Глава шестая. Мы стали другими.

Порой старинные воспоминания становятся источником величайших открытий. Внутри каждого из нас живет нечто, позволяющее заинтриговать кого угодно. (с)

В такую жару трудно сосредоточиться на какой-то одной мысли или деле. Всё о чем ты можешь думать это вода и прохлада. В этот момент и начинаешь скучать по обустроенным квартирам в городе; по небольшим кафе, куда забежал перекусить и где не обращаешь внимание на тихий мерный звук кондиционера или по лекционной аудитории, где в сентябре окна приветливо раскрыты не по-осеннему теплой погоде и легкий ветерок манит на улицу. Но именно такие мелочи позволяют ощущать себя особенным, значимым. Как будто всё это сделано только для тебя и ради тебя. Здесь такого нет. Но сожаления от этого Том не испытывает. Ему просто жарко. А ведь утром было прохладно. Заснуть на влажной траве не получилось ни у него, ни у Билла, поэтому, распрощавшись, Том наконец-то пошел домой. Странная цепочка из желаний так и не была выполнена. Выкурив сигарету на веранде, Том еще долго сидел на ступеньках, так и не войдя в дом.

Проснулся Том в середине дня. Жара, стоявшая на улице, выматывала. В детстве на это почему-то не обращаешь внимания. Носишься целыми днями и ни на что не жалуешься. Сейчас же даже не хочется шевелиться. Просто не двигаться. Но в комнате душно. Нет даже намека на легкий ветерок.

На кухне опять суетится бабушка, кажется, ей эта жара нисколько не мешает. На столе стоит заботливо приготовленный завтрак-обед. Кажется, неловкость после их разговора исчезла. И Тому на самом деле становится легче. Хоть где-то пробел был заполнен. Не полностью, но ведь процесс уже начался, и теперь уже точно не остановится.

Бабушка смотрела на Тома с нескрываемой жалостью. Но помочь с его непереносимостью жары очень хотела.

- Может тебе на речку сходить, - предложила ненавязчиво она, убирая со стола посуду.

- Точно, надо бы сходить, - вяло отозвался Том.

С одной стороны он очень хотел окунуться в прохладную воду и наконец-то остудиться. Но выходить на улицу, где нещадно палило солнце, отчаянно не хотелось. После недолгого раздумья он все же решил преодолеть дорогу к речке, занимавшую от силы пятнадцать минут.

Надевать футболку или майку, Том посчитал кощунством, а потому ограничился лишь белыми шортами.

На улице почти никого нет, хотя это и неудивительно. В наушниках IPod’а звучат неизменные Massive Attack. А ей они почему-то не нравились. Воспоминание о ней всплывает не вовремя. Хотя теперь, она всегда будет «не вовремя». Она называла их музыку «чувственной, но мрачной». Для депрессии. Да, именно так. Том не был согласен, но отчего-то вслух не перечил. Он не навязывал ей свои вкусы, она – свои. Каждый оставался при своем мнении. Равноправие? Навряд ли. Скорее равнодушие. Зачем они вообще были вместе целых два года? Это ведь целая жизнь. Не понять. Забыть. Надо просто забыть.

При ходьбе пыль вдоль дороги поднимается и тут же ложится тонким ровным слоем на ноги. Приятно наступать на нее. Мягкая и легкая. Окутывающая.

Солнце в зените - белое. Ослепляет. Облака, как неровно порванная на куски вата. И даже «фигуры» в них не увидеть. Все слишком пространственно и непонятно. Природный абстракционизм восхищает.

Уже подходя к речке, Том стягивает наушники и выключает музыку. И он даже не удивлен, когда видит неизменную троицу в воде. Билл и Саймон стоят по грудь в реке и о чем-то бурно спорят. Анджей, не обращая на них внимания, медленно плывет на другой берег.

- Бл*дь, стой ровно! – орет Билл на Саймона. Том даже предполагать не хочет, что собирается сделать Билл. Улыбка сама появляется на лице. Можно было бы пойти на обрыв, там глубже и вода намного прохладнее, но одному не хочется. Может, чуть позже.

Они до сих пор его не заметили. Шорты уже валяются на притоптанной траве. Хочется войти в воду с разбегу. Но это будет выглядеть глупо и по-детски. Не к лицу.

