Ноктюрн на водосточных трубах

– Все. Ваша лавочка закрывается, – директор школы, вызвавший

нас к себе в кабинет во время уроков, монументален в своем

величественном гневе, – сдать ключи от музыкального кабинета.

– А что случилось? – Спрашивает Ха. Выполнять приказ

директора он не спешит.

– Мне доложили, что вчера на вашей репетиции была драка. К

тому же говорят, что вы там выпиваете. Обнаглели вконец…

– Это не совсем так… – начинает Ха.

– Ключи на стол, – говорит директор Пронин, оправляя свой серый

пиджак, – школа вам дала такую возможность…

Еще пять минут мы слушаем о головокружительных возможностях

нашего саморазвития, которые предоставила школа. Мы

неблагодарные бездари, быдло и шпана. Мы…

– Мы поняли, – говорит Ха и кладет на директорский стол ключи

от нашей музыкальной каморки.

В общем-то, директору не нравилась наша затея с самого начала.

Он лелеял мечту сделать в нашей школе плацдарм для подготовки

«сапогов» в военные училища – ввел офицерские классы. Учащиеся

офицерских классов ходят в камуфляже и маршируют в спортзале –

за это директора снимает местное телевидение. Какой уж тут рок-н-

ролл…

– Это ему Светка настучала, не иначе, – поделился своими

подозрениями Шифер.

Светка – в миру молодая учительница музыки Светлана

Васильевна – была приставлена к нам на первых репетициях нашей

команды в каморке. Следила, чтобы мы чего не натворили. Нужно ли

говорить, что наши старые колонки выжимали свои последние

децибелы, а по гитарам мы лупили, как сердитые музыканты тяжелой

«Сепультуры»? На третьей по счету репетиции воля и нежные ушные

перепонки музыкантши дрогнули – с тех пор мы репетировали

самостоятельно.

– Что же делать? – Спрашиваюя, когда мы заходим в школьный

туалет перекурить это дело. – Как же конкурс?..

И тут Ха картинно достает из кармана связку ключей.

– А ключики-то вот!

– Ты дирику не те ключи дал? Он же нас закопает! – Говорю я.

– Ключи от кабинета я ему отдал. Но он же не просил ключи от

кладовки!

В кладовке хранились наши инструменты. Это значит, что мы

могли продолжать репетиции, но – нелегально. Когда в школе

заканчивалась вторая смена, и преподавательский состав спешил

домой пить чай с бубликами, в школьное здание проходили четверо.

Важно кивали сторожу – «мы на репетицию», и шли за инструментами.

О нарушении директорской воли никому знать не требовалось,

поэтому мы забивались в последний по коридору класс. Возле

школьной доски ставили барабанную установку, колонку, на парте

подключали аппарат. Шифер обматывал барабанные палочки

тряпками, я пел вполголоса, Ха не включал самопальную примочку.

Песня была почти готова.

Оставалась одна репетиция, чтобы довести ее до ума. К тому же,

у моего медляка «Без тебя» появился уродливый, но развеселый

братец – пародию настрочил Ха. Его произведение называлось «Ты

уехала, а я – обосрался». После локального успеха своей песни я на

радостях выпестовал еще десять таких

– Ну что, давайте «Ты уехала» еще раз прогоним, – говорит Ха.

Шифер дает счет.

– «Так классно мне было с тобой», – поем мы с Ха дуэтом.

Я, когда пою, почему-то закрываю глаза. Ха тоже. Сегодня тема

идет отлично, ритм ровненький, Паша ни разу не слажал. В середине

песни я поднимаю веки – и вижу директора Пронина. Он возвышается

в дверях класса и безмолвно взирает на наш музыкальный беспредел.

Сказать, что он ошеломлен нашей наглостью, – не сказать ничего.

Кроме меня, появления великого и ужасного Пронина еще никто не

замечает. Паша стоит лицом к Шиферу на ударных, заслоняя тому

обзор. Ха, зажмурившись, орет в микрофон. Я не в силах отвести глаз

от директора, он меня загипнотизировал, – и зачем-то продолжаю

лупить по струнам.

– А я…а я – обосрался! – Пою я, заворожено глядя в глаза

Школьного Начальства. Брови директора ползут вверх без остановки.

Я впервые слышу, как он матерится – громко и не стесняясь.

Скорее всего, нас исключат из школы.

– Плевать! – Говорит Ха на улице. – Зато мы готовы к

выступлению!

– Я сразу смазал карту будня, плеснувши краску из стакана! –

Орет Шифер, и прохожие оглядываются

– Я показал на блюде студня косые скулы океана! – Кричим мы

хором.

– А вы ноктюрн сыграть смогли бы на флейте водосточных труб?!

– Как называется ваша группа, ребята? – Приветливо спрашивает

директриса городского ДК Эмма Карловна. – Как вас представить

перед выходом на сцену?

Искать насквозь интеллигентного персонажа следует среди

интеллигенции провинциальной. Как знать, может, именно в

провинции нашли вожделенный покой бежавшие от революционных

чисток мастера и маргариты столиц. Где еще вы встретите эти

исключительно правильную речь и осанку, гордый профиль, пылкую

наивность и рьяную приверженность русской классике… Оглушающая

сила действия бескультурной среды Новозыбкова равна силе

противодействия культурной Эммы Карловны.

Смотр самодеятельности уже в полном разгаре. На сцене

отблистали танцевальный коллектив «Калинка», народный хор

«Березка» и детский ансамбль «Светлячок». Флора и фауна средней

полосы России котируется в названиях наших эстрадных коллективов

так же, как имена женские на вывесках парикмахерских – особенно у

местных брадобреев популярны «Лидия» и «Наташа».

Через час на сцене Дома Культуры имени Ленина нас должен

настичь успех. Или грандиозный провал.

– Так как вы называетесь? – Пристает к нам Эмма Карловна.

Да не знаем мы. Выбор названия группы – вопрос намного сложнее,

чем кажется. Шифер предлагал обозваться по-английски, Паше было

все равно, я кричал, что команду необходимо назвать «Заводной

апельсин» (как раз подсел на эту книгу), а Ха, как всегда, все отвергал.

Споры доходили до рукоприкладства, но так ничем и не увенчались.

– Мы без названия, – сказал Ха.

– Оригинально! – Улыбнулась Эмма Карловна.

– Да, так и запишите сокращенно – «БН», – сообразил я. – Пускай

как хотят, так и расшифровывают.

– Ну что ж, – промолвила Венера и чинно поплыла за кулисы.

– Вроде все заранее настроили? – В сотый раз спросил я

товарищей.

– Да все нормально! – Взвился Ха. – Хорош нервозность нагонять!

Мандражировать мы начали еще утром. Шифер без устали дул

пиво, мы с Ха уже выкурили с полпачки каждый, и только Паша

оставался спокоен, как удав. А что ему – встал в уголок, и баси на

здоровье.

– На сцене! – раздался хорошо поставленный голос Эммы

Карловны, – Вокально-инструментальный коллектив! «Без названия»!

Ребята! Исполнят! Музыкальное произведение! Собственного

сочинения! «Без тебя»!

За кулисами мы нервно переминались с ноги на ногу. В зале

раздался шум человеческого моря – аплодисменты. Целый зал

аплодировал нам четверым.

– Вперед! – Шепнул Ха.

На негнущихся ногах мы выскочили на деревянный настил. На

счастье, софиты слепили глаза, и я не видел лиц зрителей. Странное

спокойствие родилось с первым же аккордом. Я вдруг почему-то

понял, что мы будем лучшими.

Но лучшими мы не были. Мы просто оказались первыми.

Дата добавления: 2015-10-02