Глава 2. Я с большой неохотой открыла глаза

Я с большой неохотой открыла глаза. Голова раскалывалась буквально на части, тело ломило. Внутри образовалась пустота, которая поглотила все эмоции. Не было больше ни слез, ни тоски, ни жалости к себе самой. Тупое равнодушие. Я теперь одна и надо быстро привыкнуть к этому. Какое-то время друзья брата мне помогут, но дальше жить придется самостоятельно.

Завтра мой день рождения. Мне исполнится восемнадцать лет. Не полное совершеннолетие, но во многих штатах я смогу выйти замуж без согласия родителей или опекунов, а в некоторых штатах мне опекун не полагается. Законы Калифорнии я знала плохо, но надеялась, что юристы моего места проживания были умны и не додумались включить такой пункт, как «опекунство» в гражданский кодекс. Не переживу, если государство на три года мне навяжет няньку.

Я пошевелила рукой, и она наткнулась на что-то мягкое и колючее. Повернув голову, я обнаружила рядом с собой спящего Йена. Его щеки были покрыты двухдневной темной щетиной. Вдоволь налюбовавшись его четким профилем, разлетом черных бровей, длинными ресницами, которым позавидовала бы любая голливудская дива, мой взгляд переместился к его красивым и нежным губам. Я провела нежно рукой по небритой щеке, сердце в груди ёкнуло, забилось быстрее, дыхание сбилось. Йен спал, его грудь размеренно вздымалась, а я медленно стала приходить в норму.

Долгие пять лет я любила Йена Сомерхолдера преданно и беззаветно. Поначалу, была просто очарована другом моего старшего брата, который всегда приходил к нам на выручку, будь то денежные проблемы Тома или мои детские беды, как например, обидчик-одноклассник или неудавшийся школьный вечер, где соперница выглядела лучше меня.

По характеру я была все же пацанка, нежели образцовая девочка. Не мудрено, если учесть, в какой атмосфере я росла: постоянные вечеринки, полный дом посторонних людей, брат, напивающийся в стельку, его подружки, имена которых не запоминал даже он сам. Несмотря на богемную атмосферу, в которой прошло мое становление, я не стала малолетней наркоманкой или алкоголичкой. Подобное происходит из-за бунта, стремления вырваться из оков, если верить психологу на дополнительных курсах, которые я посещала для поступления в колледж. А против чего, скажите на милость, протестовать мне? Вот именно, не против чего, да и не зачем.

Мне можно было всё. Однако Том старался укрыть меня от бед мира, сделав так, чтобы его младшая сестренка ни в чем не нуждалась. И мы были ужасно близки с братом. Кроме меня, настолько он был откровенным только с Йеном и Сенди, которая, к тому же, любила моего дурного братца, не замечающего дальше своего носа. Том относился к этой красивой девушке, как к тому же Йену – как к лучшему другу и «своему парню».

Я еще раз посмотрела на героя своих девичьих снов. Как говорили умные люди? Бойтесь своих желаний - они могут осуществиться? Какое же мудрое утверждение. Я мечтала проснуться в его объятиях, но только не так. Я хотела бы открыть глаза вместе с Йеном у себя в комнате, что бы туда ввалился Том и начал кричать, что бы этот смазливый гад убрал руки от его дорогой сестренки.

Тяжело вздохнув, я уткнулась в шею Сомерхолдера и вдохнула его запах. Терпкий парфюм с нотой белого перца и имбиря на его коже дурманил мои мысли, разжигал неуместное желание.

Если в тринадцать лет я им восхищалась, в пятнадцать – любила и сходила с ума, то в восемнадцать – просто безумно хотела. У меня даже был коварный план по совращению моего старшего друга и приятеля. Я бы дождалась конца вечеринки. Йен всегда оставался у нас с ночевкой, иногда даже в таком состоянии, что засыпал там, где сидел. Я бы подкараулила его, не дала основательно напиться, и тогда бы он точно не устоял. Сам ведь учил науке, что нравится мужчинам, а что нет, когда я рыдала у него на груди, рассказывая, как меня бросил парень посреди школьного бала.

Хотя, парень – это громко сказано, очередной качок-переросток из школьной футбольной команды. Но не должна же я сидеть и ждать, когда этот светлоглазый засранец соизволит обратить на меня свой ясный взор? Поэтому в старшей школе я старалась наладить некое подобие личной жизни.

