Примечания. Эта песнь представляет собою составившееся из разнородных элементов собрание

Эта песнь представляет собою составившееся из разнородных элементов собрание изречений. Указания на этот счет — в конце в „Общих замечаниях».

2, III, IV Эти две строки переводятся различными выражениями, в виду некоторой неясности чтения текста; но смысл в различных переводах один и тот же. Мне представляется вероятным, что обе первоначально не входили в эту строфу; они нарушают ход мысли этой части песни, вполне конкретный и ясный. С.

13, IV Гуннлод — дочь того исполина, от которого Один хитростью добыл волшебный мед песнопенья. Звали этого исполина Суттунгр; Фйалар (14) — по-видимому, другое название того же лица.

25, III Тинг — народное собрание, вече.

59, IV полклада, т.-е. половину того клада, который достался бы тебе целиком, если бы ты не зевал.

65, II Дополнено по смыслу.

67, III, IV Геринг немного иначе переводит две заключительные строки. Буквальный смысл подлинника здесь не совсем ясен; мне представляется мое толкование, — наиболее близким к точному значению текста. С.

(73) Интерполированный в песню ряд пословиц.

73, IV Переносный смысл этого изречения неясен.

75, I Фитйунгр — „жирный“, „упитанный“; богатей.

78, III Вещий — Один.

(78) Мюлленгоф не без основания видит в этой строфе юмористический элемент: банальная житейская истина заключения не соответствует торжественному вступлению.

(79–82) Собрание пословиц и практических советов; в тексте — позднейшая вставка.

80, I „ сожжение “ здесь означает, конечно, не казнь, а просто погребение. Смысл пословицы: „Не хвали женщины прежде, чем пройдет вся ее жизнь“.

82, II Меч надо покупать испробованный, надежный.

(83) С этой строфы начинается эпизодическая часть песни, описывающая два любовные приключения Одина (II — с дочерью Биллингра, III — с Гуннлод, хранительницею меда песни.)

96, I О дочери Биллингра и обо всем этом эпизоде ничего не известно из других источников.

(103) Здесь рассказчик вспоминает — от лица Одина — о том, как последний добыл чудесный мед песнопенья, волшебный напиток скальдов.

После войны асов с ванами, обе враждовавшие стороны порешили для скрепления мира совместно создать живое существо. Ванами и асами и был тогда совместно сотворен Квасир (этимология неясна), мудрейший и прекраснейший человек. Злые темные карлы, обитающие под землею, впоследствии убили Квасира и собрали его кровь в сосуд Одрöрир, смешав ее с пчелиным медом. Получившаяся таким образом жидкость имела чудесное свойство: в ней заключался дар песнопенья. Но пока „медь песни“ находился во власти карлов, его чудодейственная сила не проявлялась. Через долгое время, сгубив хитростью одного великана, карлы принуждены были отдать волшебный мед — на выкуп — брату погибшего, Суттунгру, грозившему им смертью, если не получит выкупа. После этого мед песни был у Суттунгра, и его хранила прекрасная дочь исполина Гуннлод. И во власти исполинов, мед не осуществлял своего назначения: исполинам, как и карлам, чужд дар песнопенья. Один решил добыть от исполинов мед. В человечьем образе отправился он в страну великанов и явился к брату Суттунгра, исполину Бауги, предварительно устроив так, что последний лишился своих девятерых работников (Один явился на поле, где они косили, и предложил поточить им косы; он сделал это волшебным точилом, действовавшим так быстро и чудесно, что все они пожелали иметь его, перессорились и перерезали друг друга на смерть косами). Назвавшись Больверкром, Один предложил Бауги, что наймется к нему в услужение, с тем чтобы получить в награду того меда, что хранился у Суттунгра. Бауги ответил, что только Суттунгр распоряжается медом, но обещал повести к нему Больверкра, что и было сделано, после того как тот за одно лето справил всю работу девятерых людей. Сутгунгр не захотел дать меду Больверкру. Тогда Один буравом Рати просверлил отверстие в стенах каменной пещеры, где Гуннлод хранила заповедный мед; приняв образ змеи, он проник в отверстие. В пещере, вновь приняв вид человека, он добился любви Гуннлод и пробыл у нее три ночи. От нее он получил мед песни, и она же помогла ему выбраться из пещеры, после чего он, в образе орла, полетел обратно в селения богов. Получив мед, Один получил волшебный дар песнопенья. И от него, первого и высшего из скальдов, получают этот дар те, кто слагает песни на земле. (Bragarödur, 3, 4).

Впоследствии в скандинавском пантеоне появился, кроме Одина, специальный бог песни: Браги.

103, I „ старый турс» — мудрый исполин Вафтруднир (обоготворенный, небесный), к которому Один приходил состязаться с ним в познаниях. Что именно об этом лице (см. „Речи Вафтруднира“) идет здесь речь, — а не о Суттунгре, как дальше, — подтверждается на мой взгляд выражением „здрав я вернулся“, являющимся как бы антитезою напутствия Фригг в названной песни. Провожая Одина в путь к исполину, Фригг говорит ему: „Здравым отправься, здравым вернись ты“. (о. с. 4).

106, III Здесь „Одрöрир» отнесено к самому меду; в другом месте это название носит сосуд, где мед хранился.

