Шестой круг Ада: 63. Прокси кибернетический организм

На границе с реальностью
Балансируя мыслями,
Я иду,
Пробиваюсь я,
Пробуждаемый смыслами.
Жить, дышать, знать.
Я думаю,
Я стремлюсь,
Я решаемый.
Ничего,
Все придумаем,
Как нам жить,
Как вернуться в прошлое.
Ты и я.
Мы две брошенных пошлости,
Два оскорбления,
Две пощечины
Этому миру бренному.

— Эй, ты же несовершеннолетний? Что ты здесь делаешь? По закону Мирового Правительства... — прорвавшись сквозь громыхающую однотипную музыку, обрушивается на твою не совсем трезвую голову настойчивый вопрос. Ты в ответ лишь мотаешь головой, морщась от вызванной этим вопросом, а точнее его громкостью, головной боли, хватаешь с барной стойки стакан с ржавым виски, запрокидываешь голову, залпом выпиваешь обжигающий горло напиток, затем с грохотом ставишь стакан обратно на гладкую зеркальную поверхность и вновь упираешься взглядом в не переставая мигающий фонарик — один из сотен лампочек, которыми были увешаны в этом клубе все полки с выпивкой.
Тебе плохо.
Настолько паршиво, что просто хочется сдохнуть. Не умереть, не скончаться, а именно сдохнуть, как дворовая собака, в какой-нибудь канаве или за гаражами. Лечь на горячую землю, закрыть глаза... И больше никогда не открывать их. Ты хочешь, чтобы о тебе забыли, чтобы никто и никогда не спохватился и не спросил, где тот милый малый, что иногда выручал того или иного знакомого, по вечерам часто бегал наперегонки с местной рыжей псиной, тот, что по ночам играл в стрелялки, а затем отсыпался на уроках перед следующей битвой с монстрами, тот, кто переспал не с одним десятком форменных долбоебов и придурков просто потому, что приспичило, когда им, а когда и ему самому.
Это противное тянущее ощущение где-то в груди не дает тебе покоя, не позволяет наслаждаться маленькими радостями жизни как, например, вкусом этого, пусть и разбавленного, но все-таки виски. Ты сидишь и не ощущаешь себя живым. И мертвым себя ты тоже не ощущаешь. Кажется, что тебя просто нет. Вокруг ходят люди, медленно протекает время, звон бокалов, танцы, музыка, наркотики, секс, деньги… все это ― реальность… реальность, к которой ты не принадлежишь. Еще чуть-чуть и, наверное, ты станешь совсем прозрачным и бесплотным и тогда ты больше не сможешь держать в руках этот холодный стакан, поэтому ты ловишь момент и водишь подушечками пальцев по его краям. Эти края становятся единственным доказательством того, что ты есть, что ты все еще здесь, сидишь у барной стойки, пьешь разбавленный виски и мучаешься от головной боли, вызванной чьим-то вопросом.
И ведь мало того, что ты умудрился безответно влюбиться в серого паренька, на которого уже положил глаз тот, рядом с которым ты вне конкуренции, к тому же ты в один миг осознал, что уже несколько лет общался не со своей матерью, а с механической куклой, так еще и выпивка, сколько бы ты ее ни употребил, никаким образом не облегчала твоего горя. Ты даже опьянеть толком не можешь из-за огромного количества наномашин, что циркулируют в твоем теле и очищают кровь от того же алкоголя. Вот и где после этого справедливость? Тебя лишили возможности даже по-человечески трусливо сбежать на несколько часов от своих проблем с помощью пары бутылок горячительного напитка. Мало того, даже если ты очень захочешь, умереть тебе будет не так-то просто. Повеситься? Не погибнешь, ведь все твои мышцы и кости укреплены наномашинами, так что ты просто повисишь на веревке, попускаешь слюни, подергаешься, быть может, но от асфиксии не умрешь. Можно выпить яда, но и здесь настоящая подстава, ведь наномашины мгновенно очистят твою кровь и на следующий день после такого угощения ты будешь все так же скакать по Тосаму как горный козел. Порезать вены? Ха, здесь вообще дело гиблое, царапина зарастет раньше, чем ты увидишь хотя бы капельку своей крови. Конечно же, были и более эффективные варианты. К примеру, ты мог бы кинуться под поезд! Вот только пусть ты и погибнешь, но вдруг поезд сойдет с рельсов и тогда за твоей смертью последуют еще и смерти сотен, а то и тысяч пассажиров поезда? Не слишком ли большая жертва ради смерти одного трусливого идиота?
