Первый груг Ада: 5. Три надлома 12 страница

— Ну-ну... У мелких сошек разве бываю такие кресла? – Незнакомец постучал по подлокотнику, — Ну да ладно… Знаешь ли ты кто я? — Сидящий в кресле отпил алой жидкости из бокала, после чего поставил его на пол, сам же встал с кресла и подошел к мужчине совсем вплотную. Пока жертва собиралась с силами, дабы ответить, незнакомец схватил того за подбородок и, насильно приподняв его лицо, взглянул ему прямо в глаза.

— Глоу, вколи ему стимуляторов и обезболивающего, а то этот слабак снова теряет сознание.

— Но, — послышалось из полумрака, — Я вколол ему дозу всего десять минут назад.

— Значит этого мало! – Раздраженно бросил некто. И пока худощавый парень в синих, драных джинсах и такой же драной футболке вкалывал жертве коктейль из лекарств, незнакомец отошел от мужчины метров на десять. Через пару секунд доза подействовала. Мужчина дернул головой. Огляделся по сторонам, видимо в первый момент не понимая, где находится, затем его взгляд остановился на человеке, что который, казалось, вечность назад притащил его в это здание.

— Так знаешь, кто я? – Повторил вопрос незнакомец. Незнакомец ли?

— Ты... знаю... — выдохнул вор. Обезболивающие было сильным, из-за чего кроме легкого жжения в руках и ногах, человек ничего не чувствовал. Но ему казалось, что конечностей его нет вовсе, и он то и дело судорожно оглядывал себя, чтобы удостоверится в их наличии.

— Во-о-от, так вот и Я знаю кто Ты, правая рука Грина — босса Железных, Эбри Тод.

— Вы ошибаетесь!

— Я никогда не ошибаюсь, — ухмыльнулся некто. В мгновение ока в его руках появилось по четыре длинных дротика. Незнакомец прицелился... Размахнулся…

Первый дротик угодил мужчине в левый глаз. Кинут дротик был с такой силой что, даже не смотря на значительное расстояние, его острие прокололо глаз и осталось в нем. Мужчина закричал и заскулил скорее от страха, чем от боли, ее он пока почти не почувствовал:

— Ты все еще уверен, что ничего не хочешь мне сказать?

— Я... ничего...

Второй дротик попал куда-то под ребра, третий — прямо в пах. Мужчина взвыл сильнее прежнего, его организм за эти три часа начал привыкать к сильным, но в то же время недолговременным обезболивающем, поэтому если изначально лекарств хватало на десять минут, теперь не проходило и минуты, как пленник вновь окунался в море бесконечной боли. Конечно, куда проще было бы купить качественные обезболивающие, которые бы действовали несколько суток. Но для незнакомца было важно, чтобы жертва прочувствовала все. Прочувствовала, но не умерла, ибо смерть – это слишком просто:

— Все еще...

— Я НИЧЕГО НИКОГДА ТЕБЕ НЕ РАССКАЖУ!

— Как скучно, — хмыкнул незнакомец, кидая дротики на пол и вновь приближаясь к мужчине.

— Что ж... посмотрим, надолго ли тебя хватит... — улыбнулся он, вытаскивая из-за пояса длинный и очень острый нож.

— Я не боюсь боли! Думаешь, кто я!

— Не думаю... Я знаю, сказал ведь уже...

— Щенок! Думаешь, это пройдет тебе даром!

— Опять же не думаю, знаю...

— Ты...

Мужчина не успел сказать больше ни звука, внезапно ощутив как холодное острое лезвие, проникнув сквозь ткань брюк, словно масло отрезает головку его члена и разрезает яйца. Кровь полилась ручьями. Мужчина, даже будучи под обезболивающим, завизжал как свинья.

— ТЫ ПАСКУДА ЧТО НАДЕЛАЛ! ТЫ! Я УБЬЮ ТЕБЯ!!!

— Попробуй… Яиц своих тебе все равно уже не вернуть, а значит и деток конфеток больше не будет. Вот ведь кошмар! – Ухмыльнулся незнакомец, вонзая нож в правый бок. Удар должен был быть крайне болезненным, но опять же не опасным для жизни.

— Глоу, — вновь позвал незнакомец, поставь нашему гостю капельницу. Мы ведь не хотим, чтобы он умер от потери крови?

