Часть 3. Камидзё внимательно изучал свое тело на предмет крепко налипшей на простыню и пижаму

Камидзё внимательно изучал свое тело на предмет крепко налипшей на простыню и пижаму рисовой каши. Он, со слезившимися от забившихся в них зернышек глазами и Индекс, что лезла в драку, одновременно посмотрели в сторону двери, как только раздался стук в неё.

- Это Комоэ?

- … Эй, а ты извиняться даже не собираешься?

Кстати, хоть рисовая каша и была холодной и совсем не обжигала, но как только в Камидзё полетели эти углеводы, он с мыслью "сейчас будет жарко!" на мгновение потерял сознание.

"А... что вы делаете у моего дома?", раздался голос с той стороны. Похоже что это была Комоэ, заметившая людей, стучавших в дверь.

"Тогда кто же они?", склонил голову набок Камидзё.

- Камидзё-тян, тут какие-то непонятные гости —.

Раздался скрип, и дверь открылась.

И плечи Камидзё разом затрясло.

За спиной классной руководительницы стояли двое уже знакомых магов.

Они оба, увидев спокойно сидящую Индекс как будто бы слегка успокоились.

Камидзё в сомнениях нахмурил брови. Следуя логике, они должны были забрать её — вот только это было бы удобнее сделать три дня назад, когда он проиграл. И пусть день и час лечения был уже предрешен, но не стоило пускать ситуацию на самотек, и было бы куда логичнее запереть Индекс где-нибудь до назначенного часа.

(... Но почему же они пришли только сейчас?)

Бррр - вспомнив про силу пламени одного и меча другой, Камидзё внезапно напряг мышцы.

С другой стороны, у него вообще-то больше не было повода драться со Стеилом и Кандзаки. Они не были злыми боевыми магами из магической кабалы, а товарищами, защищавшими Индекс до прихода в церковь. Тома тоже волновался за Индекс. В конце концов, ему не оставалось другого выбора кроме как оказать им содействие и передать её в церковь.

Но это были лишь оправдания Камидзё перед самим собой.

Для магов его содействие не было и настолько уж необходимым. Страшно представить, но оторвать ему голову и забрать Индекс с собой - магам как раз плюнуть.

Стеил, весело рассматривая Камидзё, машинально напрягшего тело, сказал:

- Угу. Да, в таком состоянии так просто не убежишь куда-нибудь.

И Камидзё впервые понял задумку противника.

Будь Индекс одна, она могла бы убежать от магов, ибо имея в противниках саму церковь, ей уже почти год в одиночку удавалось скрываться. Даже если они чудесным образом поймают её и запрут где-то, она все равно смогла бы просто убежать, будь она одна.

В ситуации, когда до лимита времени оставалось несколько дней, а она уже почти год ухитрялась прятаться от церкви, ей было бы нетрудно совершить еще один побег, из заключения или посреди церемонии.

Но совершенно другое дело, когда на ней висит раненный, в данном случае - Камидзё.

Вот поэтому маги и не убили Тому. И вернули его к Индекс. Она не бросит его - он стал для неё обузой, удобной в данной ситуации.

Только ради безопасности Индекс, только ради обеспечения своей защиты они допустили такое.

- Уходите от сюда, маги.

И вот, Индекс перегородила дорогу магам ради такого Камидзё.

Встала, раскинув руки, словно Христос на кресте.

Именно так, как и планировали маги.

Индекс перестала убегать, когда на неё повесили обузу по имени Камидзё.

- …...

Стеил и Кандзаки оба слегка передернулись.

И хоть все шло по их плану, складывалось ощущение, что им самим было это невыносимо.

"Интересно - какое лицо было у Индекс?", подумал Камидзё, ведь он не видел выражения её лица - она стояла к нему спиной.

И тем не менее, из-за такого выражения лица они застыли на месте. Даже Комоэ, к которой в общем-то и не адресовались эти чувства, все равно отвела глаза, будто её окатила волна.

