Глава 10. Вскоре после ухода Прим Джейсону принесли еду и включили свет

Вскоре после ухода Прим Джейсону принесли еду и включили свет. Он мерил крохотную камеру шагами, не находя покоя. Неизвестность закончилась, но то, что он узнал, оказалось хуже неизвестности. Ему приходили в голову разные варианты, почему его могли похитить, но он не думал, что из него собираются сделать шлюху для богатых выродков.
Неужели всё сложится именно так? В это невозможно было поверить… Вырасти в семье математика-гения, быть почти равным ему по интеллекту, работать на разведку и закончить в постели какого-то старого извращенца? Нет, ни за что… Выход есть. Не из этой камеры, нет. Но рано или поздно его выпустят, и вот тогда…
Чёрт бы побрал это лицо! Из-за него он здесь. Не мог отец найти женщину пострашнее? Джейсон никогда не видел свою мать, но, вполне возможно, узнал бы, встреться они на улице. На отца он очень мало походил, разве что самой формой лица, очертаниями скул и челюсти. И светлые волосы были точь-в-точь, как у него. Остальное от матери.
Джейсону казалось, что с того момента, когда он спал в последний раз, прошло уже очень много времени. Он не мог полагаться на свои внутренние часы, но ему казалось, что он провёл без сна больше суток. И уснуть он не мог. Его колотило при мысли о том, кем его хотят сделать и как они собираются этого достичь. Джейсон лежал на своей жалкой подстилке и до боли в глазах всматривался в темноту.
Видимо, в какой-то момент он всё же заснул, потому что проснулся от грубого толчка в бок. Он открыл глаза – над ним возвышались три чёрные фигуры.
- Ты забыл, что нужно делать, когда открывается дверь? – послышался незнакомый голос.
- Я спал, - ответил Джейсон, запястьями растирая словно бы и не отдохнувшие глаза. – Я не слышал.
Его рывком подняли с подстилки и поставили на колени.
- Надеюсь, это улучшит твой слух, - заговорила Прим.
Разряд электрошокера ударил Джейсона куда-то под ребра сзади. До этого момента он и представления не имел, что ему может быть настолько больно. Он упал, как подкошенный, на пол. Мышцы на спине свело такой болью, что было тяжело дышать.
Его подняли и перенесли на стол, но надевать кольца не стали, видимо, ожидая, пока он хотя бы частично отойдёт от удара током.
- Я не принимаю оправданий, Джейсон, - прошептала ему на ухо Прим. – Я требую беспрекословного повиновения. Пора тебе это усвоить.
Через несколько минут его заковали, и они с Прим опять остались вдвоём.
- Дам тебе ещё немного времени, - сказала она. – Ты пока не в форме. Урок был понятным?
- Да, я… Я понял… - ответил Джейсон сбивающимся голосом. Дыхание до сих пор не восстановилось.
- Нам некоторое время придётся провести вместе, даже, я бы сказала, плотно сотрудничать. Не хотелось бы омрачать нашу с тобой сексуальную идиллию разного рода неприятными моментами.
- Ты же… женщина… Как ты…
- Хочешь знать, почему тебя будет учить женщина, а не мужчина? Это не имеет значения. Твои чувства и наклонности не имеют никакого значения. Никто не ждёт, что ты будешь любить и обожать любого, кто засунет тебе член в задницу. Что происходит у тебя в голове, никому не интересно. Ты должен принимать мужчину, отвечать на его движения должным образом и получать удовольствие, хотя последнее не обязательно. Надо, чтобы на тебя было приятно посмотреть. Никто не хочет трахать мальчишку, который визжит, корчится от отвращения или боится пошевелиться. Хотя попадаются отдельные ценители… Но их немного. Так вот, я готовлю тебя к продаже, не к счастливой совместной жизни. Моя задача – научить твоё тело реагировать нужным образом: возбуждаться, не оказывать сопротивления, стремиться к получению удовольствия. Это физиология, этому легко научить. И неважно, учит мужчина или женщина. Иногда клиенты желают опробовать товар перед покупкой, естественно, наши мальчики и девочки должны быть к этому подготовлены и продемонстрировать себя с хорошей стороны. От них не требуется прямо-таки ублажать клиента, просто с готовностью принимать его. Дальнейшее обучение – забота самого покупателя. Кроме того, босс к тебе трепетно относится, ты редкий и ценный экземпляр. Думаю, он боится, что если отдать тебя на воспитание мужчине, тот рано или поздно присунет тебе и подпортит товар. Такое нечасто, но случается.
