Общая оценка мнений

За многие столетия, прошедшие со дня смерти царя Ивана IV Васильевича Грозного, ни в отечественном общественном сознании, ни в научной литературе так и не установилось какого-либо однозначного, тем более единого мнения о личности и деятельности государя. Разные точки зрения возникли уже при жизни царя. Так, князь А.М. Курбский, бежавший в 1564 г. из России в Литву, стал первым обличителем Ивана IV. Именно Курбский оказался автором концепции «двух Иванов»: в 1550-е гг. — благочестивый православный царь, участник созидания Святорусского царства; в 1560–1570-е гг. — предатель христианских истин, разрушитель Святорусского царства, тиран, убийца. В официальном летописании царь, наоборот, прославлялся как великий христианский государь.

Подобное двойственное восприятие личности и деятельности Ивана Грозного сохраняется до сих пор. Поэтому на сегодняшний день можно выделить три основные направления в оценке Ивана Грозного:

1. Обличительное (А.М. Курбский, П.И. Ковалевский, С.Б. Веселовский, А.Г. Кузьмин и др.);

2. Апологетическое (официальные летописи XVI в., К.Д. Кавелин, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн, И.П. Фроянов и некоторые другие);

3. Объективистское, сторонники которого, с одной стороны, признают значительный вклад царя в созидание Российского государства, с другой стороны, обличают его деспотические наклонности (В.О. Ключевский, С.М. Соловьев, С.Ф. Платонов, А.А. Зимин, В.Б. Кобрин, Б.Н. Флоря, А.Л. Юрганов, С.В. Перевезенцев и др.).

Большинство специалистов все же обличают царя Ивана или полностью, или же по отдельным моментам. Таким образом, позиции сторонников обличительного и промежуточного направления во многом совпадают (особенно, это касается характеристики опричнины, казней, разгрома Новгорода и Пскова и др.). Поэтому можно сказать, что критическое восприятие деятельности царя является господствующим. Однако необходимо отметить, что подавляющее большинство точек зрения продолжает основываться на выдвинутой А.М. Курбским концепции «двух Иванов». Как отметил современный историк А.И. Филюшкин, «историки и литераторы смотрят на Россию XVI в. вот уже больше 300 лет» глазами Курбского. Иначе говоря, мы и сегодня воспринимаем и личность царя Ивана Грозного, и его деятельность, и все процессы второй половины XVI века исключительно через призму восприятия опального князя А.М. Курбского. Одновременно взгляд самого Ивана Грозного, отраженный в его многочисленных посланиях, в летописных источниках, автоматически считается необъективным, а то и откровенно лживым. Насколько это правильно, насколько такое восприятие способствует верному восприятию исторической действительности — это большая проблема.

При этом в каждом из направлений есть свои ответвления, свои позиции, сторонники которых по-разному объясняют причины тех или иных поступков Ивана Грозного. Отметим отдельные, наиболее влиятельные позиции:

1. Психологические объяснения. Начало этому положил Н.М. Карамзин, считавший, что Иван Грозный был подвержен, во-первых, значительному влиянию своего окружения (в детстве — «плохих» бояр, в 1550-е гг. — «хороших» Сильвестра и Адашева, позднее — опять «плохих развратников»), во-вторых, собственным страстям и порокам. Немного позднее, медик Я.А. Чистович и психиатр П.И. Ковалевский пришли к выводу, что Иван Грозный был психически больным человеком, страдавшим паранойей. С этим согласны и некоторые современные историки, в частности АГ. Кузьмин.

2. Социологические объяснения. Начало этому положил крупнейший русский историк XIX в. С.М. Соловьев, считавший, что в деятельности Ивана Грозного нашла отражение борьба нового государственного порядка со старым родовым строем. Объективно неизбежной борьбой государства с боярством объяснял деятельность царя и В.О. Ключевский. В свою очередь, К.Д. Кавелин был уверен в положительном значении деятельности Ивана Грозного, более того Кавелин утверждал, что Иван Грозный боролся с западным влиянием, проникавшим на Русь. Позднее С.Ф. Платонов утверждал, что целью всех репрессий царя были «старые княжата». Мнения этих и других историков стали очень влиятельны. К примеру, в 1930–1940-е гг. и фигура Ивана Грозного, и его репрессии воспринимались однозначно положительно.