"Интересно, ну и каково им, черт возьми, сейчас?" подумал Камидзё.

Каково это, когда тот, кого защищаешь всеми силами, вплоть до убийства людей, смотрит на тебя таким глазами?

- П-прекрати. Индекс, они не вра...

- Уходите!!!

Индекс его не слушала.

- По... жалуйста. Я пойду куда угодно, я сделаю что угодно, мне уже все равно, я прошу, действительно прошу...

Истерзано. К наигранной агрессии в глубине примешался плач.

- Я прошу же: не избивайте больше Тому.

Это...

И как сильно это ранило магов, для которых она была единственным и не заменимым товарищем?

У них обоих на мгновение - только на мгновение пробежала безумно грустная улыбка, словно они впали в отчаянье. Бац - и глаза опять стали холодными, будто кто-то включил переключатель.

Они смотрели на Индекс не как на товарища, а холодно, как на мага.

Вера в то, что отказавшись от жестокого _{счастья} знакомства, удастся хоть немного уменьшить _{несчастье} расставание.

Именно потому, что она действительно была дорога им, они решились отбросить дружбу и стали врагами,

Но это не настолько легко.

И если не хватает смелость смириться с правдой, то все равно невозможно просто молча принять такое наихудшее развитие событий

- До лимита осталось двенадцать часов тридцать минут.

Объявил Стеил тоном мага.

Индекс, наверное, и не поняла что за "лимит"?

- Мы пришли проверить эффективность нашей обузы - не убежала ли ты к этому времени. А вышло все даже круче, чем мы ожидали. Если ты не хочешь, чтобы мы отобрали эту игрушку, то лучше даже и не думай о побеге. Понятно?

Он, конечно, же притворялся. По настоящему он был до слез рад, что Индекс жива и невредима.

Погладить по головке, поверить температуру лбом об лоб - вот насколько дорог был ему этот товарищ.

И то, что Стеил так грубо обращался к Индекс, говорило о его искреннем желании идеально сыграть свою роль. Ему на самом деле хотелось, наверное, самому, раскинув руки, стать щитом для Индекс, и Камидзё не мог понять откуда у того была такая сила воли, с которой он мог вести себя таким образом.

Индекс ничего не ответила.

Оба мага тоже ничего не сказали — не промолвили ни слова и вышли из комнаты.

(почему......)

….Камидзё заскрипел зубами - из-за того, что все так обернулось.

- Ты же в порядке?

Наконец, Индекс опустила раскинутые руки и спокойно обернулась в сторону Томы.

Камидзё неожиданно закрыл глаза. Он не мог на это смотреть.

Он не мог смотреть на лицо Индекс, изнеможденное от слез и облегчения.

- Если я заключу с ними сделку, - он услышал голос сквозь тьму. - то обыденная жизнь Томы больше ничего не потревожит. Все будет в порядке, в неё никто больше не ворвется.

Камидзё не ответил. Он просто думал во тьме закрытых век.

"…. Смогу ли я расстаться с _{воспоминаниями} ней?"

Был поздний вечер. Рядом с матрасом, раскинувшись, спала Индекс, и чтобы после захода солнца ничего не мешало спать, свет в комнате был выключен.

Комоэ, наверное, ушла в баню, и в комнате были только они двое. "Наверное", потому что никакой записки спящему Камидзё оставлено не было, а когда он пришел в себя, то уже была ночь. Он не знал, который час, так как в комнате классной не было часов.

Вспомнив фразу "лимит времени", Тома перешел в опустошенно-заторможенное состояние. Похоже, что на изнервничавшуюся за эти три дня Индекс разом захлестнула усталость, и она просто сломалась - её фигурка с полуоткрытым ртом напоминала мать, уставшую ухаживать за больным ребёнком.

Скорее всего Индекс уже бросила свою первоначальную цель добраться до англиканской церкви - а может быть преодолела сопротивление ног, стремившихся унести её в церковь. Она просто выжидала, пока истрепанный Камидзё кое-как не встанет на ноги.

