Пограничье. Старые долги.

Уже три дня маленькая армия путешественников отходила от долгого плаванья. Воины приводили в порядок доспехи и оружие, в чем им активно помогал калеченный гном, каким-то чудом притащивший с собой на корабль походную кузню, женщины стирали, штопали одежду, ходили на рынок. Марице Хиприс показался грязным и каким-то бестолковым после краткого знакомства с Еренградом, Бильбали и Луччини. Казалось, все эти люди здесь проездом, хотя как она выяснила, многие жили тут годами.

Неприятности начались в Ангестаг, в первый же день недели.

- Тебя ищет Флейтист, - буркнул Зебиус за завтраком.

- Флейтист… Я думал этого подонка давно уже нет в живых, - задумчиво ответил Ханнас:

- У него все та же команда?

- Да, все те же уроды: Шмидт, Орей, Роткомпф и еще пара новых припевал, ошиваются все там же, на старой коптильне Рагнара – сказал хозяин таверны, сплюнул на пол, и тут же начал сапогом затирать плевок на чистом полу.

- Ладно я разберусь с ним, а ты поищи-ка мне в городе пару полуросликов. Сможешь?

- Не проблема, к вечеру будут у тебя.

Тут Ханнас неожиданно схватился за лезвие ножа, которым нарезал ростбиф. Порез был неглубоким, но кровь быстро закапала на стол.

- Ай, как неудачно, - улыбаясь сказал боярин:

- Милая, у тебя есть чем перевязать?

Марица бросилась к мужу, доставая из рукава шелковый платок.

- Нет, нет, что-нибудь не такое ценное. С кухни прибежала жена дварфа, всплеснула руками, и через минуту над порезавшимся мужчиной хлопотали уже все женщины в таверне: одни смазывали рану останавливающей кровь мазью, другие сооружали повязку из чистой холстины, кто-то уже хотел крикнуть медика, но Ханнас остановил всех:

- Гарсия!

- Да, милорд, - встрепенулся эсталиец.

- Возьми пару ребят из своих и пойдем со мной. Алебарды можете не брать, а вот кирасы оденьте и пару пистолетов прихватите.

- Я с тобой, - кинулась мужу на грудь Марица. Тот посмотрел на нее и кивнул:

- Что ж, тебе будет полезно, но держись сзади.

Коптильня Рагнара находилась на окраине Хиприса. Местные здесь не селились, ибо глинистая зeмля плохо родила, что не мешало Рагнару коптить здесь свиней и прочую живность, что приносили ему охотники. Теперь коптильню сожгли орки, но крепкие стены еще держали кое-как подлатанную крышу. Деревья спилил еще старый Рагнар, так что черное, закопченное здание возвышалось среди пней, как мавзолей над могилами.

- Как здесь кто-то может жить? – спросила Марица.

- Увидишь этих людей, поймешь. Причем «людей» из уст Ханнаса прозвучало как ругательство.

Из провала двери появились три фигуры.

- Флейтист, Шмидт и Роткомпф, - определил боярин. Орей, как всегда прячется где-то с арбалетом или луком.

Гарсия подошел к командиру и прошептал:

- Один под крышей с арбалетом, двое в кустах слева, возможно с луками.

- Под крышей Орей, он всегда напоминал летучую мышь, - усмехнулся Ханнас, и крикнул:

- Эй, Флейтист, я слышал, ты искал меня?

Приближавшаяся компания остановилась. От нее отделился невысокий мужчина с крысиным лицом в заляпанном жиром камзоле когда-то зеленого цвета.

- Пескарь, ты обещал мне десять процентов добычи и место помощника капитана, а моим ребятам двойную долю с того мариенбуржского торговца, на которого я тебя навел, - злобно выкрикнул крысомордый.