Джейсон подумал, что он уже сейчас готов начать корчиться от отвращения, так омерзительно и цинично всё это звучало.
- Ну, теоретически ты подкован, теперь раздвигай ноги, - сказала Прим.
Ему не оставалось ничего другого, кроме как повиноваться. На этот раз она принесла смазку с собой, и её палец скользнул внутрь легче, чем в прошлый раз, вызвав даже не боль, а зудящее ощущение трения.
- Не думай об этом, - посоветовала Прим. – Отвлекись…
- Как я могу отвлечься, если ты засунула в меня палец?!
- Половину. Пока половину.
Она слегка пошевелила пальцем и продвинула его дольше, а другой рукой начала ему поглаживать сначала мошонку, потом член. Джейсон заёрзал на столе.
- Вот так, видишь. Это может быть приятным… - её тон был успокаивающим, почти ласковым. - Но сначала надо чуть-чуть тебя растянуть, самую капельку. Просто чтобы тебе не было больно… Ведь одним пальцем мы не ограничимся.
Прим продолжала свои манипуляции довольно долго – пальцем и тонким силиконовым дилдо, – но результатом она, похоже, осталась недовольна: хотя Джейсон смог немного расслабить мышцы заднего прохода, но несмотря на все её старания, у него так и не наступила эрекция.
Впрочем, она не сильно расстроилась.
- Это лишь пробная сессия. Теперь я знаю, что делать, - сказала она перед уходом.
Прим вернулась через два приёма пищи. По каким-то только её известным причинам она приковала его к столу за руки, ноги оставив свободными.
- Ты знаешь, в какой позе меня встречать, Джейсон, - заметила она.
Он покорно развёл ноги в стороны. Воспоминания о наказании были весьма свежи.
Прим не сразу приступила к своим манипуляциям, она провела рукой по его щекам, по шее, потом по груди, слегка сжала соски, почти на минуту задержалась внизу живота. И впервые Джейсону её действия показались приятными, даже возбуждающими.
Вторжение пальца в анус не возмутило его, как раньше, и ему даже удалось как-то приноровиться к ощущениям. Когда Прим начала гладить и сжимать его член, несколько минут он никак не реагировал, но потом почувствовал, как кровь постепенно приливает в пах, как твердеет член.
- Что это? – спросил он. – Какой-то препарат? В еде?
- Да, - по голосу было понятно, что Прим улыбнулась. – Только не делай из этого глупых выводов. Если будешь отказываться от еды, мы тебе его вколем. Ты слишком много думаешь, Джейсон, – пальцы продолжали ласкать его сразу в двух местах. – Тебе надо было помочь расслабиться. Это лишь на первых порах, потом ты будешь прекрасно обходиться без препаратов.
Палец Прим в заднем проходе вдруг с силой коснулся какой-то особо чувствительной точки. Это было одновременно и чуть болезненно, словно его пронзил слабый электрический разряд, и невыносимо приятно. Джейсон прикусил губу и непроизвольно выгнул спину. Его полуэрегированный член отвердел.
Прим повторила то же самое действие ещё несколько раз с небольшими паузами. Джейсон тяжело и часто дышал, ему хотелось застонать, и он едва сдерживался, кусая себе губы.
Не произнося ни слова, просто методично действуя обеими руками, Прим довела его до оргазма.
После её ухода Джейсон спустился со стола, включил воду и смыл с живота уже начавшую подсыхать сперму. Его мутило, и он не знал, было ли это побочным действием возбуждающего препарата, который ему подсыпали в пищу, или его просто выворачивало от отвращения к самому себе. Он только что кончил, пока Прим держала палец в его заднице. И ему казалось – он не мог вспомнить точно, – что в последние секунды перед оргазмом, желая приблизить его, он двигал бедрами, глубже насаживаясь на её палец. Он застонал от унижения и отчаяния. Он хотел бы сейчас заплакать, но не мог, слёзы не приходили, и он лишь глухо стонал сквозь сжатые зубы.

