Глава третья Октябрь 1993 года Карла

Карла Келли подняла руки, чтобы надеть платье. Молочно-белый кружевной шелк взметнулся вверх, прежде чем лечь ей на плечи и уже заметный живот. Косметолог подошла, чтобы наложить румяна и тушь для ресниц. Один из костюмеров быстренько затянул корсет черного готического свадебного платья на животе у Лиззи Kapp. Она уже успела обуть агрессивно выглядевшие сапоги на шпильках. Черная помада на губах подчеркивала мертвенную бледность ее лица. В свою очередь, макияж Карлы составляли лишь нежные персиковые и золотые оттенки.

Она наклонила голову. Стилист выключил фен и провел руками по ее волосам, разминая их пальцами, пока они не рассыпались по плечам растрепанными прядями. Он вставил в ее волосы белоснежный пучок перьев и отступил на шаг, оценивая результат.

Лиззи дали букет черных роз с одной красной в центре. Обилие туши усиливало ее изнуренный вид. В то время как Карла с букетом орхидей и ландышей выглядела свежей, пленительной и желанной. Фотографы кружили вокруг них, снимая в разных ракурсах, пока Рейн не подала моделям сигнал приготовиться к выходу.

Лиззи вальяжной походкой вышла на сцену, залитую светом софитов, и направилась к началу подиума. Она замерла, ожидая Карлу. Публика затаила дыхание, потом рассмеялась и наконец зааплодировала, когда Карла, сексуальная и беременная, появилась из-за кулис. Заиграла музыка, защелкали затворы фотоаппаратов, которые фиксировали каждый сантиметр ее платья, пока она двигалась им навстречу. Из толпы выкрикивали ее имя, просили повернуться то одним, то другим боком. Она стояла рядом с Лиззи у начала подиума, позволяя публике оценить контраст. Потом они разошлись хорошо поставленной походкой, стараясь показать себя с самой лучшей стороны. Карла улыбалась и позировала. Со спины она была похожа на обычную манекенщицу. Ничего лишнего на ягодицах, стройные ноги. Журналисты что-то писали в блокнотах, лампы вспыхивали. Это была главная коллекция Рейн на тот момент. Стоит ли говорить о презентации свадебного платья «Ожидание»! Завтра это платье попадет на обложки газет, и Рейн, довольная оглаской, будет смеяться, когда ей расскажут, что на радио поднялась шумиха из-за беременной невесты.

Свадебное платье колыхалось вокруг Карлы. Музыка заиграла быстрее, и шоу подошло к завершению. Остальные модели появились из-за кулис, вышли на подиум и выстроились в два ряда. Все начали хлопать в ладоши, приглашая Рейн выйти к публике. Когда модельер появилась на подиуме, аплодисменты усилились. Она поклонилась и улыбнулась. Ей чертовски хотелось снова оказаться за сценой, чтобы опять заняться организацией показа.

Карла переоделась в легкие джинсы из коллекции «Ожидание» и темно-синюю майку. Интересно, неужели вся одежда для беременных такая же удобная, как и из коллекции Рейн? Ей было приятно быть лицом или, точнее говоря, животом «Ожидания», но светская жизнь начинала уже утомлять.

Ребенок пошевелился, Карла почувствовала легкие толчки, которые никогда не переставали ее умилять. Она не знала, будет это девочка или мальчик. Как и Роберт, она предпочитала подождать. Жизнь была серией изменений, и самое большое изменение должно было случиться недели через три. В зале послышался скрип стульев – люди начали потихоньку расходиться. Карла вышла через боковую дверь и прошлась по пустому подиуму. Появились уборщики и принялись убирать с пола забытые программки и пресс-релизы. Звукорежиссер улыбнулся ей, упаковал аппаратуру, пожелал спокойной ночи и ушел.

В туалете пахло ароматическими смесями. Карла попыталась вспомнить то время, когда не испытывала постоянного давления на мочевой пузырь. Из кабинки вышла беременная женщина в майке из коллекции «Ожидание».

– Отличное представление! – Она улыбнулась Карле. – Мне особенно понравилось подвенечное платье.

– Фотографам тоже. – Карла рассмеялась и подставила руки под струю воды. – У меня до сих пор перед глазами пляшут цветные пятна.

Женщина провела щеткой по коротким непослушным волосам. Сережки-гвоздики ярко блестели в мочках ее ушей.

– Давненько мы не виделись, Карла. Как поживаешь?

Вздрогнув, Карла замерла. Она как раз хотела вытереть руки.

– Мы знакомы?

– Меня зовут Сью Шиан, – ответила женщина. – По крайней мере, звали до замужества. Я работала на Эдварда Картера.

– Прости, что не узнала.

