Продолжение жизни

Г. А. Гуковский

Пушкин и русские романтики
Издательство «ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА» МОСКВА • 1965

2

Р1 Г93

Оформление художника

В. ДОБЕРА

3

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЖИЗНИ

Жизнь и плодотворная научная и педагогическая деятельность Григория Александровича Гуковского оборвалась 2 апреля 1950 года. Задуманное ученым большое исследование о становлении реализма в России — «Очерки по истории русского реализма» — осталось незавершенным; он успел написать лишь книги о Пушкине: первую часть — «Пушкин и русские романтики» и вторую часть — «Пушкин и проблемы реалистического стиля». Книга о реализме Гоголя не была дописана.

Книги — продолжение жизни ученого. В 1957 году вышло из печати исследование Г. А. Гуковского «Пушкин и проблемы реалистического стиля», в 1959 году — «Реализм Гоголя».

Исследование Г. А. Гуковского «Пушкин и русские романтики» было впервые выпущено Саратовским университетом в 1946 году с пометой «бесплатно» тиражом в 500 экземпляров и тогда же стало библиографической редкостью. С тех пор эта книга практически была недоступна для широкого читателя. Однако, лишь познакомившись

4

со всеми тремя томами монументальной монографии, можно во всей полноте ппредставить всю глубину, все значение, всю важность для современной науки задуманного ученым исследования о русском реализме.

К исполнению замысла — написать монографию о русском реализме — Г. А. Гуковский был подготовлен историей и опытом своего двадцатилетнего изучения литературы XVIII века. Научная деятельность Г. А. Гуковского началась в двадцатых годах в Институте истории искусств, где развернула работу группа молодых советских ученых, стремившихся изучать историю и теорию литературы с отличных от старой академической науки позиций — В. М. Жирмунский, Б. М. Эйхенбаум, Ю. Н. Тынянов, Б. В. Томашевский и др. Труды этой группы ученых, печатавшиеся в периодических сборниках «Поэтика» (1926—1929) и выходившие отдельными изданиями, утверждали и литературоведении так называемую формальную школу.

В «Поэтике» печатал свои работы и Г. А. Гуковский. Связанный методологией этой школы, он, обращаясь к поэзии, сосредоточивал все внимание на анализе «структуры отдельных фактов, предметов словесного искусства». Но Г. А. Гуковский раньше других увидел бессилие такого метода в объяснении величия и красоты искусства, его неспособность понять литературу в развитии и связях с историей. Оттого он занял в этой группе особое место, сохраняя и отстаивая свою самостоятельность. Эта самостоятельность, в известной мере проявившись уже в первой книге двадцатипятилетнего ученого — «Русская поэзия XVIII века» (1927), позволила ему сказать новое слово в изучении литературы эпохи. На основе глубокого исследования огромного поэтического материала он сумел опровергнуть «ходячее представление о XVIII веке как унылой пустыне ложно-классицизма», выработанное академической наукой, и утвердил новый взгляд на характер литературной жизни века. «Оказывается, — писал он, — что, начиная со времен пресловутой памяти Тредиаковского, в России шла оживленная творческая поэтическая работа, шла борьба быстро сменяющихся литературных направлений. Пульс литературной жизни бился сильно, молодо. Вместо ожидаемого серого однообразия, открывается яркая картина столкновения различных поэтических систем, своих собственных, выросших на русской почве и создавших ряд произведений высокой ценности». Именно Г. А. Гуковский первым стал открывать широкому советскому читателю «высокие ценности» самобытной русской литературы XVIII века, ее глубокие и органические связи со своим временем, с нарастающим освободительным движением и борьбой народных масс.