***

Если с ним не занималась Прим и он не спал, Джейсон бесцельно слонялся по камере. Иногда он придумывал себе задачи или проводил в голове сложные расчёты, чтобы окончательно не сойти с ума. Иногда он разговаривал сам с собой вслух, что-то рассказывал, лишь бы не сидеть в полной тишине. Снаружи порой раздавались звуки – металлические стуки, голоса, иногда что-то, похожее на крики, – но они были настолько тихими и глухими, что было невозможно даже предположить, что и насколько далеко происходит.
Теперь Джейсону даже больше нравилось, когда в помещении не было света. Несколько сессий с Прим прошли при свете. Он предпочёл бы этого не видеть.
Прим оказалась женщиной где-то в промежутке от тридцати пяти до сорока пяти, большее разглядеть было сложно. Она приходила в маске наподобие медицинской и в жёлтых очках, которые иногда надевают дантисты. В реальности она была более худой и высокой, чем Джейсон представлял по тёмному силуэту. К своему удивлению, он заметил, что она тоже с интересом его рассматривает. Он не испытывал никакого стеснения перед ней.
Он понятия не имел, сколько он тут уже провёл – ему казалось, что не меньше двух недель, но он мог ошибаться, и очень сильно. Время он пытался определять по тому, когда ему хотелось спать, да ещё по скорости роста щетины на лице, то есть, очень приблизительно.
Прим оказалась права – он начал совершенно спокойно пропускать её палец или два внутрь себя, в его представлении это действие было прочно связано с оргазмом, и он хотел получить его. Половину времени он находился под действием каких-то наркотиков, но даже и без них он расслаблялся под её руками, зная, что это принесёт удовольствие.
Он погружался в апатию, и лишь приход Прим занимал его. Однажды он вспомнил об Эмили и сам удивился тому, как оказывается, мало она для него значила… Он гораздо чаще вспоминал о работе и об отце, чем о ней.
Прим отметила, что он переносил заключение гораздо лучше других.
- Одиночество и отсутствие занятий обычно даётся тяжело, - сказала она. – Но тебя это напрягает меньше других.
- Я привык к одиночеству, - ответил Джейсон. Он уже радовался простой возможности поговорить с Прим. Он знал, что так и было задумано: изоляция должны была вынудить заключенных привязываться и тянуться к собственным мучителям.
- Тебе повезло. У тебя нет связей. Тебе не по кому будет тосковать, когда хозяин заберёт тебя к себе.
- Возможно, - согласился Джейсон, про себя подумав, что будь у него связи, это могло бы дать ему силы сопротивляться.
Наркотики, которые ему давали, иногда действовали слишком сильно и продолжительно. Даже в отсутствие Прим он не мог перестать думать о сексе и от возбуждения готов был на стенку лезть. Ему не разрешали прикасаться к себе – Джейсон знал, что за ним наблюдают не постоянно, но не хотел рисковать и навлекать на себя гнев Прим. Таким образом к её приходу он порой чуть ли не стонал от желания и не мог дождаться, когда же она даст ему кончить. И стоило ей тронуть его, как он уже не мог контролировать себя, и всё его тело содрогалось и двигалось в такт её движениям.
Сегодня она, словно дразня Джейсона, не касалась его члена, а неспешно, размеренно двигала пальцами внутри него, медленно наращивая темп и усиливая нажим. Он метался по столу от этой сводящей с ума пытки. От каждого нажатия на простату он извивался и стонал, не в силах сдерживаться. Он ненавидел себя за то, что так просто сдаётся, но тело не слушалось его, да и в голове все мысли были лишь об одном. Ему нравилось, да, ему безумно нравилось ощущать её пальцы внутри себя, чувствовать, как они раздвигают его плоть и доставляют удовольствие, недостойное, мучительное, животное, но всё равно удовольствие.
Через две минуты, хотя Прим так ни разу и не коснулась его члена, он кончил.
Несколько секунд он лежал, словно в забытьи, тяжело дыша, а потом приподнялся и сел – у него были скованы только руки, и те двигались довольно свободно благодаря далеко выпущенным цепям. Он обхватил руками колени и разрыдался. Он не мог остановиться, слёзы катились градом, а грудь так и тряслась от рыданий.
Прим пару минут ждала, ничего не говоря, но потом подошла и положила руку ему на плечи.
- Это не зависело от тебя. Ты ничего не можешь поделать со своим телом, оно работает так, как работает. Не надо стыдиться.