— Мальчик, я с тобой разговариваю! — настойчивый голос тем временем плавно переходит в не менее настойчивое теребление твоего плеча.
"Вот и хер ли ты ко мне привязался!" — мысленно злишься ты, при этом не без усилий и крайне медленно все же поворачиваясь к тому, кто так отчаянно пытается достучаться до твоей совести.
— Че надо? — дышишь ты перегаром на статного мужчину с прилизанными волосами, в белой рубашке, брюках, при галстуке, в черном плаще и с кожаным кейсом в руках, одаривая его не самым располагающим к беседе взглядом. Настоящий офисный работник. И что же подобный уникум делает в этом злачном месте? Заблудился? Хотел найти семейную кафешку, а набрел на подпольный клуб? Что-то не верится.
— Покажите свои документы, — в ответ требовательно протягивает мужчина к тебе свою руку.
— А хуй тебе не показать? — криво ухмыляешься ты и вновь поворачиваешься к своему стакану. С какой стороны не посмотри, а он куда менее назойливый и более понимающий собеседник. Он просто молчит, слушает твои мысли и блестит именно тогда, когда тебе это так необходимо. Людям стоило бы поучиться такому пониманию с полуслова, которое предоставлял тебе стакан виски.
«Да ты, друг мой, настоящий гуру по пониманию человеческих чувств!» — хихикаешь ты, поглаживая стакан.
— Я требую, чтобы вы сейчас же показали мне свои документы! Вы не имеете права находиться в этом месте! Как вас только пропустили сюда?! Я обязательно позже поговорю с охраной этого бара, дабы они...
— Бла-бла-бла... — только и усмехаешься ты в ответ, — Мужик, ты че, ослеп? Больше половины посетителей этого клуба — мои ровесники, а то и младше! А ты пристаешь именно ко мне, словно... — ты замолкаешь, не договорив, внезапно понимая, каким же дураком, наверное, выглядишь. Этому мужику действительно важно то, что какой-то подросток напивается в баре? Да нифига подобного! И откуда в тебе столько наивности?!
— О-о-о-о... — расплываешься ты в пьяной улыбке, — Хочешь угостить меня выпивкой? — как бы между прочим интересуешься ты, тут же включая в оборот свое обаяние. Мужчина от этого предложения вздрагивает и морщится:
— Я бы предпочел отвести вас в вытрезвитель! — неужели незнакомец решил играть с тобой до победного? О, нет. То, как топорщатся штаны у него между ног, дает тебе понять, что эта поистине хорошая игра, в которую поверил даже ты, привыкший к различного рода съемам, продлится еще совсем недолго.
— Пф! — ты не выдерживаешь и смеешься, затем отворачиваешься от собеседника и заказываешь себе еще стакан виски, собираясь полностью игнорировать мужчину и тем самым издеваясь над ним.
— Парень! Да что ты творишь?!
— То, что я буду в скором времени творить, зависит от того, сколько выпивки ты мне купишь, — почти мурлычешь ты, уже прикладываясь к новому стакану со спиртным, — разве ты не видишь? Я заливаю свое горе. Можешь предложить мне более эффективный способ? Вперед! Я в твоем распоряжении, — разводишь ты руками, подмигивая незнакомцу, — А если ты на подобное не способен, так пиздуй отсюда, пока не получил по морде, — советуешь ты. Мужчина от такой неприкрытой угрозы вздрагивает, бормочет себе под нос что-то нечленораздельное, затем все же усаживается на стул по соседству с тобой и заказывает тебе стакан твоего любимого виски. А затем еще один. И еще.
До туалета ты почти ползешь, не потому что пьян, а потому что хочешь таковым казаться. Ты то и дело облокачиваешься на плечо своего нового знакомого, звонко и громко смеешься, рассказываешь ему какую-то несусветную чушь, то и дело виснешь у него на шее: в общем, делаешь все, чтобы казаться безбашенной подстилкой, готовой отплатить своим телом всего за пару стаканов бесплатной выпивки.
