Пограничье. Мортенсхольм. Битва.

Пришлось еще раз встретиться с Азазом и объяснить ему изменения в плане. Казалось, он даже был им рад, отмахнувшись от угрозы со стороны рейтаров с обычной присказкой зеленокожих, что хорошо постукаемся. Количество его банды так и оставалось загадкой, хотя вездесущие разведчики Ханнаса сообщили, что хобгоблинов от пятидесяти до ста воинов, но точно посчитать невозможно, ибо все они на одно лицо и постоянно находятся в движении.

Радовало отсутствие магии у защитников. Настораживало их превосходство в коннице. Но отступать было некуда. Оставалось лишь ждать.

Первой удачей стала экспроприация двух подвод с капустой у крестьянина с женой, спешившего с рассветом попасть в замок. Капусту безжалостно выкинули, в подводы положили молчаливых имперцев и четверых косарей, в которых пришлось влить все остатки спиртного отряда. Оставшихся косарей пристроили возницами сотоварищи, а для большей правдоподобности посадили туда же маркитанток, приодев поплоше (еще один скандал!). Ну и капусты добавили. Марицу переодели в платье крестьянской жены, последнюю же одели маркитантки в свои наряды, да так, что привязанный к ней муж то старался отодвинутся от нее, то наоборот излишне прижимался к супруге.

Телеги укрыли в леске у дороги, где она как раз делала поворот вокруг него, метрах в четырёхстах от замка. Недалеко от них расположили эсталийцев с пушками и ударный отряд норска. На самом краю леска, как можно ближе к замку замаскировали дварфа с его пушечкой, подмастерьем и баллистикой.

Ждали обоз. А дождались обозище. Десять крытых подвод явно богатого купца, впереди дозор из четырех конных бородачей в кольчугах с перначами, столько же в арьергарде, да по двое воинов с каждой стороны от возницы.

Казалось, что хобгоблинам это только в радость. Все же их было почти сотня. Они набросились на купцов, как осы на медовый пряник. Их топтали кони, они падали под ударами опытных стражей, но исход битвы решили стрелы. С деревьев и из кустов их точные жала впивались в людей и коней, и хоть и не убивали их сразу, но кони сбрасывали седоков, не слушали возниц и опрокидывали подводы, воины же от этих «укусов» не могли сосредоточится на защите и нападении, и все чаще их настигал удар копья или ятагана.

А Ханнас и остальные все ждали. Наконец, одна из подвод (спасибо Азаз, что вспомнил оговоренный план) вырвалась из этой мясорубки и помчалась к воротам замка. Метров через пятьдесят за ней экспроприированные у крестьянина телеги присоединились к этому побегу. Возница, не замечая сопровождения, или принимая за своих, только нахлестывал ошалевших коней, да истошно кричал и ругался. До ворот замка оставалось метров сто, когда его ворота открылись. Пятнадцать латников, во главе с рыцарем, на щите которого красовались расправленные белые крылья на черном фоне с красной каймой. Это был определенно Флюгель со своими рейтарами. А полковник, старая лиса, остался в крепости, или все же алкаш?

Всадники красиво, как на параде, обогнули все три повозки и набирая ход бросились в битву. Кто-то вынимал палаши, кто-то пистолеты. Обороняющиеся купцы издали радостный крик, но пушки уже выкатили на позиции. «Давай, дедок…», взмолился Ханнас, «Или я оторву твою дварфийскую бороду!». И беспалый стрелок не подкачал. Раздался вроде как негромкий «Бум!» и правая башенка крепости покосилась.

Боярин Орехофф понадеялся, что дварф достаточно повредил орудие, чтобы пушка перестала быть угрозой.

А события покатились все быстрее и быстрее. Из телег, прорвавшихся в замок начали выскакивать пехотинцы Ханнаса и сходу рубить необученную стражу, собравшуюся на дворе, поглазеть на бравых рейтар. Те же грудью встретили перекрестный залп картечи из двух пушек. Алебардщики дружно выступили вперед строем и аккуратно добивали и животных, и людей. К ним присоединились норска и тут же получили от бьющихся в агонии лошадей. Флюгель разрядил свои пистолеты в атакующего нордсмена, но его товарищ тут же раскроил ему череп огромным двуручным топором, сломав попутно меч в парирующем ударе и разрубив стальной шлем майора.

А между тем в замке офицеры сумели выстроить строй из копейщиков и начали теснить атакующих к воротам.

- Бросайте рейтаров и за мной! – закричал Ханнас и бросился к замку.

Раздался еще один аккуратный «Бум!» и правая створка ворот повисла на одной петле, - дварфийский снайпер-пушкарь лишил осажденных надежды закрыть ворота. Но в замке среди врагов оставалась Марица, и как преданный муж и новоиспеченный боярин Ханнас должен был позаботится о ее безопасности. Норска оторвались от добивания раненных и последовали за ним. Когда небольшой отряд ворвался в замок, то все удивились тишине. Угрюмые имперцы отступали молча. Обрубая копья, коля и рубя в каждую щель между щитами, они не издавали ни звука. Несколько косарей сражались с ними плечом к плечу. Капитан рубился сразу с двумя рыцарями, третий лежал бездыханным у его ног. Выпады капитана были лишены изящества того же диестро, но он не делал ни одного лишнего движения. Вот и второй его противник схватился за отрубленную кисть. Но где же Марица? И где же Ляйстер? Ханнас был готов прыгнуть на строй щитовиков со своей шпагой, когда его отодвинул один из норсменов, на голову выше:

- Погоди, командир. Это делается так.

