Совершением Саньямы над тремя видами изменения приобретается знание природы прошлого и будущего.

Гераклит утверждал, что нельзя дважды вступить в воды одной и той же реки, ибо, когда вы вступаете в реку вторично, ее воды уже будут другими. Ученик Гераклита — Кратил — шел еще дальше, он говорил, что нельзя даже один раз вступить в воды одной и той же реки, так как пока вы в нее вступаете, воды становятся другими. В самом деле, существует ли настоящее?

О ближайшем прошлом мы знаем сравнительно много, об отдаленном — гораздо меньше, далекое прошлое тонет во мраке забвения. Информация о событии исчезает по мере удаления от события. Прошлое как бы растворяется и исчезает. Так же, но в обратном порядка, ведет себя будущее. Более или менее известно ближайшее будущее, т. е. оно предсказуемо с большей степенью вероятности. Почти с полной уверенностью можно сказать, что случится через несколько минут. Часы вызывают определенную степень сомнения. День и месяц представляется довольно туманно. Отделенное будущее выглядит уже совсем неопределенно, оно недоступно предвидению, во всяком случае, для людей, не обладающих даром предвидения.

А как обстоит дело с настоящим? Настоящее находится в постоянном движении, оно непрерывно скользит из прошлого в будущее. В принципе, его почти не существует: миг — и настоящее уже становится прошлым. Кроме того, настоящее дискретно: мгновения, как узкие плоские лучи, рассекают на кадры восприятия неумолимое скольжение настоящего. Только взаимосвязь причин и следствий объединяет отдельные кадры настоящего в непрерывное течение опыта. Создается впечатление, что событие, происходящее сейчас на самом деле, в действительности или происходило в прошлом, или только будет происходить в будущем. (Выражение «на самом деле» апеллирует к научному содержанию понятия времени, свободному от какого-либо субъективизма).

Как уже говорилось (см. комментарий к сутре 13 ч. III), в процессе Саньямы медиткрующий, двигаясь от грубого к более тонкому навстречу процессу эволюции, все время сужает рамки восприятия, доводя их до самых тонких сущностей объектов. Более того, в процессе Экаграта Паринама, медитирующий не только сужает рамки медитации почти до точки, но и, вторгаясь в сам волновой процесс восприятия информации (сутра 12 ч. I), начинает управлять ритмикой и знаком дискретности ментального процесса. Он входит в когерентность (согласованное протекание во времени нескольких колебательных процессов, разность фаз которых постоянна) с информационным потенциалом любой точки пространства. Возникает эффект эха, и в сознании появляется голографическая картина объекта медитации. В этот «момент истины» постигается четвертое измерение, и йог, оперируя временем как пространством, перемещается по оси времени и получает возможность сознательно сделать то, что подсознательно делает наша психика во сне (см. комментарий к сутре 11 ч 1).

Природа прошлого и будущего постигается пониманием настоящего, ибо содержание объектов скрыто во времени, а не в пространстве. Пространство — это форма, а время — это содержание объекта, скрытое в данной форме. Находясь в настоящем, скользя вместе с ним по оси времени, мы воспринимаем то, что составляет форму, и не воспринимаем содержания. В принципе, жизнь — это трата энергии на поддержание нас в настоящем, в его вечном скольжении из прошлого в будущее. Скользя в настоящем, сохраняя присущую нам форму, мы постепенно накапливаем определенное содержанке, а когда умираем, то переносим это содержание в новую форму. Смерть — это просто потеря формы, это выход из настоящего, переход из пространства во время и наоборот, и если в обычной жизни воспринимается только форма, то в момент слияния с объектом обнажается его истинное содержание. То, что тут воспринимается как форма, в состоянии Самадхи воспринимается как процесс.

Звук, стоящее за ним значение и содержание обычно перемешаны; совершая Саньяму над звуком, мы их разъединяем, и тогда возникает понимание звуков, произнесенных любым живым существом.

Видимо, не найдется ни одного человека, даже не занимающегося Йогой, который не распознал бы в крике животного элементов радости, горя или боли. Тем более это относится к речи человека. Мы можем не знать иностранных языков, но если мы чутки к человеку вообще, то мы поймем основной язык всего живого — внутренний язык души.

Совершая Саньяму над звуком на всех ее этапах, у медитирующего один объект — звук. На первом этапе — это объект, занимающий всю сферу внимания, затем этот объект подвергается различающему познанию, когда разъединяются все составляющие элементы произнесения звука, и, наконец, предметом сосредоточения становится сама причина, его породившая, и его внутренние вибрации. Если вы внимательно разобрались в сутрах 27 и 28 ч. I, то вам станет совершенно ясно, что звуки, произнесенные всеми живыми существами, в своей основе имеют одни и те же ментальные и энергетические процессы.

Дата добавления: 2015-10-02