Но ведь.

Это же должен быть запасной план, на случай если никакого другого метода не найдется, не так ли?

Камидзё невольно все крепче и крепче сжимал кулак, так что даже ногти были готовы сломаться.

Нормально ли это? Вот так сдаться? В городе учебы есть туча институтов по изучению сознания, и там могут еще лучше помочь ей - и все равно вот так сдаться? Правильно ли это продолжать надеяться на старинный магический метод и убивать самые дорогие воспоминания человека - да, это, может быть, и самый надежный метод, но разве не самый жестокий в то же время?

Нет, не так.

Наплевать на все эти дурацкие причины.

Ты же Камидзё Тома.

Это же словно стертые сейвы к играм: сможет ли он выдержать то, что после проведенной с ним недели, Индекс опять начнет все с чистого листа?

- … подо... ждите.

Камидзё Тома поднял голову - чтобы придержать магов, пытавшихся помочь лежащей прямо перед ними Индекс.

- Подождите, подождите, пожалуйста! Еще чуть-чуть, еще немного, и вы поймете! В этом городе 2 300 000 эсперов, и больше тысячи исследующих их учреждений. Эсперы, управляющие сознанием, телепаты и те, кто синтезируют свои мысли; да можно поставить на уши эсперов, что управляют сознанием, и центры, где их развивают - если положиться на них, то, наверное, может и удастся все наладить и не прибегая к вашему наихудшему способу.

Стеил Магнус не произнес ни слова, но Камидзё продолжал кричать перед ним:

- Вам же тоже не хочется это делать. Глубоко, глубоко в душе вы ведь продолжаете молиться о том, нет какого-нибудь другого способа! Поэтому подождите еще немного, я же обязательно найду удачное решение, при котором все будут счастливы! Подождите... же!!!

Стеил Магнус не произнес ни слова.

Камидзё сам не очень понимал, почему он так старается: прошла же всего неделя с тех пор, как он впервые за все свои шестнадцать лет познакомился с Индекс, и после её исчезновения его жизнь должна была снова вернуться в обычное русло.

Должна была — но уже не вернется по какой-то непонятной причине. Он и не знал, нужна ли ему вообще какая-либо причина?

Он просто не мог вынести этого: того что эти слова, эта улыбка, это поведение больше не будет обращено к нему.

Того, что все воспоминания за эту неделю вот так просто исчезнут из-за того, что кто-то другой будто бы нажал кнопку сброса.

От одних лишь мыслей об этом самая дорогая, самая нежная его часть разрывалась болью.

- ….

Тишина заполнила комнату. Совсем как лифте - странная тишина, когда нет ничего, что бы издавало звук, когда все находящиеся тут люди примолкли, и раздается только слабое дыхание.

Камидзё поднял голову.

И боязливо-боязливо посмотрел в лица магов.

- И это все, что ты можешь сказать, самоуверенный бездарь?

И наконец... наконец рунный маг Стеил Магнус сказал только это.

Они не то что бы игнорировали слова Камидзё, а слушали каждое его слово, стиснув зубы, всасывая всё от прямого смысла до скрытых подтекстов.

И тем не менее, Стеил Магнус все равно даже бровью не повел.

Слова Камидзё не сдвинули его ни на миллиметр.

- Надоел уже.

Одно слово от Стеила. Камидзё даже и не подозревал как у него дергались все мышцы лица.

Стеил издал только один разочарованный вздох.

- Смотри, - сказал он, указав на что-то.

И еще до того, как Тома начал смотреть в ту сторону, его резко и крепко схватили за волосы.

- Смотри!!!

-А... - и голос у Камидзё замер.

Прямо перед ним было лицо Индекс, которая, казалось, вот-вот прекратит дышать.

- Ты можешь сказать все тоже самое перед ней?, - у Стеила дрожал голос, - Перед ней, когда она выглядит так, словно человек при смерти! Перед больной, которая от дикой температуры уже глаз открыть не может! Ты можешь попросить её подождать - в таком состоянии, и только из-за того, что ты там что-то хочешь попробовать!?