"А я и есть дешевая подстилка", - с горечью думаешь ты, буквально затаскивая мужчину в единственную из трех свободную кабинку, защелкивая замок на двери и сам же набрасываясь на незнакомца. Впрочем, целоваться с мужчиной оказывается крайне противно, у него во рту странная смесь привкуса пива, сигарет и гнили, – наверняка у незнакомца что-то с зубами, – поэтому после первого же поцелуя ты решаешь для себя, что он будет и последним. В конце концов, поцелуй — это нечто куда более романтичное и, наверное, даже интимное и с кем попало целоваться все же не стоило. Поэтому ты уверенно расстегиваешь ширинку незнакомца, встаешь перед ним на колени, облизываешь губы и... застываешь. Раньше все было куда проще. Тебя хотели, ты хотел. Вы шли в тот же туалет, или в темный проулок, или, быть может, даже в номер отеля и просто окунались в безумную страсть, доводя друг друга до исступления, а на утро расходясь в разные стороны даже не зная имен друг друга. Но сейчас, в этот самый момент, даже ради удовольствия тебе совсем не хотелось брать в рот член какого-то хмыря, которого ты видишь впервые.
— Я передумал, — внезапно холодно бросаешь ты, поднимаясь с колен.
— Что? – мужчина, кажется, не сразу понимает, что же происходит.
— Я говорю, что не хочу с тобой спать, ясно? – спокойно пожимаешь ты плечами, разворачиваешься к двери кабинки и уже собираешься из нее выйти, когда сильный толчок буквально вжимает тебя в дверь.
— Ах ты, сучка! — шипит тебе на ухо незнакомец, — думаешь, что теперь так просто уйдешь?! После того, как вытянул из меня столько денег?
— Денег? — нервно смеешься ты, — ты мне купил три стакана виски! Неужели они тебя так разорили? — откровенно издеваешься ты, — я не хочу себе в парни голодранца!
— А кто говорил о парне? Мне такая шлюха, как ты, тоже больше, чем на ночь, не нужна, — ехидно шепчет мужчина, начиная хищно облизывать твою шею.
"Вот мудак!" — проносится у тебя в голове, но ты не спешишь его отталкивать. Если закрыть глаза и представить себе, что трогает тебя не мужчина с прилизанными волосами, а, скажем, серое чудо, тогда ситуация меняется кардинально. Вот Тери проводит языком по твоей шее, спускается к ключицам, его руки, слегка подрагивая от возбуждения, расстегивают пуговицу на твоих штанах, собачка замка ползет вниз, после чего его рука оттягивает резинку твоих трусов, добирается до твоего члена, берет его в холодную ладонь…
Стон.
Ты упираешься лбом в дверь, закусывая нижнюю губу и царапая стены. Классно! Если подключить фантазию, то секс мог оказаться не таким уж и плохим.
— Что, сучка, нравится? — внезапный шепот все портит. Ты тут же приходишь в себя, твой член начинает опадать, и ты из-за неудовлетворенности и разочарования в сердцах резко разворачиваешься и ударяешь своего горе-любовника локтем по голове. Мужчина отлетает от тебя, врезается в стену напротив и с тихим стоном сползает по ней на пол. По его уху стекает тонкая струйка крови, сам же мужчина признаков жизни больше не подает. Ты медленно поворачиваешься к бездыханному телу, пару секунд пустыми глазами всматриваешься в забавно выглядящего мужчину, затем догадываешься подойти к нему ближе. Прощупываешь пульс. Нет пульса. Твой удар пришелся прямо в висок, и смерть наступила довольно быстро. Откачивать? Возможно, кто-то еще мог его спасти, но кому это надо? Неужели ты сейчас побежишь вызывать "скорую помощь", или, быть может, попробуешь его откачать самостоятельно? Ха! Вместо этого ты просто садишься на пол напротив еще теплого трупа, некоторое время равнодушно размышляешь по поводу того, стоит ли его куда-нибудь спрятать или может просто оставить здесь. Вряд ли даже после подобной находки кто-то будет искать виновника смерти какого-то невзрачного мужика. Все скосят на несчастный случай, нет проблем. Что ж... ненормально бледным и уже мертвым твой новый знакомый кажется тебе куда симпатичнее. Немного подумав, ты подползаешь к нему ближе, слегка облизываешь его холодные губы. Они странные на вкус, все с той же гнильцой.
«Ну теперь, чувак, тебе хотя бы денег на стоматолога тратить не надо!» — думаешь ты, и от этой мысли тебя начинает раздирать истерический хохот, ты буквально падаешь на пол туалета, пару минут, не переставая, смеешься до выступивших на глазах слез, затем резко успокаиваешься, вновь садишься, облокачиваясь на стену, и продолжаешь пялиться на труп. Тем временем из других двух кабинок туалета раздаются такие сладкие стоны, что по твоей коже бегут мурашки.