Позднее было доказано, что в ходе опричных расправ пострадали не только бояре и старые княжата, но и многие дворяне, более того боярское землевладение только расширилось. Академик С.Б. Веселовский был уверен, что Иван Грозный действовал исключительно в интересах укрепления собственной власти, совершенно не заботясь о каких-то других интересах. Появилась точка зрения А.А. Зимина, который указывал на то, что царь боролся с Церковью. В целом, в 1950–1980-е гг. утвердилось то самое «объективистское» направление: объективно царь способствовал усилению Российского государства, но субъективно был тираном и убийцей.

3. Религиозные объяснения. Начало этому положил опять же А.М. Курбский, который был уверен, что причины изменений, произошедших в Иване Грозном, лежат в области его религиозных предпочтений: царь изменил христианскому долгу, предал христианские истины, его поработил Сатана. Впрочем, в измене христианству обвинял самого Курбского и Иван Грозный в своих посланиях. Видимо, дело заключалось в различном толковании христианских истин царем и опальным князем.

Позднее значение религиозного фактора для Ивана Грозного особо отметил В.О. Ключевский, но не сконцентрировал на этом своего внимания. Уже в XX в. Г.П. Федотов, крупный мыслитель Русского Зарубежья, выделил религиозные идеи Ивана Грозного, как одни из ведущих в его деятельности. Однако Федотов, вслед за Курбским, был уверен, что царь изменил христианству, а его деяния были, скорее, антихристианскими. В советской историографии роль религиозного фактора отрицалась.

Только в последние годы значительная часть специалистов и публицистов стали обращать внимание на роль религиозного фактора в деятельности царя Ивана Грозного (А.Л. Юрганов, С.В. Перевезенцев, А.И. Филюшкин, митрополит Иоанн, И.П. Фроянов и др.). Более того, стремление объяснить деяния Ивана Грозного через призму его религиозных воззрений — это сегодня, наверное, самая популярная и самая влиятельная точка зрения.

Особо следует сказать о мнении Русской Православной Церкви. Дело в том, что в последние пятнадцать лет было развернуто массовое общественное движение за канонизацию Ивана Грозного. Церкви пришлось отвечать на эти требования — Архиерейский Собор 2004 года решительно отверг возможность канонизации первого русского царя.

Таким образом, стоит еще раз подчеркнуть, что ни в научной, ни в художественной литературе, ни в публицистике до сего дня нет общепринятой точки зрения на личность и деятельность царя Ивана Грозного.

Вариант 59

Причины конфликта

Среди причин конфликта – и несовершенство созданной по итогам Первой мировой войны Версальской системы, поставившей Германию в обособленное и униженное положение, и последствия мирового финансово-экономического кризиса 1929-1932 годов, самым простым средством решения которых являлась война, и агрессивная сущность нацизма, которую не разглядели или не хотели разглядеть западные лидеры, и попустительство захватническим планам Германии, Италии и Японии со стороны ведущих держав того периода, пытавшихся решить проблему своей безопасности за счет безопасности и суверенитета других. Во многом реализации планов нацистов способствовала царившая тогда в Европе атмосфера взаимного недоверия и подозрительности. Кроме того, в политико-идеологическом ракурсе руководители западных держав видели кардинальную развязку во взаимном уничтожении нацизма и большевизма, на что и была направлена деятельность их дипломатии.

В результате, вместо того, чтобы организовать коллективный отпор агрессору, европейские страны заботились лишь о своих узкокорыстных интересах, потворствуя тем самым реализации захватнических планов Гитлера и Муссолини.

Обстановка в Европе накануне войны

Именно агрессивная сущность фашизма и политики стран «Оси» стала одним из решающих факторов предвоенного периода. Свои человеконенавистнические идеи Гитлер высказал в написанной еще в 1923 году книге «Майн кампф», а после назначения в феврале 1933 года рейхсканцлером Германии он уже официально провозгласил курс на «завоевание нового жизненного пространства на востоке и его беспощадную германизацию». «Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, - писал Гитлер, - мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены». Вождь нацистов прямо указывал на то, что «нужно уничтожить 20 млн. человек (…) это будет одна из основных задач германской политики, рассчитанных на длительный срок: остановить всеми средствами плодовитость славян.».

