Русский текст: Йог Рàманантáта, 1991г.

ПРЕДИСЛОВИЕ

В наш век всеобщей самонадеянности кто-нибудь, пожалуй, ещё решит, будто ему вполне под силу в одиночку написать книгу, всё объясняющую и примиряющую. Но, право, такое напряженье сил не стоило бы труда: к чему заново изобретать барабан или вынашивать идею велосипеда? На наш взгляд, книга такая уже давно написана: это детище Аллана Кардека, его «КНИГА ДУХОВ», созданная им в содружестве с высокими Духовными Иерархами. Достаточно просто вынести её из тени забвения – это раз; перевести её русскою речью – это два; и приложить к полученному наиболее интересные места из Леона Дени и других подобных авторов – это три, подкрепив всё это фактами для убеждения умов юридического склада и гносеологическими размышлениями для умов философских. Таким нам видится реальное разрешение всех трудностей философии.*

* Этот опыт философско-религиозного исследования мы надеемся провести в своём труде «Философия Карденизма», краеугольным камнем которого является предлагаемая сейчас вниманию читателя книга; так что если кто её плохо воспримет, может и туда не заглядывать, ибо мы не ставим себе задачей тянуть там кого-то, что называется, за уши, но обращаемся единственно к людям, уже прошедшим определённую стадию своего развития и готовым итти по своему пути дальше. (Й.Р.)

Представляя читателям систематизированную подборку ответов, данных духами высокого ранга на заданные им вопросы, мы сообщаем, что всё это происходило по ходу спиритических сеансов так называемого «автоматического письма» в Парижском Обществе спиритических исследований, основанном в 1858 году Алланом Кардеком.

Публикуемые ответы на вопросы были получены в разное время и через посредство не одного медиума, а нескольких. Вопросы задавались в письменном виде и, помимо того, вероятно, звучали устно. Ответы на них получались письменные, выводимые рукою медиума-психографа. Когда было собрано достаточное количество материала, он был отобран и систематизирован Алланом Кардеком и с соответствующими комментариями и дополнениями автора составил два объёмных тома: «Книгу Духов» и «Книгу Медиумов». Текст их воспроизводился в бесчисленных переизданиях и переводах (с французского) на разные языки. Он лёг в основу и нашей специальной подборки, сделанной с языка оригинала.

Аллан Кардек – псевдоним маркиза Ипполита-Леона-Денизара Ривайля (1804-1869), автора ряда философских сочинений, собравшего и систематизировавшего в них огромный материал, полученный на спиритических сеансах, проводившихся под его руководством. Аллан Кардек по праву считается основателем новейшего спиритизма (или духоведения). В оккультном учении Спиритизма его, так же как и его продолжателя Леона Дени (1847-1927),* прежде всего интересовала моральная, нравственная сторона. Проблема нравственного совершенствования человека и общества – основа выдвинутого ими Учения.

* Любопытно, что в имени основателя Учения – Ипполит-/Леон-Дени/зар Ривайль – уже содержалось имя и фамилия его продолжателя – Леон Дени. (Й.Р.)

Спиритизму Кардек предпослал особую нравственную концепцию и оформил его как «учение, основывающееся на существовании, проявлениях и наставлениях, данных духами». Всё это, как мы уже сказали, нашло достойное выражение в главной его работе – «КНИГЕ ДУХОВ» (1857 г., окончательная редакция – 1860 г.). За этой работой последовали другие: «Книга Медиумов» (1861 г.), «Спиритизм в самом простом его выражении» (1864 г.), «Евангелие от (в разъяснении) Спиритизма» (1864 г.), и далее: «Что такое Спиритизм?», «Рай и Ад, или Божественная Справедливость в объяснении Спиритизма», «Опровергатели Спиритизма от лица религии, науки и матерьялизма», «Книга Бытия, чудеса и предсказания в объяснении Спиритизма», «Практическое наставление о спиритических явлениях» и др. Одновременно с Парижским Обществом спиритических исследований им был основан журнал «Спиритское Обозрение» («Revue Spirite»), издававшийся в течение нескольких десятков лет.