- ….

Пальцы Индекс хаотично задвигались. Было ли это пересиленным действием в сознании или же бессознательным поведением, но неподвижные руки пришли в отчаянное движение, напоминавшее пролитый свинец; она будто хотела дотронуться до головы Камидзё, как будто отчаянно пыталась защитить Тому от мага, схватившего его за голову.

- Ты же ведь уже не человек! Давай, скажи прямо перед ней, скажи, что хочешь, чтоб ей вкололи неизвестные лекарства, или что там еще вздумают делать с её телом какие-то ученые, чьих ни имен, ни лиц мы не знаем - так люди не поступают! - крик Стеила врезался в мозг, прорываясь сквозь барабанную перепонку, - Ответь же, эспер. Ты еще человек или монстр, откинувший все людское?!

Камидзё не ответил.

Стеил нанес завершающий удар, словно добил мечом в сердце.

Он вытащил из кармана ожерелье с прицепленным на него очень маленьким крестиком.

- Это — самый важгый инструмент для убийства её воспоминаний, - Стеил потряс крестиком перед Камидзё, - Разумеется, это тоже магический предмет. Если ты дотронешься до него своей правой рукой, то он потеряет свою силу, как и мой Иннокентиус тогда.

Крестик качался перед Томой, как дешевые игрушечные «гипнотизерские» часы на цепочке.

- Но вот только поднимется ли у тебя рука его разрушить, эспер?

Камидзё, резко застыв, посмотрел на лицо Стеила.

- Сможешь ли ты отнять его у этой страдающей девочки!? Если ты так веришь в свои силы, то давай, вперед, мутант, возомнивший себя героем!

Тома смотрел на крестик, который мог стереть все воспоминания человека.

Как и сказал Стеил, если его дотронуться до него, то будет невозможно стереть память Индекс.

Все очень просто. Достаточно же только вытянуть руку и слегка погладить его кончиком пальца.

Только и всего.

Камидзё крепко сжал дрожащую руку в по-настоящему каменный кулак.

Но все же не смог.

Ведь магия была хоть и временным, но единственным надежным и безопасным способом спасти Индекс.

Забрать его у девочки, всё еще продолжавшей терпеть эти невыносимые страдания?

Он никак не мог пойти на такое.

- Приготовления вступят в силу... самое ближайшее в... э-э, в пятнадцать минут первого ночи. Позаимствовав силу созвездия льва, мы убьем воспоминания, - как ни в чем не бывало сказал Стеил, смотря на Камидзё.

Пятнадцать минут первого ночи - значит, и десяти минут не оставалось.

-...черт!!!

Он хотел прокричать «прекрати!», он хотел прорычать «погоди!» - но страдать все равно придется не Камидзё. Полностью оплатить эгоизм Томы пришлось бы Индекс.

Придется смириться.

- меня зовут, э, Индекс - так, наверное, будет правильнее.

Все, уже пора смириться.

- я буду очень рада, если ты меня хорошенько накормишь.

Пора уже смириться с тем, что у Камидзё Томы нет возможности помочь Индекс!

Камидзё уже не мог ни прокричать, ни прорычать что-либо.

Он мог лишь только... ронять несдерживаемые слезы, скалясь уставившись в потолок.

- …. Эй, маг, - пробурчал он, развернувшись спиной к книжной полке и направив взгляд в потолок.

- Как думаешь, можно ли мне сказать ей что-нибудь на прощание?

- У нас нет лишнего времени на такую чепуху.

"Понятно", отрешенно ответил Камидзё.

И Стеил нанес финальный удар Томе, который будто был в замороженном состоянии:

- Не провалишь ли ты отсюда, монстр, - он посмотрел на Камидзё, - … твоя правая рука рассеяла мое пламя. И хоть я до сих пор не понимаю как... но будет погано, если она окажет влияние и на обряд, который сейчас будет проведен тут.