Джейсон на секунду поднял на неё мокрое от слёз лицо, а потом опять уронил между колен. То, как легко она угадала причину его внезапной истерики, подтверждало правоту её слов – он такой же, как десятки других, кого она тренировала, и так же, как они, он не может устоять: привыкает и начинает получать удовольствие, в какой бы форме его не доставляли.
- Я… Я… - дрожащим голосом заговорил он, но не смог продолжить, из-за сотрясающих всё тело рыданий.
- Да, ты кончил только от того, что я засунула пальцы тебе в задницу. Если тебя это успокоит, могу сказать, что при большом желании я могла добиться этого уже на одной из первых сессий. Мужчины так устроены: если достаточно долго стимулировать простату, происходит семяизвержение. Бывают исключения, хотя мне они не попадались. Я не стала делать этого сразу только потому, что мне не был нужен чисто механический эффект – спустить можно и без оргазма. Мне было нужно, чтобы ты этого хотел. Я своей цели добилась, – она чуть помолчала и добавила: – Тебе принесут успокоительного. Через несколько часов мы продолжим.

***

Джейсону показалось, что с того момента Прим стала приходить к нему чаще, но касалась она его меньше – вставляла вибратор, которым раньше пользовалась редко, и отходила в сторону. Иногда она лишь наблюдала, тогда как Джейсоном занимался молодой мужчина. У него были свои предпочтения: он проводил сессии при свете, почти всегда ставил Джейсона в коленно-локтевую позу и, прежде чем ввести в него пальцы или очередное устройство, поглаживал ему ягодицы, бёдра и член, иногда по несколько минут задерживаясь на ободке анального отверстия.
Джейсон терпеть этого не мог - ему легче было с Прим, методично делающей свою работу, а в этих ласках проскальзывало нечто личное. Конечно, он не мог знать наверняка, но ему казалось, что мужчина испытывает желание по отношению к нему, его прикосновения вызывали в Джейсоне страх и неприятие, но одновременно возбуждали его. Хуже всего было то, что теперь тех препаратов ему практически не давали, он оставался в здравом уме, но всё равно возбуждался, открывался навстречу чужим рукам и кончал. Унижение, в котором он жил, было невыносимым.
После окончания одной из сессий Прим сказала:
- Ты почти готов, Джейсон. Теперь осталось дождаться аукциона, а потом твоя жизнь сильно изменится.
- Готов? – не поверил он. – Нет, я ненавижу это… Я не хочу…
- Твоё тело хочет. Большего нам не нужно.
- Но что, если на аукционе я поведу себя иначе? Если я не захочу…
- Ты будешь вести себя самым чудесным и замечательным образом, и я скажу тебе, почему. Для тебя самый лучший вариант – стать собственностью богатого и великодушного человека. Тогда твоя жизнь может вполне благополучно сложиться. Если ты будешь сопротивляться, вырываться и выказывать прочие признаки неповиновения, ты можешь достаться не самому приятному хозяину. Есть такие, которые любят непокорных, которые захотят видеть в твоих глазах боль и отчаяние в то время, как трахают тебя. Не стоит возбуждать их интерес плохим поведением.
Джейсон опустил голову.
- Если тебе и этого мало, расскажу об ещё одном варианте развития событий. Он, к сожалению, принесёт нам мало денег, но, тем не менее, вполне вероятен, если ты нас подведёшь. Ты можешь оказаться не в доме миллионера, а в обыкновенном борделе. Согласись, что лучше обслуживать одного хозяина. Заметь, одного! Разве что при случае он предложит тебя гостю или другу… Лучше обслуживать одного чистого, здорового, ценящего тебя человека, чем каждую ночь проходить через руки нескольких вонючих, пьяных и потных ублюдков и жить в клетушке, поменьше этой и сильно погрязнее. Хочешь узнать, каково это, когда тебя отымеют с десяток человек за одну ночь или когда какие-нибудь придурки решат засунуть в тебя руку целиком или два члена разом? И знаешь, они в тебя войдут. Твою маленькую узкую дырку за пару недель растрахают так, что туда что угодно войдёт. Так что лучше будь пай-мальчиком.
Джейсон словно окаменел, помертвевшим тусклым голосом он спросил:
- Что я должен буду делать? Разводить ноги перед теми, кто захочет меня попробовать, и радоваться?