Запах ароматических смесей становился удушающим. Карлу начало подташнивать. С начала беременности ее обоняние обычно обострялось к вечеру.

– Ну, я же говорю… давно не виделись. Как минимум десять лет.

Сью Шиан наклонила голову, словно пытаясь увидеть у себя второй подбородок, которого не было. Несмотря на то что ее роды были уже не за горами, у нее было худое лицо, черты которого подчеркивала мальчишеская стрижка. Бледный, почти восковой цвет лица. Карле она напомнила куклу, бесполую куклу с голубыми застывшими глазами. Сью мигнула, и впечатление тут же рассеялось. Карла старалась держаться подальше от кучки нахальных, самоуверенных женщин, которые в то время окружали Эдварда Картера. Они все выглядели одинаково: короткая стрижка и острые плечи, свободные блузки и откровенное декольте, подчеркивающее женственность.

«Сейчас ей должно быть лет тридцать пять, – прикинула Карла, – или даже больше, если она была одним из руководителей у Эдварда».

– Ты до сих пор работаешь в отделе по связям с общественностью?

Карла достала из сумочки помаду и принялась спокойно красить губы.

– Не работаю с тех пор, как вышла замуж, – ответила Сью. – Я теперь подвизаюсь в рыболовецкой отрасли, занимаюсь маркетингом.

– Интересно.

– Это точно. Ты сейчас видишь Эдварда?

– Нет, – ответила Карла. Она захлопнула сумочку и сунула ее под мышку. – Если не считать телевизора, конечно. Его сложно там не заметить.

– Да, он всегда умел складно говорить. Когда у тебя роды?

– Где-то в середине ноября. Мой гинеколог говорит, что в первый раз это может произойти немного позже, чем ожидаешь. А у тебя?

– Тоже примерно тогда. Как ты говоришь, в первый раз все может затянуться. – Она взглянула на часы. – Мачеха ждет меня в баре. Была рада увидеться с тобой.

– Я тоже, Сью. Удачных тебе родов.

– Да, я уже не могу дождаться конца этой истории.

Она оперлась на столик, словно ей внезапно стало трудно стоять.

– Ты в порядке? – встревожилась Карла и подалась к ней, но Сью выпрямилась и отступила в сторону.

– Я просто устала. День был длинный.

Они вместе дошли до машины Рейн.

– Молодец, – похвалила она Карлу. – У меня уже три раза взяли интервью. Журналисты интересовались, поощряет ли мое свадебное платье секс до замужества.

– О-о, по всей видимости, завтра у тебя будет моральное превосходство.

Рейн рассмеялась.

– Посмотрим, – ответила она. – Ты едешь к Шинам?

Карла отрицательно покачала головой.

– Ты не против, если я поеду в другой раз? Я измотана и хочу домой.

– Да без проблем. Я тоже устала, но мне нужно пошептаться с покупателями. Сегодня мой братец снова будет прятаться по темным углам?

– Он уже должен быть дома. Как Гиллиан?

Улыбка Рейн померкла.

– Хорошо. Хотя она немного вялая. Последняя химиотерапия далась ей с трудом.

– Передай, что я заеду завтра.

– Хорошо. – Рейн наклонилась и легонько похлопала Карлу по животу. – Спокойной ночи, маленький. Отложи футбол на другой раз и дай маме поспать. У нее был тяжелый день.

В вестибюле Сью Шиан неуклюже устроилась в мягком кресле возле худощавой женщины в очках. Карла даже немного посочувствовала ей, представив, с каким трудом Сью придется вставать. Сейчас она замечала лишь беременных женщин.

Выйдя из гостиницы, она подозвала такси. Лиззи Kapp в джинсах и плотном пиджаке без всяких готических атрибутов быстро спускалась по лестнице и махала руками. Ее сопровождали две модели. Они также собирались поехать к Шинам на улицу Грин. На какое-то мгновение Карла почувствовала искушение последовать за ними, но в этот момент подъехало такси, и она протиснулась в салон автомобиля.

В компании моделей она чувствовала себя уверенно. Ей не приходилось извиняться за свой высокий рост. Не надо было наклонять голову, чтобы услышать, что говорят окружающие. Никаких неприятных шуток относительно шеи жирафа, никаких вопросов о температуре воздуха наверху. Она не была красавицей, но ее симпатичное лицо могло при необходимости создавать определенное настроение. Идеальное лицо, как сказал человек, который подошел к Карле на Графтон-стрит, когда ей было шестнадцать, и убедил ее стать моделью. Она развила самообладание и уверенность, которые позволяли ей держаться в беседе немного отчужденно. Это заставляло собеседника чуть ли не приподниматься, чтобы она могла услышать, что ей говорят. С Робертом Гарднером они были одного роста.

Он ждал ее, когда она вернулась домой.