По мере воплощения этих идей в практические дела в Европе усиливалась напряженность. Обстановка все более настоятельно требовала ответа на главный вопрос: как обуздать растущую агрессивность нацистов. На этот счет обозначились два пути. Первый – организация коллективного отпора, второй – соглашательство и «умиротворение».

Западные державы того времени, как и большинство стран континента, пошли по второму пути, став, в конечном счете, его заложниками. Западные государства лояльно отнеслись к ремилитаризации Рейнской области, чему удивились и сами немцы (Гитлер отдал приказ рейхсверу немедленно отвести обратно три перешедших Рейн батальона, если только французские войска предпримут какие-либо контрдействия; впоследствии он говорил, что «сорок восемь часов после марша в Рейнскую зону были самыми драматичными в моей жизни… нам пришлось бы удирать, поджав хвост, так как военные ресурсы наши были недостаточны для того, чтобы оказать даже слабое сопротивление»), к вмешательству Германии и Италии в гражданскую войну в Испании, к аншлюсу Австрии, захватам Абиссинии и Албании.

По сути, все, что происходило в Европе в предвоенные годы, – трагедия без героев, в которой даже жертвы на определенном этапе становились пособниками агрессора.

Борьба СССР за создание системы коллективной безопасности и западная политика умиротворения агрессора

Накануне войны советская внешняя политика была частью европейской политической мозаики и, естественно, не может рассматриваться отдельно от общего контекста. Краеугольным камнем этой политики было стремление наладить совместное противодействие агрессорам и организовать систему коллективной безопасности. Эти усилия, последовательно предпринимавшиеся с 1933 года как в рамках Лиги Наций, так и по двусторонним каналам, не находили отклика у западных демократий, которые, наоборот, последовательно шли по пути «умиротворения» Германии, подталкивая нацистскую агрессию на восток. Москва вплоть до весны-лета 1939 г. пыталась организовать коллективный отпор агрессивным устремлениям Гитлера, до последнего не отказываясь от гарантий территориальной целостности Чехословакии, а до этого – последовательно стремилась создать систему коллективной безопасности на восточных границах Германии (идея Восточного пакта, сорванного, в т.ч. усилиями самих восточноевропейцев, включая поляков, вставших на путь двусторонних соглашений с Берлином).

Выступая 1 сентября 2009 г. в Гданьске на церемонии, посвященной 70-й годовщине начала Второй мировой войны, Председатель Правительства Российской Федерации В.В.Путин, в частности, сказал, «что любое сотрудничество с экстремистами, а применительно ко Второй мировой войне – с нацистами и их приспешниками, чем бы это сотрудничество ни мотивировалось, ведет к трагедии. По сути, это и не сотрудничество вовсе, а сговор с целью решить свои проблемы за счет других. Значит, надо признать, что все предпринимавшиеся с 1934 года по 1939 год попытки умиротворить нацистов, заключая с ними различного рода соглашения и пакты, были с моральной точки зрения – неприемлемы, а с практической, политической точки зрения – бессмысленными, вредными и опасными. Именно совокупность всех этих действий и привела к этой трагедии, к началу Второй мировой войны».

Мюнхенский сговор

Кульминацией политики попустительства агрессору стала, как известно, четырехсторонняя конференция в Мюнхене 29-30 сентября 1938 г., по решениям которой Судетская область - пятая часть территории Чехословакии и около четверти ее населения - была отдана на откуп Германии вместе с военными сооружениями, половиной горных и металлургических предприятий страны, важными железнодорожными магистралями. Причем в дележе чехословацкого наследства приняли участие Польша, занявшая Тешинскую и Фриштатскую области, и Венгрия, которой были переданы южные районы Словакии и Закарпатская Украина.

Мюнхенское соглашение стало стратегическим просчетом Англии и Франции, показателем полной беспомощности и банкротства их политики перед лицом набирающей обороты агрессии: они хотели умиротворить Германию или, в крайнем случае, направить ее агрессию на восток, а через год сами оказались в состоянии войны с Берлином.