Я легко, едва ощутимо, прикоснулась губами к его шее. Йен повернулся во сне, прижимая меня руками к себе. Три дня назад я бы ликовала и перешла к более решительным действиям, но сейчас просто наслаждалась его запахом, ощущением сильного тела. Еще я обратила внимание на то, что во сне запрокинула на Йена свою ногу, и она весьма удобно покоиться на его паху. Устранять это недоразумение я не собиралась совершенно. Мне сейчас хотелось только покоя, а сие долгожданное состояние души достигалось лишь в объятиях моего голубоглазого героя.

Вновь сомкнув веки, я переместила ногу чуть повыше и почувствовала, как что-то твердое уперлось во внутреннюю часть бедра. Возможно, это была пряжка ремня, а возможно… Ну что ж, это мне весьма льстит. Значит, еще не всё потеряно и у меня есть шанс его заполучить.

Слушая размеренное сердцебиение Йена, я попыталась заснуть, но Сомерхолдер думал иначе. Его руки принялись блуждать по моему бедру, и поднимать и без того задравшееся платье. И не подумав сопротивляться, я просто плыла по течению, наслаждаясь нечаянной лаской. Наверняка, моему герою грез сейчас снится красотка в бикини, сумевшая поразить его воображение. Но мне, и Йену необходимо сейчас забыться, чтобы справиться с волной горя, накрывшей нас двоих с головой. Мужские руки замерли на моем бедре, поглаживаний больше не было, я нехотя открыла глаза и встретилась с ошарашенным взглядом пронзительных голубых глаз.

***

Ему так хотелось забыться, и в тревожном сне у него появилась такая возможность. Рядом лежала красивая девушка с нежными ножками и мягким, податливым телом. Она пахла медом, сливками и еще каким-то неописуемым ароматом, присущим одной ей. Нимфа с распущенными каштановыми волосами была неземной, соблазнительной, манящей. Йен провел по ее бедру рукой, и ему показалось, что сон слишком реальный.

С трудом разлепив глаза Сомерхолдер вначале ничего не понял, но потом его словно ошпарили кипятком. Он отстранился, стараясь не разбудить девушку, тихо выругался себе под нос.

На его груди спокойно спала Тина, забросив на него красивую ножку. Каштановые волосы топорщились в разные стороны, щекотали ему нос. Йен постарался аккуратно, чтобы не потревожить ее, попытался встать с постели, но Тина открыла глаза и еле заметно улыбнулась. Ничего не оставалось делать, как улыбнуться в ответ.

- Доброе утро, - голос девушки был хриплый спросонья. - Спасибо, что вчера не оставил одну.

- Как ты? - как можно более участливо спросил Йен, но единственное, что его в данный момент беспокоило, была стройная ножка, покоящаяся в совершенно компрометирующем месте.

Тина улыбнулась одними губами, убрала ногу, но осталась лежать неподвижно.

- Честно? Не важно. Болит голова. В мыслях пустота. И я не хочу возвращаться домой. Хотя понимаю, что мне придется рано или поздно это сделать.

- Оставайся здесь, сколько захочешь, - тихо произнес Йен, и его ладонь легла на плечо названной «младшей сестренки».

- Спасибо. Но не нужно быть любезным, если тебе не хочется. Ты вовсе не обязан возиться со мной. Скоро придет приглашение из колледжа. Том помог подать документы. Я не собиралась жить в общежитии, но теперь придется, - карие глаза Тины вновь наполнились слезами, и Сомерхолдер большим пальцем стер слезинки с ее длинных ресничек.

Девушка чуть ближе наклонила к нему свое грустное личико, и в этот момент раздался дикий вопль:

- Я так и знала! И после этого ты мне будешь рассказывать, что это всего лишь сестра твоего друга, - в дверях спальни застыла Меган Олд, постоянная, если можно так выразиться, пассия Сомерхолдера.

Блондинка скрестила руки на груди, ее взгляд не сулил ничего хорошего, особенно Тине. Девчонка же посмотрела на нее ничего не выражающим взглядом, как на досадную помеху и закатила глаза к потолку.