– Как прошло? – спросил он, усаживая ее себе на колени. От него пахло мылом и шампунем. Он уже успел смыть все следы прошедшей ночи.

– Свадебное платье стало гвоздем программы. Мне захотелось снова выйти замуж.

– Это можно устроить, – улыбнулся Роберт. – Только одно условие. Жених будет тот же.

– Да я так и хотела бы.

Она поцеловала его, но не смогла сдержаться и зевнула.

– Вот такой вот я ловелас. – Роберт легонько подтолкнул ее. – Давай-ка, тебе уже давно пора спать.

Она оперлась о его руку, когда они выходили из гостиной. Она была рада, что он такой высокий и с сильными руками. На прошлой неделе она заметила, что при ходьбе немного наклоняется вперед. Их ребенок вырастет высоким. Не страшно, если это окажется мальчик, но для девочки это не очень приятно. Карла вспомнила свое непростое детство.

В постели они тесно прижались друг к другу и уснули. Но потом почувствовали просыпающееся желание, и руки Роберта крепче сжались вокруг Карлы. Их любовные игры были страстными, но осторожными. Она глухо застонала в подушку и почувствовала, как ребенок пошевелился. Роберт тоже ощутил это и смущенно подался назад, а потом, отвечая на прикосновения Карлы, медленно вошел в нее сзади. Она сильно сжала его внутри себя, и их страсть быстро достигла пика наслаждения.

Позже Карла попыталась заснуть в той же позе, но ноги ее затекли, а ребенок, казалось, уперся локтями ей в ребра. Роберт повернулся, поправил подушку и, не просыпаясь, положил на нее голову. В комнате было холодно, центральное отопление не работало. Карла натянула мягкий халат и завязала пояс под животом. Потом остановилась перед большим зеркалом и улыбнулась своему неуклюжему внешнему виду. Если бы ее сейчас видели фотографы, завтра бы таблоиды пестрели совсем другими снимками.

Спустившись на первый этаж, она вошла в кабинет. Одно время эта небольшая комната была приютом женатых мужчин, которые, оторвавшись от опостылевшей домашней рутины, курили трубки в комфортной обстановке. Карла просмотрела новые электронные письма, ответила на пару из них и выбрала те, которые использует в колонке. Незадолго до знакомства с Робертом она, с трудом совмещая лекции и работу модели, записалась на курсы изучения средств массовой информации. Теперь у нее был сертификат и регулярная колонка в «Уик-энд флер», журнальном приложении к воскресной газете. Карла не питала иллюзий и хорошо понимала, что редактор «Уик-энд флер» подошел к ней не из-за сертификата. Все дело было в ее работе над «Ожиданием». Но все больше и больше писем приходило от женщин, которые просили совета при утренней тошноте и нездоровых приступах голода. Некоторые письма вызывали улыбку, другие были наполнены такой болью и безнадежностью, что Карла боялась отвечать на них, понимая, что для этого у нее недостаточно опыта. В таких случаях она передавала их Алиссе Фэй.

Она начала получать заказы из других журналов. Статья в журнале «Пиззазз» удалась на славу. Она взяла со стола глянцевый журнал и перевернула несколько страниц, пока не наткнулась на свою статью «До и после» о восстановлении их дома в Джорджии. Когда начался ремонт, она сделала несколько фото хаоса, возникшего в результате всей этой затеи, а потом разместила их рядом со снимками дома после завершения всех работ. Пока что она не показывала журнал Роберту. Она все еще хорошо помнила их ссору из-за ее решения написать эту статью.

– Ни за что! – заявил он, когда узнал, что фотограф сделает снимки всех комнат в их доме. – Я не хочу, чтобы наша частная жизнь попала на страницы какого-то дешевого, глупого журнала.

– Дешевого? – Карла, которая привыкла к постоянному вниманию со стороны фотографов, была удивлена. – В «Пиззазз» нет ничего дешевого.

– Название говорит само за себя, – парировал он. – «Пиззазз». Как ты вообще можешь хотеть, чтобы о нас писали в таком бесполезном журнале?

– Он не бесполезный и все хотят, чтобы о них там написали.

– Все? – хмыкнул он. – Кто это «все», черт подери?

– Это ради Рейн, – сказала Карла, понимая, что у нее не хватает аргументов. А может, это Роберт хотел, чтобы она так думала. – Она вложила все, что у нее есть, в рекламную кампанию. Это еще одна возможность разрекламировать «Ожидание».

– Но только не за мой счет, – возразил он. – Я настаиваю на том, чтобы отменить это.

– Настаиваешь?

Карлу взбесило его высокомерие.

– Было время, когда ты старалась, чтобы о наших отношениях знало как можно меньше людей, – продолжал он. – Теперь же хочешь выставить нашу частную жизнь на всеобщее обозрение.