«Умиротворенческая» политика лишь поощрила Гитлера к новым захватам. Советский Союз был единственной страной, недвусмысленно выступившей против захвата Чехословакии. В ноте правительства СССР германскому правительству от 18 ноября 1939 года говорилось, что оккупация Чехословакии и последующие действия Германии не могут не быть признаны произвольными, насильственными, агрессивными. По настоянию СССР вопрос о Чехословакии был включен в повестку дня сессии Ассамблеи Лиги Наций, но его обсуждение не состоялось. Инициативы Москвы, направленные на обуздание агрессии, не встретили отклика на Западе.

«Пакт Молотова – Риббентропа»

В сложившейся предвоенной обстановке Москва оказалась перед непростым выбором. К лету 1939 г. советское руководство располагало сведениями о плане и сроках нападения Германии на Польшу. Это означало, что германские войска, наступая на Польшу, беспрепятственно вышли бы к советским границам, что усиливало бы непосредственную военную угрозу для СССР.

Англо-франко-советские переговоры весны-лета 1939 г., на которых обсуждались различные варианты соглашения о коллективном противодействии агрессору закончились безрезультатно. Камнем преткновения оставалась позиция Польши и, в меньшей степени, Румынии, заявлявших о неприемлемости советских гарантий их безопасности и о неготовности пропустить советские войска через свои территории. Однако реальная причина неудачи переговоров крылась в неготовности западных участников, которые вплоть до конца июля уклонялись от обсуждения военных вопросов, к конкретным договоренностям. В Лондоне, как и Париже, упорно надеялись договориться с Гитлером и явно не желали связывать себя обязательствами в сфере безопасности с идеологически чуждой Москвой.

Оказавшись фактически один на один с Германией, Советский Союз был вынужден искать оптимальные пути для обеспечения своей безопасности и принимать соответствующие решения.

Подписанный 23 августа 1939 г. советско-германский договор о ненападении, как и секретный дополнительный протокол о разграничении сфер интересов, стали для СССР вынужденной альтернативой союзу с Англией и Францией (то, какие из них «союзники», показала «странная война» в сентябре 1939 – мае 1940 гг.), а также реакцией на интенсивные польско-германские контакты 1938 - начала 1939 гг.

Моральный и политический ущерб для СССР, заключившего договор с нацистским режимом, представляется очевидным.

Однако факт остается фактом: договор позволил СССР выиграть около 2-х лет для укрепления обороноспособности и подготовки к неизбежному вооруженному столкновению с Германией (другой вопрос, вызывающий споры – насколько эффективно это время было использовано), западная граница СССР была отодвинута в среднем на 300 км., западные районы Украины и Белоруссии были объединены с остальной частью этих республик. Кроме того, договор вызвал определенные трения между Германией и Японией как раз в тот период, когда советские войска вели бои против японцев на реке Халхин-Гол. Все это уже в годы Великой Отечественной войны способствовало тому, что СССР избежал гибельной войны на два фронта. Прагматизм в данном случае одержал верх над колебаниями идеологического и нравственно-политического характера. К тому же, аналогичного рода пакты с Германией уже имелись у Англии и Франции.

В нашей стране на официальном уровне была дана принципиальная оценка «пакту Молотова-Риббентропа». Второй Съезд народных депутатов СССР в декабре 1989 г., в частности, осудил секретные договоренности с Германией и признал их «юридически несостоятельными и недействительными с момента их подписания». Однако аналогичных действий западных стран в отношении собственных ошибочных акций предвоенного периода не последовало ни тогда, ни в последующем. На это справедливо указывал глава российского правительства В.В.Путин в своем выступлении в Гданьске 1 сентября 2009 г.: «Мы вправе ожидать того, чтобы и в других странах, которые пошли на сделку с нацистами, это тоже было сделано. И не на уровне заявлений политических лидеров, а на уровне политических решений».

Введение советских войск в восточные районы Польши (Западная Украина и Западная Белоруссия), а также в прибалтийские государства, чему предшествовали интенсивные переговоры о взаимном обеспечении безопасности, завершившиеся подписанием соответствующих договоров о взаимопомощи (с Эстонией 28 сентября, Латвией 5 октября, Литвой 10 октября 1939 года), предотвратило захват этих территорий Германией. В августе 1940 года Верховный Совет СССР удовлетворил просьбы сеймов прибалтийских стран о принятии их в состав Советского Союза в качестве равноправных республик. Западные же районы Украины и Белоруссии были соответственно объединены с остальной частью этих республик.