Йен поморщился, словно от зубной боли. Постоянные истерики Меган были ему поперек горла: то он ей уделяет мало внимания, то они мало мелькают в прессе, то он слишком прижимает к себе фанаток. Последние претензии были самые смешны, если учесть, что фанатки, в основном, были либо девчонки-подростки, либо их мамаши необъятных размеров. Сомерхолдер дал девице отворот-поворот, но она была настырной и не собиралась терять, то, что, по ее мнению принадлежит только ей одной. Йена она рассматривала, как выгодное приобретение и просто так сдавать его в магазин бой-френдов не собиралась. Ключи от дома она не вернула, да и все вещи из дома не забрала. Совершала «внезапные» визиты, дабы поймать изменщика на горячем, закатить очередной скандал, который удавался Мегги без особого труда и энергозатрат.

Поднявшись с кровати, Сомерхолдер поправил измявшуюся белую рубашку и произнес:

- Меган, только не сейчас и не здесь. Не начинай, прошу, - в его голосе явно читалась угроза.

Мало кто знал, что всегда радушный Йен, мог запросто превратиться в самого настоящего монстра. Спасибо актерскому мастерству вкупе с холерическим темпераментом.

Но Меган намеков не понимала, и ее, как всегда понесло:

- Да эта девица, только и ждет того, как тебя в койку затащить. Только вот, моя дорогая, не жди, что он будет нежным и всегда твоим.

Йен подошел к истеричке, посмотрел на нее своим особым «вампирским» взглядом, взял под локоток и поволок из спальни. Тина просто произнесла в след:

- Йен, все в порядке, эта курица меня совсем не обидела. Я в душ.

***

Как же эта Меган меня бесила! Слов просто нет. Но, похоже, любовная лодка этих голубков разбилась о неподходящие характеры для совместной жизни. Оно и к лучшему. Как бы я не любила своего голубоглазого, я отлично понимала, что мои шансы начать с ним отношения просто равны нулю. Единственное, на что я могу рассчитывать - разовый секс под действием алкоголя. Но мне и этого хватит. Просто хочу, что бы он был моим на какое-то время. А что дальше будет - покажет время, которого у меня теперь предостаточно.

Я прошла в ванную и посмотрела на себя в зеркало. Глаза припухли и под ними залегли темные круги. Волосы растрепались и являли собой подобие вороньего гнезда. Сбросив с себя нелепое черное платье, невесть как на мне оказавшееся, я осталась в простом белье. Когда я успела это надеть? Не помню. Наверное, Сенди мне помогла. После звонка из полиции, я не помню ничего. У меня хватило ума не падать в обморок, а позвонить Сенди и Йену. Все. Остальное для меня – черная дыра.

Сняв белье, я зашла в душевую кабинку и осмотрелась. Мужской шампунь, пена для бритья, и гель для душа, на этикетке которого красовались всякие цветочки. Я понюхала это чудо парфюмерии и задохнулась от тягучего запаха пачулей. Ненавижу восточные ароматы. Я снималась в стольких рекламных кампаниях духов, что они стали моей персональной слабостью.

Такую вонь я считаю безвкусицей. Понятно. Меган ко всем своим видимым недостаткам еще и запахи выбирать не умеет. Не то, что Йен. От его «Angel Schlesser» мне сносило голову, как кошке от валерьянки, и я впадала в самый настоящий экстаз. Чего только стоит наше сегодняшнее пробуждение. Этот терпкий запах впитался в его кожу, я просто потеряла над собой контроль, едва не начала тереться об него.

Включив воду, просто подставила голову под теплые струи и старалась ни о чем не думать. Вроде бы получилось. Вода ласкала тело, унося с собой усталость, которую не снял сон, а так же забирала из головы мысли о моем будущем. Но боль утраты по-прежнему зияла в душе кровоточащей раной. Банально, но факт: мне поможет лишь время, которое беспощадно к чувствам. Со временем мне будет легче вспоминать брата, слезы не будут соленой рекой бежать по щекам.

Выйдя из душа, я взяла полотенце, висящее на вешалке, долго не раздумывая, чье оно. Глянув на унылое платье, я поежилась. К черному цвету я всегда относилась не как к траурному символу. Скорее наоборот. Этот цвет всегда у меня четко ассоциировался с чувством стиля и великой Коко Шанель. Но после вчерашнего дня, я не могу смотреть на него. И Тому вряд ли бы понравилось, что я ряжусь в такие тряпки и придаю значению внешнему, а не внутреннему.

