пошли? – я стащил свои руки и уставился на миску у ног. Мозг отключается, я словно на автопилоте. Я закрыл глаза на секунду, а меня уже за руку тянут с дивана. Я встал и поплёлся за Фрэнком. Надел ботинки, снял, кое-как почистил зубы. Куда делись все мои силы, я даже пижаму не надел. Расправил диван, стащил джинсы и залез под одеяло. Фрэнк с интересом бродил по комнате, а потом стал разглядывать завалы на моём столе. Я снова закрыл глаза, всего на мгновение и заснул.

***
Я тихо иду домой с учёбы… Подпинывая редкие камушки, я дохожу до узкого прохода между домами… Тщательно смотрю в полумрак, чтобы не споткнуться…

Я встал как вкопанный и обернулся. Стало так темно, контуры подворотни только угадываются. Я жду ЕГО появления, и вот из темноты выходит не менее тёмный силуэт. Сначала кажется, что он двигается очень медленно, но проходит всего мгновение, и я оказываюсь прижат к стене. Сначала меня обдаёт холодной волной страха, но тут я вижу его лицо.

- Фрэнк? - я слышу свой голос откуда-то со стороны. Какое странное ощущение, я не чувствую земли под ногами. Фрэнк развернул меня к себе спиной и подтолкнул, а я грохнулся на колени, словно меня сбили с ног. Стена, здесь же была стена. Я вцепился пальцами в асфальт и почувствовал, как с меня снимают брюки и тут же притягивают за бедра, прижимаясь. А мне хочется прижаться ещё теснее. Обдаёт волной, снова, но на этот раз это не холод, а жар. Его руки повсюду, они обжигают, словно накалённое железо.

Мне стало так жарко во сне, что я скинул одеяло. Да, а кое-кто в моих трусах просто жарился, как на гриле. Мой сон оборвался сам собой, я просто обнаружил себя бодрствующим и пялящимся в тёмный потолок. Подсознание довольно незавуалированно хочет донести до меня однозначную мысль. Да мозг, я понял. И тебя я понял, хот-дог в трусах, успокойся. Дело вовсе не в страшных подворотнях, не в сексе, каким грубым бы он ни был, а в человеке. Я позволю Фрэнку делать со мной что угодно, потому что это Фрэнк, и я ему доверяю. И я хочу этого. Хочу Фрэнка.

Я лежал некоторое время, слушая мерное дыхание лежащего под боком Фрэнка, а потом вновь заснул. Кажется, ничего толком мне больше не снилось, или я просто всё забыл.

Проснулся я в крепких объятиях, Фрэнк даже ногу на меня закинул, горячо дыша мне сзади в шею, сбуровив одеяло так, что наши ноги и вовсе оказались не укрыты. Из окна можно было понаблюдать блёклое утро. И почему это мы ещё спим, разве никому не нужно на учёбу?

- Фрэнк, - я слегка поёрзал, но меня только сильнее стиснули, ткнувшись носом, - Фрэнки, - я ткнул его локтем, похоже, в живот.

- Что такое? – он сонно поелозил своим лицом мне по загривку и снова вернулся к шее.

- Ты никуда не опоздаешь?

- В субботу? Да ещё в Хэллоуин и в день рождения? Только на раздачу тортов и тыкв, - он стащил с меня свои конечности и сладко потянулся, издав протяжный звук, словно раненная касатка, - я всю ночь во сне пытался убежать от тираннозавра, - он к тому же зевнул, а у меня от его зевков такие мурашки бегают.

Мне точно не быть повелителем времени, я даже не знал какой сегодня день недели.

- С днём рождения, - я перевернулся на другой бок, и теперь моя очередь его обтискать. Я и прижался, и даже по спине его погладил, как он меня ранее. Как-то я слышал, что человек бессознательно прикасается к другому в тех местах, где ему самому приятно. Погладил тыкву, я примерно помнил, где она и мне замурлыкали на ухо. Такой тёплый и мягкий. И пахнет чем-то тёплым и мягким.

