Глава 14 НАСТОЯЩЕЕ

Я долго собирался, прежде чем позвонил Пирсону. Разговор со мной он начал очень осторожно. Он старался избавиться от следов кокни^[37] в своей речи и, видимо, специально этим занимался, отчего некоторые его фразы получались слишком замысловатыми.

– Наш общий друг Роджер Марвуд дал мне ваш номер и посоветовал позвонить вам.

– Ах да, старый добрый Роджер! Как он поживает? Наверно, дряхлеет понемногу?

– Примерно неделю назад, когда я видел его в последний раз, он был в неплохой форме.

Я ждал, пока он снова заговорит, но он молчал.

– Роджер сказал, что меня побудило к вам обратиться?

– В общих чертах. Какое-то личное дело.

– Да. Я предпочел бы обсудить его не по телефону.

Он отрывисто засмеялся.

– Забавные вещи происходят в наши дни с телефонами, а? Особенно у членов королевской семьи.

– Да, не дай Бог. Все это прямо сверхъестественно странно, вы не находите?

– Прямо-таки «экран Большого Брата»^[38], – сказал он и опять замолчал – мне показалось, что он не один.

– Не могли бы мы встретиться?

– В настоящий момент это сложно.

– Ну, когда вам будет удобно. Может, пообедаем вместе?

– Прикину, как у меня со временем, и позвоню вам. Уж очень много дел накопилось.

– Понимаю. Запишите, пожалуйста, мой телефон и адрес. Когда освободитесь, дайте знать. Я чаще всего работаю дома.

Я продиктовал ему подробный адрес.

– Если придете, буду очень признателен.

– Хорошо, постараюсь, – сказал он и повесил трубку.

Позвонил он мне лишь дней через десять, поздно вечером.

– Это Пирсон, – сказал он кратко.

– Ах да, мистер Пирсон, – ответил я после некоторой паузы. – Очень любезно с вашей стороны, что позвонили.

– Я мог бы приехать завтра.

– Отлично. Меня вполне устраивает.

– Ну, скажем, к восьми, хорошо?

– Конечно.

– Значит, завтра в восемь.

Разговор окончился. На этот раз он звонил из автомата – слышен был шум уличного движения.

На следующий день я накупил готовой еды у «Маркса и Спенсера». Так мне посоветовала девушка, которую я нанял разбирать корреспонденцию. «Я теперь не готовлю, когда зову гостей, – говорила она, – нет смысла. Просто делаю вид, что весь день простояла у плиты. А они, дураки, верят».

Кулинарным мастерством я не отличался и последовал данному мне совету. Гости на все лады расхваливали меня – то ли ничего не понимали, то ли сами поступали так же, как и я.

Пирсон приехал вовремя. Я представлял его себе совершенно другим. Судя по виду, ему было далеко за пятьдесят, но выглядел он моложе – высокий, плотный, с хорошо ухоженными седеющими волосами. Возможно, в молодости он был рыжим, о чем свидетельствовала его очень белая кожа (это сочетание почему-то ассоциируется у меня с дохлой свиньей). Было в нем что-то, что я не сразу заметил, – какая-то странность в лице.

Я предложил ему вина, но он попросил чего-нибудь покрепче и пояснил:

– Вино – кислятина.

Казалось, он нервничал, не мог усидеть на месте, бегал по комнате, рассматривая книги, картины.

– К сожалению, не читал ваших произведений. Я вообще мало читаю. Роджер говорил, что уже опубликовано несколько книг. Насколько я знаю, вы знакомы с ним еще с университетских времен.

– Да, он был моим тьютором и во многом способствовал тому, что я стал писателем.

За обедом мы разговаривали о том о сем: что Англия быстро превращается в нацию лавочников, что манеры портятся, что нарастает волна насилия. О блюдах он никак не отзывался, но съедал все с большим аппетитом. Мы обменялись анекдотами про Роджера. Видимо, он хотел любой ценой уйти от истинной цели визита, я же пытался улучить момент и начать интересующий меня разговор.

– Роджер сказал, что когда-то вы оказали ему большую услугу.

Только сейчас, когда он взглянул на меня, я понял, почему лицо его казалось мне странным: левый глаз у него отличался от правого, был тусклым, и, наверно, он им ничего не видел.

– Давно, когда вы еще служили в полицейских подразделениях. – Он промолчал. Я предложил ему стилтон.^[39]

– Надеюсь, вы мне тоже поможете.

– Вы имеете в виду Блэгдена? – спросил он с той резкостью, которую я заметил еще при первом телефонном разговоре.

– Да. Вы ведь знали его.

– У нас были кое-какие контакты.

– По службе?

– Совершенно верно.

– Мы ведь с вами лукавим, верно? – Я решил поставить все точки над «и».

Он вынул шелковый носовой платок и вытер заслезившийся больной глаз.

– Я бы так не сказал. По-моему, мы просто соблюдаем осторожность. Вам это просто необходимо, судя по тому, что сообщил мне Роджер.

– Что же он вам сообщил?

– Только самое необходимое, чтобы ввести меня в курс дела. Видите ли, Мартин, – я могу вас так называть?