И все же мертвый этот мужик куда симпатичнее. Да-да, однозначно! Ты не сразу понимаешь, что у тебя стоит. Что ж, самое время снять напряжение. Ширинка все равно уже расстегнута. Твоя рука нащупывает возбужденный член, мягко ласкает его, представляя, что это делает Тери Фелини... Хотя, быть может, прямо сейчас тебе бы понравилось, если бы это сделал этот уже мертвый незнакомец? Ты представляешь, как его побледневшие губы вбирают в себя твой член, как его язык мягко проходит по возбужденной головке.
— Ах! – срывается с твоих губ тихий стон, а твоя рука чувствует что-то горячее. Но тебе мало. Хочется ощутить что-нибудь и внутри себя. Ты припускаешь свои штаны до колен, раздвигаешь ноги, сначала дрочишь, чтобы твой член снова встал, затем твои пальцы спускаются вниз, по яйцам, еще дальше, нащупывают анальное отверстие и грубо проталкиваются внутрь, заставляя тебя заерзать на месте. Засовываешь внутрь сразу два. Немного больно, но тебе так нравится даже больше. Не выдержав, меняешь позу: встаешь на колени, упираешься лбом в холодный грязный кафель и продолжаешь проникающие движения пальцами внутрь себя. Все равно мало…
«Можно вызвать эрекцию у трупа, если перетянуть мозжечок» — думаешь ты, но тут же судорожно мотаешь головой, отгоняя подобные мысли.
— Дрочить перед трупом, и на труп... это еще куда ни шло, но трахаться с ним… Эх, Ник, Ник, дальше падать некуда, — с горечью ухмыляешься ты, вытаскивая свои пальцы из своей же задницы и вытирая их о грязную стену туалета. Стена, к слову сказать, сплошь исписана и изрисована.
"Брогинский — уебок!"
"Здесь были Алекс и Бори — самый ахриненный секс!"
"Я люблю Люду"
Любит Люду? Ха-ха, почему бы и тебе не написать что-нибудь подобное?
"Я люблю Тери Фелини" — наскребаешь ты ногтем на стене, затем перечитываешь эту фразу несколько раз, остаешься ею доволен, встаешь на дрожащие ноги, натягиваешь на себя свои джинсы и уже собираешься наконец-то уйти из кабинки, когда взгляд сам собой останавливается на странной переписке:
"Кто-нибудь знает, как же расшифровывается наш Пипец Какой Опасный вирус? Сокращенно ПКО?"
А дальше шли различные варианты тех, кто когда либо сидел в этом туалете и у кого так же, как и у тебя, взгляд упал на этот вопрос:
"Панда круче Оленя?"
"Притча крокодилы Оли?"
"Приходной кассовый ордер!"
"Прокси-Кибернетический Организм"
Последняя надпись была выведена ровным почерком.
— Прокси-кибернетический организм, — повторяешь ты тихо, словно над чем-то размышляя, — Постойте-ка... Прокси... кибернетический... организм??? — тебя словно обдает холодной водой, — Если это действительно так, то... Черт!
Ты мгновенно забываешь и о трупе, и о желании напиться и умереть, вместо этого ты вылетел из кабинки туалета словно пуля.
"Быть этого не может! — крутилось у тебя в голове, — но если это правда, то...!"
****
Лео никогда раньше не замечал, насколько жарко в его кабинете, но прямо сейчас с него буквально градом тек липкий пот, лицо его раскраснелось, и он даже скинул свой пиджак и ослабил галстук. Но парню по-прежнему было катастрофически душно, а от недостатка кислорода ему же самому казалось, что он вот-вот упадет в обморок. И все же, даже будучи в таком состоянии, Лео был искренне счастлив. После многочасового противостояния он наконец-то смог заблокировать доступ этой странной, внезапно возникшей перед ним утром программы к компьютеру Фелини, тем самым уничтожив ее защиту. Добить же защитную систему самого компьютера оставалось делом плевым.
— Сделано! Его локальная сеть взломана! — восторженно воскликнул парень, сам не веря, что сделал подобное.
— Правда? — второй создатель ПКО-вируса буквально повис на шее у Лео и мягко чмокнул его в щеку, — Ты умница! — улыбнулся он и отхлебнул горячего кофе из большого стакана, — Что ж... теперь осталось подождать еще чуть-чуть, и можно претворять наш план в реальность!