5

В первую половину тридцатых годов советское литературоведение активно преодолевало груз антиисторических концепций формальной школы и вульгарного социологизма. Деятельное участие в борьбе за подлинно научный марксистский метод советского литературоведения принимал Г. А. Гуковский, возглавлявший в то время группу по изучению литературы XVIII века при Институте русской литературы Академии наук. В эти годы он работает интенсивно и увлеченно: создает книгу «Очерки по истории русской литературы XVIII века» (1936), ряд монографических очерков о крупнейших писателях XVIII века — Сумарокове, Фонвизине, Державине, Радищеве и Карамзине (вошли впоследствии в состав III, IV и V томов десятитомной «Истории русской литературы» Академии наук), пишет большие обобщающие труды. Из них две книги — учебник для вузов «Русская литература XVIII века» (193'9), который был не только учебником, но и замечательным исследовательским трудом, и «Очерки по истории русской литературы и общественной мысли XVIII века» (1938), сыграли большую роль в становлении советской историко-литературной науки. Литература XVIII века в этих работах Г. А. Гуковского начала представать в своем подлинном богатстве и самобытности. В «Очерках» ученый подвел итоги изучения творчества писателя-революционера Радищева и поднял новую тему — демократические течения в русской литературе и общественной мысли XVIII века, их связи с радищевской традицией.

Освоение идейных и эстетических ценностей литературы XVIII века осуществлялось усилиями коллектива советских ученых. Но по результатам сделанного, по масштабу поднятых новых тем, по остроте и талантливости разрешения вопросов огромной важности — первое место, несомненно, принадлежало Гуковскому.

Его работы не только открывали широкому читателю литературное богатство целого века, но способствовали выработке метода подлинно научного изучения литературы, помогали молодым исследователям формировать основы своего научного мировоззрения.

Своими исследованиями Г. А. Гуковский прививал любовь к поиску, следопытству, учил проверять все историко-литературные построения точными документами. И в то же время он постоянно предостерегал от опасности впасть в эмпиризм. Тот, кто только собирает факты и из собирательства делает культ, — слеп. Подлинный ученый тот, кто на основании фактов умеет построить широкую концепцию, которая сможет объяснить смысл и закономерность литературного развития, установить место того или иного явления и факта в ряду других.

6

Научные труды Г. А. Гуковского отличает свежесть материалов, интересные, самостоятельные разыскания в области истории XVIII века, документированная концепционность и глубокое понимание художественной структуры поэтических произведений. С особой яркостью талант ученого проявился в блестящем анализе художественных произведений, в тонком мастерстве раскрытия природы художественного слова, своеобразия стилей, в умении в самом стиле видеть мировоззрение автора. Этим и объясняется живая жизнь в науке его работ — по ним и сегодня воспитывается научная смена.

Подготовке молодых ученых сам Г. А. Гуковский отдавал много сил, постоянно работая в окружении своих учеников. Научную школу он создавал с первых лет своей преподавательской деятельности. Особенно плодотворной оказалась эта деятельность в Ленинградском университете, где с 1935 года он начал читать курс и вести семинар по русской литературе XVIII века, а затем курс, посвященный литературе первой половины XIX века.

Мне, в числе других, посчастливилось работать в первом университетском семинаре Г. А. Гуковского. Он не только передавал свои знания и опыт, как это обычно делается на семинарах, но учил самостоятельно работать. Потому главным в воспитании были научные поручения. Своих учеников Г. А. Гуковский привлекал к участию в коллективных трудах ученых по истории литературы XVIII века. Мы все получали задания и с ожесточением трудились над их выполнением. Наши студенческие и аспирантские статьи печатались в научных сборниках, в энциклопедических словарях, в книгах по истории литературы. Стоит упомянуть лишь один факт из многих. В конце тридцатых годов Институт русской литературы Академии наук подготавливал четвертый том «Истории русской литературы», посвященный литературе второй половины XVIII века. Из 32 глав тома 18 написали ученики Г. А. Гуковского.

Г. А. Гуковский обладал удивительной и покорявшей всех верой в людей. Он никогда не говорил пустых и бодрых слов, не обнадеживал, не утешал афоризмами, вроде того, что — не боги горшки обжигают... Предлагая новую, еще не исследованную тему, увлекая интересным, но сложным вопросом, он с особым удовольствием говорил об ожидавших избравшего эту тему трудностях. Он не запугивал, а испытывал. Делясь с другими всем, чем одарена была его богатая натура, Г. А. Гуковский был счастлив. Душевная щедрость — главная особенность его характера. К нему тянулись все знавшие его люди.