Паренек вновь засуетился, поставил мужчине стимулятор с левой стороны, и капельницу с кровью с правой.

— Так-то лучше, — ухмыльнулся незнакомец, — Ну а теперь самое интересное, Глоу, — Когда его вновь окликнули, худощавый парень вздрогнул и посмотрел на того, кто к нему обращался с искренним благоговением:

— Да Босс?

— Приведи ее...

— Ее? – Мужчина, отойдя от первого болезненного шока, воззрился на того, кого называли боссом.

— Да, она тебе понравится, — бледные губы незнакомца растянулись в садистской ухмылке. И эта ухмылка стала еще шире, когда через пару минут Глоу вернулся уже в компании маленькой семилетней девочки с длинными пышными вьющимися волосами и очень большими ореховыми глазами. Девочка была в пышном кукольном платьице, белых носочках и сандаликах. И она явно не понимала, что происходит.

— Папа? — Прощебетала она, посмотрев на истекающего кровью мужчину, и тот заметил, насколько сильно расширены зрачки у его дочери. Ей явно что-то дали.

— Ты-ты! Мразь! Накачал ее! Ей же только семь!!! — Взвыл он, бросая испепеляющий взгляд в сторону незнакомца. Но тот словно не услышав его, повернулся к девочке и, тепло, улыбнувшись ей, подозвал к себе. Девочка ответила незнакомцу такой же улыбкой и подошла к тому, кто ее звал. Его глаза казались такими добрыми, а улыбка такой уютной. Она даже не подумала испугаться этого человека.

— Посмотри, Эбри, твоя дочурка очень хорошенькая. Думаю, Амуры бы ее точно облюбовали!

— Не смей!

— Не сметь чего? — Парень присел на корточки и приобнял девочку за талию, — Привет! Как тебя зовут?

— Ева.

— О! Какое красивое имя! А меня... — парень на секунду словно раздумывал, а стоит ли в действительности представляться, — Зуо!— Девочка чуть покраснела, смотря на столь привлекательного мужчину. Конечно же, она была еще слишком мала, но уже понимала, что тот, кто перед ней сидит, очень красив. А под несильным, но все же наркотиком незнакомец казался сказочным принцем!

— А почему папа... там? – Запинаясь, пробормотала девочка.

— Потому что папа никак не хочет рассказать мне кое-что. Один малюсенький секрет! Но как только он все расскажет, вы сможете уйти отсюда, и он тебя даже сводит в парк.

— В парк?! Правда! — Девочка залилась счастливым смехом и захлопала в ладошки, — папа, правда?! — Посмотрела она на прибитого к стене мужчину. Она словно не замечала ни того, что ее отец весь в крови, ни того, что он при смерти. Мужчина не подавал признаков жизни.

— Глоу, — Зуо кивнул в сторону пленника. Брюнет тут же вскочил со своего места, подбежал к мужчине и вколол ему очередную дозу коктейля. Мужчина почти тут же замычал и пришел в себя.

— Папе плохо? — Захныкала девочка.

— Нет, что ты! Он просто очень устал! — Ухмыльнулся "принц".

— А что это у него красное? – Только сейчас заметила она.

— О! Это варенье!

— Правда?! А попробовать можно?

— Ох, детка, попозже обязательно! – Пообещал Зуо, — ну так что, Эбри? Может, прекратишь мучить и себя, и меня, и свою милую дочурку? Просто расскажи мне, что замышляют группировки!

— Ты... обещаешь... не отдавать ее Амурам?

Парень сделал вид, что обдумывает слова мужчины:

— Открою тебе глаза на мир, хотя меня и считают монстром, это не совсем так. И я никогда не подниму руки на ребенка. Это ниже моего достоинства. И даже если ты мне ничего не скажешь, она останется в живых, и я не отдам ее Амурам...

— Какие мы благородные! Что же она делает здесь?!

— Но... если ты ничего не скажешь, я заставлю ее убить тебя. Сейчас она, как ты видишь, слегка не в себе и верит каждому моему слову. И если я скажу ей, чтобы она застрелила папу, потому что от этого ему станет очень хорошо, она сделает.