Надев белье, я подошла к шкафчику в ванной и обнаружила там майку Йена белого цвета. То, что нужно. Белый цвет в Индии – символ светлой грусти и знак утраты. Поэтому я буду ходить в белом некоторое время. И мне нет дела до того, что про меня подумают другие. Майка была свободного кроя и весела на мне мешком, доходя до середины бедра. Отлично! Просто, изящно, очень мило, даже в какой-то мере сексуально. Нет ничего привлекательнее женщины в мужской рубашке. Так, кажется, уже сто лет назад, поучал меня Йен, объясняя науку флирта и соблазна.

Расчесав влажные волосы, я рискнула спуститься вниз, надеясь, что страсти улеглись и Йен выгнал взашей эту идиотку. Она меня всегда раздражала. И не только меня. Том, Сенди, даже актеры, с которыми Йен снимается в своем телепроекте, просто терпеть не могли эту склочную, и откровенно говоря, страшную мадам. Про фанаток я вообще молчу. Но Йен упрямо вцепился в эту крашеную блондинку, ничего не видя перед собой.

Спустившись вниз, я обнаружила хмурого Сомерхолдера, пьющего кофе на кухне. Рядом с ним стояла еще одна чашка, распространяя аромат по всему помещению. Я присела за стол и тихо спросила:

- Всё в порядке? Надеюсь, из-за меня у тебя нет неприятностей?

Йен хмуро на меня покосился, и криво усмехнувшись, моей самой любимой из его ухмылок, произнес:

- Это я не хочу, что бы у тебя были из-за меня неприятности. Тебе идет моя майка.

- Прости, что взяла без разрешения. Просто я привыкла носить вещи Тома, поэтому, - когда я произнесла имя брата вслух, меня вновь накрыла пелена из слез, и я зажмурилась, чтобы не разреветься в полный голос.

Йен протянул ко мне руку, и я с благодарностью вцепилась в нее. Стало гораздо легче.

- Тина можешь сколько угодно оставаться у меня. Ты скажи, что тебе понадобиться. Наверное, ты хочешь домой, собрать вещи.

Я отрицательно помотала головой. Сейчас у меня нет сил переступить порог дома, где валяются вещи Тома. Ничего не изменилось с той ночи, когда он уехал, чмокнув меня в макушку на прощание. Я не была готова к этому. Слишком больно. Мне хорошо с Йеном, и спрячусь за его спиной от всего мира. В школе были последние недели занятий, выпускные тесты я уже сдала. Смысла ходить на уроки я не видела. На выпускной бал я тоже не пойду.

Еще недавно, я Том и его лучший друг строили коварные планы, как повергнуть в шок моих одноклассников. Йен и мой братец собирались прийти ко мне на бал при полном параде, а Сомерхолдер обещал сыграть роль моего парня. Какой же глупой и наивной я была. Есть вещи гораздо страшнее того, что ты не королева школы. Про беды и горести я не задумывалась. Ведь у меня был самый лучший брат в мире.

- Я не могу, Йен. Давай попросим Сенди, что бы она привезла мне пару сменных вещей. Мне ничего больше не нужно. Я хочу прийти в себя.

Йен ободряюще мне улыбнулся:

- Конечно, котенок. Проси, всё, что захочешь.

Я едва не закатила глаза. О, Боже! Солнышко, котенок, малышка – я для него сестренка лучшего друга. С тринадцати лет ничего не изменилось. И это даже не ранило. Только приводило в азарт. Ничего, в скором времени Йен Сомерхолдер перестанет видеть во мне ребенка.

Я помимо воли, улыбнулась, сквозь слезы, и Йен ласково произнес:

- Ты улыбаешься, уже хорошо. Давай, выбирай себе любую комнату. А я пока приму душ и созвонюсь с Сенди, - Сомерхолдер грациозно поднялся, приблизился ко мне, чмокнул в макушку.

Я тяжело вздохнула, и потащилась наверх, в гостевую комнату, досадуя на то, что не могу остаться в спальне Йена, а еще лучше в его постели. Навсегда.

***

Как сказать Тине, что он теперь ее законный опекун и представитель, Йен не представлял. Он знал характер девчонки, который мало чем отличался от его собственного. Как только она придет в себя, то сразу же устроит самый настоящий бунт. Но скоро Тина приступит к занятиям в университете, будет не одна и успокоится. Примет всё как есть.