****
В некотором царстве, в некотором государстве, на некоторой планете некоторой вселенной жил был безумно красивый принц. Он был настолько красив, что все принцессы мира были готовы отдаться ему в тот же миг, как они увидели его! Но был у принца небольшой недостаток, точнее, целая сраная туча недостатков, одним из которых было страшное сквернословие:
— Это че за мочалка с жопой вместо рожи? – ткнул пальцем принц на одну из кандидаток в свои невесты.
— Принц Зуо! Как вы можете! Это принцесса из соседнего, очень большого государства!
— И что? – снисходительно зевнул парень, надменно оглядывая всех девушек, что стояли в очереди на представление принцу, — А вон ту лошадиную морду ко мне даже на сто метров подпускать не смейте! – кивнул он в сторону одной девушке, стоявшей почти в самом конце длиннющей очереди.
— Но Ваше Высочество!
— Я все сказал! Эй, ты! Да, ты! Девушка в отвратительном розовом платьице с тупыми рюшками! Встала и вышла!
Девушка вздрогнула, огляделась по сторонам, осознала, что обращаются к ней, сначала покраснела от того, что к ней лично обратился принц, затем внезапно поняла, что обращение было отнюдь не лестным, тут же разревелась в голос и убежала из тронного зала.
— Смотри-ка! Я никогда не видел как бегают свиньи… а это забавно!
— Ваше Высочество!
— Молчать, Ян! Мол-чать! Или ты хочешь занять место Глоу? – ткнул принц пальцем в мальчика-оборотня, который в этот самый момент заменял принцу подставку для Ног и был этим крайне доволен.
День за днем принц оскорблял все новых принцесс, насмехался над ними и откровенно издевался и, наконец, настал тот момент, когда принцесс, которые бы желали посетить пусть и безумно красивого принца, не осталось.
— Ску-у-ука… где бабы? Где, я вас спрашиваю, бабы? – ныл Зуо, от нечего делать ломая пальцы под руку подвернувшемуся охраннику.
— Боюсь, Ваше Высочество, ни одна принцесса больше не захочет просить вашей аудиенции, — осторожно ответил паж Ян.
— Что?! Так, значит? Тогда завтра я объявляю им всем войну!
— Всем? – ахнул Ян, — нет-нет, Ваше Высочество, вы не можете!
— Еще как могу! Завтра! Нет, сегодня после ужина я объявляю всем войну! Я захвачу этот мир и тогда…!
— Какой самоуверенный принц, мне нравятся решительные мужчины, — внезапно послышался мягкий женский голос из полумрака.
— Кто здесь? Покажись, — без тени страха приказал принц, и из одной из роскошных штор к парню вышла женщина.
— Мое имя Жизель, — пропела она, раскачивая массивными бедрами, — и я была бы рада стать спутницей принца! Я бы даже помогла ему захватить этот…
— Отказываюсь! – буквально выпалил Зуо, невольно вжимаясь в спинку своего трона.
— Что? По… почему? – возмутилась женщина, в сердцах топнув ножкой.
— Ну… один лишь факт того, что вы, миледи, шире меня в три раза, дает мне понять, что вместе нам не быть. Я пока еще человек и хочу себе в жены женщину, а не самку динозавра, — Зуо, как всегда, не особенно задумывался о чувствах своего собеседника и не следил за своим языком.
— Я? Я самка динозавра? – нижняя губа Жизель задрожала, — Да как вы смеете говорить мне подобное!
— Ой, если ты сейчас же не утащишь свое динозавровское очко из моего тронного зала, узнаешь о себе и не такое! – пообещал принц, с восторгом дожидаясь слез своей собеседницы. Все-таки не было ничего веселее, чем доводить кого-то до слез! Но Жизель так и не проронила ни слезинки. Вместо этого она глубоко вздохнула, расставила руки пошире, из-за чего стала походить на массивную морскую звезду, и запела какую-то тарабарщину. Зуо и сказать больше ничего не успел, как вокруг женщины начали виться кольца золотых символов, призывающих к действию древние заклинания.
— Ваше Высочество! Берегитесь! Она ведьма! – воскликнул было паж Ян, но было поздно. Последнее слово непонятного заклинания сорвалось с пухлых губ Жизель, и в ту же секунду принц, сладко зевнув, закрыл глаза и заснул навеки.
