Растение

почва удобрение

И вот, вместо того, чтобы открыто признаться в своём стремлении переквалифицироваться из почвоведов в агрохимики и после этого поискать соответственной кафедры, начинается борьба с лицами, теперь возглавляющими агрохимию, и напрасные попытки поглотить последнюю, а одновременно приходит аппетит поглотить ещё и общее земледелие. Но при этом забывают французскую поговорку «gui trap embrasse, mae etreint», забывают, что такое стремление равносильно самопотоплению почвоведения, как отдельной кафедры, что означало бы растворение почвоведения в какой-то энциклопедии земледелия, то есть возвращение к положению вещей, которое имело место полстолетия тому назад (Д.Н. Прянишников).

К сожалению и сегодня, вместо здравого разделения труда в деле исследования и преподавания, начинаются напрасные мечтания о «золотом веке», когда минеральных удобрений под сельскохозяйственные культуры почти не применяют, снова слышим гневные упрёки в адрес минеральных удобрений, и агрохимия считается «второстепенной» наукой. Отсюда борьба уже не только с агрохимией в школе, но и с химизацией в жизни, и, как результат, стремление почему-то противопоставлять заботу о доставлении должных количеств пищи растениям (азота, фосфора, калия, микроэлементов), заботам о структуре почвы, о доставлении корням растений воды и воздуха. А известно, что вода и воздух пищу не заменяют, и, казалось бы, наоборот, - при хорошем снабжении растений водой и воздухом они способны с выгодой использовать количества (большие) удобрений. В вузах резко сокращаются часы по агрохимии в лекционной и лабораторной подготовке, особенно на заочном обучении. Некоторые кафедры превращаются в «энциклопедию» земледелия, считая, что для них снова наступил «золотой век», преподавать о «многом понемногу». Агрохимия, почвоведение, земледелие, часто без здравого разделения труда в деле преподавания преподносятся студентам в лекциях и курсовых проектах (например, кафедры растениеводства). Прогнозирование урожая сельскохозяйственных культур - сложный и весьма нужный курс; требуется большое дифференцирование читаемых курсов и поэтому, не может излагаться только одной кафедрой, например растениеводства, ибо здесь начинается процесс «переквалифицирования» из растениеводства в другую сельскохозяйственную дисциплину и кафедру, что способствует (хотим мы этого или нет) «самопотоплению» растениеводства, как отдельной кафедры. Если же растениеводы хотят стать почвоведами, агротехниками или агрохимиками, то это доказывает только то, что они сделали ошибку при выборе для себя подходящей кафедры, а вовсе не то, чтобы растениеводство следовало потопить в земледелии, агрохимии или почвоведении. Некоторое моё отступление за здоровое разделение труда в деле исследования и преподавания, например, в растениеводстве, должно служить базой и для агрохимии и для других дисциплин. Агрохимия, как наука не заменяет другие дисциплины. Она представлена тремя отделами: химия растений, химия удобрений, химия почвы. Её нельзя рассматривать параллельно с почвоведением, физиологией растений, земледелием, микробиологией. Агрохимия проникает внутрь этих дисциплин, и в каждой охватывает то, что необходимо для исследований при создании оптимальных условий жизни растений с целью реализации их потенциальной продуктивности. Она выделилась в самостоятельную дисциплину именно вследствие теоретической и практической целесообразности. Только агрохимик в интересах успешного решения практических задач земледелия занимается синтезом взаимодействующих факторов: почв, климата, растений и удобрений. Д.Н. Прянишников отмечал, что, как нецелесообразно делить почвоведение между агрохимией, агрофизикой и микробиологией, также нецелесообразно растворять агрохимию в почвоведении, физиологии растений и земледелии. Отмечая словами К.А. Тимирязева, что «земледелие стало тем, что оно есть, только благодаря агрономической химии и физиологии растений» и, что рациональное земледелие зиждется на этих двух науках, агрохимики во главе с Д.Н. Прянишниковым начинают более глубоко и всесторонне изучать азотное, фосфорное и калийное питание растений и применение азотных, фосфорных и калийных удобрений. Позднее значительное внимание уделяется изучению эффективности микроэлементов, действию видов и форм удобрений, разработке методик вегетационных и полевых опытов с удобрениями и другому.

Развитие сибирского земледелия нуждалось в систематическом и планомерном изучении многообразных природных условий. До революции на территории Сибири была создана сеть опытных полей во всех природных зонах земледельческой части (Тулунское, Баяндаевское, Купинское, Львовское, Казачинское, Красноярское, Онохоивское, Томское, Ялуторовское, Минусинское). Организация опытных полей диктовалась необходимостью развития сельского хозяйства в связи с большим приливом в Сибирь крестьян-переселенцев. Позднее опытная работа по сельскому хозяйству продвигается в лесную и тундровую зоны Сибири. В это время организуются опытные станции: Тарская, Надымская, Ханты-мансийская, Ямальская, Игарская, Колымская. С организации опытных полей начинается планомерное изучение действия, в начале, навозного, а затем и минеральных удобрений. Следует заметить, что после революции основная нагрузка в Сибири по изучению и разработке агрохимических проблем повышения урожайности сельскохозяйственных культур, целенаправленного улучшения плодородия почв под влиянием удобрений приходилась на сотрудников кафедры агрохимии Омского СХИ, история создания и развития которой начиналось в далёких двадцатых годах.

В 1922 году в составе Сибирского института сельского хозяйства и лесоводства (г. Омск) была организована лаборатория сельскохозяйственного анализа, которая находилась в ведении кафедры общего земледелия. Лаборатория имела две комнаты в нижнем этаже старого учебного корпуса и крайне ограниченное оборудование, позволяющее выполнять лишь программу лабораторного студенческого практикума. Никакой исследовательской работы в этот период не проводилось. Курс учения об удобрении на правах самостоятельной дисциплины в продолжение 1922-1924 гг. читал преподаватель Золотов, причём лаборатория сельскохозяйственных анализов никакой связи с эти курсом не имела. В 1926 году кафедру частного земледелия занял профессор Е.В. Бобко, в ведение которого перешёл и курс учения об удобрении и лаборатория сельскохозяйственных анализов. Возникла новая кафедра частного земледелия, специальных культур и учения об удобрении. Лаборатория была значительно расширена и пополнена новыми приборами, реактивами и посудой. Площадь лабораторных помещений была доведена до 200 м², заново была организована научно-исследовательская лаборатория, созданы были условия для работы ассистента, лаборанта, выделена отдельная комната для весовой. В ведение кафедры был передан вегетационный домик, построенный в 1925 году, имеющий площадь на 768 сосудов (фото 2).

Дата добавления: 2015-09-04