- Босс ничего не говорит, но я думаю, он не даст тебя пробовать. У тебя не было мужчин, а я растянула совсем чуть-чуть. Ты упадёшь в цене, если клиенты будут знать, что тебя уже «протестировало» несколько человек. Не могу ничего обещать, но обычно красивых и образованных мальчиков вроде тебя на пробу не отдают. Вы - эксклюзивный товар. Кому будет приятно знать, что его драгоценную игрушку трахали его же друзья по яхт-клубу? Так что от тебя требуется лишь спокойно стоять и вежливо отвечать на вопросы, если они будут.
- Как это всё отвратительно… - только и мог сказать Джейсон. – Почему это происходит со мной?..
Прим пожала плечами.
- Ещё одна вещь, Джейсон. Ты мне нравишься, честно. У тебя хороший характер, с тобой было легко. Так что, на случай, если мы уже не увидимся, скажу вот что. Я могу ошибаться, но ты так устроен, что… Возможно, тебе всегда будет больно. По причинам физиологическим или психологическим, но, боюсь, это так. Просто помни, что у боли есть обратная сторона, что вслед за ней может придти удовольствие. Я сделала, всё, что мне было позволено, чтобы тебя этому научить.
- Я предпочёл бы об этом не знать.
- Ты хотел бы, чтобы я успокоила тебя и сказала, что ты отправишься в сказочное сексуальное путешествие? Нет, я не выношу ложь. Лучше знать правду, какой бы горькой она ни была. По ту сторону двери удовольствие не будет даваться тебе так легко.

***

Прим не показывалась, по прикидкам Джейсона, уже около двух суток. Каждый раз при звуке открывающейся двери он привычно забирался на стол, но заходили лишь надсмотрщики, приносившие еду. Еда последние несколько дней была «чистой» – Прим говорила, что на аукцион не принято выставлять рабов, одуревших от наркотиков, поэтому Джейсон делал вывод, что аукцион приближается. Он предпочитал о нём не думать. Однообразная жизнь здесь отупляла его, делала равнодушным ко всему. Где-то в глубине души скреблось волнение, но оно словно было спрятано под слоями плотной, как вата, апатии.
К нему изредка заходили, иногда включали свет, он перемещался по камере, принимал душ, так что назвать его состояние настоящей сенсорной депривацией было нельзя, но, видимо, определенный эффект на психику одиночество и темнота оказывали.
Джейсон в очередной раз услышал, как открывается дверь, и подошёл к столу. Скорее всего, на этот раз Прим: во-первых, еду приносили недавно и только-только забрали пустую посуду, во-вторых, в пище был какой-то препарат, и Джейсон уже начал ощущать его возбуждающее воздействие, в-третьих, был внеурочный душ (это так же зачастую предвещало приход Прим). В камеру зашли трое. По силуэтам – все были мужскими – Джейсон догадался, что его «учительницы» тут нет. На щиколотке левой ноги ему защёлкнули кольцо, выпустив цепь фута на три-четыре. Джейсону тяжело было оценить длину в темноте, а шевелиться ему пока не полагалось, но он прикинул, что мог бы даже спуститься со стола на пол, если бы захотел. Такой степени свободы ему никогда не давали раньше.
- Он вряд ли осмелится сопротивляться, но если что… Камеры отключены, и мы не сможем помочь, - услышал Джейсон голос одного из тюремщиков. Их он различал исключительно по голосам.
Ему стало страшно: если камеры отключили, то, возможно, сейчас должно было произойти нечто такое, что противоречило здешним правилам или распоряжениям босса. Это не предвещало ничего хорошего.
- Я справлюсь, - прозвучал тихий ответ, еле слышный, как шёпот.
Охранники ничего не ответили и ушли, оставив незнакомца одного. Джейсон чувствовал, как учащается его дыхание, шум воздуха в собственном горле казался оглушительно громким. Мужчина подошёл ближе и коснулся ладони Джейсона, повёл руку выше - вдоль плеча и шеи к щеке. Он водил пальцами по лицу Джейсона, словно ощупывая, – они оба практически ничего не видели в темноте. Руки его пахли чистым мыльным запахом. Потом пальцы заскользили по груди, по животу, по бёдрам. Мужчина не сказал ни слова, лишь слегка хлопнул Джейсона по колену, но тот сразу понял смысл этого движения. Несколько секунд он колебался, но потом раздвинул ноги, как учила Прим.