- Ну всё, я сейчас описаюсь, - Фрэнк захихикал, тыкая в мой позвоночник.

- Писай здесь, - мне в ухо фыркнули, и вот он уже натягивает свои джинсы. Пока я праздно валялся в комке из одеяла, Фрэнк скрылся из квартиры, видать сильно приспичило. Мог бы и у меня сходить.

Я недолго ещё так лежал, сам уже и умыться сходил, и в шкафу порылся, пытаясь отыскать что-нибудь чистое и не слишком мятое. Чёрная футболка, ещё одна, и ещё одна… Такое разнообразие. Я натянул одну из них, а вот шорты в стирке. Ну пусть будут опять чёрные джинсы, а в шортах было довольно прохладно. В столе я нашёл более-менее подходящие краски, специальных для грима у меня отродясь не было, засунул их в карман и пошёл к этому повелителю унитазов. Только я вышел за дверь, как вспомнил о самом главном. Балда, а как же торт. Он был не очень большой, и мне удалось с ним в руке преодолеть две двери. Фрэнк так удачно сидел на кухне и я водрузил эту гору бисквита прямо перед ним. Мы как сговорились и оба в чёрном.

- Мозги, - он хищно улыбнулся, - ты сам его сделал? – я кивнул, а он стал разглядывать его со всех сторон, - это нельзя есть.

- Почему? – я стал рыться на его полках, как у себя дома, отыскал кофе и налил две кружки. Фрэнк успел чайник вскипятить, но опять, видимо, меня ждал.

- Слишком красиво, - он вздохнул и стал болтать ложкой в кружке, подперев подбородок.

- Если его не съесть, он завоняет, - я вручил ему нож и вытащил из кармана два тюбика с краской. Фрэнк прицелился, прищурил глаза и воткнул нож в торт, словно он убийца. Убил торт. Он отрезал огромный кусок и показал жестом, что ему нужна тарелка. Сверху торт был чёрно-белый, то есть шоколадно-белый, но вот внутри было клубничное варенье и на ноже остались «кровавые» разводы, поэтому убийство вышло очень натуральным. Фрэнк отправил в рот огромный кусок и блаженно сощурился.

- Это вкуснее шпината или как? – я наблюдал за этим поедателем и сам уже пол куска съел.

- Шпинат не обсуждается, он вообще идеальная еда, - он важно возвёл ложку вверх и сделал лицо а-ля «я аристократ на балу», потом он прыснул, - я не ел торта вкуснее, честно. И более хэллоуинестее.

Весь торт съесть не было никаких сил, и мы спрятали его в холодильник. Я взял со стола тюбики с краской и потянул Фрэнка за руку в гостиную и указал на кресло. Он покорно сел туда и выжидающе посмотрел.

- Не улыбайся так, а то криво выйдет, - я отложил один тюбик на подлокотник, а у второго отвинтил крышечку. Фрэнк ещё шире улыбнулся.

- Я не могу, оно само, - он попытался сделать серьёзное лицо, но оно тут же опять заулыбалось.

- Ну ладно, я и так попробую, - я выдавил на палец белой краски и потоптался рядом с креслом, не зная с какой стороны подойти. Я посмотрел на колени Фрэнка, на которых покоились его руки, - убери руки куда-нибудь. А нет, стой, будешь ими держать волосы, чтобы они мне не мешали.

Он послушно убрал чёлку пальцами правой руки, на подобии гребешка, и мне открылось его лицо. С забранными волосами он выглядит ещё моложе. Да и кто сказал, что девятнадцать лет – это уже взрослый? Я и в свои двадцать три себя не особо взрослым ощущаю, даже Фрэнк это чувствует и носится со мной, как с ребёнком. Он и сам ещё ребёнок, и не думаю, что ему очень уж хочется взрослеть. Фрэнк прикрыл глаза, всё-таки успокоил свою улыбку и поднял лицо.