Примечательна в этой связи оценка У.Черчилля, который отмечал в своей книге «Вторая мировая война», что «Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на запад исходные позиции германских армий, с тем, чтобы русские получили время и могли собрать силы со всех концов своей колоссальной империи».

Дипломатическая деятельность Советского Союза во время войны. Создание антигитлеровской коалиции

С началом 22 июня 1941 г. Великой Отечественной войны основным содержанием дипломатической деятельности Советского Союза стало обеспечение благоприятных международных условий для решительного отпора агрессору и его скорейшего разгрома. Это предполагало, прежде всего, создание и укрепление антигитлеровской коалиции, ослабление альянса стран «Оси», удержание нейтральных стран на их позиции.

При создании антигитлеровской коалиции первый успех был достигнут на британском направлении. Это объяснялось тем, что именно Великобритания, уже находившаяся в состоянии войны с Германией, могла стать ее следующей жертвой в случае поражения Советского Союза, и Лондон был заинтересован в поддержке «восточного фронта». Уже 12 июля 1941 года было заключено советско-английское соглашение о совместных действиях в войне против Германии. К концу 1941 года в результате настойчивых действий советской дипломатии удалось добиться того, что Великобритания предъявила Финляндии, Венгрии и Румынии ультиматумы с требованием прекратить военные действия против СССР, а после их отклонения 6 декабря 1941 года объявила этим странам войну. Военных действий против них англичане практически не вели, однако как символ усиления политического сотрудничества объявление войны имело немалое значение.

На последующих этапах дипломатия нашей страны настойчиво добивалась строгого выполнения союзниками своих обязательств, включая обеспечение бесперебойных поставок жизненно важных военных грузов по ленд-лизу, решения вопросов послевоенного урегулирования.

Напряженного труда дипломатов требовали в годы войны организация разноформатных международных встреч, контактов, переписки глав государств-членов антигитлеровской коалиции. Приоритетные задачи заключались в налаживании эффективного, военного, экономического и политического сотрудничества с союзниками, прежде всего, в целях скорейшего открытия Второго фронта в Европе, а также в противодействии попыткам расширения противоборствующего блока.

СССР, со своей стороны, всегда откликался на просьбы союзников, порой даже в ущерб собственным интересам, как это было, например, в конце войны, когда, чтобы спасти от разгрома англо-американские войска в Арденнах, он на 8 дней раньше запланированного срока начал в январе 1945 года одну из самых крупных во Второй мировой войне Висло-Одерскую операцию, сковав, тем самым, главные силы вермахта.

Вариант 62

Ру́сско-туре́цкие во́йны (тур. Osmanlı-Rus Savaşları) — ряд военных конфликтов между Российской и Османскойимпериями в XVI—XX веках.^[1]

Войны шли первоначально за контроль над Северным Причерноморьем и Северным Кавказом, позже — за Южный Кавказ, за права судоходства в черноморских проливах, права христиан в пределах Османской империи и право покровительства им русского монарха, а во второй половине XIX века и за их освобождение от османского господства и включение в орбиту влияния России (Восточный вопрос); в ходе первой мировой войны русским правительством рассматривалась возможность овладенияКонстантинополем и проливами.^[1][2]

В общем счёте, русско-турецкие войны охватывают период длительностью 241 год. В среднем, одну русско-турецкую войну от другой отделяло всего 19 лет.

Русско-турецкая война 1828—1829 годов — военный конфликт между Российской и Османской империей, начавшийся в апреле 1828 года вследствие того, что Порта после Наваринского сражения (октябрь 1827 года) в нарушение Аккерманской конвенции закрыла пролив Босфор.

В более широком контексте, эта война стала следствием борьбы между великими державами, вызванной греческойвойной за независимость (1821—1830) от Османской империи. В ходе войны русские войска совершили ряд походов вБолгарию, на Кавказ и на северо-восток Анатолии, после чего Порта запросила мира.

Вариант 63

Дата добавления: 2015-09-04