— Ты… чудовище…

— Что ты! Совсем нет! Я не издеваюсь над слабыми без причин, по крайней мере, не физически, но психика — это дело другое. Твоя дочь может сломаться, сойти с ума, а может стать сильной. У каждого своя судьба и я верю, что те, кто сильны духом — сильны изначально, с рождения. А такие люди достойны моего уважения, и их я просто так не уничтожу. Возможно, даже возьму ее в свою группировку. А почему бы и нет!

— Замол… чи… Никуда ты… ее… не забе… решь!

— Ну, это зависит лишь от тебя...

— Я… все… расскажу!

— Очень на это надеюсь.

Мужчина судорожно вздохнул. Затем внезапно разрыдался, что вызвало у Зуо лишь очередной приступ отвращения к этому человеку в отдельности и ко всему миру в целом. Наконец, пленник взял себя в руки и зашептал:

— Они в панике… Они бояться тебя…. И хотят… уничтожить…

— Это я и без тебя знаю. Когда? Где?

— В эти выходные… Точного времени и места не знаю... О тонкостях этого… дела не рассказали… даже мне.

-Хм..., значит от тебя, нет никакого проку, — тяжело вздохнул Зуо, — Какая жалость! — И в руках парня вновь появился тот острый нож. Сейчас он был испачкан в крови пленника.

— Ева.

— Да? — Девочка смотрела на Зуо, ничего не понимая.

— Вот, возьми, — и парень вложил нож в руки девочки.

— Что это?

— Новая игрушка! Тебе понравится!

— Нет…! Постой…! Я знаю… кое-что другое!

— Ну, так что же ты молчишь.

— До выходных ты можешь не дожить...

— Ой, ли?

— Жизель… посулила немаленькую… сумму денег тому, кто… — мужчина закашлялся, и его вырвало сгустком крови, — умудрится принести тебя… к ней… — из последних сил шептал он.

— О-о-о... я всегда знал, что босс Серебра дышит ко мне неровно, но не настолько же, — ухмыльнулся Зуо, почесав подбородок, — и сколько же она пообещала?

— Одиннадцать… миллионов...

— Так мало? Я бесценен, — усмешка с губ парня не исчезла, хотя он понимал, что в действительности сумма просто огромная. С желанием заполучить такие деньги на Зуо могли ополчиться тысячи, позабыв о страхе и уважении. Но Зуо это было даже на руку. Он давно хотел "поговорить по душам" с "Серебряной королевой".

— Так и быть... оставим тебя в живых, — наконец озвучил вердикт Зуо, и добавил, обращаясь уже к Глоу, — отруби ему запястья, для вора руки — это все, с протезами он будет менее ловким, а значит, ему придется задуматься о более мирной жизни. Если выживет, конечно. Прижги раны и не забудь отвезти его в больницу. А затем девчонку домой отвези. И не Трогай ее, ясно Глоу?

Худощавый парень замялся и сдержанно кивнул.

— Рассчитываю на тебя, — бросил Зуо уже у выхода.

— П..постойте босс! — Глоу подбежал к Зуо и упал перед ним на колени.

— Чего еще?

— Вы ведь... обещали! — Почти простонал он. Зуо в ответ лишь ухмыльнулся и протянул Глоу руку. Тот схватил его за запястье и впился губами в тыльную сторону руки, облизывая и покрывая ее жадными поцелуями. Через полминуты послышался еще один стон со стороны Глоу, и на его шортах между ног выступила несколько влажных пятен. Его тело забила мелкая дрожь, и лицо покрылось потом.

-Кончил? — Ехидно поинтересовался Зуо.

— Ммм... — только и смог выдавить из себя Глоу, прежде чем Зуо резко выдернул свою руку из его, и с силой пнул парня в грудь, из-за чего тот упал навзничь, но при этом не отрывал взгляда от босса. Для Глоу Зуо тоже был принцем.

Третий круг Ада: 17. Детская площадка

"Жизнь прекрасна!" Часто ли вы просыпаетесь с этой мыслью? Я вот впервые! У меня обычно в репертуаре «Жизнь — говно!», «Я — говно!», «Все вокруг меня — говно!» или что чаще всего «Будильник, сцука!» А тут такое наваждение, самому не верится!