Когда она время от времени произносила его имя во сне, он чувствовал, будто его щекочат. Тома посмотрел на беззащитное спящее лицо Индекс, напоминавшее успокоившегося котенка, и его захлестнуло сложными чувствами.

Какой бы решительной ни казалась она, но, в конце концов, все выходило так, как того ожидала церковь. Вернись туда Индекс в целости и сохранности, или будь она поймана магами в пути, то в конечном счете ничего бы не изменилось. Её доставили бы в Несесариус, где ей сразу сотрут воспоминания.

Внезапно раздался телефонный звонок.

Камидзё лениво посмотрел на, уже наверное правильнее будет сказать «античный», черный телефон с дисковым набором, издававший похожие на будильник звуки "дзинь-дзинь",

Следуя обывательской логике, надо было бы ответить на звонок, но Тома засомневался, правильно ли самовольно делать это с чужим телефоном. Но он все-таки взял трубку - "Не отвечу, и этот страшный звук разбудит Индекс"

- Это я — э, кстати говоря, оно вообще соединилось?

На том конце провода, он услышал аккуратную женскую речь. В её голосе, похожем на шепот, даже через телефонную трубку передавалось какое-то странное ощущение, словно она собиралась открыть какую-то тайну.

- Кажется... Кандзаки, да?

- Нет, лучше не оставлять следов в виде наших имен. Девочка... Индекс у вас?

- Она тут рядом спит... Эй, погоди, откуда ты знаешь этот телефонный номер?

- Да оттуда же, откуда и адрес. Просто расследовала, - голос Кандзаки был немного беспокоен, - Очень удачно, что она спит. Теперь слушай, что я тебе скажу.

Камидзё подозрительно нахмурился.

- Это уже было сказано ранее, но её лимит истекает сегодня в полпервого ночи. Необходимо, чтобы мы, придерживаясь плана, всё закончили в аккурат к этому времени.

Сердце Камидзё замерло.

Он понимал - понимал, что другого способа спасти Индекс не было, но такое внезапное окончание ошарашило его, заставив почувствать себя раздавленным обстоятельствами.

- Но... ведь..., - Камидзё испустил слабый вздох, - зачем все это специально сообщать мне? Не надо, а то, услышав такое, я могу и продолжить сопротивляться.

Из трубки раздавалось молчание. Не такое молчание, когда кто-то пытается собраться с силами, а простое человеческое молчание, с призвуками перевода дыхания.

- Получается, тебе не нужно время для прощания?

- Э-э...

- Скажу прямо. Когда мы в первый раз стирали ей память, то за три дня до этого плавали в мечтах о том, какие воспоминания мы ей создадим. А в последнюю ночь все равно ударились в некрасивые рыдания. Я думаю, у тебя тоже есть право на это.

- Ты меня тут... не жалей..., - Камидзё неожиданно показалось, что он сейчас раздавит рукой трубку, - То есть вы сдаетесь? Вы же не собираетесь забивать на мое право прикладывать усилия, на мое право на битву, столь жестокую, что можно умереть?!!!

- …

- Послушай, если ты не понимаешь, я тебе объясню. Я все еще не сдался. Даже не так - я не могу сдаться, что бы ни случилось! Если я потерплю неудачу сто раз, то сотню раз встану снова; тысячу раз — тысячу раз вскарабкаюсь обратно! Я смогу завершить то, что вам не удалось!!!

- Это не обсуждение и не переговоры, я просто передаю тебе приказ. Какие бы у тебя ни были планы, с наступлением лимита мы заберем её. И если ты попробуешь нас остановить, то мы тебя раздавим.

Маг говорила спокойно, как секретарша в банке.