«Лишь тот, кто способен принять тебя с гневом,
С твоей жаждой крови,
Без страха и плена,
Лишь тот поцелуй тебя снова пробудит.
Заставит вздохнуть тот, кто принца полюбит.»
Так звучало это страшное заклинание. В тот же день паж Ян разослал по всем странам приглашение принцессам, дабы они удостоились чести поцеловать принца. Но никто не откликнулся. Тогда Яну ничего не оставалось, как допустить обычных простолюдинок к прекрасному принцу. Но кто бы ни приходил и кто бы ни целовал Зуо, принц не просыпался. Через некоторое время о принце и вовсе забыли. Его положили в золотой гроб, который, в свою очередь, разместили в королевской сокровищнице, и лишь раз в неделю паж Ян да живая подставка для ног Глоу захаживали к Зуо и разговаривали с ним, рассказывали о том, что творится в мире или просто молчали.
Так или иначе, все смирились с тем, что Зуо уже никогда не проснется, а многие этому были даже рады. И никто не ожидал, что все же та, а точнее тот, кто сможет разбудить принца, появится во дворце и он будет отнюдь не из царской семьи и окажется около принца вовсе не по приглашению!
В то время в столице огромного государства появился молодой, странный, но жутко амбициозный вор по кличке Лис. Он расхаживал по дорогим домам, музеям, выставкам. Он никогда и ничего не брал, о нет. Он просто таскал с собой волшебную кисть, которая рисовала его портреты на фоне всей этой роскоши, а затем эти портреты развешивались по всему городу и служили ярким доказательством того, что Лис всесилен и самый искусный вор, способный пробраться куда угодно и когда угодно. Но куда бы Лис ни забирался, ему было мало. Он хотел все новых приключений на свою задницу, поэтому и замыслил пробраться в королевскую сокровищницу.
Попасть в нее оказалось крайне трудно, но не неосуществимо. Каково же было удивление маленького воришки, когда среди баснословных богатств, драгоценных камней и металлов, он увидел нечто куда прекраснее любого золотого украшения или же бриллианта. Этим кем-то и был принц Зуо.
Недолго думая, воришка подошел к золотому гробу ближе, потыкал пальцем в щеку принца, похихикал над тем, что тот никак не отреагировал. Затем положил ему на глаза монетки, засунул бусинки в ноздри, переодел в огромную корону из золотых перьев. Проще говоря, воришка отрывался на славу и глумился над принцем не меньше часа. Отсмеявшись же и став более серьезным, Лис понял, что сколько бы плохого ни говорили об этом принце, он все равно оставался прекрасен, не говоря уже о том, что быть принцем при таком жестоком короле и без матери королевы ему было наверняка очень тяжело! Обдумывая все это, Лис и сам не заметил, как уже нагнулся к принцу, как его губы слегка коснулись губ Зуо и…
— Ты, блять, че делаешь? – послышалось жуткое шипение до того, как Лис смог окончательно осознать, насколько приятен ему был всего лишь легкий невинный поцелуй.
— Эм… что, простите? – опешил он, наблюдая, как вполне бодрый принц поднимается из своего гроба и оглядывается.
— Простите? Простите, говоришь? Беги, гавно! Беги, ибо сейчас я тебя так выебу, что…
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!! – проорал я, вскакивая на ноги и тут же слыша глухой удар чего-то тяжелого об пол. Я не сразу понял, что секунду назад это был лишь жуткий сон, сейчас же, будучи в реальности, меня ждал более жестокий конец, чем даже тот, что мне приснился в кошмаре, ибо тяжело дыша и оглядываясь, я медленно вспоминал, где нахожусь, а также как я заснул. А если быть еще точнее, то с кем на коленях я заснул и кто с этих колен наверняка слетел на пол в тот момент, когда я так резко вскочил на ноги.
— На-Се-Ко-Мо-Е! – по слогам прошипел Зуо, умудряясь даже сейчас, будучи у моих ног, смотреть на меня свысока.
— Неправильно, Зуо… — помотал я головой, — вот как надо: Бу! Тарарарарарам! Ра! Тралалала! Ти! Трампарарампампарам! Но! Трампарарампампам! Бу-ра-ти-но! – пропел я песенку из древней сказки.
— Иди, копай себе могилу! Сейчас поднимусь и вставлю пиздюлей! – как ни странно, беззлобно прорычал Зуо, при этом медленно поднимаясь с пола и потирая ушибленную спину.