Внимательный читатель, без сомнения, заметит, что на книгах Кардека, хотя оне и исходят из объективного по отношению к человечеству источника, лежит, до известной степени, печать своего времени. Так, в полном согласии с тогдашним уровнем развития науки здесь трактуются некоторые вопросы естествознания, а электричество (даже с некоторым опережением возможностей тогдашней техники) понимается как верх возможных достижений в области энергетики. Автор с достаточным почтением интерпретирует некоторые ветхозаветные мифы. Люди, знакомые с оккультизмом, найдут, что недостаточным и приблизительным выглядит сегодня его антропологическое учение о трёхчастной природе человека: тело, перисприт, душа. Учение о перисприте нуждается в углублении и дальнейшем развитии. Сегодняшнему читателю следует понимать, что перисприт весьма неоднороден, он лишь собирательный образ, совокупность других оболочек души (полуматериальных и духовных, вложенных одна в другую и иерархически соподчинённых) в их противопоставлении грубой физической оболочке – телу. Разные школы оккультизма так и не определились до сего дня в вопросе о том, сколько же тел имеет душа помимо физического: одне называют одно число, другие – другое. Тем не менее, вполне ясно, что их несколько, как минимум – три. К слову сказать, передовая современная наука уже дошла до признания и осознания этих реальностей. И на языке сегодняшней науки перисприт именуется «биоплазменным телом».

Как бы то ни было, читателю необходимо понять, что духи, знающие значительно больше людей, всегда вынуждены, для того чтобы быть понятыми, говорить языком той человеческой эпохи, с представителями которой они общаются. В данном случае они общались с людьми середины XIX века, и для того чтобы дать им хотя бы приблизительное представление о вопросах, к примеру, естествознания, известных человеку конца века ХХ, им приходилось прибегать к несовершенному методу аналогии и метафоры. Между прочим, точно с такой же трудностью столкнулся в своё время и Иисус Христос, пытаясь объяснить тогдашним землянам вещи, выходящие за пределы их понимания. Ему тоже пришлось прибегнуть к этому методу за неимением лучшего, ибо трудно дать слепцам понятие о свете. Таким образом, естественнонаучная сторона нашей книги является на сегодняшний день её уязвимым местом. Но мы, собственно, и не за этим предлагаем читателю познакомиться с нею. Как уже было сказано, главное, чему Кардек уделяет внимание, после того как было выяснено, что человек бессмертен, это – философский и нравственный аспект проблемы. И здесь, конечно, Кардек не имеет равных. В сравнении с этим все вышеперечисленные мелочи не имеют никакого значения, тем более что учение о трёхчастной природе человека ни в коей мере не мешает верному рассмотрению вопроса, и, даже более того, для данной цели оно значительно удобнее многочастного деления.

Аллан Кардек является классиком Спиритизма, и всякое обсуждение этой темы без знания выдвинутых в его работах идей будет лишь пустым и никчёмным разговором, кто бы его ни вёл. Это всё равно, что обсуждать проблемы математики, не зная, кто такие Пифагор, Эвклид, Фалес, Ньютон, Эйлер, Гаусс, Лобачевский, и что сделано ими.

Мисс Энн Блэквелл, переводившая работы Аллана Кардека на английский язык, оставила следующее достойное внимания свидетельство:

«Аллан Кардек был человеком среднего роста, крепкого сложения, с крупной круглой головой, правильными чертами лица, с ясными и серыми глазами. Он более походил на немца, чем на француза. Энергичный и настойчивый, он обладал спокойным темпераментом, был осмотрителен до прозаизма и невозмутим. Недоверчивый по природе и в силу своего образования, рассудительный, он обладал логическим и практическим складом ума; ему в равной степени были чужды мистицизм и излишняя восторженность. Основными его отличительными чертами являлись степенная и медлительная речь, скромные манеры, чувство собственного достоинства, порождённое его серьёзным и целеустремлённым характером; нетерпимость к нападкам на дело, которому он посвятил свою жизнь. Он безотказно принимал несметное количество посетителей со всего света, которые хотели приобщиться к его новому учению, терпеливо отвечал на их вопросы, разъяснял непонятное, предоставляя информацию о своих работах всем серьёзным исследователям, разговаривая с ними свободно и с воодушевлением. Его лицо всегда озаряла приятная улыбка (как человек чрезвычайно сдержанный, он не имел привычки смеяться). Среди тех, кто посещал его, встречались люди с высоким положением в обществе, деятели литературы, искусства и науки. Не секрет, что император Наполеон III увлекался спиритизмом и неоднократно приглашал Кардека в Тюильри, где долго беседовал с ним, обсуждая «Книгу Духов».