- Ты, может быть, хочешь устроить переговоры, уповая на оставшуюся в нас человеческую мягкость. … И именно поэтому я тебе приказываю, - голос Кандзаки был холодный, словно вынутая ночью из ножен катана, - попрощавшись с ней, покинь это место до нашего прихода. Твоя роль - быть её обузой, а у переставшего быть нужным узла только одна судьба — быть разрубленным.

В словах Кандзаки были не просто агрессия и порицание, в них звенели ноты, которые как будто пытались остановить человека, перенапрягающегося и подрывающего свое здоровье.

- Черт возьми...

С какой-то непонятной злобой Камидзё продолжал скалиться на трубку.

- Каждый, черт возьми, перекладывает свою беспомощность на другого. Вы же, в конце концов, маги, вас же называют волшебниками, что делают невозможное возможным! Тогда что это, черт возьми, такое. Получается, настоящая магия ничего не может сделать, а!? Ты можешь, распираясь от гордости, сказать Индекс прямо в лицо, что это правильно и так надо, и что вы до потери пульса перепробовали все до последнего!

- …. Магией ничего нельзя сделать. Я не распираюсь от гордости, но ей я не могу соврать, - голос Кандзаки был словно она сама скрипела зубами на том конце провода, - Если бы я могла, уже бы давно это сделала. Это же очевидно, что никто не хочет использовать такой жестокий ультимативный метод.

- …. это что еще такое?.

- Если бы я не знала всех подробностей, я бы тоже не сдалась. До последнего думала, что не придется использовать столь бесполезный способ, но иного способа помочь ей - нет, - Кандзаки говорила равномерно, словно читала библию, - Её идеальная память - это не ваши способности, и не наша магия, это просто так устроен её организма, как близорукость или аллергия. Хоть оно и похоже на проклятие, но отвести его нельзя.

- …

- Мы маги. Для нас нет проблем развеять магией любую другую магию.

А как на счет той защитной системы против оккультных дел, которую создали маги-специалисты... Или как там её - да плевать, давайте просто воспользуемся теми 103 000 томами, которые у Индекс! Если использовать хоть часть знаний, дающих божественную силу, что запихнули ей в голову, того и гляди сможем, подвинув да разбив их, вылечить голову этой девочки - как на счет этого?!

- Ты же говоришь о боге магии? Церковь больше всего боится, что ИНДЕКС выйдет из-под контроля. И именно поэтому что она умрет, если раз в год не уничтожать воспоминания - они нацепили на неё ошейник, который называется "ремонтным", в котором записаны обряды и техники стирания памяти. Как ты думаешь, есть хоть какой-то шанс, что церковь отпустит её куда-то, не нацепив на неё предварительно этот ошейник? - Кандзаки говорила тихим голосом, -... Так что, скорее всего, ничего с томами сделать не удастся. Возможно, труды эти были заучены в обход механизмам памяти. Это, наверное, нечто вроде системы защиты на крайний случай.

- Черт, кто же так..., - пробормотал про себя Камидзё, - …. У неё ведь правда 80% головы съедены знаниями о 103 000 томах.

- Да — только 85%, если быть точным. Мы, маги, не можем уничтожить эти 103 000 томов. Оригиналы магических трудов не смогла уничтожить даже Инквизиция. В итоге остаются только 15%...И мы не можем увеличить свободное место в её голове, не прибегая к уничтожению воспоминаний

- Тогда... как насчет научного пути?

По ту сторону трубки замолкли.

"Удастся ли?", задумался Камидзё. Маги старались изо всех сил найти ответ в своей, магической области — и у них ничего не вышло. Но даже если и так, то гораздо логичнее не отчаиваться, а попробовать новую, отличную от магии область — он так подумал.

Например, в науке.

Разумеется, будет лучше, если рядом окажется кто-нибудь, кто соединит их с этой областью. Лучше нанять кого-нибудь, кто сразу смог бы привести их в нужное место, чем бродить по незнакомой стране и вести переговоры с неизвестными людьми.