Г. А. Гуковский-профессор был блистательным лектором. Открывая

7

высокий и прекрасный мир идей и образов русской литературы, он увлекал слушателей богатством материала, смелыми концепциями, тонким анализом поэтических произведений. Между профессором и студентами никогда не было дистанции. Его уважали и любили, видя в авторитетном и высокоэрудированном ученом старшего товарища. Он свободно и легко вступал в споры, не только на семинарах и на заседаниях кафедры, но в коридорах университета, после лекций и у себя дома — в кругу друзей и учеников, потому что ненавидел догматизм, любил самостоятельную мысль, не боялся, что споры уронят его авторитет. И с ним спорили увлеченно, смело.

Григорий Александрович Гуковский не только передавал нам, ученикам, свои знания, не только учил марксистскому пониманию явлений литературы. Он формировал наши души, учил уважать личность и доверять человеку, воспитывал высокую ответственность перед народом и преданность делу.

Задуманная и начатая в первый год Великой Отечественной войны монография о русском реализме была высшим научным достижением ученого. Он отказался от традиционного типа монографического исследования, посвященного жизни и творчеству какого-то одного крупного писателя. Он стремится на историко-литературном материале решать теоретические проблемы. Его внимание привлекают проблемы русского романтизма и реализма, тогда менее всего изученные. Каждый художественный метод изучается им структурно и исторически. Реализм в своем динамизме должен был рассматриваться на протяжении целого века, изучаться на материале вершинных и этапных явлений русской литературы. Уже этот замысел выявляет характерную черту Г. А. Гуковского-ученого, смелость его мысли, масштабность его историко-литературных построений. Написанные три части монографического труда явились воплощением этого замысла (к сожалению, только на материале литературного развития первой половины XIX века), их отличает идейная зрелость, высокий научный уровень, подлинный историзм и глубокая оригинальность общей концепции.

Книги о романтизме, о Пушкине и Гоголе написаны в сороковых годах, но они выдержали проверку временем. И проблематика и свежесть предлагаемых решений многих спорных вопросов делают этот труд живым участником современного литературного процесса. Даже в своем незавершенном виде монография о реализме способствует ликвидации теоретической путаницы в понимании важнейших проблем реализма.

Главный герой предлагаемой вниманию читателя книги — русский романтизм. Здесь проанализированы причины и обстоятельства,

8

породившие новый художественный метод, установлены и описаны его черты, показано то новое, что он принес в искусство изображения человека, убедительно вскрыты его роковые противоречия (личность, поглотившая весь мир), предопределившие неизбежность ухода романтизма с исторической арены и рождение нового метода художественного познания жизни — реализма. Чем больше мы узнаем о романтизме в России в его национально неповторимом проявлении, тем глубже становятся наши познания о романтизме как литературном направлении, оказавшемся этапом, через который прошли многие европейские литературы.

Книга «Пушкин и русские романтики» до сих пор продолжает оставаться лучшим исследованием русского романтизма начала XIX века. Г. А. Гуковский подверг рассмотрению различные типы романтического мировоззрения так, как они проявились в индивидуальных формах поэтического творчества Жуковского и Батюшкова, Давыдова и юного Пушкина. При этом ученый, изучая мировоззрение поэтов, их философско-эстетические убеждения и взгляды, отказывается свои выводы строить на извлечениях «высказываний» и прямых суждений поэтов на политические и философские темы. Объектом изучения исследователя является поэзия как искусство, в котором выразилось мировоззрение поэта, его отношение к действительности.

Г. А. Гуковский пишет: «Анализ мировоззрения поэта есть в то же время и в специфических условиях анализ его стиля, ибо стиль может оказаться наиболее общим и типическим качеством мировоззрения в искусстве, присутствующим в нем всегда и там, где нет никаких суждений и утверждений». Мастерство анализа стиля помогло автору выполнить свою задачу.