Сомерхолдер нахмурился. Всё было слишком запутанно и странно. Если бы не влетевшая в спальню, подобно дикой кошке, Меган, то неизвестно, как бы он утешил девчонку. На какие только эксперименты Йен не отваживался в своей жизни, включая плетку и наручники, но вот в педофилии замечен еще не был, влечения к совсем еще юным девчонкам не испытывал, хоть весь белый свет и уверен в том, что у него большая и светлая любовь с Ниной Добрев. Их придуманный хитромудрой продюсершей «роман» нельзя назвать идеальным и сточки зрения возраста, и характеров, но пиар получился просто изумительным. Люди поверили в неземную и волшебную любовь, вспыхнувшую на съемочной площадке.

Понятное дело, что у Меган сдали и без того шаткие нервы. Йен даже обрадовался, что сумел избавиться от этой настырной блондинки, которая сумела-таки отравить своим присутствием его и без того запутанную жизнь. Сегодняшняя истерика стала заключительной и бесповоротной. Меган ушла из его жизни, не забыв на прощание громко хлопнуть дверью и обозвать «бесчувственной скотиной». Сомерхолдер лишь вздохнул с облегчением. Расставаться первым он не привык.

Йен переоделся, решил проверить, всё ли в порядке с его «сестренкой». Тина выбрала гостевую комнату, находившуюся через стенку от его спальни. Он застыл в дверном проеме, увидев, что девушка лежала на кровати, свернувшись калачиком, лицом к двери.

Сомерхолдер хотел было уйти, но она его окликнула:

- Йен, всё в порядке. Я себя просто чувствую не очень хорошо. Просплю сегодня весь день. Я позвонила Сенди, она привезет мои вещи.

Сомерхолдер присел на край кровати, и Тина подскочила, села рядом с ним, положив голову на плечи.

- Я не хочу тебе мешать, Йен. Если ты скажешь, что устал от меня, то я сразу же уеду. Поживу пока у той же Сенди. Нам, девчонкам, будет легче найти общий язык. Через пару месяцев занятия в университете. Тогда я точно не буду вам мешать, - ее улыбка была извиняющаяся, а в карих глазах застыла нерешительность.

Йен притянул ее к себе, гадая, если он скажет ей сейчас, что брат оставил своего друга опекуном единственной сестры, то полетит ли ему в голову лампа или обойдется подушкой?

- Ты будешь жить у меня, и точка. Уйдешь тогда, когда моя компания тебе надоест. Поняла?

Девушка в ответ медленно кивнула, и, помедлив пару секунд, поцеловала Йена в щеку своими пухлыми розовыми губками. Если раньше она такое вытворяла с детской непосредственностью, то сейчас в этом, казалось бы, невинном поцелуе, скользило неприкрытое приглашение продвинуться дальше. Или у него чересчур разыгралось воображение?

- Спасибо, - жарко прошептала Тина ему на ухо, и добавила: - Ты побрился. Так тебе гораздо лучше. Можно забыть, что тебе за тридцать.

Йен коварно ухмыльнулся и принялся щекотать маленькую бестию. Тина всегда была для Сомерхолдера сестрой, другом, они давно уже перешли границы, отделяющие чужих людей от тех, кого можно назвать «свои». Вот и сейчас девчонка вырывалась, пищала, и Йен не собирался выпускать ее из своих объятий, видя, как к Тине возвращается былая жажда жизни.

Но вот на какое-то мгновение Йен наклонился к ней все ближе, она перестала весело смеяться, прикрыла глаза, чуть облизала губы. Сомерхолдер дернулся, как от удара плетью. Все слишком странно, как-то неправильно, непонятно.

У девчонки был обиженный вид, а Йен сухо произнес:

- Тина, побудешь завтра одна? У меня дела, но вечером я обязательно вернусь.

С этими словами Йен выбежал из комнаты. Ему очень не нравились мысли, которые словно ночной мотылек о стекло лампы, бились на краю его сознания. Для того чтобы выбросить всякую дурь из головы, Сомерхолдер отправился в тренажёрный зал, надеясь, что сможет забыть и забыться, отключив мысли с помощью физической нагрузки.

Дата добавления: 2015-10-02