Он размахнулся своими двумя топорами, оттолкнулся от спины присевшего перед ним товарища и буквально перелетел через строй копий. Там, куда он прыгнул, завертелась мельница смерти, летели обломки копий, части рук и голов. Не прошло и минуты как строй новобранцев распался и к своему лидеру присоединились еще с полдюжины кровавых машин норска. «Ольрик! Ольрик!» раздавались их крики, и несчастные ополченцы не знали куда бежать. Им что-то визгливо кричал пузатенький капитан, но вскоре его голову нашла секира одного из нордсменов и обороняющиеся стали бросать оружие и падать на колени.

Капитан имперцев зарубил всех своих противников, но и сам лежал бездыханным рядом с ними. Его солдаты сгрудились над телом, и как будто читали какую-то беззвучную молитву. Норска загоняли безоружных защитников в пустую уже конюшню.

Стоп! По первоначальным подсчетам в замке еще двое рыцарей и оба с конями, и один из них полковник Ляйстер.

Но тут размышления Ханнаса прервали: из под завала, образовавшегося из подвод, к боярину бросился кто-то в платье из грубой шерсти, явно большего размера, но даже в таком наряде он не мог не узнать своей жены. Она прижалась к нему так, что лицо стало мокрым от ее слез. Или от его собственных? Точно никто уже и не скажет. Ханнас собрался было продолжить поиски сбежавших, но его опять прервали. Маркитантки тоже облобызали боярина по очереди, но когда это же попробовал сделать спасенный возница с каравана, то получил рукоятью эспадрона по лбу и успокоился.

Прибежали халфинги:

- Мы нашли его! Спал пьяный вусмерть в Тронном зале. Алкаш!

Ханнас согласился с ними и послал воинов забрать тело офицера.

И опять новость: в воротах показался один из эсталийцев:

- У нас проблема с гоблинами. И нужна повозка.

Взяв свободных норска, Орехофф поспешил к месту засады, предварительно отдав распоряжения запрячь сколько можно целых телег, а еще помочь дварфу дотащить пушку до лагеря.

Когда дошли до эсталийцев, обстановка там уже угрожающе накалилась: пушки были развернуты в сторону зеленокожих, те в свою очередь уже натянули луки и ощетинились копьями и ятаганами. Часть хобгоблинов деловито потрошила тюки с товаром. Азаз задумчиво ходил среди всего это беспорядка и раздавал тычки своим воинам, изредка покрикивая то на того, то на другого. Ханнас вышел перед своим строем и махнул ему рукой. Хобгоблин нехотя подошел.

- Хочешь еще постукаться? – спросил боярин.

- OI! Нэээ. Стукаться с этими, - он кивнул на пушки, - совсем скушна.

- Мало добычи? – поинтересовался Ханнас.

- Нээээ, они плоха пахнут! А у нас Достаточно лута, юдишка. Вся банда залезать в овраг и там пить, потом есть, потом… опять пить. Много дней. А вот потом мы еще кого нить постукаем и полутаем и снова будем пить.

Может показалось, или кто-то пискнул из кустов «Алкаш!». Ханнас решил не обращать внимания.

- Твоя теперь большой босс, юдишка. Юдишка теперь Прынц. Но где награда для Азаз? Моя караван грабил? Грабил. Стражу стукал? Стукал. Замок брал? Брал. Мне кажется тут недостаточно штук для Азаз. Или ты держишь Азаз за паршивого сквига?

Тут боярин Орехофф хотел не согласится по поводу замка, но вспомнил мудрый совет Мераба и только попросил хобгоблина:

- Твоя не понимай. Сейчас все будет хорошо.

Вернувшись к убитым рейтарам, Ханнас нашел там то, что осталось от майора Флюгеля. Меч его был сломан, шлем разрублен, но его роскошный щит с белыми крыльями на черном фоне с красным кантом оставался нетронут. Взяв его, Ханнас вернулся к зеленокожему:

- Азаз, ты теперь не просто самый коварный хоббгоблин отсюда-досюда, ты теперь Биг-босс и великий воин Азаз Белые Крылья, - и торжественно вручил ему щит майора.

Зеленая рожа Азаза расплылась в довольной улыбке:

- OI! Другое дело юдишка. Азаз теперь тоже большой босс. И постукаю всех тех, кто не будет с этим согласный. И так и быть, моя делай тебе подарок как босс боссу.

он что-то крикнул в толпу соплеменников и оттуда показался гоблин ведущий двух лошадей в поводу. Через седло одной из них было переброшено тело. Азаз поднял голову убитого, это был полковник Ляйстер:

- Эта большой босс? Хорошие жубы?

- Уже нет, Азаз Белые Крылья, уже нет. Но это хороший подарок большого босса большому боссу.

- Мы найти его на дороге. Его убило это, - хобгоблин протянул черную арбалетную стрелу.

Привет от Орея. «Придется носить кольчугу», с сожалением подумал Ханнас.

- А теперь большие боссы будут делить добычу, - сказал Азаз и сел прямо на пыльную дорогу.

И начался дележ добычи.

Дата добавления: 2015-10-24