Книги Кардека, на наш взгляд, так же мало нуждаются в рекомендациях, как и «Библия», как и «Бхагавад-Гита», как «Веды» или «Упанишады». Оне посвящены самой важной и загадочной проблеме, волнующей человечество на протяжении всей его истории: есть ли жизнь после смерти? И если да, то какова она и что тогда такое смерть? Для чего вообще мы здесь? Эти вопросы и многие другие подобные волнуют каждого нормального человека, мимо них нельзя пройти, от них нельзя отмахнуться, от них никуда не укрыться, они касаются и затрагивают всех и каждого. Ответ на них можно найти, читая «Книгу Духов» Кардека и другие его работы. Эти книги могут быть очень полезны русским читателям, особенно тем из них, кто оказались совершенно незнакомы с идеями нематериалистической психологии или имеют с ней лишь весьма поверхностное знакомство. Книги эти могут быть с негодованием отвергнуты лишь теми, кто ничего, кроме марксизма или, с другой стороны, ортодоксального христианства, не знают и знать не желают. Таким людям, разумеется, уже ничем нельзя помочь: они сделали свой выбор на период этой жизни и должны претерпеть то, что он собой налагает. Но другие не потеряют времени даром, читая их.

Книги Аллана Кардека окажутся могучими конкурентами (если только в такой области позволительно говорить о «конкуренции») сочинениям г-жи Блаватской или книгам «Живой Этики». При этом на их стороне то неоспоримое преимущество, какое дают простота и ясность изложения, строгая логика, стройность замысла, изящество исполнения, отменный стиль и чувство меры.

Наши современные авторы, пишущие в этой области, лишь сумбурно излагают разрозненные факты, после чтения которых в голове у читателя образуется каша, и он хочет выбросить из головы и сам предмет, послуживший её причиною. В итоге таких интерпретаций, например, П.Калиновский (автор в высшей степени достойный) склоняется в сторону ортодоксального христианства, самых нелепых догм православия и буквально запугивает грешного читателя перспективой ожидающих его загробных мучений, а столь модный на данный миг автор, как А.Мартынов, широко разворачивает перед носом читателей кумачовое знамя марксистских «классиков» и потрясает полным собранием их сочинений. Но ни у того, ни у другого, по их же честному признанию, нет, да и не может быть философско-нравственной концепции, а у Кардека и последователей его она есть. И в концепцию эту заложены вечные истины, те же самые, благодаря которым почти два тысячелетия назад возникло христианство. Поэтому можно сказать, что карденизм – это неохристианство; христианство, очищенное от мифов и догм, от предрассудков и суеверий, освобождённое от всевластия в духовной жизни клерикальной мафии; христианство, открытое дальнейшему поиску, исследованиям и творчеству. И тот, кто знает и разделяет эту концепцию, может должным образом понять одно из высших духовных достижений ХХ века – рериховскую «Агни-Йогу». Без знания же этой концепции такие, к примеру, писания, как «Семь дней в Гималаях» и «Мост над потоком» В.Сидорова, не исключая, впрочем, и самого родоначальника этой школы, выглядят всего лишь как интеллектуальные эмоции, испещрённые риторическими восклицательными знаками. Если смотреть на проблему под этим углом зрения, то сейчас, в пору духовной деградации, для русского общества нет, да и не может быть книг более актуальных, чем книги Кардека.

Влияние идей Кардека на умы современников и последующие поколения было весьма велико. Последователи нового учения имелись во всех странах мира, включая и Россию. Сторонниками Спиритизма были многие великие умы, обогатившие человеческую культуру своими научными открытиями и произведениями искусства. Книги Кардека, напоминаем, издавались десятки и десятки раз во Франции и переводились почти на все культурные языки мира. В России также существовало в начале этого века общество последователей Кардека. Ими были переведены на русский все его работы, издавался философско-богословский журнал «Спиритуалист» с участием в нём даже представителей православного духовенства, сумевших принять кардековские идеи. Как знать, какое бы мощное, обновляющее движение могло вырасти из этих духовных ростков и у нас, и во всём мире, если б не роковой октябрьский переворот! Пока что, к сожалению, не удалось окончательно установить, в какой мере эти бесценные материалы сохранились до наших дней. Во всяком случае, нам известно, что большевиками в 20-х годах была проведена широкая акция по планомерному изъятию и уничтожению этой и иной духовной литературы, а не только самих оккультистов. Книги Кардека значились в большевицких проскрипционных списках одними из первых. Что ж, это можно понять: ничто бы не представило большей опасности существовавшему тогда в стране режиму, чем знание людьми тех духовных истин, каковые содержались в этих книгах.

