Первый груг Ада: 5. Три надлома 7 страница

— В этот раз не забудь открыть рот.

— И твой язык будем прямо там?

— Будет, — кивнул Джонни. Малыш вздохнул как-то по-взрослому, словно что-то для себя решая:

— Хорошо, — наконец подал он голос и закрыл глаза, давая понять, что он готов.

Никогда бы Джонни не подумал, что целоваться с шестилеткой окажется настолько приятно. Он вообще не думал, что когда-нибудь примкнет к педофилам, но именно малыш ему нравился до одури. Губы Джонни жадно вобрали нежные детские губы мальчика, язык беспрепятственно проник в его разгоряченные ротик, начал исследовать небо, язычок, острые зубки. Малыш ничего не делал. Он, наверное, и не думал, что что-то делать надо, просто сидел на коленях у Джонни и то и дело покрывался все новой порцией мурашек. Поцелуй оказался длинным. Сколько бы Джонни не силился его закончить, ему хотелось еще и еще, и лишь когда малыш начал задыхаться, парень наконец-то отстранился от него.

— Теперь ты знаешь, как целуются взрослые, — чуть охрипшим голосом проговорил Джонни, потрепав мальчику волосы. Тот пребывал в очередных раздумьях. Его пальцы то и дело прикасались к влажным губам. Но после брошенной парнем фразы малыш словно пришел в себя и буквально засиял.

— Спасибо, Джонни! Я знал, что ты мне поможешь! Ты ведь мой лучший друг! — Воскликнул он и обнял парня за шею, уткнувшись маленьким носиком ему в грудь.

— Всегда, пожалуйста, малыш, — с грустью в голосе прошептал Джонни, — я всегда помогу тебе, только попроси.

— Правда?

— Правда...

— Правда-правда?

— Правда-правда! — Рассмеялся Джонни.

— Правда-правда-правда?

— Слушай, мы так до завтрашнего утра можем продолжать, — заметил Джонни.

— Джонни, я так люблю тебя, — внезапно прошептал мальчик, прижимаясь к нему плотнее. И в этих словах были такая чистота и искренность, с которыми раньше Джонни никогда не сталкивался.

— Я тоже люблю тебя, малыш, — зашептал Джонни, уверенный, что они с мальчиком говорят о разной любви.

— Мы ведь никогда не расстанемся, Джонни?

— Никогда, — кивнул парень.

Через неделю Джонни застрелился. В его комнате нашли предсмертную записку, в которой была написана лишь одна строчка: "Прости меня, Тери. Когда вырастишь, ты обязательно все поймешь".

************************************************************************************

— Джонни!!!! — воскликнул мальчик, вскакивая на постели. Он снова ему приснился. Его когда-то самый дорогой человек. Со смерти Джонни прошло уже шесть лет, но воспоминания были настолько свежими, словно только вчера Тери был в его квартире, только вчера ему сказали о смерти Джонни и он, разревевшись и не веря полиции, кинулся в его комнату. Только вчера он видел его тело у стены с простреленной головой и пистолетом в правой руке. Только вчера... шесть лет...

— Тери? Что такое? Снова кошмар? — заглянула в его комнату мама. Она старалась говорить спокойнее, но тревога проскальзывала между слов. Мало ли детей, которым сняться кошмары? Они снились всем и каждому. Вот только ее сына мучили кошмары постоянно в течение уже довольно длительного времени. Иногда они прекращались, но обязательно возвращались через некоторое время. А в последний месяц они посещали мальчика каждую ночь. Под глазами Тери уже залегли тени от постоянного недосыпа, а его маме приходилось мальчика буквально заставлять ложиться спать. А он боялся.

На вопрос мамы, мальчик не ответил. Обняв свои колени и уткнувшись в них лицом, он содрогался от беззвучных рыданий.

— Тебе снова приснился твой друг, — осторожно садясь на край кровати сына, спросила женщина, начиная гладить Тери по голове. Тот в ответ лишь кивнул.

— Тери, тебе пора смириться. Столько времени уже прошло!

— Я хочу! Хочу смириться, но не могу! — Сквозь слезы прошипел парень.

— Тери... Я договорилась с одним человеком... Он выслушает тебя и поможет разобраться в себе.

— Он... психолог?

— Да...