— Хм… ну мне как… бежать уже?
— Да, пора бы… — кивнул Зуо, разминая шею.
— Что ж…. я тогда, это… побегу…?
— Поздняк метаться! – Зуо одарил меня звериной ухмылкой и сделал шаг в мою сторону. Я, нервно похихикивая, попятился назад, лихорадочно обдумывая, что бы такое сделать, дабы задобрить сэмпая? Ответ пришел мне в виде невинной песенки: «Я маленький ослик! Я жру бегемотов! Ебашу енотов и знаю иврит!»— запел мой телефон.
— Ой! Мама звонит! – спохватился я, — Зуо, не мог бы ты отложить мое убийство на пару минут, ладно? – попросил я.
— Валяй, — недовольно буркнул сэмпай, складывая руки на груди и смотря куда-то вбок.
— Спасибо! – подарил я ему одну из своих коронных дебильных улыбок и нажал на кнопку приема вызова.
— Привет, мам! – счастливо воскликнул я, широко улыбаясь и еще не зная о том, что это последняя моя улыбка на сегодняшний день, — Что? ЧТО? Как, в больнице? Погоди… но! Этого не может быть! НЕ РЕВИ! Я СКАЗАЛ, ПРЕКРАТИ РЕВЕТЬ И СКАЖИ НАКОНЕЦ, ЧТО ПРОИЗОШЛО?!
Что-что… все просто, Тери, все очень просто… Что произошло? Ты родился… это было самой большой ошибкой в твоей жизни. Что делать? А ничего не делать… твоя мать в больнице… она в глубокой коме… на нее напал ПКО-вирус, когда она пыталась найти в виртуалии доклад для своей дочурки. Эллити войти в виртуалию она не позволила, ибо боялась нападения ПКО-вируса. И ведь не зря боялась.
Моя сестричка ревела навзрыд. Рассказ ее путался, слова тонули в слезах и соплях. Она рассказала, как ей задали доклад по хомякам. Как мама зашла в виртуалию. Как она обмякла на стуле и никак не реагировала, сколько бы Эллити ее ни звала. Она рассказала даже о том, что попробовала снять очки, но лишь чуть-чуть приподняла их, как у мамы начались конвульсии. Тогда-то моя дорогая маленькая сестричка наконец поняла, что что-то не так, вызвала скорую, а затем попробовала дозвониться до меня. Вот только я хуевый брат, потому что ее номер у меня в черном списке уже не первый год и дозвониться она поэтому, конечно же, не смогла. Тем временем приехала скорая. Маму забрали в городскую больницу. Эллити поехала вместе с ней, захватив и ее телефон. Маму положили в палату вместе с десятками таких же, запертых в виртуалии людей, и только после этого Эллити вышла в холодный больничный коридор и решила вновь попробовать мне позвонить. У сестрички была истерика. Наверное, впервые в жизни она ревела так громко и в ее голосе звучало столько беспомощности и безысходности. И, наверное, впервые в жизни ей был настолько сильно нужен Я.
— Сейчас приеду, — наконец тихо прошептал я и положил трубку, — Зуо, — обратился я к сэмпаю, тот уже некоторое время внимательно наблюдал за мной, видимо поняв, что что-то случилось, — Не мог бы ты отвезти меня в городскую больницу имени Свока? – попросил я тихо.
— Ладно… — без лишних слов и не мучая вопросами, кивнул Зуо, — Мы уходим, — крикнул он в сторону двери в комнату Яна и, не дожидаясь ответа, кивнул мне на входную дверь. Мы вышли из квартиры Яна и выкатили блестящий на солнце мотоцикл из гаража. Я вот все думал, как же Зуо будет затем отмывать содержимое канализации от своего мотоцикла, но, видимо, одним из условий того, что Ян с Глоу используют его шайтан-машину, была как раз ежесекундная помывка мотоцикла. Сейчас, смотря на это чудо техники, даже представить себе было нельзя, что совсем недавно оно было испачкано всякой дрянью.
Зуо молча завел мотор, я сел за его спиной, вцепившись в талию и уткнувшись лицом ему куда-то между лопаток. Я отходил от первоначального шока из-за сказанного Эллити и чем больше я осознавал всю серьезность ситуации, тем сильнее меня начинало трясти. Нет, буквально колотить. Дело было даже не в том, что мама в больнице. Не в том, что на нее напал ПКО-вирус, и не в том, что она может погибнуть. Страшнее всего было осознание того, что во всем этом виноват Я.