- Какое-то время мы думали так же, - неожиданно ответила Кандзаки, - По правде, я даже и не знаю, как правильнее поступить. Магия, в которую я абсолютно верила, оказалась неспособна спасти даже одну девочку. Вот я и не знаю - кажется, что мы, как тонущие, цепляемся за соломинку...

Тома невольно ожидал следующую фразу:

- Честно говоря, даже если и так, мне все равно немного страшно отдать дорогого мне друга в лапы науки.

Ожидал - но сказанные прямо эти слова разом пронзили его разум.

- То, что не смогли сделать маги, наука тоже в любом случае не сможет, так я и смирилась с поражением. Пичкать её лекарствами неясной природы, резать скальпелями тело... разве не понятно, что всеми этими грубыми вмешательствами мы только укорачиваем её жизнь. Я не хочу видеть, как я её превратят в овощ.

- Не недооценивай нас. Легко тебе говорить, когда сама ничего не проверила на деле. Тогда личный вопрос к тебе: ты так легко говоришь про убийство воспоминаний, а вообще хоть понимаешь, что такое потеря памяти?

Она ничего не ответила. Похоже, её действительно мало интересовала нейрофизиология. Камидзё подтянул к себе ногой разбросанные по полу учебники по единой программе развития: "Нейрофизиология", "Нетипичная психология", "О влиянии фармакологии" - все эти валявшиеся книги были в основном про развитие способностей.

- Ну это довольно смелые заявления — говорить, что крадешь воспоминания у человека с абсолютной памятью. Хотя суть амнезии в одном и том же, причины её бывают самые разные, - он перевернул страницу, - Старение... э-э, кстати, дебилизм тоже. Болезнь Альцгеймера, транзиторная ишемическая атака — когда в сосудах мозга останавливается кровь, память только так улетучивается. Еще есть полная анестезия галотаном, изофлураном или фентанилом; побочным эффектом производных барбитуровой кислоты или же бензодиазепинов тоже является амнезия.

- Бензо... чего?

Кандзаки неожиданно издала очень-очень слабый голос, но Камидзё проигнорировал аккуратную просьбу прервать свои объяснения.

- Короче, есть просто туча недоступных вам способов украсть воспоминания человека способами нейрофизиологии. И одним из них можно выкинуть из неё знания о 103 000 томах - это довольно-таки легко.

Дыхание Кандзаки резко остановилось.

На самом деле это скорее уничтожение клеток мозга нежели стирание воспоминаний. Ведь если слабоумный старик начнет терять память, это не будет значить, что его способность к запоминанию возрастет.

Но Камидзё не решился рассказать про это. На войне все средства хороши, и прежде всего надо было остановить решимость магов лечить Индекс с тиранием памяти.

- Да к тому ж, мы ведь в городе учебы, тут есть же полно всяких телепатов и манипуляторов - эсперов, которые могут управлять сознанием, и до хрена изучающих все это институтов. Рано сдаваться. Можно связаться с Токидава - говорят, там есть пятый уровень, который вытягивает воспоминания.

Если уж и был трос, за который можно ухватиться, то он точно там.

На том конце провода ничего не было слышно.

Камидзё, впервые увидевший нерешительную Кандзаки, решил добить её, сказав следующее:

- Итак, что будем делать, маг? Вы все еще будете мешать другим людям? Или, решившись сдаться в схватке, будете перекрывать дорогу другим, пытающимся все выровнять?

- … Хоть это и слова убеждения от врага, какие-то они слишком дешевые, - в словах Кандзаки показался легкий оттенок самобичевания, - Но ведь мы-то знаем точность и надежность нашего способа её спасения. Мы не можем рискнуть и довериться тебе, у кого нет никаких гарантий. И ты же ничего не можешь сделать с этими жестокими словами?

Камидзё ненадолго замолк.

Ему казалось, что слова, которыми стоило возразить, вертелись у него в голове, но он не смог подобрать ни одно, и теперь не осталось лишь смириться.