— Я не пойду! Я не сумасшедший!

— Знаю, Теричка, я прекрасно это знаю! Но к психологу ходят не сумасшедшие люди! А те, кто запутался. Согласись, тебе нужна помощь, — продолжая гладить сына по голове, спокойно говорила женщина, — Сходи хотя бы на одну встречу, если тебе не понравиться, можешь больше не ходить. Но лишь разок, ради себя же... Прошу тебя.

Тери поднял на мать серые наполненные слезами глаза, некоторое время, молча, всматривался в ее лицо, словно пытаясь прочитать то, о чем женщина сейчас думала, и лишь потом ответил:

— Хорошо, я схожу, но ничего не обещаю.

— Умница, — улыбнулась женщина, нагнулась к сыну и поцеловала его в лоб.

«Дурак» — подумал про себя Тери.

*************************************************************************************

— Тери Фелини?

Мальчик вздрогнул и поднял глаза к человеку, который к нему обратился. Это был довольно молодой мужчина лет тридцати с густыми темно-русыми коротко остриженными волосами и эспаньолкой. Поверх свободного свитера и брюк был одет белый халат, дающий понять, что этот человек не пациент, а врач.

— Да, это я, — пробормотал Тери, поднимаясь с мягкого диванчика, на который ему указала секретарша пять минут назад, попросив подождать.

— Я Доктор Силетти, заходите, — врач открыл перед Тери дверь и мальчик, немного смутившись тому, что настолько взрослый человек обращается к нему на Вы, зашел в кабинет врача, — Располагайтесь на той кушетке, — кивнул врач в сторону темно-бордовой мебели. Сам он сел в мягкое воздушное кресло напротив. Тери же с интересом оглядел кабинет. Он был уверен, что увидеть развешенные по стенам различные орудия пыток, но кабинет больше походил на библиотеку. Все стены были уставлены стеллажами, битком набитыми книгами. У окна стоял рабочий стол, а на столе маленький аквариум с единственной рыбкой. Проследив взгляд своего пациента, Силетти сделал первую пометку в появившемся у него в руках блокноте и начал разговор:

— Что вы думаете об этой рыбке? — Добродушно спросил он.

— Не знаю... — сбивчиво забормотал Тери, скромно усевшись на край кушетки.

— Вы не стесняйтесь, располагайтесь поудобнее. Лучше даже прилягте, — посоветовал психолог, и Тери смущенно улегся на кушетку и уперся взглядом в белый потолок.

— Так о чем же вы подумали, увидев эту золотую рыбку?

— Подумал, что ей одной в аквариуме, наверное, очень одиноко, — протянул Тери, сложив руки на животе. Так действительно было куда удобнее. К тому же не надо был смотреть на врача, который его откровенно смущал.

— Вы боитесь одиночества? — Последовал следующий вопрос. Тери на это только плечами пожал.

— Тери, почему бы вам не рассказать немного о себе и о вашем погибшем друге. Его имя Джонни, если я не ошибаюсь.

Услышав знакомое имя, Тери вздрогнул. В груди защемило, а перед глазами все поплыло. Говорить о Джонни он совсем не хотел, если не боялся.

— Тери, прошу вас, не молчите, — мягко подал голос доктор после десятиминутной тишины.

— Не могли бы вы... не обращаться ко мне на Вы, я себя очень неуютно чувствовать начинаю.

— Хорошо, — кивнул психолог, — Расскажи, как ты с ним познакомился?

— Я точно не помню... Такое ощущение, что мы были знакомы всегда, — протянул Тери, — Я был маленький.

— А первое твое воспоминание о Джонни?

— Хм... кажется, мне тогда было лет пять или шесть. Я гулял во дворе, играл в песочнице и когда домой собрался, упал и разбил коленку. Тогда ко мне и подошел Джонни.

— И? Он помог тебе дойти до дома?

— Нет, он сказал что-то вроде "Харэ вопить, мелюзга".

— А что ответил ты?

— Я разозлился и наступил ему на ногу, а потом разревелся еще больше. Потом пришла мама, наорала на Джонни за то, что он довел меня до слез, и увела домой.

— Так, значит, сначала вы с ним не дружили.

— Не-е-ет... Мы были на ножах... Я его подстерегал у квартиры и стрелял в него из водного пистолета или притаскивал к его дверям грязь, а зимой снег.