«Понятно», опять отрешенно ответил Тома.

Камидзё слегка улыбнулся, хоть ему и казалось, что скоро умрет.

-...Прямо как когда ей рассекли спину. Почему же, интересно, я ничего не могу сделать?

Взгляд Стеила будто ответил ему "А я почем знаю?"

- Да, лишь одной этой рукой я могу уничтожить божественную систему..., - Камидзё словно сломался, -... но тогда... почему же я ничем не могу помочь страдающей девочке?

Он улыбнулся.

Он скалился не от того, что его судьба проклята, или от того, что невезуч, а просто от того, что был бессильным.

Кандзаки сказала, и затем грустно отвела глаза:

- Но, до пятнадцати минут первого ночи, когда начнется церемония, есть еще десять минут.

Стеил стал глазеть на неё, словно увидел что-то невероятное.

Но Кандзаки слегка улыбнулась, взглянув на его лицо.

- … В тут ночь, когда мы впервые поклялись стереть её воспоминания, ты же тоже плакал всю ночь напролет рядом с ней. Разве не так, Стеил?

- Но..., - он на мгновение перехватив дыхание, замолк, - Но ведь, это же... Черт его знает, что он сейчас натворит. Может быть он что-то задумает в тот момент, как мы оставим его без присмотра?

- Если это так, то тебе не кажется, что он просто бы дотронулся тогда до того крестика? Для того, чтобы проверить человек ли он еще, ты же тоже продемонстрировал не подделку, а настоящий крест?

- Но ведь …

- Как бы то ни было, пока не истечет время, церемонию не провести. К тому же, если он все еще чувствует, что что-то не завершено, то лучше будет, если он закончит все здесь и сейчас, чем вломится посреди церемонии и поставит все под угрозу, Стеил.

Стеил заскрежетал зубами.

Он напоминал животное, готовое разорвать глотку любому - но он сдерживался.

- Только десять минут. Понял?!

И резко развернувшись, он направился к входной двери.

Кандзаки тоже молча проследовала за ним, но глаза её очень грустно улыбались.

Хлопнула дверь, и Тома остался наедине с Индекс. Рискнуть жизнью? - но в таком случае жизнью рискует совсем не Камидзё, а Индекс, ведь палачами были уже отмерены десять минут.

Тома совсем не знал, что делать.

- А... Ух.

Индекс неожиданно издала звуки, и плечи Томы резко затряслись. Она приоткрыла глаза. Почему она лежит калачиком на матрасе? куда ушел Тома, который должен был быть тут? - кажется, что только это её волновало, а не она сама.

Камидзё заскрежетал зубами. Бой с магами пугал его меньше, чем происходившее сейчас с ней.

Но и уйти просто так он тоже не мог.

- То... ма?

Когда Камидзё приблизился к кровати, мокрое от пота лицо Индекс расслабилось, она испустила облегченный вздох, словно из самых глубин сердца.

- … Прости, - сказал Камидзё, встретившись взглядом с повесившей голову Индекс

- …? Тома, почему по всей комнате узоры?

Будучи без сознания до сих пор, Индекс даже не поняла, что это нарисовали маги. Наклонив головку, она рассматривала каракули на стене около матраса.

- …

Камидзё на мгновение заскрежетал зубами.

Всего на мгновение - никто и не заметил, как он вернул свое привычное выражение лица.

- … Это же восстановительная магия. У тебя же сильно голова болит, так ведь?

- Магия?.. Но кто же...

Сказав это, она наконец заметила, что, возможно, случилось то самое.

-?!

Индекс попыталась пересилить себя и поднять уже неподвижное тело, и её лицо исказилось от боли. Увидев это, Камидзё тут же схватил её за плечи и через силу уложил обратно в кровать

- Тома, маги же вернулись! Тебе нельзя тут оставаться, Тома!