И будильник, казалось, не мерзко пикал, а пел мне романтические серенады, и визжащая Эллити, ну совсем не хотела в очередной раз посягнуть на безопасность моих яиц. Что вы! Она же моя дорогая сестричка! Она же меня любит! Почти боготворит! Вон у нее и мои фотки хранятся в отдельной коробочке. И пусть на них у меня глаза выжжены, а одна фотография так и вообще прилеплена к какой-то соломенной кукле, в которой понатыканы иголки, все это лишь из лучших побуждений, верно же! А значит, ничего плохого сделать бы она не хотела! И даже кинутое ею "Придурок" после того, как я инстинктивно увернулся от удара, и ее нога угодила в прорезь батареи, где и застряла, было проникнуто какой-то особенной любовью! Да, люди, жизнь все-таки прекрасна!

Я сполз со своей кровати, бодро прошествовал в ванную, что-то напивая себе под нос, и только взглянув в зеркало, сказал спасибо всем своим ангелам хранителям, а они у меня точно были, за то, что умудрился не столкнуться перед этим с мамой. А еще спасибо за то, что Эллити, сколько бы из себя не строила взрослой, все равно многого не понимала, иначе бы уже произошла настоящая катастрофа. Дело в том, что вся моя шея была покрыта красноречивыми засосами, а плечи были искусаны. Вот тебе и бурная ночка, Тери. Ты поимел Ника... НИКА! Это же... Хотя сколько бы я не думал об этом, казалось, что поимели меня. Меня поимела задница! Только со мной могло такое произойти!

Вообще по этому поводу меня раздирала масса противоречивых эмоций. С одной стороны мне жутко нравится Зуо, а значит, я его предал, изменил ему, я говнюк и не имею права на его любовь. С другой стороны как можно предать того, кто видит в тебе лишь пустое место и ни о какой любви и речи быть не может, верно же? С одной стороны с Ником было классно, и я был активом, что так же немало важно! С другой стороны — уж слишком легко мне Ник отдался. Напрашивался вопрос — сколько таких, как я у Ника было и будет? Паровоз и малюсенькая тележка?

Думать обо всем, об этом мне, впрочем, быстро надоело. Я порылся в ящике в ванной, где между десятками маминых флакончиков и тюбиков отыскал небольшую аптечку и залепил шею и плечи пластырями, которые в ней отыскал. Маме никогда не пришло бы в голову, что за ними кроются засосы, ибо она давно вписала меня в клуб сорокалетних девственников. У меня даже брошюрка есть!

За шеей и плечами последовали руки, а точнее пальцы. Для начала я снял гипс со сломанного два дня назад пальца, который мне наложил Зуо. Вообще-то он перестал болеть еще вчера, наномашины свое дело сделали, а когда я отбивался от атаки хакеров, так и вообще позабыл, что с ним что-то не так. И действительно сняв гипс, я пару раз согнул и разогнул свой палец, и остался, удовлетворен результатом. Словно и вовсе его не ломал! Куда менее меня порадовали подушечки моих драгоценных пальчиков, которые я стер в кровь. У нас в аптечке, в отличие от аптечки Зуо, супер клевых пластырей не было, только обыкновенные. Естественно от них пальцы за одну ночь не зажили, поэтому я всего лишь решил поменять их на новые. Вот только все оставшиеся нормальные пастыри ушли на шею, и пальцы мне пришлось залеплять детскими, которые принадлежали Эллити и были всех цветов радуги. Желтенькие с солнышками, розовенькие с сердечками, зелененькие со звездочками. Ну, пипец, Тери. Ты — натуральный последний предсмертный стон моды. Но выбора у меня не оставалось, не ходить же с покрытыми кровавой коркой пальцами, верно?

— Тери, теперь-то ты точно не девственник! — Улыбнулся я своему отражению, стараясь не смотреть на свои радужные пальцы.

— А толку-то? — Пожало плечами оно мне в ответ.

— То есть как это, толку-то! Разве подростки, особенно парни, не меняются, лишившись невинности, а? Меняются же! И я изменился!

— В каком только месте, пальцем укажи, — ухмыльнулось отражение, смотря на меня с каким-то снисхождением. Да, оно улыбалось, да, серые глаза казались действительно счастливыми, и все-таки мое отражение чем-то было недовольно. Вот только чем? Я решил не заострять на этом слишком большое внимание, а то того и гляди весь день бы простоял всматриваясь в себя любимого!