Суеверие, предрассудок и невежество – близнецы-братья, препятствующие сегодня признанию и становлению Спиритизма как официально признанной науки. Но их, шаг за шагом, оттеснят свет Разума и стрелы Истины. Это – дело лишь ближайшего будущего, и научный мир вновь вступит в законное владение своим древним наследием. Для этого от нас теперь требуется лишь беспристрастное и точное исследование методов спиритической науки средствами различных других наук. И вовсе не потому, что спиритические истины нуждаются в подтверждении со стороны научных авторитетов, но просто из-за того, что некоторые учёные позволяют себе оспаривать их, не приводя при этом весомых доводов и фактов.

Между тем реальность спиритических феноменов не вызывает ни малейшего сомнения у открытых и непредвзято мыслящих умов, пожелавших потратить некоторое время на изучение сути вопроса. В ту пору, когда вещи эти серьёзно изучались, неподложность их или, вернее, невозможность их подложности была засвидетельствована авторитетными учёными и целыми учёными комиссиями, которые стремились как раз не доказать реальность этих явлений, но опровергнуть их, самолично убедившись в том, что они действительно не существуют. Однако сила очевидности убедила этих учёных при всём их скепсисе, и у многих из них хватило научной добросовестности стать на сторону истины, а не собственных предубеждений. Следует при этом учесть, что, поступая так, они многим рисковали, поскольку в глазах учёных коллег их научный авторитет из-за подобных утверждений мог сильно пострадать. Но факты, как известно, вещь упрямая. В этой связи сэр Вильям Баррет, один из первопроходцев английского спиритизма, писал: «Скептицизм, отказывающийся признать очевидность множества фактов, происходящих у него перед глазами, всего менее может быть признан «здоровым». Такой скептицизм нуждается во вмешательстве врача».

По поводу реальности спиритических явлений известный русский учёный В.Ф.Войно-Ясенецкий (он же архиепископ Лука) высказался следующим образом: «Как бы ни относиться к спиритизму, нельзя не признать несомненность этого факта». Да что там! Сам насмешливый и скептичный Шопенгауэр не счёл в своё время для себя возможным сомневаться в реальности этих явлений, ибо прекрасно знал, что они не такая уж редкость.

А.Конан-Дойль, человек аналитического и рационального склада ума, посвятил более 40 лет жизни изучению Спиритизма, который он на английский манер не вполне точно именовал «спиритуализмом». По поводу сомнений и скепсиса в реальности этих явлений он писал: «Мы достигли теперь такой точки, когда дальнейшие доказательства становятся излишними и когда вся тяжесть сомнений и опровержений целиком ложится на тех, кто отрицают существование этих явлений. Но как раз те люди, которые требуют доказательств, как правило, никогда не дают себе труда ознакомиться с теми многочисленными доказательствами, которые уже есть. Похоже, каждый считает, будто весь предмет должен быть пересмотрен заново только потому, что лично ему требуются какие-то сведения».

После публикации первых наших статей о Спиритизме в журналах и газетах в их редакции хлынули потоки писем. Так выяснилось, что этой проблемой в нашей стране интересуется множество и множество людей. Дальнейшие публикации в средствах массовой печати подтвердили правильность этого вывода. Но одновременно выяснилось, что вокруг данной темы возникла тьма великая домыслов, недоразумений, мифов, суеверий и просто откровенной чепухи. Это и понятно, ведь серьёзной литературы о Спиритизме на русском языке уже давным-давно не издавалось, и достоверной информации людям получить было негде. Что ж... Воспользуйтесь уникальной возможностью: прочитайте наши «Беседы у Аллана Кардека» – и вы узнаете всё из первых рук.

«Беседы у Аллана Кардека» – это вопросы, заданные духам высокого ранга, и ответы их на спиритическом сеансе. Помимо того, вслед за ответом духа нередко следует комментарий самого Кардека. Темы наших «Бесед» посвящены вопросам, относящимся к жизненно важным проблемам физического и психического бытия, жизни и смерти, телесного и душевного здоровья.