— И что же делал Джонни?

— Он очень злился, и пару раз от него мне сильно доставалось, — вспоминая это, Тери улыбнулся.

— И все-таки вы сдружились? Расскажи побольше о самом Джонни. Кем он был?

— Он был моим соседом по подъезду, жил несколькими этажами ниже. Он всегда издалека привлекал внимание к себе, потому что выкрашивал свои волосы в желто-зеленые цвета. А у него еще и глаза зелеными были, поэтому в купе с волосами выглядел он очень... ярко! И вещи у него всегда были очень пестрыми. Хочешь, не хочешь, а Джонни заметишь. Он ненавидел разного рода подвески на шеи, они его душили, зато обожал браслеты, особенно сделанные из ниток мулине, знаете такие? Как-то раз он меня научил основам, и я сделал ему один такой браслет, и он его потом никогда не снимал. Еще он очень любил играть на гитаре, особенно ночью во дворе. В полном одиночестве. За это его все бабушки в нашем подъезде ненавидели. А мне очень нравилось его слушать. У него был очень красивый голос, и играл он хорошо. Кстати Джонни был старше меня на десять лет примерно, и поэтому казался мне очень взрослым и серьезным, не смотря на весь его аляпистый вид. И в глубине души мне всегда хотелось с ним дружить, а мои маленькие пакости в его адрес, скорее всего, были лишь желанием привлечь к себе его внимание.

— И, в конце концов, ты его привлек, не так ли?

— Да... Как-то вечером Джонни как всегда сидел на лавочке у нашего подъезда и пел, когда к нему пристала компания каких-то пьяных парней. Было уже поздно и весь дом, скорее всего, спал, лишь я слушал Джонни. Они ударили его пару раз по лицу и животу, а потом потащили в подъезд. Это сейчас я понимаю, что они хотели сделать с Джонни, но тогда я был уверен, что они его просто убьют. И мамы как назло не было дома. Она тогда была беременна моей младшей сестрой и постоянно ездила по вечерам в больницу, а меня оставляла одного. Я тогда так испугался за Джонни.

— И что же ты сделал?

— Сначала я вызвал полицию, а потом взял свой водный пистолет, много-много перца и побежал на первый этаж. Когда я спустился, Джонни стоял на коленях перед одним из парней, который держал его за волосы, и он его... прямо в рот... ну вы поняли... Остальные же просто смотрели со стороны и смеялись. А я тогда не понял, что именно они с ним делают, но испугался не на шутку. До сих пор удивляюсь, как я тогда решился. Я засыпал этих парней перцем с ног до головы, схватил Джонни за руку и повел к нам в квартиру. Сам он идти не мог, потому что значительная часть перца попала и на него. Помню, как из его глаз лились ручьи слез, и он постоянно забавно чихал. Хотя возможно слезы были не из-за перца? Не знаю... Я запер дверь на все замки, а Джонни уселся прямо на пол, облокотившись на стену. Помню, тогда его желто-зеленая длинная челка полностью закрывала его лицо. А я не знал, злится ли он на меня или нет, за то, что я его засыпал перцем. Странно, правда? Я его спас от группового изнасилования, но беспокоился лишь о том, что он меня поругает за перец, — усмехнулся Тери. Он не сразу понял, что по щекам его уже несколько минут катятся слезы, а заметив это, мальчик начал судорожно вытирать мокрые щеки. Врач, молча, ждал, когда внезапно нахлынувшая истерика закончиться, и затем только продолжил:

— После этого вы и стали друзьями?

— Ну... Наверное... Сначала я боялся приближаться к Джонни. Но когда прошел час, а он так ни разу и не шевельнулся, я все-таки решился подойти к нему. Я спросил, больно ли ему было, а он ничего не ответив, внезапно усадил меня рядом с собой и обнял. А на следующий день я впервые пришел к нему в гости... Так и начали дружить...

— А как Джонни к тебе относился? Как к равному?

— Скорее да, чем нет. Он мне часто говорил, что я очень развит для своих лет.

— А как ты сам думаешь?

— Не знаю...

— Джонни был твоим лучшим другом, и его смерть заставила тебя бояться заводить какие-то новые отношения, не так ли?