Я прошмыгнул обратно в свою комнату, натянул на себя первую попавшуюся домашнюю серую футболку и ринулся за добычей на кухню, то есть завтракать. Вообще мне многие говорят, что утром есть, не могут, что сначала просыпаются они, а затем уже их желудок. Так у меня все наоборот. Я еще не проснулся, а мне уже снится курица или помидор. А сегодня утром так и вообще приснился большой кусок сыра! И я пообещал себе, во что бы то ни стало заполучить этот кусок! С таким воинственным настроем я распахнул дверь на кухню, да так и остался стоять в проеме. В такие моменты я начинаю осознавать, насколько я не понимаю женщин. На кухне сидела мама и успевшая вытащить ногу из батарейных оков Эллити. Мама закинула одну ногу на стол и в этот самый момент брила ее лазерным эпилятором.

— Вы что творите с утра пораньше?! — Наконец выдавил я из себя.

— А что такое? — Как ни в чем не бывало, улыбнулась мама, сделав губы бантиком.

— Да ничего, кроме того, что ты бреешь ноги на кухне над столом, за которым я лично собирался завтракать!

— И-и-и? Лазер не просто срезает волоски, но полностью их уничтожает!

— От этого мне не легче! Это, анти гигиенично и просто противно! — Взвыл я.

— С каких пор ты такой чистюля? Ты же готов одни трусы носить до тех пор, пока они не смогут заменить лист железа.

— Да причем тут мои трусы! — Ну да, я не самый чистоплотный субъект и могу и не такое, но брить ноги над столом казалось мне настоящим кощунством, с грязным бельём и носками бумерангами не сравнить!

— Ты не стесняйся, присаживайся, кушай, — добавила мама, уже вновь полностью сосредоточившись на бритье и по ее взгляду можно было подумать, что на ноге она выбривает как минимум Мону Лизу.

— Еще чего... мне противно!

— Тери просто завидует, — вставила свое слово любимая сестрица, — у самого-то волос вообще нет!

— Кстати да! — Подхватила мама, — у тебя же гладкая как попка младенца не только попка, но и все остальные части тела, если мне память не изменяет?

— Изменяет! — Тут же начал злиться я, — у меня давно уже есть волосы! Везде! Ясно!

— О да, можешь и дальше себя утешать, — усмехнулась мама.

— У меня есть волосы! Вот! Видишь! — Я сам поставил одну ногу на стол и ткнул в нее пальцем. Мама и Эллити дружно заржали как кони. Именно заржали!

— Тери, у тебя волосы на ногах короче и светлее чем у меня на руках! — Простонала Эллити, стуча рукой по столу.

— Ой, как смешно, нашла, чем гордится, в десять лет уже волосатая как Йети!

— Я не волосатая!

— Волосатая, сама только что призналась, — гнул я свое, — Небось, косички африканские ночами заплетаешь, чтобы не запутаться пока спишь!

— А ты... ты!!! Лысый!

— В каком это месте интересно? Как видишь, у меня прекрасная шевелюра! – Ткнул я пальцем на свою макушку.

— У тебя лысый член!

Наступила мертвая тишина. Даже мама отвлеклась от бритья и, офигевши, воззрилась на Эллити.

— На члене волосы не растут, — глухо пробормотал я, не совсем соображая, что вообще говорю, и нечаянно представляя себе волосатый член. По телу побежали мурашки откровенного ужаса. Кажется, мы только что придумали новое чудовище.

— То есть как это? – Кажется, Эллити от собственных же слов офигела не меньше.

— Ну, может у самцов Йети все по-другому! Кто вас знает! – Ухмыльнулся я, заставляя сестру багроветь от злости.

— Волосы растут вокруг него, — с интонацией матери-настоятельницы поправила сестру мама.

— Да... ты... что вообще говоришь! Надо ее поругать за то, что она вслух такое говорит! — Завопил я, — Всю жизнь мечтал обсуждать свою волосатость между ног со своей младшей сестрой!

— А ты и не обсуждай, — пожала плечами мама, вновь занявшись бритьем, — Да и к тому же было бы что обсуждать. Ты же хоть на ногах, хоть Там — гладкий у нас, тебе бы только бритвы рекламировать!

— Ох, ты еще плакаты по этому поводу напечатай и развесь по городу!

— Зачем? В нашем доме и так все об этом знают, так что Город – это вопрос времени.