В работе над книгой автор перевода естественным образом встретился со множеством трудностей. Главная из них заключалась в том, что он стремился писать по-русски, т.е. используя наименьшее количество слов иностранных, и для этого, вместо них, часто воскрешал исконно русские слова и выражения, позабытые в моднических потугах нынешней русистики и замещённые в «совецком»* языке, каковой являет собой лишь жалкое подобие русского, его бледный диалект, замещённые в нём иноязычными заимствованиями. Но всё же иногда автор нет-нет да и употреблял иностранное словцо: чтобы учёнее было, не то многомудрые педанты смогли бы попрекнуть его текст тем, что он по-простецки написан и что писавшему его неведома всякая научная терминолистика, без которой он, впрочем, вполне мог бы и обойтись, поскольку в конечном счёте желал показать, что для того, чтоб говорить о вещах самых серьёзных и важных, никакая трескучая словесность – это неграмотное и калечное потомство латыни с древнегреческим – не нужна. Это что касается словаря, «синтаксис» же он также не намерен был в этом отношении обижать: порядок слов в русском языке достаточно свободный – и в этом тоже источник его неисчислимого богатства, роднящий его с языками греков и римлян, но отнюдь не англичан и французов. Таким образом, во всех случаях переводчику следовало стремиться избежать слога партийной газеты, статьи уголовного кодекса и рецепта, поучающего, как пользоваться слабительным или ветрогонным. Короче говоря, автор перевода старался писать по-русски и в меру просто.**

* Таким «эмигрантским» написанием мы как бы показываем иную, оккультную этимологию слова советский: не от «совета», а от «совы» – хищной птицы, разбойничающей по ночам, но боящейся света и слепой в нём. (Й.Р.)

** Не станем скрывать, что автор перевода является сторонником «мокроступов» и не видит в этом круге идей ничего смешного. Это вещи достаточно серьёзные, о чём мы и говорим в наших филологических работах. (Й.Р.)

И вот первое обвинение, какое он в итоге этих радений выслушивал, – это то, что всё писано очень сложно, тяжело, запутанно и не... по-русски –?!?

Так, например, не редкость – упрёки в использовании им слова «коий». На что, мол, употреблять этот «архаизм»? он-де режет слух! Автор (да простится ему эта иноземщина!) отвечал, что всякий язык стремится к экономии, и русский, надо надеяться, тоже. Так вот, в слове «коий» против «который» на целых три буквы меньше, что очень важно, что очень хорошо, что устраняет громоздкость. А при переводе с французского, где несчётны все эти «qui» и «que» (там, впрочем, нисколько речи не отяжеляющие, и не отяжеляющие её именно в силу своей краткости), при переводе с французского это «коий» – просто бесценная находка: оно, при умелом чередовании с «которым», «каковым» и «каким», позволяет близко следовать за подлинником, что при одной убогой «которости» было бы невозможно и вызвало бы значительные и, надо думать, ненужные перестройки: в книге такого свойства предельно важно быть в близости к первоисточнику. Наконец, мы полагаем, что восприятие этого слова как архаизма есть просто условность, основанная на предрассудке. Человек, увы, слишком легко привыкает к любой гадости, в том числе и в языке. И уж сколько их из-за совецкого канцелярства за эти 70 лет проглотил и всё продолжает глотать русский – и говорить нечего. Так что вполне сможет свыкнуться и со столь ценным и удобным старовведением, как «коий»!

Далее попрекали ещё торжественностью стиля. Но, позвольте, как же можно об этих вещах говорить без торжественности, без мелодии, без определённого, хотя сокрытого и замысловатого, ритма? Будничность, избитость слова и фразы здесь, думается, неуместны. И в этой связи автор пытался говорить о чередовании в окончаниях существительных беглого «и» и мягкого знака «ь». На его взгляд, в русском языке было и всё ещё есть правило стилистики, подобное явлению «e» caduc во французском. И в русском это – беглое «и», замещающее мягкий знак «ь» в окончаниях существительных: «знание» – «знанье», «мнение» – «мненье», «понятие» – «понятье» и т.д. При этом, точно так же, как по-французски наличие «e» caduc в произношении является признаком высокого стиля, так по-русски наличие беглого «и» в указанных позициях – признак стиля невысокого или недостаточно высокого (за исключением, разумеется, смысловых различий, типа: «воскресение» – «воскресенье»). Помимо того, искусное чередование этих букв позволяет делать в русской прозе интересные ритмические построения. Но о последнем ни один редактор не желал уж слушать и мириться с этим отказывался наотрез.