— Смерть? — Тери вновь усмехнулся, — Это была не просто смерть. Поверьте, если бы он умер от болезни или его бы убили, я бы давно отпустил его. Но он покончил жизнь самоубийством! Не смотря на то, что пообещал всегда быть со мной! Он предал меня!

— Я понимаю что...

— Да ничего вы не понимаете! — Внезапно сорвался Тери на крик, — Что вы можете понять! Вы не знаете, как я относился к нему! Он был для меня всем! Но я не смог удержать его здесь. Умереть ему показалось куда соблазнительнее! И это его чертово письмо, в котором он просил у меня прощения! Никогда! Никогда его не прощу! Да как он мог так глупо поступить! Он говорил, что он устал, что мир давит на него, и что терпеть он этого больше не может! Но я верил, что изменю это, что сделаю его жизнь лучше! А что же вышло? Он умер! Он застрелился! И на руку, в которой был пистолет, был одет один единственный мой браслет! Словно не он, а я его застрелил! Господи! Я любил его! Боготворил! Мечтал быть с ним рядом всю жизнь! А Джонни был совсем не тем, кем я его считал! Он оказался слаб настолько, что предпочел жизни смерть. Потому что так проще? Для кого? Для него? Почему он не подумал о чувствах других людей? А еще эта строчка «Когда вырастешь, ты обязательно все поймешь». Джонни! Что же ты со мной делаешь! Я вырос, но я не понимаю! До сих пор!

— Тери, успокой... — но доктор Силетти не успел договорить, его юный пациент вылетел из его кабинета как пуля, громко захлопнув дверь. Догонять его, впрочем, смысла не было. Психолог знал — мальчик вернется.

Тери же убегал от этого чертового кабинета и чертового человека, посмевшего разворошить прошлое, вновь раскрыть еле-еле затянувшуюся рану.

Джонни, как же мне тебя не хватает.

Джонни, как же я хочу тебя увидеть.

Джонни, я никогда не смогу тебя забыть.

Джонни, Джонни, Джонни...

Мой милый Джонни…

Тебя никогда и никто не заменит...

Второй круг Ада: 13. Зиг Зауэр

Место, обозначенное на голографической карте красным крестиком, оказалось ничем не примечательным и совершенно голым куском пустыни. И зачем мы так сюда гнали, спрашивается? А ведь с обычной дороги мы свернули еще минут десять назад, и все это время ехали по белоснежному песку. К тому же обычные колеса мотоцикла Зуо погрязли в песке моментально, поэтому сэмпаю пришлось активировать антигравитационные модули, а он их явно недолюбливал, поэтому настроение его испортилось окончательно. Я, правда, совсем этой нелюбви к антигравитантам не понимаю. Это же ужасно удобная штука! Ее придумал, пятьдесят три года назад, русский ученый, имени которого я, увы, не помню. У меня вообще на имена память дырявая. Так вот, изобретение оказалось предельно простым, модули заряжались каким-то там частицами, которые служили чем-то вроде антигравитации нашей любимой и неповторимой планеты. И действовал он по типу двух магнитов с одинаковыми полюсами, то есть модуль отталкивался от земли. И чем мощнее был модуль, тем выше от земли парил антигравитант. Естественно эта нехилая вещичка тут же нашла свое применение. Ей оборудовали почти весь наземный транспорт от машин до велосипедов. И это было не просто чьей-то прихотью, в этом состояла потребность человечества. После Третьей Мировой многие дороги находились в кошмарном состоянии и куда проще было использовать антигравитанты, чем чинить столько асфальта разом. К тому же данные «игрушки» использовали солнечную энергию, а значит, были экологически чистыми. Не изобретение, а чудо, одним словом! Зуо же фанатично до сих пор ездил на обыкновенных колесах. Видимо ему доставляло какое-то извращенное удовольствие гнать по дорогам, которые были испещрены лишь дырами да кочками и все это великолепие дорог ощущать своей задницей! Лишь отдельные трассы, самые необходимые, были отремонтированы, и по одной из таких мы и ехали из города в пустыню. Но вот дороге мы с тоской в глазах помахали ручкой *я даже прослезился*, Зуо активировал антигравитанты, колеса его мотоцикла из вертикального положения приняли горизонтальное и плотнее примкнули к рулю и заднему сидению. В ступицах колес были встроены модули, поэтому через секунду мы уже не твердо стояли на жгучем песке, а парили над ним всего в паре сантиметров. И наша поездка, наверное, превратилась бы в сплошное удовольствие, если бы не чертов песок и поднявшийся горячий ветер. Белоснежная пыль почти сразу каким-то волшебным образом оказалась под моей футболкой, в кедах и даже, о, ужас, в моих трусах. Смотреть не смотрел, но я это чувствовал! Я и у Зуо поинтересовался, не попал ли песок и к нему в нижнее белье. За дурацкий вопрос получил исчерпывающий ответ в виде удара локтем под ребра, после чего я смиренно помалкивал. Надо уже прекращать нарываться, сам злю Зуо и затем сам же страдаю. Мазохизм какой-то. Но боль мне вроде не нравится, а вот выводить из себя сэмпая – нравится очень! Хотя за удар я все же пару ярких слов для него, пусть и в своих мыслях, нашел.