Билл держится за плечи Саймона и кажется, встает на «замок» из его рук. «Сальто, значит» - догадывается Том. Билл замечает его только тогда, когда Саймон уже подкидывает его вверх. Но ожидаемого сальто не получается, и Билл плашмя падает в воду.

- Еб*ть! Мелкий, я тебя убью! - наверное, крик Билла слышен любой дворовой собаке.

- Я не виноват, что ты такой конь! - Саймон смеется и быстро ныряет под воду, опасаясь расправы.

Том смеется в голос, смотря на друзей. Всё-таки хорошо, что он решил прийти. Раньше они с Биллом часто убегали сюда. Время текло словно вода. Опять это «раньше». Оно царапает что-то внутри. Не дает полностью погрузиться в воспоминания. Вырывает на поверхность. Снова и снова.

- Тоооом, ныряй в воду! – кричит Билл, убирая мокрые волосы назад. – Нам нужно его поймать! От Анджея вообще никакого толку! – обвиняет Билл плавающего уже на спине друга. А он даже не обращает на Билла внимания.

Мелкие камешки на дне приятно покалывают ступни. Вода на берегу теплая. Прогрелась. А вот дальше уже чувствуется прохлада. Глубже всегда холоднее. Кожа с непривычки покрывается мурашками. Билл стоит и смотрит за медленными движениями Тома. Улыбается.

Еще рано нырять: вода чуть выше колена. И еще пару шагов и, можно набрав воздуха в легкие, нырнуть. Но он не успевает, потому что Билл окатывает его волной брызг. Контраст «жарко-холодно» бьет по нервам. Затягивает в глубину. Ниже, туда, где ногами едва можно достать дна.

- Я же легкий! – слышит Том голос Билла, когда выплывает на поверхность.

Он поймал Саймона и держит в захвате. Саймон смеется и пытается вырваться. Но получается не очень.

- Отвали! – мокрые волосы друга полностью скрывают лицо. Но в том, что он улыбается, Том не сомневается.

- Привет, - Анджей бесшумно подплывает к Тому и протягивает руку. Смешно здороваться в воде, но Том отвечает на рукопожатие. – Тоже решил охладиться, - скорее не спрашивая, а просто утверждая, говорит Анджей.

- Да. А вы давно здесь?

- Ну, час уже точно.

С берега на Билла и Саймона смотрят дети и подростки. Интересно, что о них думают? Билл не отпускает друга даже, когда поворачивается к Тому и Анджею.

- Том, ну, хоть ты мне скажи, что я легкий! – искреннее возмущение в голосе друга заставляет улыбнуться. Вспоминая его ночное падение с дерева, возникает сомнение в «легкости» Билла. Но Том все равно утвердительно кивает. Не хочется постичь участи Саймона. Не то, что бы Билл был сильнее. Навряд ли он смог бы так легко скрутить его. Но проверять не хочется.

- Вот! Понятно тебе, мелкий? – Билл наконец-то отпускает его, но Саймон в долгу не остается и, отойдя на расстояние вытянутой руки, толкает его в воду. Они привлекают все больше внимания: дети, глядя на них, показывают пальцем; подростки полушепотом что-то говорят друг другу. И не понять о них ли речь. Билл шипит сквозь зубы, едва сдерживая себя, чтобы в голос не обматерить мелкого. Совсем зарвался.

- Тооом! – Билл находится всего в паре десятков метров, а орет так, будто в лесу потерялся.

- Что? – лениво отзывается Том. По улыбке и прищуренному взгляду Билла, он понимает, что тот что-то задумал. Этот прищур въелся в память намертво. С такого взгляда начинались все их авантюры. Сейчас он идейный организатор, не меньше.

- Подними меня, - как само собой разумеющееся, говорит Билл.

Лучше согласиться. Не хочется потом выслушивать его тираду. В том, что она в случае отказа будет, Том не сомневается.

Они стоят почти в середине реки. Билл смотрит прямо в глаза, и не отвернуться. Серьезный.

- Держи меня, - тихо говорит он.