– А что в этом такого? – спросила она. – Тебя на фотографиях не будет. Я не настолько глупа.

– Я никогда не говорил, что ты глупа. Но нужно немного притормозить с этой открытостью. Сейчас все иначе. Тебе нужно подумать о других.

– Да брось, Роберт, – возразила она. – Среднестатистический наркоман вряд ли любит листать «Пиззазз».

Когда он не обратил внимания на ее аргументы, она расплакалась. Это не было позерство, но она себя прекрасно контролировала. Ей на следующий день надо было выходить на подиум, потому она не могла позволить себе покрасневшее лицо. Роберт никогда не видел, чтобы она плакала. Его ярость моментально исчезла и сменилась беспокойством. В конце концов он сдался.

– Я хочу, чтобы нашу частную жизнь уважали, особенно когда появится ребенок, – предупредил он ее. – Это последний раз, когда газетчики появляются у меня дома.

Взглянув на глянцевые фотографии, Карла подумала, что, возможно, Роберт был прав. На снимках их дом выглядел намного роскошнее, просторнее и интереснее, чем был на самом деле. Эти фотографии казались немного нескромными, особенно те, что были сделаны в детской.

Когда фотограф Колин Мур вошел в детскую, она хотела остановить его, но потом передумала. Эта комната была пропитана духом ожидания. В некотором смысле ее следовало сфотографировать.

Она сама покрасила детскую в нежно-желтый цвет, который на закате поблескивал, словно золото. Прежде чем пойти спать, она зашла в детскую и провела пальцами по кроватке. Это была дорогая покупка, точная копия кроватки Викторианской эпохи с пологом из белого газа. Она купила ее на ярмарке народных ремесел, как и фигурку из витражей с изображением морских коньков, которая теперь висела над кроваткой. Карла села в плетеное кресло-качалку и принялась медленно покачиваться. Ребенок снова начал двигаться, сильно ударил ножкой. Это навело ее на мысль, что следует наслаждаться минутами покоя, пока они еще есть. Поскольку очень скоро их не останется. Она обхватила руками живот, наблюдая за тем, как медленно засыпает город, и попыталась представить, какими они с Робертом будут родителями.

У них было так мало общего. Так, по крайней мере, утверждали их друзья, когда они познакомились. Заключались пари на то, как долго протянутся их отношения. Карла улыбнулась, вспомнив их первую встречу, когда Рейн после окончания очередного показа выкрикнула их имена в «Шине» на Грин-стрит. Роберт тогда от удивления поднял брови и печально улыбнулся, сетуя на галдеж, царивший вокруг. Позже он признался, что в обычной ситуации наотрез отказался бы идти на показ. Он никогда не проявлял интереса к шику и блеску, сопровождавшим карьеру его сестры, но это был благотворительный вечер, собранные деньги от которого должны были пойти на исследование рака груди. Гиллиан, его мать, настояла, чтобы он пошел и таким образом поддержал инициативу, но не только с финансовой, а и с физической стороны – ей не с кем было пойти.

Гиллиан выглядела болезненно, хотя старалась держаться молодцом. В красной бандане, подчеркивающей бледность ее кожи, она была похожа на человека, который совсем недавно смотрел смерти в глаза. Карла заметила, как внимательно сын прислушивался, когда она начинала разговор, словно радовался второму шансу, который дала ему судьба. Карла рассматривала их лица в поисках схожих черт. Таких оказалось две – пронзительные голубые глаза и большой рот. У них были похожие фигуры. Морщины появятся у него с возрастом, но его лицо никогда не будет одутловатым. Свет ламп вспыхивал на его черных волосах. Губы Гиллиан были очень чувственными, пока болезнь не украла всю их прелесть. Сын унаследовал эту милую черту. Карла подумала, что такой рот создан исключительно для поцелуев. Роберт, как будто услышав ее мысли, повернулся и посмотрел на нее. В этот момент с ними произошло что-то непонятное. Карла позже утверждала, что это была любовь, и Роберт соглашался с ней, все еще пораженный неожиданностью этого общего чувства. Любовь с первого взгляда – настолько же романтично, насколько и глупо. Если бы прежде кто-нибудь из ее друзей описал это ощущение, она бы рассмеялась и сказала, что это такая химическая реакция. Но в результате они поженились и вскоре станут родителями.

Ночью с улиц исчезло большинство машин. Только время от времени слышался гул случайного автомобиля, который на секунду освещал стены комнаты. Фигурка позвякивала над колыбелью, и хоровод морских коньков, переливающийся нежно-розовым и светло-зеленым оттенками, сверкал и покачивался, словно ощущая ее вторжение.

Дата добавления: 2015-10-02