Хотя я отходчив, обижаться долго на кого-либо не могу, поэтому, как только прошла боль, прошла и обида. И я бы вновь начал ставить рекорды по откровенному мозготраху сэмпая, когда мы остановились как раз по среди пустыни на том самом кусочке, о котором я уже говорил. Две точки, то есть мы, мигали посреди красного крестика, то есть места Икс. И где же все? Я слез с мотоцикла, огляделся по сторонам, на многие мили вокруг нас не было ни намека на что-то живое. Люди, где вы? Впрочем, Зуо не нервничал и не оглядывался по сторонам. Он явно знал нечто, чего не знал я, но очень бы узнать хотел. И возможность этого была предоставлена мне мгновенно. То место, на котором я стоял, внезапно начало подниматься! От неожиданности я отскочил от показавшегося мне странным явления и попятился от него подальше. Воображение нарисовало инопланетную тарелку, которая вот-вот поднимется над отливающим холодным блеском песком и улетит далеко-далеко в космос. Но то, что поднималось, оказалось обыкновенным автоматическим люком. Зуо слез с мотоцикла и уверенно подошел к люку, а я, на полусогнутых, прячась за Зуо как за стеной на тот случай, если от туда выпрыгнут гномы или там кроты, ставшие разумными существами под воздействием радиации, рысцой побежал за сэмпаем.

Из люка тем временем повеяло приятной прохладой. Вот только всматриваться в, не побоюсь этого слова, разверзнувшуюся перед нами дыру не было смысла, темно - хоть глаз выколи. Лишь старая железная лесенка ведущая в глубины подземелья, или уж тогда «подпустынья» давала понять, как нам спускаться. Зуо без лишних слов перепрыгнул с земли на лестницу и начал шустро спускаться вниз.

- А... а как же я? - заикаясь, забормотал я.

- Спускайся, - послышался отражающийся от бетонный стен голос Зуо.

- Я? Туда?

- Быстро! Или ты предпочтешь остаться на солнцепеке? Получить черный дымящийся загар?

Здесь Зуо, конечно, был прав. У меня и так кожа в некоторых местах стала красной и начинала гореть. А под землей было прохладно. Успокаивая себя этим, я зацепился за не внушающую доверия лестницу и со скоростью улитки пополз вниз. Спуск длился тягучие несколько минут, пока я очередной раз не попробовал нашарить ногой ступеньку, и не понял, что ее нет и в помине. Пришлось посмотреть вниз, чего я силился не делать, дабы не испугаться и не навернуться. Оказалось, что тоннель вниз, по которому я полз, как раз заканчивался на границе с последней ступенькой, а там дальше на неопределенном расстоянии я разглядел старую плитку. Так... и что же мне делать дальше? Тут подо мной появилась фигура Зуо. Он, задрав голову, смотрел на меня с немым вопросом на лице.

- И чего ты ждешь? - наконец не выдержал он.

- Так лестница закончилась! - забормотал я, обдумывая, что же делать дальше? Забираться на поверхность?

- Тут не высоко, прыгай!

- Но... но если стоишь ты... и не достаешь до последней ступеньки, значит, больше двух метров! - возразил я.

- А на руках до этой самой последней ступеньке ты спуститься не можешь? - ехидно предложил Зуо.