С озадаченным лицом она смотрела на него. Девочка, разбиравшаяся в них как никто другой, знала, насколько опасны те, кого зовут магами, в глубине души очень волновалась за Камидзё.

-... Уже не важно, Индекс.

- Тома!

- Все закончилось... уже все кончено.

Индекс тихонько прошептала "Тома" и снова начала терять силы. Камидзё даже не мог представить, какое у него тогда было лицо.

- … Прости, - сказал он, - Я обязательно стану сильнее. Я больше никогда не проиграю. Настолько сильнее, что смогу разнести всех до единого - всех, кто так обращается с тобой...

Плакать - это же подло.

А выдавливать из себя сострадания, чтобы успокоить её — еще хуже.

-...Жди. В этот раз я обязательно найду идеальный способ спасти тебя.

Как это увидели глаза Индекс?

Как это услышали уши Индекс?

- Я поняла. Я буду ждать.

Человеку со стороны показалось бы, что проигравший врагам Камидзё отдает им Индекс в обмен на свою жизнь.

И все же, она улыбалась — измученной улыбкой, идеальной улыбкой, как будто сейчас вот-вот сломается, но все же будет улыбаться.

Камидзё не мог этого понять.

И почему она так доверяет людям?

Но это помогло ему решится:

«Когда они вылечат твою головную боль, я заберу тебя у них» — сказал он.

«И хоть я хочу сразу же поехать вместе к морю, придется подождать до конца летних дополнительный занятий» — сказал он.

«Может быть, ты даже переведешься в мою школу - как на счет этого?» — спросил он.

«Я тоже хочу создать много-много воспоминаний» — наконец сказала Индекс.

«Не "хочу" создать - а точно создадим» — пообещал Камидзё.

Он заставлял её поверить в ложь.

Было ли это чем-то правильным, или же он наоборот в чем-то заблуждался - уже не важно. Ему не нужна была холодная и черствая правда, которой не успокоишь человека. Человеку по имени Камидзё Тома не было больше нужды ни в правде, ни в преградах.

Лжи во благо ему было достаточно.

Поэтому он и не проронил ни капли слёз

Ни одной.

- …

Раздался приглушенный звук "бум" - это обессиленная рука Индекс опала на матрас.

Потерявшая сознание в очередной раз, Индекс была похожа на усопшую.

- Но все же...

Посмотрев на мечущееся от жара лицо Индекс, Камидзё тут же закусил губу.

-...Но не может же все закончиться так погано.

Из прикусанной губы почувствовался привкус крови.

Он понимал, что поступает неправильно, и ему было очень горько - но сделать ничего он не мог. Да, Тома ничего сделать не мог ни со 103 000 томами, занимавшими 85% мозга Индекс, ни чего-либо еще, дабы защитить воспоминания в оставшихся 15%

- … Что?

И углубившийся в столь отчаянные мысли, Камидзё вдруг приметил в своих словах что-то странное.

Восемьдесят пять процентов?

Словно колокольчик прозвенел.

Тома посмотрел на страдающее от жара лицо Индекс.

«Восемьдесят пять процентов» - да, именно так и сказала Кандзаки. Эти восемьдесят пять процентов были использованы для запоминания 103 000 томов магических трудов, поэтому мозг Индекс находился под постоянным давлением, и в оставшиеся 15% влезают только воспоминаний примерно за один год, и если начать запоминать сверх этой нормы, то она вроде как начнет сходить с ума - как-то так.

Но вот, погодите: что вообще значит фраза «она не может использовать больше 15%, в которые вмещается только один год воспоминаний»?

Томе было совсем незнакомо такое редкое явление как "абсолютная память", но ведь в любом случае Индекс не одна такая, подумал он. Да и к тому же, людям с таким же синдромом вряд ли стирают память какой-то идиотской магией.

Получается, что каждый прожитый ею год занимает памяти примерно на пятнадцать процентов мозга...