Существует, наконец, и такая проблема, как нелюбовь нынешних наборщиков к букве «ё». Автор настоятельно рекомендует им при наборе её не забывать. Всякие ссылки на то, что она-де – «не типографский знак», несерьёзны и не имеют под собой разумного основания. Надо полагать, что Карамзин не за тем изобрёл её, чтобы мы и все прочие её игнорировали. Она важна прежде всего потому, что часто это необходимо для различения смысла и, соответственно, ударения, особенно в глагольных формах: признает – признаёт и т.д., число которых – бесконечность. Далее она необходима, чтобы напомнить людям, как, собственно, произносятся на их родимом языке многие слова, правильное звучание которых им уже неизвестно (следует опять-таки учесть, что когда произносят «е» вместо «ё», то нередко страдает и ударение). Наконец, если взглянуть в корень проблемы, то звуки [е] и [ё] по природе своей совершенно разные. Поэтому писать «мед» вместо «мёд» – всё равно, что писать «кэрэва» вместо «корова». Короче говоря, весьма скверную услугу русскому языку оказывают те, кто пытаются экономить на этих двух точках над «е».

Теперь сделаем небольшой филологический экскурс по поводу термина «материализм». В русском языке, современном Кардеку и вплоть до начала ХХ века, слово это писалось через «ья»: матерьялизм. Такое название было введено отнюдь не сторонниками этой философии и имело характер пренебрежения. Но с конца XIX века умножившиеся последователи подобных взглядов наметили новую тенденцию в его написании, которая победно утвердилась в русской орфографии с господством большевиков. С той-то поры и стали повсюду без разбору писать «материализм», «материалист» и т.д. Любопытен сам по себе символ, который приверженцы такой системы взглядов избрали для самоутверждения: это транскрипция через «иа». «Иа!» – призывный клич ослов. Таким образом, сами последователи матерьялизма признают на деле, что он – философия ослов. Стало быть, все инакомыслящие должны придерживаться иного, а точнее сказать, старорусского написания. Это же право мы оставляем и за нашим переводным автором.*

* Любопытный факт. В первом издании «Книги Духов» это объяснение значилось у меня в предисловии, но напечатано оно в книге не было по цензурным соображениям: наборщик, как мне объяснили, взял на себя ещё и такую функцию, поскольку ему, видите ли, обидно стало за материалистов. И в результате законное недоумение читателей. (Й.Р.)

Теперь несколько слов касательно написания некоторых имён собственных. Ныне возникла странная мода писать всюду «Артур Конан Дойл». На это мы можем сказать, что в русском языке сложилась традиция писать Вильям Шекспир, Генрих Гейне, Вальтер Скотт, Оскар Уайльд, Вильгельм Гауф, Дж.Бернард Шоу и т.д., и переименовывать этих мужей сегодня, в согласии с новейшими нормами освоения иностранных слов, было бы глупостью.* Сэр Артур Конан-Дойль относится к этой же компании. Поэтому давайте его тоже оставим в покое. Такого написания требует не только традиция, но и нормы русского языка. Все же, кто хотят показать, что они знают по-английски, всегда имеют возможность сделать это иным и более культурным образом.

* Печально, но эта глупость сегодня уже факт: выходит собрание сочинений некоего Уильяма Шекспира (почему не «Шейкспира» или ещё не «Шакеспеареа»?). Остаётся теперь ждать выхода в свет книг Хайнриха Хайне, что, несомненно, будет апофеозом совково-новорусской филологической глупости. (Й.Р.)

Рассеем ещё некоторые недоумения. По нормам русского правописания, говоря о Христе в 3-м лице, пишут Он, Его, и т.д. Мы же в книгах спиритов пишем эти местоимения со строчной буквы, прописная употребляется только тогда, когда речь идёт о Боге. К этому нас обязывает спиритическая идеология: спириты не считают Христа Богом или даже «Сыном Божьим» в буквальном смысле. С точки зрения Спиритизма, каждый человек – точно такой же сын Божий и имеет право заявить о себе: «Я есмь сын Божий». Для спиритов Иисус Христос – не божество, но дух, стоящий на самой вершине Духовной Иерархии и представляющий для нас, Землян, самого Бога.

