Читайте также: |
|
Далее он пишет, что впервые обратил внимание на эту привычку, когда заметил, как его кашель забавляет девятимесячного сына. «Можно только удивляться природной или приобретенной способности ребенка в первые три года жизни определять настроение взрослых». Гроддек полагал, что малыш уловил смысл покашливания либо по выражению отцовского лица, либо по характеру раздававшихся при этом звуков. Ребенок почувствовал, что кашель означает «желание что-то взорвать, избавиться от чего-то ненужного в организме, либо от части самого себя, либо от инородного тела, причем это «нечто» имело либо ментальную, либо физическую природу». В качестве подтверждения этой мысли он указывает на то, что его пасынок, то есть ребенок, не имеющий с ним кровного родства, также перенял эту привычку покашливать в неприятных для него ситуациях. Однажды в разговоре, не имеющем ничего общего с медицинской тематикой, он рассказал своему отчиму о том, какое ужасное впечатление этот кашель производил на него в раннем детстве. Гроддек и сам отчетливо помнил о том, как остро он воспринимал в детстве кашель родителей и отождествлял его с предупреждением. «Однажды, в силу каких-то непредвиденных обстоятельств, мать взяла нас с сестрой на званый вечер. Вскоре нам наскучило слушать пересуды взрослых, и нас отправили спать. Не знаю почему, но мне пришла в голову мысль, что чем больше свидетелей болезни, тем более значимой" она выглядит. В надежде, что можно будет пропустить занятия в школе, мы в два голоса принялись натужно кашлять. Наши усилия увенчались успехом и превзошли все ожидания. Мы не только не пошли в школу, но мать, нарушив свои планы, увезла нас домой пораньше. То, что весь следующий день нам придется провести в постели, нас не слишком пугало, так как мы спали в одной комнате и могли делиться своими радостями и горестями друг с другом».
В течение нескольких лет я наблюдал пациента, история которого поразительно напоминала случай, описанный Гроддеком. Ко мне обратился за помощью тридцатилетний адвокат, неурядицы которого не были связаны со здоровьем, а скорее носили бытовой характер. Эмоциональные проблемы привели к разногласиям в семье и к конфликтам с коллегами по работе. Ситуация была настолько серьезной, что ему пришлось временно отказаться от своей практики. Однако на первых сеансах главным предметом обсуждения и анализа стал его постоянный кашель. Временами приступы были столь жестокими, что беседа прерывалась на несколько минут. По его словам, приступы кашля не давали ему спать по ночам, а родственники заявляли, что в театре безошибочно определяют, где он сидит, по характерным звукам, к которым они так привыкли. Соседи по дому также выражали свои соболезнования членам семьи по поводу его назойливого кашля.
Иногда во время сеансов он горько сетовал на свое недомогание и даже упрекал меня в том, что за два года лечения я не предпринял никаких мер, которые облегчили бы его страдания. Тем временем я все более укреплялся в мысли, что его кашель связан с психологическими проблемами. По моим наблюдениям, кашель мог прекращаться на два-три месяца, но приступы возобновлялись, как только он начинал проявлять нетерпение. Я заметил, что, несмотря на конвульсивный характер его приступов, во время которых все тело содрогалось, а лицо искажала мучительная натужная гримаса, они не завершались отхаркиванием; иными словами, мокрота не выделялась. Но самым главным было то обстоятельство, что кашель начинался сразу же после того, как я начинал давать объяснения или интерпретации, что не оставляло сомнений в протестном характере его происхождения. Подсознательная враждебность ко мне (моим интерпретациям) вызывала такой громкий кашель, что я поневоле умолкал.
Несмотря на скептицизм по поводу психологического происхождения кашля, пациент признал наличие этого фактора после детального анализа его сновидений. Однажды ему снилось, что члены Новозеландского клуба собираются лишить его членства в этом почтенном собрании. Он разразился жестоким приступом кашля, как бы говоря своим недоброжелателям: «Видите, что вы натворили?!» Аналогичную модель поведения он использовал тогда, когда искал сочувствия у родителей: «Мне так плохо, что лучше бы я умер». Пациент признался, что во время сеансов он невольно пошел по проторенной дорожке, как бы желая отомстить аналитику угрозой собственной смерти за его равнодушие и бессердечие. Кашель служил средством привлечения внимания к собственной персоне, своего рода оружием против неприятных откровений врача, а угроза наказания маскировалась под мольбу о сострадании.
По поводу кашля этот пациент обращался более чем к двадцати специалистам. Большинство из них уверяло его в том, что никаких патологий нет. В то же время объяснения некоторых врачей были столь туманными и маловразумительными, что вызвали у пациента панику, заставившую его предпринимать все новые попытки найти лекарство от болезни или подтверждение худших своих опасений. Специалисты нашей клиники, имевшие возможность его обследовать, не нашли никаких свидетельств структурных изме-, нений. Однако, принимая во внимание психогенный характер кашля, следовало ожидать, что такие изменения рано или поздно произойдут. По этому поводу приведу еще одно высказывание Гроддека: «Изначально привычка кашлять возника'ет как средство защиты, но затем приводит к физиологическим и анатомическим изменениям и нарушениям. Это обстоятельство, никак не проявляющееся в начале развития патологии, сложно диагностировать и впоследствии, так как до сих пор никто не занимался тщательным изучением этой проблемы».
Приведу еще один случай, где клиническая картина органического саморазрушения была обусловлена внутренней агрессией. Существует заболевание, именуемое склеродермией, когда кожа грубеет и отвердевает. Его этиология неизвестна, и, как правило, такие случаи считаются безнадежными. Гроддек[1] описывает один из случаев склеродермии, осложненной дерматитом (кожным воспалением) практически всей поверхности тела. Кожа над локтевыми суставами была настолько отвердевшей, что руки не могли полностью разгибаться. Опуская многочисленные второстепенные детали, упомяну лишь о главных симптомах.
Дата добавления: 2015-10-02; просмотров: 66 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
Левис Б. Хилл. Психоаналитические наблюдения случаев гипертонии. Психоаналитический обзор, январь 1935 г., №1, с. 60. | | | Гроддек. Книга про Это, с. 86. |