- На руках? На чьих? На моих? Ты что не видел их что ли? Я в школе за свои сознательные пятнадцать лет не смог ни разу подтянуться. Мои руки веса моего тела не выдержат!

- Я сказал, прыгай! – Зуо, кажется, вновь терял терпение.

- Нет! Я боюсь! - и эта была чистая правда.

- Чего боишься?

- Высоты!

- С каких пор?

- С этой самой минуты!

Зуо вздохнул и ушел из поля моего зрения.

- Постой! Не уходи! Не бросай меня! - почти взмолился я, чувствуя, что сил на то, чтобы подняться на поверхность у меня попросту не осталось. Зуо вновь встал подо мной.

- Ладно, - вздохнул он как-то устало, - Прыгай, я тебя поймаю, - пробормотал Зуо, глядя куда-то в бок.

- Правда? - с сомнением переспросил я.

- Правда...

- Правда-правда? - я все еще не верил.

- Правда-правда... - в голосе Зуо вновь проскользнуло раздражение.

- Правда-правда-прав..

- Блять, сука, спускайся! Не выводи меня из себя! - уже шипел Зуо. Но он ведь меня не поймает. Ведь точно не поймает. В самую последнюю секунду отойдет, и в худшем случае я себе сломаю ногу или копчик отобью, в лучшем просто несчастную задницу. В любом случае это будет больно, а боль я не люблю, как бы абсурдно это не звучало от моего лица. Но и висеть часами на лестнице - не вариант, поэтому я закрыл глаза, морально подготовился к боли и расцепил пальцы. Секунда свободного полета, а затем... Вдребезги, до крови и с перекошенным от мук лицом... да-да, я представлял свое падение именно так, поэтому очень удивился, когда приземлился довольно мягко, а открыв зажмуренные до того глаза так и совсем офигел. Я был на руках у Зуо! Он поймал меня! Действительно поймал!!!

- Спас... сибо, - выдавил я, не веря своему счастью.

- Пожалуйста, - холодно бросил Зуо и внезапно убрал руки. Сделал он это неожиданно, поэтому я даже не успел испугаться, как уже валялся на полу. И все таки жопа моя пострадала! Но забыл я о ней быстро. Какая тут на хер задница, когда я находился в заброшенном метро! Старом-пристаром! Я поднялся с прохладной плитки и огляделся. Даже подумать не мог, что под пустыней может быть станция метро! Да еще так хорошо сохранившаяся! Это же офигеть не встать! Весь пол был покрыт когда-то светло-зеленой, а теперь уже грязно-зеленой плиткой. Стены украшали старые потрескавшиеся от времени надписи и какие-то узоры, над высоким потолком висело огромное табло, правда, давно не работающее, но все равно производящее впечатление. Станция была просто огромной! Хотя, это по нынешним меркам, раньше, когда людей на планете было куда больше, все станции были именно такими. Но, насколько же, здесь просторно! Я не смог скрыть восторга и хотел уже навернуть по станции круг, дабы рассмотреть все получше. А то всего несколько пыльных ламп под потолком не давали возможности разглядеть все настолько, насколько мне хотелось. Но Зуо мне не дал претворить свой план в жизнь. Он зацепился за ворот моей футболки, одним рывком привлек к себе и прежде чем я понял, что он вообще делает, извращенец этакий, он уже снял с моих бедер все это время висящую на них бордовую кофту, напялил ее на меня и до упора застегнул молнию.

- У тебя есть шанс выжить сегодня. Для этого держи рот на замке, ясно? - прошипел Зуо мне в самые губы и я, одурманенный этой внезапной близостью губ сэмпая, вяло кивнул. Только тогда Зуо отпустил меня, а в следующую минуту мы с ним на станции были уже не одни. Поднялся ветер, вся платформа наполнилась гулом чего-то стремительно приближающегося, и уже в следующее мгновение из темного тоннеля на всех парах вырвался поезд. Заскрипели тормоза, и он остановился напротив платформы недалеко от нас. Дверцы вагона с тихим шипением разъехались, и из них выскочил низенький мужчина с раскосыми волосами. Китаец? Вьетнамец? Японец? Хрен его знает!

- Зуо-сама! - развел руками уже ясное дело Японец *это я по приставке «-сама» догадался, вот такой я молодец* - Мы вас заждались!