****
— Тери! – воскликнула Эллити, спотыкаясь подбегая ко мне и обнимая меня за талию. Ее лицо было красным, глаза заплаканные и сейчас она казалась такой маленькой, какой не была никогда. Эллити всегда вела себя более взросло, была самоуверенной и очень вредной. Я считал ее злостной конкуренткой по завоеванию мира, а как младшую сестру воспринимал едва ли. Но сейчас у меня в объятьях был не кто-нибудь, а именно моя маленькая слабая сестричка.
Я без слов взял ее на руки так, что она теперь сопела мне на ухо, обнимая мою шею худенькими ручками, а талию — ногами. Она даже не обратила внимание на то, что я был в компании офигенного красавчика по имени Зуо. Эллити лишь то и дело невнятно пересказывала и пересказывала, что произошло.
— Это я во всем виновата! Это мне нужен был доклад! – наконец выдавила она из себя, и мое сердце сжалось вдвойне. Эх, сестричка, ты даже не представляешь, как я понимаю твои чувства. Только если твоя вина лишь надуманна, то моя — вполне реальна.
— Перестань, Эллити, ты ни в чем не виновата.
— Нет, я…
— Ты ни в чем не виновата, — четко повторил я, — ясно тебе? И больше не говори подобных глупостей! Ты уже не маленькая! – грозно продолжил я. Если бы я начал с Эллити сюсюкаться, ей бы стало лишь хуже, но такой тон был для нее идеален.
— Хорошо, — наконец согласилась со мной сестричка.
— А теперь посиди с дядей Зуо, пока я схожу к врачу и все разузнаю, — продолжил я, буквально впихивая Эллити на руки к сэмпаю. Надо было видеть глаза Зуо, когда Эллити вцепилась в него руками и ногами так же, как до этого висела на мне. Он явно растерялся и вообще, видимо, понятия не имел, как надо вести себя с детьми. Он даже не мог подобрать для моей сестрички нужных слов, поэтому просто сел на одну из больничных скамеек и слегка и очень осторожно приобнял Эллити с таким видом, словно прижми он ее к себе хоть чуточку сильнее, и она бы рассыпалась. Все же и Зуо не такая бесчеловечная тварь, коим его все хотят выставить.
Врач мне ничего внятного так и не сказал.
«Знаем. Лечим. Ее состояние стабильно.» — говорил мне мужчина в белом халате дежурные фразы, листая чью-то карточку и 80% внимания отдавая именно ей. Я хотел остаться в больнице с мамой, но мне сказали, что смысла в этом нет и я лишь буду мешаться медсестрам. Что ж. Я вернулся к Зуо и обнаружил, что Эллити, видимо вымотанная слезами и беспокойством, заснула у него на руках. Я очень аккуратно забрал сестру из рук Зуо, а затем попросил сэмпая отвезти нас домой.
Лишь уложив Эллити в кровать и закрыв за собой дверь в ее комнату, я дал волю своим чувствам. И мне было все равно, что в этот момент подумает Зуо, который пронаблюдал как я сполз по двери на пол, уткнулся в свои колени и беззвучно разревелся. Зуо даже не пытался успокоить или подбодрить меня. Он просто стоял напротив меня и курил одну сигарету за другой. В полной тишине.
Не знаю, сколько времени я так просидел, практически не шевелясь и закрывшись от всего окружающего мира. Я то плакал, то немного успокаивался, пытался оценить ситуацию более трезво, но у меня ничего не получалось, что бы я ни думал, все равно приходил к выводу, что во всем виноват лишь я, и тогда слезы гнева, злости на самого себя вновь наворачивались на глаза, вновь душили меня и не давали мыслить трезво. Ну почему? Почему я такой дурак? Почему я был уверен в том, что мою защиту никто не пробьет и никто и никогда не доберется ни до одного электронного прибора в моем доме?! Ведь я специально все связал локальной сетью, чтобы поставить дополнительную защиту, закрыв все внешние доступы и все равно… все равно защита оказалась не идеальной. Верно. В этом мире сломать можно все! А я самоуверенный дурак!
Я все же взял себя в руки, поднялся с пола, побрел в свою комнату. Мой компьютер был взломан. Ну и хрен с ним. Меня это больше не волновало. Я знал, что мне теперь делать. Выход был лишь один. Один-единственный выход на этом чертовом свете…

Дата добавления: 2015-10-24