- … Да уж. Похоже, в конце концов, нам не удастся договориться.

Ему ничего не оставалось кроме как признать её своим прямым и явным врагом. И так как он, несмотря на всё это, был с ней в схожей ситуации, понять её он не мог.

- Похоже на то. Если бы все, кто хотел одного и того же, становились соратниками - если бы такое правило работало, мир, наверное, был бы куда спокойнее.

Камидзё слегка напряг руку, державшую трубку.

Эта истрепанная правая рука, что могла разнести в пух и прах божественную систему, сейчас была его единственным оружием.

- Ну тогда придется раздавить. Старого врага.

- Если принять во внимание разницу в параметрах между мной и тобой, результат же очевиден, как костер в ночи - и ты все же попытаешься противостоять нам?

- Да, она велика, но меня это не остановит. И поэтому я просто создам условия, в которых моя победа обеспечена.

Камидзё оскалился на трубку.

Стеил, как ни крути, не был слабее Томы. Без установленных по всему общежитию оросителей Камидзё бы ни за что не победил — другими словами, он выиграл, сумев изменить условия драки и поставив палки в колеса противника

- Я тебе скажу это сейчас: если она еще раз потеряет сознание, то, считай, уже поздно, - слова Кандзаки были остры, как кончик меча, - В общем, мы придем в полночь. Времени осталось совсем немного - вот такой вот спектакль с печальным концом.

- Слёз от меня не дождешься, маг, так как я сам спасу её и полностью займу ваше место под светом рамп.

- Мы подождем, пока ты остудишь голову, - и со смешком звонок прервался.

Камидзё тихо положил трубку и уставился на потолок, как луну.

- Черт!

Он со всей дури треснул кулаком правой руки по татами, словно добивал упавшего противника.

Истерзанная рука совсем ничего не почувствовала - дикий беспорядок в голове заглушал любую боль.

И хоть он говорил по телефону высокопарные слова, сам он не был ни хирургом, ни ученым-нейрофизиологом. Да, при помощи науки можно было что-нибудь да сделать, но будучи простым школьником, он абсолютно точно не мог найти ничего, что хоть как-то помогло бы продвинуться во всей этой ситуации. Но это все не значило, что можно останавливаться. Он будто бы остался один посреди бескрайней пустыни, где него набросились неуверенность и торопливость: «сумеет ли он добраться от сюда до города самостоятельно?».

Когда наступит срок, маги убьют воспоминания Индекс. Скорее всего, маги затаились где-то поблизости с апартаментами, и, наверное, были готовы, в случае побега, поймать их.

Тома не мог понять почему они выжидают и не врываются сюда прямо сейчас. Сочувствовали ли они Камидзё или же не хотели невовремя переносить измученную Индекс прямо перед наступлением её лимита - он сказать не мог.

Тома посмотрел на лицо Индекс, округлившееся за время громкого сна.

«Что же за дело!» - растормошил он себя криком.

В городке ученых было около тысячи исследовательских заведений, и у девятиклассника Камидзё, конечно же, не было ни адресов, ни связей с ними. Как ни крути, но надо было что-нибудь разузнать у Комоэ.

У него не было даже и суток времени, но он решил сделать всё возможное. Лимит Индекс уже почти подкрался, но... тут был свой запасной план: если Индекс начинала сходить с ума от перенасыщения воспоминаниями, то почему бы на время не попробовать не давать ей ничего запоминать - например, усыпить её? Получится ли выиграть немного времени?

Разговоры про лекарства, уводящие человека в глубокий, как смерть, сон, отдавали неприятным душком сказок о Ромео и Джульетте, но в реальности можно было пойти и на такое. Или можно было применить и веселящий газ - как во время анестезии перед операцией - таким образом, достаточно просто погрузить её в глубокий сон.

И не стоило бояться на счет того, что во сне она будет видеть сны и запоминать их - Камидзё немного знал об устройстве снов из лекций по развитию способностей. Во время глубокого сна человек не видит их, он дает голове отдохнуть.