Анализ поэтических систем различных типов романтизма — не самоцель. Он подчинен единой концепции, которую выдвинул в своей книге Г. А. Гуковский: «В недрах романтизма рождался отменивший его реализм». Под углом зрения этой концепции и изучался романтизм. Поскольку не только Пушкин, но и многие крупнейшие реалисты XIX века — Лермонтов, Гоголь, Тургенев, Некрасов, Гончаров, Достоевский и даже Щедрин — прошли через романтизм и преодолели его, постольку мы сталкиваемся с закономерностью эпохи, которую и стремится осмыслить ученый.

Особое место в книге уделено рассмотрению гражданского романтизма преддекабристского и декабристского толка. Открытием Г. А. Гуковского, которое прочно вошло в науку, явилась постановка и разработка проблемы связи декабристского романтизма с патриотической поэзией эпохи Отечественной войны 1812 года (второй раздел книги).

9

В монографии «Пушкин и проблемы реалистического стиля» исследователь вводил читателя в атмосферу грандиозной по масштабу и беспримерной по напряженности работы Пушкина по пересмотру романтического мировоззрения и выработке нового реалистического метода. Реализм, как показал Г. А. Гуковский, определил выход художника за пределы личности, поглотившей весь мир, выход к объективному миру народной жизни, в которой личность выступала результатом исторического развития общества. Реализм впервые в истории искусства стал объяснять человека обстоятельствами его социальной, исторической и национальной жизни.

Тем самым повышалась общественная активность искусства. Объясняя человека, реализм переносил внимание на среду, в которой он жил, от которой зависел и которая определяла все его чувства и дела, всю его судьбу. Так реализм подвергал суду действительность, губившую человека, выносил строгий и беспощадный приговор античеловеческим условиям жизни. «Личность человека, — писал Г. А. Гуковский, — в его реальности, психологической, жизненной, вещественной, материальной, обожествленная и разросшаяся до метафизической всеобщности в романтизме, была спасена, возвращена на землю и истолкована реализмом путем включения ее в общественные связи».

Рассматривая реализм Пушкина исторически, в связи с другими явлениями и опытом истории, Г. А. Гуковский в работе «Пушкин и русские романтики» справедливо показывает органическую преемственность между романтизмом и реализмом. Преодолев романтизм, Пушкин берет с собой в новый путь все его достижения, использует его опыт и открытия. Отвергая субъективизм романтиков, Пушкин выводит субъективного человека из объективного мира. Такая точка зрения глубоко справедлива, и она, несомненно, помогает пониманию истории литературы не только как процесса, но и как непрерывного пути роста и обогащения, происходящего в борьбе и отрицании изживающих себя литературных направлений.

В наши дни проблемы романтизма и реализма XIX века находятся в центре внимания советского литературоведения. Г. А. Гуковский разрабатывал их двадцать лет тому назад. В том, что его книги не устарели и нужны нашей науке сегодня, — убедительное свидетельство силы таланта ученого.

Предлагаемая вниманию читателей книга Г. А. Гуковского о реализме и романтизме учит понимать великое художественное богатство русской литературы, воспитывает эстетическое чувство, открывает глубину и мудрость художественных произведений через «магический кристалл» поэтического слова. Она не поучает, потому что лишена духа педантического наставничества. Автор, щедро одаривая

10

нас своими мыслями, своими наблюдениями и любовью к русской литературе, к русскому стиху, к Пушкину, как бы приглашает следовать дальше, жадно искать новое, открывать, спорить, прочитывать заново. И трудно не идти вместе с ним, потому что это путешествие и увлекательно, и поучительно, и плодотворно. Тем более, что изучать Пушкина сегодня — значит не только вырабатывать новый, современный взгляд на историю, но и эту историю плодотворно и вдохновенно использовать для насущных нужд развития литературы и критики.

Г. Макогоненко

11

Дата добавления: 2015-09-01