Я упёр колено в кресло, рядом с ногой Фрэнка, потом второе, и уселся к нему на колени. Так будет очень удобно рисовать, и ужасно приятно. Уголки губ у Фрэнка слегка дёрнулись, но глаза он не открыл, а приобнял меня за поясницу свободной рукой. Внутри всё опять затрепыхалось, и я вообще чуть не забыл, что собирался делать. Когда тебе так подставляют лицо, единственное, что хочется сделать – это поцеловать, глубоко и жарко. Я глянул на свой побелевший палец и провёл им по лбу Фрэнка, тщательно замазывая от самой линии волос.

- Холодная, - Фрэнк пробубнил, стараясь и вовсе не открывать рта, чтобы не мешать. Я всё-таки чмокнул его в губы, а он сжал мою футболку рукой.

- Так теплее? - я нахально улыбнулся и мазнул его по подбородку.

- Теплее, - у него опять ресницы дрожат. Эти ресницы мне скоро по ночам будут сниться.

Я уже покрыл всё его лицо белым цветом и подхватил второй тюбик. Чёрным я стал вырисовывать круги вокруг его глаз. Нет, это была не панда, хоть было бы очень забавно. Я старался сделать что-то похожее на череп, и выходило довольно жутковато, ему понравится. Я извозил все руки, хоть и старался всё делать аккуратно, зато мне удалось оставить в чистоте блестящий пирсинг. Фрэнк ровно дышал, хотя иногда воздух из него вырывался с шумом. Я и сам уже закусил губу не столько от усердия, сколько от тёплого тела подо мной. Я последний раз провёл пальцем по его губам и отложил краску.

- Готово, - я потрогал пальцами его руку, сжимающую волосы, и он опустил её, устроив ко второй. Фрэнк медленно открыл глаза, а у него такие зрачки расширенные. Я почему-то поперхнулся воздухом и, уже ничего не раздумывая, поцеловал его, схватив грязными руками за шею, отчего мне пришлось наклониться, а Фрэнку запрокинуть голову сильнее. На губах такая горечь из-за краски, но мне всё равно безумно сладко. Язык Фрэнка провёл по моим губам, отчего меня пробило в какую-то дрожь, и я придвинулся ближе, зарываясь пальцами в волосы на затылке. Он целовал осторожно, мягко гладя своим языком мой, но вот руки его так жамкали мою спину, что я уже елозил задницей, потому что спине было вроде и приятно, но в тоже время она хотела скрыться куда-нибудь от этих пальцев. С моих губ сорвался какой-то полустон, когда я доёрзался и сполз вниз, прижавшись своей ширинкой к чужой. Мне в губы ответно простонали, делая с моей спиной уже что-то на уровне "я вырву твой позвоночник, он мне нравится". Жарко, словно на Багамах, я стал запыхиваться, как будто пробежал стометровку. Я так завёлся, сейчас просто съем всю краску на этом лице. Фрэнк наращивал темп, его язык вытворял непонятно что, проникая всё глубже и двигаясь всё напористее, отчего у меня даже потекло по подбородку, а руки отстали от спины, но вместо этого схватили меня под зад, пытаясь заставить двигаться. Ну я и потёрся, не слабенько так, у меня аж спину ещё сильнее зажгло. Джинсы тут явно лишние, в них и тесно, и жарко, и вообще...

- С днём рожде… – от этого возгласа я подпрыгнул и оторвался от губ Фрэнка с ужасно пошлым звуком, и уставился на источник этого самого возгласа. Я выпучил глаза и на автомате облизнулся. В дверном проёме в гостиную стояла Джамия с белым бумажным пакетом в руках, - …ния, - она уже поубавила звук и точно так же, как я, выпучила глаза.

Дата добавления: 2015-10-24