Ну, все! Это было последней каплей! Я уже и о сыре забыл! Громко хлопнул дверью и вернулся в свою комнату. Нет, ну надо же! Как они смеют обсуждать подобные темы! При мне! Совсем не стесняясь! А самое противное заключалось в том, что они были правы!

С минуту повалявшись на кровати, я все-таки не вытерпел и начал рыться в шкафах в поисках лупы. Нет, ну надо же было найти хотя бы один волос и доказать, что я мужик! Лупа нашлась, а вот волосы нет. Как я не силился разглядеть их на подмышках, или ниже пояса, ничего. Светлый тонкий пушок, но ни одного длинного, темного, колючего и кудрявого. Просто издевательство!

— Ой, Тери, а ты микроскоп используй! А то с лупой точно ничего не найдешь! — Съязвила Эллити, заглянув в мою комнату и застав меня за не самым достойным делом.

— О, так может, одолжишь мне свой, тот, которым ты каждое утро пытаешься разглядеть свои сиськи? — Буквально рявкнул я в ответ.

— Тери... БАКА! — Воскликнула сестрица и скрылась за дверью.

— Сама дура! — Буркнул я, выкинул лупу и поплелся к шкафу, дабы одеться. Но в шкафу так ничего и не было со вчерашнего дня. Только не говорите, что мне снова надо одевать то розовое убожище!

— Ма-а-ам, — поплелся я снова на кухню, — Моя одежда вернулась из химчистки?

— Ага, посмотри в коридоре в мусорных пакетах, — монотонно кинула она мне в ответ.

— А почему в мусорных?! — Возмутился я.

— Кстати, сегодня повышенный ультрафиолет и дожди, так что одевайся соответствующе, если конечно не хочешь лишиться волос еще и на голове, ушла от темы родительница.

— Ага, а ты надень короткую юбку, может волосы на ногах расти перестанут, — бросил я.

— А это мысль! — Встрепенулась мама, заставляя меня буквально стонать от безнадежности. Ну как так можно?

— Я пошутил!

— А я серьезно!

— Мама, вместе с волосами у тебя еще и ноги отваляться!

— Ты думаешь? — Задумалась мама, — Что ж... а идея все равно была неплохой, — улыбнулась она и вновь схватилась за эпилятор. Я же порылся в пакете, выудил оттуда серые джинсы, футболку и толстовку с длинными рукавами и капюшоном и тут же все это на себя одел. О мой винчестер, как же я был рад моим милым одежонкам!

Уже, будучи серым, мне стало как-то легче дышать, словно за спиной появились невидимые крылья. Да. В этой одежде мне однозначно было куда уютнее. Я полюбовался на себя в зеркало, отметил, что великолепен как никогда и вернулся на кухню уже в третий раз. Теперь я был полон решимости, заполучить кусок сыра и то, что мама была занята прополкой своих ног, было мне даже на руку. Я с невинным видом пробрался к холодильнику, открыл его...

— Что ты там забыл, завтрак на столе, — кинула мама, даже не посмотрев в мою сторону. На столе значит? Вон та серая масса, размазанная по тарелке?

— И что же это? — Без особого энтузиазма поинтересовался я.

— Новая каша быстрого приготовления, попробуй! Очень вкусная!

Не поймите меня не правильно, но такую гадость я есть совсем не хотел, поэтому проигнорировав слова мамы, потянулся к куску сыра. А он меня уже ждал и чуть ли не махал своей сырной лапкой! Ему только таблички не хватало "Съешь меня", хотя зачем ему табличка, когда я и сам догадаюсь, что с ним делать.

— Положи на место сыр и жри кашу, — пробасила мама, заставив меня вздрогнуть.

— Эту дрянь... только после смерти! – Заявил я. Да, сегодня я был храбр как никогда.

— Я ослышалась? Ты что-то сказал? – Тихо, но угрожающе забормотала мама.

— Я сказал… эм… можно мне сыра? – Пискнул я, зная, что спорить с маман равносильно попыткам остановить голыми руками танк.

— Нельзя… не хочешь кашу, свободен!