Ладони, крепко скрепленные в «замке», держат его ступню. Приходится немного присесть, чтобы вытолкнуть Билла из воды с силой. Том не знает - получится ли, но очень хочет, чтобы получилось. Почему-то хочется оправдать доверие Билла. Он придерживается за плечи Тома. Держит сильно. Будто не в воду собирается прыгать, а в бездну. Боится?

- На счет три – подбросишь, - уверенность, с которой он дает эту установку заставляет понять, что нет – не боится.

- О’keй, - не отводя взгляда, в ответ.

«Билл не такой уж и легкий» - думает про себя Том, когда с силой выталкивает его на поверхность. Он не знает, получилось ли сальто, потому что сам падает в воду. Но вынырнув, он слышит торжествующий крик Билла. Получилось.

- Видел?! Просто признай тот факт, что руки у тебя не с того места растут, - посмеиваясь, все также кричит Билл Саймону, стоящему на берегу. Смотреть на Саймона приходится, прищурившись, солнце бьет в глаза. Он что-то говорит в ответ, но Том уже не слушает. Опять погружается на глубину. Вода приятно ласкает тело прохладой. Почти рай. Вдохнуть и вновь погрузиться с головой в реку. Светло-зеленый цвет воды успокаивает.

На берег он выходит под пристальным взглядом Саймона. Ну что опять не так? Но он не спрашивает, а просто подходит и ложится рядом с другом.

Не хочется вспоминать об ориентации друга. Забыть тот разговор. Просто забыть. Билл все еще плещется в воде, даже не собираясь выходить.

Вода, стекающая с косичек, приятно холодит кожу.

Тонкий свежий запах смятой травы. Разбросанные вещи и обувь на земле. Смех и крики детей. Когда-то на их месте были они: такие же восторженные дети, переполненные эмоциями. Тянущий запах воды, пыли, цветущих трав знаком с детства. Все кажется таким правильным и на своем месте. Глаза закрываются сами собой. Голоса отходят на второй план. Ощущение легкости течет по венам. Никакого груза за спиной. Отпустить и забыть. Быть сейчас здесь и только с ними.

- Эй, не засыпай, сгоришь, - голос Билла вырывает Тома из полудремы. Он ложится рядом, открывая взору тату на левом боку. Красивая надпись. Со смыслом. Единая в своем стиле, правильная линия, изящно-сплетенные буквы-слова. Небрежно и легко. Будто рука мастера писала не на коже, а на идеально белом разлинованном листе. Без права на ошибку. С первого раза. Том сам не понимает, почему ему хочется прикоснуться к этой надписи. Ощутить что она реальна? Возможно. Касание подушечками пальцев выходит неловким, Билл вздрагивает и смотрит с немым вопросом в глазах.

«Что?»

«Ничего. Просто красиво» - в ответ. Без слов. И не отвести взгляда. Почему так? Вопрос без ответа.

- Саймон, кто это? – голос Анджея разрывает этот взгляд. Просто показалось? Да. Молчание в ответ.

Том смотрит туда, куда показывает Анджей. Только бы смахнуть это странную пелену, что всего несколько мгновений назад окутала его и Билла, отделив и закрыв от реальности.

Он видит невысокую девушку, держащую за руку маленькую девочку. На девушке лишь удлиненная рубашка, что едва прикрывает стройные ножки. Рубашка хоть и свободного кроя, но не скрывает соблазнительных изгибов тела. Светло-русые волосы едва достигают плеч. Темные очки на пол-лица скрывают глаза. Да и не разглядеть с такого расстояния их.

Она расстилает что-то наподобие пледа на берегу. Девочка, рядом почувствовав свободу, сразу бежит к воде.

- Господи, опять она, - устало отзывается Саймон. Все с интересом переводят взгляд с нее на него.

- Ну не томи, говори кто, - требует Билл.

- Разведенка, с ребенком. С дочкой и подругой приехала на время отпуска. Живет недалеко от нас. Забыл, как ее зовут, - Саймон даже не смотрит в ее сторону, а задумчиво разглядывает Анджея. Том улыбается. Кому что. Вернее кто.

- Откуда ты знаешь? – Билл с удивлением смотрит на друга. Видимо, привык быть всегда в курсе событий.