Итак, Томе были жизненно необходимы две вещи: во-первых, связаться с классной и попросить помощи у института мозга или же исследовательского филиала связанного с возможностями нервной системы; во-вторых, незаметно проскочив мимо западни магов, утащить отсюда Индекс или подготовиться так, чтобы одолеть Стеила и Кандзаки.

Камидзё подумал начать со звонка Комоэ, но успокоившись, он вспомнил... что номера её мобильника он как раз и не знает.

- Блин, до чего же тупо...

Испуская убитый голос, он более чем серьезно принялся внимательно осматриваться вокруг.

Вроде ничего необычного... но эта на первый взгляд маленькая комната в четыре с половиной татами представлялась ему лабиринтом неизвестного происхождения. Свет не был включен, так что она была темна, словно ночной океан, и казалось, что в грудах книг и тенях опрокинутых набок пивных банок может быть что-то спрятано. Тома ушел в себя, размышляя, можно ли что-нибудь вытащить из косметического столика и шкафа.

Он не знал, есть ли там что-нибудь или нет, но сам факт поиска именно там был безумием. Он почувствовал себя так, будто ему поручили отыскать на огромной свалке случайно выброшенную днем ранее батарейку.

Но это его не остановило. Камидзё, не обращая ни на что внимания, перевернул все внутри, пытаясь разыскать хоть что-нибудь с номером классной. Когда дорога была каждая минута, каждая секунда, это было, скорее всего, и не самое мудрое решение, но он был в такой спешке, что нервы напряглись до предела, был слышнен каждый стук сердца, а в перерывах между вздохами в голове гудело. Со стороны он, наверное, казался каким-то разъяренным психом, крушащим все что ни попадет под руку.

Тома перерыл весь шкаф и вытащил все с книжной полки, но несмотря на весь погром, учиненный им, для свернувшейся калачиком Индекс время словно остановилось. В его голову закрались странные мысли, и когда он в разгаре поисков хотел было посмотреть на устроившуюся, как кошка на печке, Индекс, в тот же момент из большой тетради, похожей на домашнюю бухгалтерию, плавно вылетел на пол лист бумаги, и глаза Камидзё не упустили его: это был счет от сотового оператора.

Камидзе кинулся к бумажке и поднял её - на ней действительно был напечатан одиннадцатизначный номер мобильного телефона. Взглянув мельком на сумму к оплате, он увидел счет Комоэ: в прошлом месяце она проговорила сто сорок две с половиной тысячи йен - да, она тот еще любитель повисеть на трубке. В обычной ситуации Тома бы еще дня три всем травил анекдот на эту тему, но сейчас было совсем не до этого."Как бы там ни было, надо позвонить", подумал он и направился к черному телефону.

Ему показалось, что на поиски номера ушла туча времени, но на самом деле это заняло не больше десяти минут. Камидзё был настолько задавлен обстоятельствами, что потерял чувство времени.

После трех гудков, будто обдумывающих, правильно ли набран номер, его наконец соединили с классной.

Чуть ли не брызжа изо рта пеной, Камидзё, сам запутавшись в своих мыслях и словах, проорал в трубку свои "объяснения".

- Э-э? Специальность твоего учителя пирокинез, так что у меня же мало контактов с специалистами по способностям управления сознанием. Пока можно было бы использовать отделение Такидзава или больницу университета Тоодай, но их оборудование уже устарело. Наверное, лучше всего будет позвать эсперов смежных специальностей... Точно, Ёцуба из джаджмент: её область — телепатия, и она очень любит помогать людям.

Хоть ей и толком ничего не объяснили, Комоэ спокойно ответила.

Камидзё подумал, как же все-таки он удачно решил начать с разговора с классной.

- Вот только, Камидзё-тян, служащие исследовательских центров не из тех, кто могут поменять день и ночь местами. Я думаю, что даже вам, студентам, было бы тяжело выезжать по вызову в такой час. Сейчас все уже идут спать, правда?