108, I „ морозные турсы “. Горные исполины и снеговые, „морозные“, исполины, — по-видимому, составляли две категории.

109, И клятва на кольце считалась особенно священною (на кольце в обычном смысле слова, или на запястьи).

В данном случае Один, назвавшийся Больверкром, по всей вероятности поклялся хозяину-исполину (заподозрившему его в принадлежности к ненавистному исполинам племени асов), что „Больверкр не ас» или что „ни один из асов не зовется Больверкр».

110, I Певец собирается торжественно возвещать полученную им мудрость — в собрании, с высокого места.

110, II Урдр — первая из норн, дев судьбы: Прошедшее.

110, IV Ѓар — „Высокий“, название Одина.

125, IV древков. Для копий.

128, IV Не совсем ясно, к какой опасности относится это предостережение. Обыкновенно оно объясняется так: чары врага могут нагнать ошеломляющий страх на противника, если тот станет смотреть вверх.

Возможно, однако, что тут просто дается совет,,не зевать по верхам», а следить за врагом, чтобы он не пустил в ход чар.

133, VII Сушившиеся меха, кожи, полотки, телячьи рубцы, и т. п. вешались над очагом.

Морщинистое лицо старика сравнивается со сморщенною сухою кожею.

135 I, II Иными словами: на всякого не напасешься услуг и подарков. Следует с разбором делать одолжения и не давать зря слишком многого.

(136) Этот, довольно неумело вставленный в песню, перечень тогдашних медицинских средств не лишен интереса.

— IV Геринг указывает, что в южной Германии существовало средство против опьянения: — нюхать землю.

— VII Интересно, что спорынья и поныне считается у русского крестьянства хорошим внутренним средством: при трудных родах и против грыжи.

— VI Что касается до дуба, то Геринг ошибочно переводит „viþ abbinde“ против запора („die Eiche heilt Stuhlzwang“). Правда, „viþ“ может значить и „против», и „для“, и „при“, но в данном случае не может быть никакого сомнения, что речь идет о средстве крепительном, а не наоборот, раз дело касается дуба, т.-е. очевидно отвара дубовой коры или дубовых листьев; то и другое будет несомненно действительным, и очень энергичным средством для запора (дуб. кисл.)

— VI Каким образом применялись колосья от „порчи“ — неясно. Быть может, их сжигали под головою „околдованного“ человека.

— VII О связи лунного света с падучей существовало издавна и еще существует верованье у различных племен. (Старое название эпилепсии: morbus lunaticus.) С.

(138) Значение этой и последующей строфы очень темно, и я предпочитаю не приводить здесь всех разноречивых и сложных толкований, вызванных этими строфами: все они слишком неопределенны.

С несомненностью явствует из них только одно: вещее знание рук, мировой мудрости и волшебств досталось Одину путем великих добровольно перенесенных страданий — какого-то тяжелого жертвенного подвига, содержание которого недостаточно выясняется из этого отрывка.

Дерево, о котором идет речь — по-видимому, мировой Ясень Иггдрасиль; предполагается, что с этим мифом связано и его название („Носивший Иггра“?). Но все это не выходит из области догадок, построенных на шатких основаниях.

Расходящиеся с „общепринятыми“ взглядами, но логичные и остроумные толкования этих строф см.: Guido List. Das Geheimnis der Runen.

(140) Эта строфа по ошибке попала сюда из рассказа о меде песни. Кто такой сын Больторна, неясно; возможно, что это Мимир, от которого Один почерпнул часть своей мудрости.

142, IV Высший Скальд — Один.

(142) Руны вырезались на прутьях, на кусочках дерева или коры, и после покрывались (иногда) красящим веществом. Им приписывалась волшебная сила — при гадании и при различных магических действиях. По мнению большинства ученых, те волшебные древние руны, о которых здесь идет речь (и вообще в песнях Эдды фигурирующие руны), не тождественны с тем, что впоследствии стали называть рунами, т.-е. с простыми письменами.

(143) После этой строфы пропуск. В первоначальном тексте очевидно следовали наставления, касающиеся рун.

Нельзя не упомянуть о замечательной догадке Г. Листа, нашедшего в последующем перечне заклятий (145–163) иносказательное описание всех 18-ти рун древнего алфавита вместе с символическим их толкованием, и увлекательно доказывающего свое положение из разбора текста. Доводы его достаточно убедительны, чтобы на эту теорию стоило обратить внимание специалистам. Guido List. Das Geheimnis der Runen.

144, V Тундр — название Одина.

(154) Ведьмы, колдуньи, согласно поверию, — совершают свои злодеяния, приняв чужой образ. Распространено было представление, что ведьм и им подобных существ можно погубить, если удастся помешать им снова принять свой настоящий образ. Возможно также, что здесь идет речь об эстериоризации астрального тела. Тогда смысл ясен. С.

155, III „ в щит» (когда он был подходящей формы) вообще кричали и пели в сражениях: боевой клич, боевые песни — при чем щит служил просто для усиления звука. Возможно, что при каких-нибудь условиях этому действию приписывалось и магическое значение.

157, II Обычай обливать младенца водой, давая ему имя — существовал у германцев уже в глубокой древности, задолго до распространения христианства.

159, I Деллингр — божество, отец Дня.

159, II О Тйодрэрире больше ничего не известно.

Дата добавления: 2015-09-05