- Она уже несколько вечеров подряд заходит к маме «на чаёк». – Саймон переворачивается и ложится на спину. - Кажется, с того самого момента, как мы приехали. По крайней мере, Веснушка сказала, что раньше она не заходила.

- А почему я ее не замечал? – в недоумении спрашивает Анджей.

- Ох, ты должен меня с ней познакомить, - заявляет Билл, продолжая разглядывать ее.

- Если бы ты не сбегал каждый вечер из дому, то обязательно заметил бы, - сначала Саймон отвечает Анджею. Опять раздраженно. Анджей смотрит на Саймона, прищурив глаза. Но потом не выдержав ответного взгляда, отворачивается. – Я не помню, как ее зовут, - уже в ответ Биллу.

- Что за девичья память?! Вспоминай! – негодует Билл. Он смотрит на нее, не отрывая взгляда. А Том почему-то смотрит на него.

Нервно прикусывает нижнюю губу. Облизывает. Откидывает назад влажные волосы. Не пропустить ни движения.

Отвернуться. Надо просто отвернуться. «Нельзя» Что именно «нельзя» Том и сам не скажет.

- Ирма! - торжественно выдает Саймон немного громче, чем следовало бы. Она поворачивается в их сторону. Снимает очки и, прищурившись, разглядывает. Саймон в ответном жесте машет ей.

Улыбается, узнает, кажется.

- Пошли знакомиться, - тянет Саймона Билл. Но он отмахивается от него, словно от назойливой мухи.

Так и не добившись активности от Саймона, Билл сам идет к ней, предварительно натянув шорты. «Стесняется что ли?» - мелькает в голове у Тома. Только было бы чего стесняться, разве, что белоснежной кожи. Хотя, загореть они еще успеют. Анджей, видимо, не сильно заинтересовался новой девушкой. Он просто идет обратно к реке. А Саймон улыбается, разглядывая высокую фигуру друга. Том даже думать не хочет, о чем мечтает Саймон.

В отсутствии друзей и Том, и Саймон молчат. Том наблюдает за Биллом, который кажется, нашел общий язык с этой Ирмой.

Том тянется за пачкой сигарет, что лежат на траве. Терпкий дым сигарет не приносит привычного наслаждения. Может от жары, а может еще от чего-то.

Том не замечает, как возвращается Билл. Только чувствует, что он садится рядом и вытягивает из пальцев сигарету. Там осталось всего на один затяг. И этот затяг делает Билл. Молчит и не смотрит на Тома. Неужели не заладилось знакомство? А с виду и не скажешь. Вполне мило ворковали минут десять точно.

Опять его татуировка притягивает взгляд. Почти гипнотизирует. Смысл написанных слов въедается в мозг. Уже запомнил. Как фотография. И даже замысловатая витиеватость букв в памяти.

- Ты почему не сказал, что она запала на тебя? – наконец-то говорит Билл, повернувшись к Саймону.

- А мне-то что с того? Запала – не запала ее проблемы.

- Она мне все уши прожужжала про тебя. Спрашивает, есть ли кто у тебя? – Том знает этот прищур Билла. Цель ярко высвечивается во взгляде - вывести на эмоции. Он это может.

- И что ты ответил? - даже не ведется на провокацию Саймон.

- Ничего. Просто ушел, когда к ней подбежала дочка.

- Слушайте, а этот дом на отшибе все еще стоит? – вдруг спрашивает Том, указывая на другой берег реки.

- Не знаю, - в унисон отвечают друзья.

- Мы должны сходить туда.

Там находится старый заброшенный двухэтажный коттедж. В детстве взрослые их пугали этим местом. Но оно манило своей загадочностью и мрачностью. Пока были детьми, они часто ходили к этому дому. Но не подходили ближе десяти метров. Страшно было. По мере взросления расстояние до дома сокращалось. С гулко стучащими в груди сердцами, шли вперед. Слабость нельзя было показать. От клейма труса уже не оттереться. Но почему-то так и не зашли. Сейчас предложение Тома кажется безумством. Но искорка интереса зажглась в каждом из них.

- Когда пойдем? – почему-то шепотом спрашивает Саймон у друзей.

Дата добавления: 2015-10-24