- Тяжело? … Нет, так не пойдет, учитель. Простите, но сейчас тут вот-вот будет конфликтная ситуация - нельзя их как-нибудь разбудить и вызвать прямо сейчас?

Но... И Комоэ сказала после небольшой, раздражающей паузы:

- Но уже ведь первый час ночи?

"Что?" - подумал неожиданно Камидзё, и тут же застыл как есть.

Часов в комнате не было - да и будь они тут, у него все равно не хватило бы храбрости взглянуть на них.

Бац-бац, бац-бац, наконец, его взгляд упал на Индекс.

Развалившись на полу, она крепко спала, но её раскинутые в стороны руки и ноги совсем не двигались. Вообще не двигались.

- … Ты в порядке?, - Камидзё, сильно испугавшись, подал голос.

Индекс не пошевелилась. Спящая ни на что не реагировала, она напоминал провалившегося в сон больного с высокой температурой.

Из телефонной трубке что-то говорили, но Тома выронил её раньше, чем успел расслышать что-либо. Ладони стали липкими от резко появившегося неприятного пота, ему показалось, что ему уронили шар для боулинга прямо в желудок.

Бам, бам — из переулка раздалсись шаги.

"Мы придем в полночь. Времени осталось совсем немного, вот такой вот спектакль с печальным концом".

И в тот же момент, как Камидзё вспомнил эти слова, дверь квартиры открыли мощным пинком.

В комнату ворвалось синеватое свечение луны, подобный закрываемый деревьями солнечному свету в глубине леса

Там стояли и будто бы несли на своих плечах полную луну два мага.

Все часы в Японии, наверное, уже пробили полночь.

Что в свою очередь означало окончание лимита этой девочки.

Вот как всё вышло.

Глава четвёртая: Экзорцист выбирает конец. “(N)Ever_Say_Good_bye.”

Словно несущие на спине яркую луну, маги переступили через порог сломанной двери.

Но на этот раз Индекс не заградила дорогу всё тем же Кандзаки и Стеилу, не кричала "уходите". У неё, как у лихорадящего больного, все тело взмокло от пота, а дыхание было коротким и частым, казалось, что она вот-вот вообще перестанет дышать.

Головная боль - страшная головная боль, когда череп раскалывается с хрустом свежего снега.

Ни Камидзё, ни маги не сказали друг другу ни слова.

Войдя в комнату, Стеил оттолкнул рукой ошарашенного и застывшего на месте Тому. И хоть особого усилия в этом жесте не было, но Камидзё не смог удержаться на ногах, из него словно вытянули все силы и он так и остался сидеть на старых татами.

Стеил, даже не взглянув на Тому, склонился над раскинувшей руки и ноги неподвижной Индекс, и, кажется, пробурчал что-то.

Его плечи тряслись.

Он был зол на то, что перед ним лежит и страдает самый дорогой ему человек.

- Согласно _{манускрипту Кроули} Мунчайлду, я, используя способ для поимки ангела, создам цепочку по призванию, поимке и использованию духа.

Словно собравшись с духом, Стеил встал.

Когда он повернулся обратно, в его выражении лица не было ничего человеческого.

Это было лицо мага, что откинул всю свою человечность ради спасения одной девочки.

- Кандзаки, помоги мне убить её воспоминания.

Дзинь, и Камидзё показалось, что эти слова вонзились в самое слабое место его мозга.

- Э....

Он понимал: отнимая у Индекс её воспоминания, они помогают ей.

Но ведь Камидзё сказал Кандзаки, что если это действительно ради Индекс, то не нужно так бояться убивать её память - как-то так. Сколько бы раз она ни теряла память, если дальше её будут ожидать её более счастливые, более веселые воспоминания, она даже без памяти сможет радостно направиться в следующий год, что-то вроде этого.

Дата добавления: 2015-09-04