- Шесть лет прошло, а ты так и не научился врать, Флейтист. И не зови меня больше Пескарем. Пескарь умер, когда нас на борту встретил залп из мушкетов. Пескарь умер, когда меня и еще одного выжившего после абордажа продали пиратам на Сартозе, и я три года пахал рабом на их галерах. Пескарь умер, когда нас разнес в клочья корабль Высших Эльфов, и я был единственным, кто доплыл до берега. Пескарь умер, когда я пробирался через ужасы проклятого Музильона к цивилизованным людям. Пескарь умер, Карл, или как там тебя звали в детстве! – голос Ханнаса становился все громче и громче, обвиняя собеседника:

- Мне вот неясно, почему вас не было в том баркасе, мы бы нашли место для еще четверых бравых парней. И мне неясно, почему вместо спящей стражи нас встретила рота мушкетеров с зажженными фитилями. Ты ведь знал для чего мне нужны были деньги! Не на девок и попойки. Старый граф умирал и спасти его могли только Слезы Шалии. А ты прекрасно знаешь, сколько они стоят. Кому ты продался? Мариенбуржцам? Этому дуболому Ляйстеру!? – Ханнас почти перешел на крик.

- Ты никогда не нравился мне, Пескарь, - ответил Флейтист:

- Даже когда мы считались друзьями и воровали снедь на рынке, чтобы выжить. Когда старик вытащил нас из этой грязи, ведь он именно тебя сделал своим секретарем. А меня всего лишь конюшим, убирать дерьмо за лошадьми, на которых вы ездили. Даже Зебиус был шутом, но мы знаем, что это был его собственный выбор. А я не выбирал убирать лошадиное дерьмо! Я и лошадей-то не люблю, просто ты занял мое место. И я отомстил. Да, это я сдал тебя мариенбуржцам, это я стащил столовое серебро у графа и сказал, что ты обокрал его и решил стать пиратом, это я подсказал Ляйстеру, что его время пришло и рассказал о всех тайнах замка и лично передал ему твою шпагу и кошель. Думаешь графиня умерла сама? О нет, это мы со Шмидтом разлили на ступеньки лестницы масло и погасили свечи… - предатель тоже перешел на крик, его тонкие пальцы сжались в кулачки, костяшки побелели от силы, с которой он их сжимал:

- Но теперь мы разберемся раз и навсегда, нас больше, ты ранен, да и Ляйстер мне обещал…

- Теперь я понял почему он не убил тебя сам, - с холодным спокойствием ответил Ханнас, и повернувшись к эсталийцам скомандовал:

- Пугните-ка тех, что в кустах.

Раздалось два выстрела, и шум в зарослях улепетывающей со всех ног засады. Ханнас же стоял всегда так, чтобы между ним и засевшим в коптильне Ореем находился главарь банды. Шмидт вскинул над головой боевой молот и ринулся на капитана эсталийцев. Для бывшего диестро было секундным делом выхватить шпагу и вогнать ее незадачливому бандиту в горло. Сделав по инерции пару нетвердых шагов, Шмидт упал лицом вперед и затих, шпага эсталийца к этому времени уже была направлена на Флейтиста. Слева мелькал рыжий конский хвост Роткомпфа, пока ему удавалось за счет скорости уходить от мечей эсталийцев, которым мешали двигаться кирасы, но конец его уже был близок. Флейтист затравленно оглянулся на верхний этаж коптильни и вытащил свой короткий шверт. За его спиной раздался крик - это один из воинов достал рыжего бандита и рассек ему бедро, а второй тут же воспользовался остановкой и рубанул соперника по шее, крика уже не последовало.

- Ну что, отдашь меня своим псам, или сам попробуешь прикончить, - ощерив кривые зубы прошипел Флейтист, направляя клинок от одного противника на другого.

Ханнас дал знак эсталийцам отойти и обратился к бандиту:

- Я мог бы простить предательство, ибо сам избрал нечестный путь и сполна заплатил за него, но я не могу простить тебе старую графиню. А ведь в странствиях я научился не только работать веслом, но и кое-чем, более опасным, - левой рукой он легко выхватил из ножен эспадрон и круговым движением отведя клинок Флейтиста, вонзил свой ему прямо в сердце. Подошел капитан:

- Арбалетчика в здании нет. Уже давно.

- Я знал, что Орей, не станет рисковать жизнью из-за возможности неточного выстрела. Он вытер шпагу о камзол убитого и отправился к жене, которая, затаив дыхание, пряталась в корнях огромного пня. Она молча обняла мужа и спросила только одно:

- А почему его звали Флейтист?

- Отец его был флейтист, так что имя досталось по наследству. А музыку он ненавидел, - вздохнув, ответил Ханнас.

Дата добавления: 2015-10-24