-... Если прикинуть, то они тогда должны все помирать лет в шесть-семь.

Если это такая уж и неизлечимая болезнь, то разве не должны были её изучить детальнее еще раньше?

Нет, даже не так - откуда Кандзаки взяла все эти восемьдесят пять и пятнадцать процентов? Кто ей, черт возьми, наплёл про эти цифры?

К тому же, а не ложь ли вообще всё это?

-... Обвели вокруг пальца.

А если представить, что ничего не знающей в нейрофизиологии Кандзаки просто скормили информацию сверху, из церкви? У Камидзё было какой-то крайне нехорошее предчувствие. Ни секунды не колеблясь, он прыгнул в угол комнаты к черному телефону. Комоэ куда-то ушла, но у него был найденный в недавнем погроме комнаты номер её мобильного.

Раздавались механические, раздражающие телефонные гудки. Ему казалось, что где-то в объяснениях Кандзаки про абсолютную память закралась ошибка - и что если эта ошибка была запланирована самой церковью? Наверное, тут что-то скрыто.

С каким-то похожим на треск звуком, их наконец-то соединили

- Учитель!!! - рефлекторно проорал Камидзё в трубку.

- Ой~. Этот голос - это же Камидзё-тян. Тебе же нельзя без спросу пользоваться телефоном твоего преподавателя~.

- Какой-то у вас сильно медовый голосок.

- Да ~, я сейчас в бане. И сейчас, с кофейным молоком в одной руке, проверяю, как работает массажное кресло новой модели~. Ой~.

-...

Тома подумал, что вот-вот раздавит рукой трубку, но сейчас ситуация с Индекс была важнее.

- Учитель. Пожалуйста, выслушайте меня, не перебивая. Тут такое дело..., - и Камидзё расспросил её про способность к абсолютному запоминанию: что же это на самом деле? И правда ли, что на год воспоминаний расходуется пятнадцать процентов мозговой активности, и что из-за этого ужасного свойства человек сможет прожить не больше семи лет?

- Ну это не так же~.

Комоэ остановила его одной фразой.

- Да, конечно, при абсолютной памяти, мозг забивает ненужными воспоминаниями, вроде товаров, которые были на распродаже в супермаркете в прошлом году - такое они уже никогда не смогут забыть~, но вот только мозг от этого точно не сойдет с ума~. Когда они уже будут умирать, у них будет воспоминаний примерно на сотню лет, но так как человеческий мозг с самого начала рассчитан на 140 лет воспоминаний, то и такое возможно~

Бам, бам - у Камидзё забилось сердце.

- А-а что если... Ну скажем - их заставили запомнить что-то огромное, например, все книги в библиотеке, не взбесится ли их мозг тогда?

- Эх, Камидзё-тян, а ты действительно двоечник по моему предмету~, - сказала Комоэ весёлым голосом, - Послушай, Камидзё-тян, вообще-то, память у человека - это не нечто единое. За речь и знания отвечает семантическая память, движениями и осязанием заведует моторная память, а за воспоминания — эпизодическая память же; она бывает разная~, очень разная~.

- Э-э, учитель... Я что-то не очень понял, что вы сказали...

- Другими словами, - Комоэ всласть любила объяснять, - разная память по-разному хранится. Ну как мусор - он бывает сжигаемый и не сжигаемый. И, к примеру, если ты ударишься головой и потеряешь память, то это же не значит, что ты начнешь говорить и ползать, как младенец?

- Вот оно что...

- Да~. Кстати, для запоминания библиотечных книг будет использованная семантическая память ~, с научной точки зрения какой-либо нагрузки на отвечающую за воспоминания эпизодическую память никак не может быть ~.

Эти слова его как будто, — бам, — оглушили.

Трубка выскользнула из его руки. Упав, она врезалась в рычаги телефона и, кажется, прервала звонок, но у Камидзё сейчас не было времени обращать на это внимание.

Дата добавления: 2015-09-04