И напоследок есть нужда предупредить читателя ещё об одном «старовведении», здесь встречающемся: имеем в виду слово «оне». Это никоим образом не опечатка, как мнится некоторым. Пусть читатель знает, что эта грамматическая форма была окончательно упразднена в русском языке в результате победы в нём большевицкой революции, которая называлась «Великой Октябрьской...» и всё такое. Упразднение этой местоимённой формы, как и прочие филологические реформы большевиков, нанесло русскому языку известный урон. Что касается «оне», то это в особенности ощущалось на письме, где форма сия, неся грамматическую нагрузку, была важна для различения смысла и по-своему способствовала немногословию. Не случайно она по сей день живёт и здравствует в таких языках, как французский (в известной мере – испанский и итальянский) и польский, причём в последнем она прямо так и называется: «one» в противовес «oni». Мы, таким образом, с радостью дарим её читателю как знак перемены времён и нашего совместного с ним возвращения к истокам и напоминаем ему, что «оне» – множественное число от «она», точно так же как «они» – множественное число от «он», и, соответственно, он+она или она+он – опять-таки «они». Как можно видеть, – ничего сложного.

И всё-таки нам следует ещё раз привлечь внимание читателя к тому филологическому факту, что Ленин и коммунисты за годы правления в нашей стране сильно подпортили, помимо прочего, и русский язык.

Сегодня, когда во всех областях жизни ощущается настоятельная надобность освободиться от их влияния, несомненно, одним из важнейших дел в русской культурной жизни будет очистка русского языка от большевицкого образа мысли и взирания на мир. Эта многотрудная работа будет происходить на нескольких уровнях. Применительно к издательскому делу она должна будет в ближайшее время коснуться орфоэпических норм, устоявшихся в «совецком языке» за последние десятилетия.

Думаю, что неизбежен возврат, некое хотя бы частичное восстановление того языка, какой мы имели до 1917 года. Возрождающаяся русская ментальность нуждается именно в том русском языке, а не в бумажно-деревянном новоязе, коим у нас до сего времени было принято пользоваться.

Но в конечном счёте, не в словесности все эти годы была проблема, а в психологии, в том, как плачевно при всей той жизни были устроены люди, или, вернее, лучшие из них, потому что прочие не достигали и до таких «высот»: когда говорили им что-то справедливое, умное, ценное, то они хотели, чтобы изъяснялись с ними побыстрее, не тратя много слов и не повторяясь, как будто всё то было им уже давно и прекрасно известно и словно они всё это успешно претворяли. Когда же им в залах с красной драпировкой или с телеэкрана невнятно твердили самую расплывчатую муть и совершенно беспросветную чушь, то эти же самые люди, столь нетерпеливые с нами, делались на диво снисходительны и к слогу, и к содержанию и способны бесконечно сносить любые длинноты, какою бы глупостью те ни были наполнены. Девизом той эпохи было: «Скучно на этом свете, товарищи!»

Но теперь всё изменилось и продолжает меняться. И о многом можно уже говорить серьёзно и с нужной полнотой. И это позволяет нам заявить: Господь благ. Не смотрите на жизнь нынешнюю или прошедшую: это лишь строительный материал. Помните о Жизни Вечной: в ней Господь осуществит самые смелые ваши надежды и исполнит самые лучшие ваши чаяния, но даже и это не будет миллионной частью того блага, какое Он уготовил вам всем. Ваша задача лишь в том, чтоб оказаться всего этого достойными: пусть не в этой жизни, но в одной из последующих. Помните, что вас ожидает Вечность, а не уничтожение; бытие есть, а небытия нет.

Cмысл данной нашей книги (как и других подобных) для современного читателя в том, что ему предлагается – прибегнем к помощи аллегории и аналогии – познакомиться с некогда разработанной оптимальной моделью велосипеда, которая, однако, впоследствии оказалась утеряна и совершенно забыта, в результате чего изобретательская мысль пошла по откровенно тупиковому пути, когда вместо надувных резиновых колёс велосипеду были приделаны колёса каменные, которые потом к тому же из круглых сделали восьмигранными и, наконец, квадратными. Таково именно истинное положение дел в современной парапсихологии, и вот пришло время осознать, что мы давно уткнулись головой в стенку и топчемся на месте, тогда как следует повернуть к истокам, к той точке, где мы сошли со своего – и предначертанного нам – пути.

Йог Раманантата

26.04.1992.

Настоящая подборка сделана

на основе следующих произведений

Аллана Кардека:

Дата добавления: 2015-10-02