– Конечно, пожалуйста.

– Насколько я понимаю, вы не по собственной воле, скорее в силу неудачного стечения обстоятельств, попали, мягко говоря, в неприятное положение. Наверно, я смог бы вам помочь, только подумайте хорошенько, нужно ли это вам?

– Да, понимаю.

– Официально Генри умер и похоронен. Может быть, разумнее всего исходить из этого факта.

Он намазал стилтон на крекер и, поднеся ко рту, посмотрел мне в глаза.

– Убийства бывают разные, но, как правило, их можно свести к двум типам. Самые распространенные, пожалуй, – «домашние убийства». Еще убивают ради наживы или ради собственного спасения. Не исключено, что по неизвестным причинам вашему другу Генри необходимо было спастись. Могло такое быть?

Я кивнул. Вычурность его речи усугублялась произношением.

– Исходя из опыта работы, я мог бы попробовать угадать причину. Назовем это пока косвенными уликами. Но если я прав, дело стоило того, чтобы разыграть самоубийство. Он просто не мог поступить иначе. Как по-вашему?

– Право, затрудняюсь ответить. До первого убийства в Венеции я просто был в замешательстве, в шоке от внезапной встречи со старым другом, которого считал мертвым. И поскольку никто не хотел об этом со мной говорить, я рассердился и решил взять дело в свои руки – глупо, конечно. Я полетел в Москву, что оказалось трагической ошибкой. К тому времени у меня уже немного изменились намерения. Возможно… мне это только что пришло в голову… возможно, вначале меня волновал не столько Генри, сколько его жена. Я любил ее когда-то и хотел снова с ней встретиться. Я знал, что она вернулась из-за границы вскоре после его мнимой смерти. Не то чтобы я строил иллюзии относительно возможного исхода нашей встречи, как можно понять из моих романов, я не верю в счастливые финалы, – но уж слишком сильно было желание вновь с ней увидеться. Может быть, я и сейчас этого хочу. Знаете, никто не смог мне ее заменить.

Он выслушал меня, потом спросил:

– Если я вас правильно понял, вы хотите, чтобы я помог вам ее найти?

– Да. Да, хочу.

– Вы тщательно все обдумали? Ведь это риск, и немалый.

– Они разошлись до всей этой истории. Не могу поверить, что Софи причастна к тому, во что замешан Генри!

– Не можете или не хотите?

– Ну, пусть не хочу. – Теперь настала моя очередь спрашивать. – Вы сказали, что вас с Генри в прошлом связывали какие-то дела. Что именно вы имеете в виду?

– Это не дела. Я встречался с ним по роду своей работы. Разве Роджер вам об этом не рассказывал?

– Он не вдавался в детали.

– Я работал в городском отделе, ведавшем преступлениями против нравственности. Время от времени мы совершали рейды – больше для успокоения публики, чем для пользы дела. Я застал Роджера in flagrante delicto^[40] в общественном туалете с юношей. – Он сделал паузу и стряхнул крошки с губ. – Мальчик был просто «голубой», но Роджер клятвенно заверял, что впервые поддался искушению. Я не поверил ему – все они так говорят, – но пожалел бедного старика и отпустил, строго предупредив. За это он сообщил мне несколько полезных имен и адресов. И вот что забавно: большинство половых извращенцев ощущают потребность вести записи своих контактов. Странно, правда? И вот, среди прочих имен в его маленькой черной книжечке я обнаружил имя вашего друга.

– Генри уже был тогда членом парламента?

– Да. Так что я проверил все имена, в том числе Генри, и нанес ему дружественный визит. Не могу сказать, что он испугался. Он заявил, что у его старого тьютора были совершенно понятные и невинные причины, чтобы занести его имя в записную книжку. Говорил он очень уверенно и убедительно.

– У вас не сохранилась эта книжка?

– Нет. А что?

Я достал карточку.

– Как-то я обнаружил это среди бумаг Генри. По его завещанию я стал литературным душеприказчиком. – Я протянул Пирсону список имен. – Как вы думаете, это может что-нибудь означать?

Пирсон внимательно рассмотрел клочок бумаги.

– Вам это о чем-то говорит?

– На первый взгляд вроде бы нет, – ответил он. – Но кто знает. Могу я взять его ненадолго?

– Пожалуйста. Скажите, вы еще как-то связаны со старой работой?

– О нет, все это давно позади. Я слишком часто наступал на мозоли кому не следовало, – ответил он, из чего можно было заключить, что особенно стараться он не собирался. Он посмотрел на часы. – Ну, если вы действительно уверены, что хотите разыскать его жену, я постараюсь сделать, что можно. Так как?

– Да, я бы хотел дописать эту главу моей жизни.

– Ладно. – Он встал. – Благодарю за приятное угощение.

– Я безусловно оплачу ваше время и все расходы. Назовите мне ваши условия.

– Давайте оставим это до первой моей информации. Если я упрусь в те же тупики, вам не придется тратиться.

Когда он уходил, его больной глаз снова заслезился.

Дата добавления: 2015-10-02