— Ну и ладно, не больно то и хотелось, — фыркнул я, и со злости кинув ни в чем не повинный сыр в дальний угол холодильника, поплелся к выходу. Правда, в коридоре все равно пришлось задержаться. Надо было тщательно приготовиться к выходу на улицу, ибо можно было схлопотать нехилые ожоги. Как маман моя сказала, сегодня был повышенный ультрафиолет. Да уж, озоновый слой уже был на последнем издыхании. Раньше, когда подобные катаклизмы только начались и были очень редки, люди вообще предпочитали из дома не выходить, но таких дней становилось все больше, и с этим надо было что-то делать. Этим Что-то стала разработка одной корпорации по производству нано-машин, которые создали баллончики с нанороботами, защищающими кожу от ультрафиолета и ядовитого дождя по совместительству. Их можно было распылить на любую часть своего тел. Но так как сами по себе нано-технологии – вещь дорогая, а такие баллончики были необходимы всем, а значит стоить, должны были немного, поэтому создатели экономили на материале, из которых делали роботов, а так же на некоторых их функциях. В результате, когда я покрыл свое лицо нано-роботами из баллончика, оно тут же приобрело серебристый цвет и заблестело так, словно его покрыл иней. Такой слой держался около 9 часов. На голову же я накинул капюшон, надел солнечные очки, ибо сейчас солнце было вредно для глаз больше обычного, на руки одел перчатки без пальцев, на ноги естественно серые кеды, школьная сумка, обворожительная улыбка, адресованная себе самому, и я уже шел к школе. Эллити я никогда не ждал. Идти с этим как оказалось волосатым чудовищем, было равносильно древним пыткам. О чем бы мы, не начинали говорить, заканчивалось все равно взаимной ненавистью. Нет, конечно же, Эллити я вовсе не ненавидел, скорее наоборот! Я очень ее любил! И чем дальше она от меня находилась, тем больше и сильнее была эта самая любовь.

Думая о сестре, своей несчастной доли и собственной офигительности, я не заметил, как на кого-то налетел. Машинально бросил «извините», на что мне ответили сухое «смотри куда идешь» и голос ответчика показался мне до боли знакомым! Ник! Я хотел сказать хоть что-нибудь, может стандартное «Привет» или пошутить про благополучие его задницы, но не успел. Ник уже шел дальше. Он не узнал меня.

Впервые секунды я пребывал в каком-то ступоре. Нет, ну неужели вещи настолько меняют людей? И все-таки Ник не проигнорировал, а именно не узнал меня! Как-то сразу стало не по себе, словно в душу насрали, честное слово. И после этого он говорит, что я ему нравлюсь? Разве если человек тебе нравится ты не найдешь его среди миллионов? А? Я вот Зуо точно найду! Хотя его любой дурак найдет, перед ним же, как перед Моисеем река люди расступаются.

Сначала я хотел окликнуть Ника, помахать ему или еще как-нибудь привлечь его внимание, но почему-то так ничего и не сделал. И в школу идти внезапно расхотелось. Поэтому сам не зная, почему я развернулся на 90 градусов и побрел совсем в другую сторону. Было тут неподалеку одно мое тайное место – старая как мир детская площадка. Там не было ни гравитационных подушек, ни других новомодных штучек, которые присутствовали в новых детских площадках. Не-е-ет, она каким-то образом прожила не один век и сейчас стояла посреди пустыря зажатая между тремя высотками. Не разрушали эту площадку, потому что сделали ее чем-то вроде раритета, хотя никому кроме меня и пары историков-фанатиков она естественно была не нужна. Она занимала не более двадцати метров. На ней было две лавочки, качели, две лестницы, одна горка, песочница и турники. Я уселся на мокрую лавочку, мокрую, потому что почти всю ночь шел дождь, и уставился в лужу, что оказалась у меня под ногами. Лужа отдавала каким-то радужным отблеском.

— Ну, привет, — пробормотал я, смотря на небо. Затем глянул в лужу, отражение мне улыбнулось и ответило «Привет». Нет, конечно же, раздвоением личности никаким я не страдал, но согласитесь иногда полезно поболтать с самим собой!

— Почем ты не пошел в школу? – Тем временем пробормотало отражение.

— А хрен его знает, — пожал я плечами в ответ. Когда отвечал, я каждый раз смотрел на небо, так у меня появлялось какое-то несильное, но все-таки впечатление того, что у меня есть собеседник.

Дата добавления: 2015-10-24