- Это я вас заждался, - холодно кинул Зуо в ответ.

- Но, будьте уверены, вы ждали не зря!

- Надеюсь, - в голосе Зуо слышалась неприкрытая угроза.

- Заходите, Зуо-сама, располагайтесь! - словно не обратив на это никакого внимания, пригласил японец сэмпая внутрь поезда. Дважды просить его не пришлось. Зуо бодро вскочил в вагон, а мне оставалось лишь последовать за ним. Внутри вагона была оборудована целая комната. В одной его части было большое кожаное черное кресло, в которое Зуо тут же нагло уселся. Перед креслом был журнальный столик и море напитков. Напротив кресла стоял такой же кожаный, но при этом явно менее удобный диван. Он то и был предназначен для гостей, но сей факт Зуо предпочел проигнорировать. Я хотел сесть на диван, но Зуо меня остановил:

- Садись рядом со мной, - бросил он тихо.

- Куда? - не понял я.

- На пол, - и для убедительности Зуо еще и пальцем ткнул на то место, где я должен был сидеть. Ну что ж... Я не гордый! Посижу и на полу! Подумал я и подчинился. Японец, то ли охренев от того, что сели в его кресло, то ли от того, что я расположился рядом с Зуо, словно его личный раб, то ли и от того и от другого одновременно, как-то скованно сел на диван.

- Угощайтесь, - предложил он, указывая на многочисленные бутылки различного явно дорогого спиртного. Зуо в ответ на это снисходительно обвел весь стол скучающим взглядом:

- А безалкогольного здесь ничего нет?

- В холодильнике была минеральная вода, - забормотал японец.

- О... не отказался бы, - улыбнулся сэмпай, почему-то сейчас напоминающий мне акулу.

Японец вяло улыбнулся, поднялся с дивана, порылся в холодильнике и уже через мгновение в руках у Зуо был большой стакан холодной воды со льдом. Наблюдая, как он делает пару небольших глотков, я осознал, что и сам очень хочу пить. Но Зуо на меня не смотрел, а мой гипнотизирующий немигающий взгляд в его адрес действия не возымел. Зуо о чем-то все это время тихо переговаривался с японцем, но я их не слушал. Я смотрел на перекатывающиеся в стакане кусочки льда и мерцающую в приглушенном свете воду и то и дело облизывался. Как же привлечь внимание Зуо к себе? Инстинктивно я подполз к ноге сэмпая и слегка потерся об нее головой. Зуо бросил на меня испепеляющий взгляд, но ничего не сказал. Нет, вы посмотрите! Игнорировать меня вздумал? Я потерся об его ногу еще раз и пискляво протянул:

- Мяяяяу! - Зуо еле заметно поморщился, слегка оттолкнул меня той ногой, к которой я жался, а затем положил ее на другую ногу. Я даже залюбовался своим сэмпаем в этой его непринужденной позе, в не туго затянутом галстуке, легкой рубашке, идеально облегающих стройные ноги джинсах и эти глаза. Я-то думал, что как на ничтожество он смотрит лишь на меня. Отнюдь. Японец удостаивался ничуть ни менее презрительным взглядом.

И все-таки отставать от своего хозяина я не собирался... хозяина? Меня это навело на еще одну мысль.

- Гощуджин-сама, - протянул я томно. Зуо меня не понял, зато понял японец и уставился на меня во все глаза.

- Чего? - наконец прошептал он одними губами. Я кивнул на стакан.

- Обойдешься, - буквально выплюнул Зуо и вновь повернулся к японцу. Я же обиженно уполз от его ног к стенке вагона и насупился. Правда не успел я состроить самую недовольную рожу, на которую был только способен, как мой лоб буквально обожгло холодом, если такой вообще бывает. Я вздрогнул. Это Зуо, не отрываясь от разговора с мужчиной, свесил одну руку с кресла и прислонил к моему лбу вновь наполненный доверху ледяной водой стакан.

- Мяу! - пискнул я, забирая стакан из рук Зуо и на секунду утыкаясь в холодную ладонь в знак благодарности. Иногда быть рабом не так уж и плохо! Сколько счастья из-за такой вот мелочи, как стакан воды!

Дата добавления: 2015-10-24