Дальнейшее развития крестьянской общины. Слухи о задерживании воли крестьян.

При отсутствии достоверной информации по губерниям с февраля 1861 года пошли слухи, что объявление воли задер­живается помещиками. Например, в Казанской губернии Спас­ский, Чистопольский, Лаишевский уезды три месяца были в напряжении, барщинные повинности не исполнялись, во мно­гих имениях начались порубки леса. Когда, наконец, было по­лучено "Положение", ему никто не поверил. На этой почве получило решающее значение полумистическое толкование местным раскольником Антоном Петровым некоторых слов "Положения" в пользу "истинной воли". К нему стали стекать­ся ходоки за "истинной волей". Когда приехали арестовать Петрова сначала исправник, потом предводитель дворянства, и, наконец, присланный из Петербурга генерал-адъютант Апрак­син, то защищать его собралось в село Бездна более 10 тысяч человек, многие приехали за 100 верст и более. Собравшиеся и не думали оказывать сопротивление Апраксину и встретили его хлебом-солью, как царского посланника. Три залпа крестьяне выдержали, не дрогнув, и только закрывали лица рукавицами. Они думали почему-то, что больше трех залпов не будет, но когда стали еще стрелять, все в ужасе разбежались. По сведени­ям, собранным на месте мировым посредником Н. А. Кры­ловым, число убитых было не менее 100 человек. 1 Всех волне­ний в первые два года было 1100 случаев. "Нежинские крестья­не в четырех селах в числе трех тысяч душ, - писал помещик Галаган, - объявили, что они считают землю своей собственно­стью и ни за что не будут за нее работать". Но о веру в монар­хическое государство разбилось все недовольство крестьян. Начался подрыв производительных сил, крестьянского, а, сле­довательно, общественного хозяйства: рабочий скот распрода­вался, запашки расширялись за счет сенокосной и пастбищной площади. Снова не имея возможности работать на себя, кресть­яне решили не работать вообще. Следствием был сильный го­лод зимой 1867 - 68 гг. в Рязанской, Тульской, Орловской, Ко­стромской, Псковской и Новгородской губерниях, в 1873 году -голод в Самарской губернии и в Поволжье. Община как основа производства сохранялась, а значит, сохранялись архаичные формы хозяйствования, которые противоречили капитализации промышленности и становлению капиталистических отноше­ний. Земля не приносила крестьянину никакого дохода, даже не была в его собственности, поэтому крестьяне держались за общину: в тяжелых условиях жить сообща было легче. В 1887 году в 50 губерниях Европейской России 80 % крестьян­ского землевладения было в общинном пользовании, а 20 % в подворном, единоличном. Почти все подворные владельцы бы­ли на юго-западе: в Полтавской, Киевской, Волынской, По­дольской, Витебской, Минской областях, и все крестьянство литовское и прибалтийское. В остальной России было сплош­ное общинное земледелие, что и предопределило последующую расстановку общественных сил.

Если рассматривать дальнейшую эволюцию крестьянской общины, то "мир" все более уравнивал условия жизни и произ­водства своих членов "по справедливости", то есть, как в пер­вобытном обществе, лишал производственный процесс движу­щей силы. Через 10 - 15 лет после реформы произошел переход от распределения земли по семьям к распределению земли по едокам (мужским душам), потом по рабочим силам, потом ста­ли распределять землю и на женщин. Здесь происходила борьба между двумя некапиталистическими принципами - уравнитель­ным, складывающимся по трудовому мировоззрению, подрав­нивающим всех выделяющихся работой или состоянием; и тра­диционным, по мужским душам, по семьям. За традиционный принцип были кулаки, так как он позволял сохранить имею­щееся благосостояние. Кулаки защищали право собственности, которую не хотели передавать бедным. Неимущие защищали принцип затраченного труда. Последних было гораздо больше, поэтому достаточно явной была тенденция в сторону передела "по рабочим рукам", то есть уравнительная. Увеличивалось ко­личество общин с уравнительным распределением, постоянно росла уравнительность самих переделов. Крестьянство, пред­ставленное после реформы само себе, действовало по своим понятиям.

Процент деревенских торговцев и кулаков был очень мал. Но такое положение не было следствием капитализма, а следствием его неразвитости: крестьянство не имело законной возможности богатеть. После реформы положение крестьян в целом стало ху­же, количество среднезажиточных крестьян уменьшилось, а зажиточных не увеличилось. Это нельзя было объяснить только действием капитализма. С 1861 по 1900 гг. в руки крестьян пе­решло около 20 миллионов десятин бывшей помещичьей зем­ли, причем средний размер дворянских и купеческих имений также не увеличился, а даже уменьшился за все это время. Вы­деления из крестьян мелкой крестьянской буржуазии не за­мечено в общих результатах движения сельскохозяйственной промышленности; она работала в рамках общины и для удовле­творения ее нужд, а не для продажи. Это характерно не для капитализма, а для экономической политики полуфеодального автократического государства, основанной на непосредственном отчуждении в пользу государства продуктов малопроизводи­тельного труда крестьянских масс.

Дата добавления: 2015-10-24