Незнакомец начал осторожно гладить внутреннюю поверхность его бёдер, с каждым движением приближаясь к паху. Нескольких прикосновений к члену хватило, чтобы у Джейсона наступила эрекция. Наркотики сводили с ума, управляли его телом, заставляли забыть про стыд и желать лишь одного…
Мужчина сжал его пенис крепче, и Джейсон не смог сдержать дрожащий стон.
Потом он почувствовал, как между ягодиц полилась холодная смазка, и тут же в него проскользнул палец. Джейсон не сопротивлялся и лежал, не шевелясь, словно пациент на осмотре у доктора, и вскоре к одному пальцу присоединился второй. Это было толще и длиннее, чем два пальца Прим – максимум, что доводилось Джейсону испытать, но боли не было, всего лишь небольшой дискомфорт. Через несколько секунд ему было уже приятно, и он хотел большего – чтобы мужчина коснулся той волшебной точки на передней стенке, нажатие на которую доставляло такое удовольствие. Но тот этого не делал, просто водил пальцами вперёд и назад, иногда чуть разводя их, словно растягивая. Джейсон вдруг обнаружил, что двигает бёдрами, не в силах противиться инстинктам. Он снова застонал, на этот раз от злости на самого себя, но тело его словно взбесилось и неслось к одной цели – к разрядке.
Мужчина воспринял этот звук как знак желания и начал вводить внутрь уже три пальца. Он делал это медленно и осторожно, но если в первые секунды это давало лишь ощущение большего растяжения, то потом пришла боль. Не ужасная, не режущая, но Джейсон всё равно рефлекторно постарался отодвинуться назад. Мужчина обхватил его свободной рукой, не давая отвести бёдра назад. Джейсон терпел, сжав зубы и чувствуя, как боль постепенно притупляется. Пальцы незнакомца снова завладели его членом, породив ощущения такой силы, что Джейсон почти забыл про боль в заднем проходе. Через несколько крепких сжатий он уже опять выгибал спину, стонал и раскачивался в такт. Время от времени мужчина продвигал пальцы ещё глубже, к счастью, после краткой вспышки резь каждый раз утихала, и он вновь стонал и раскачивался, стонал и раскачивался, как последняя шлюха…
Вдруг пальцы выскользнули из него, мужчина отстранился. Джейсон чуть приподнял голову. Что, это всё? Всё кончилось? Возможно, это был новый учитель, который будет заниматься им, пока нет Прим.
И тут он услышал шорох одежды. Он не мог поверить в свою догадку до конца, пока не услышал, как, позвякивая, расстёгивается пряжка брючного ремня.
В ту же секунду он поднялся и сел. Страх пробился даже сквозь дурман противоестественного возбуждения.
- Нет, не надо… Пожалуйста, не надо! - он сам удивился тому, до чего просящее и испуганно прозвучал его голос.
Он обхватил руками колени и сжался в комок. Мысль о сопротивлении ему даже в голову не приходила – на столе не может быть сопротивления. Он не знал, чего боится – самого факта, что сейчас в него по-настоящему войдёт мужчина, или той боли, которую это принесёт.
Незнакомец не грубо, но со спокойной силой разжал его трясущиеся пальцы, отвёл назад руки и надавил на грудь, заставляя опуститься обратно на стол. Потом он развёл Джейсону ноги и начал ласкать и гладить его там, везде. Он, до этого молчавший, что-то тихо шептал успокаивающим голосом. Джейсон не мог разобрать ни слова, но эта ласка и еле слышный шёпот немного уняли его дрожь и напряжение.
Мужчина поднял ноги Джейсона выше, а сам взобрался на стол. Джейсон краешком сознания уловил это движение, но голова, на несколько секунд прояснившаяся, опять была как в тумане от возбуждения. Пальцы мужчины снова были внутри него – такое знакомое, такое приятное ощущение, сладкое томление, блаженное ожидание… В какой-то момент они исчезли, а потом…
Боль. Никаких других осязательных ощущении: давления, растяжения или ещё чего-то – лишь чистая боль. Джейсон до крови прикусил губу, но всё равно не смог сдержаться и закричал, попытался оттолкнуть мужчину руками. Тот замер внутри него. Он вытянулся вперед, придавил Джейсона своим весом и обнял за плечи. Их щёки соприкасались, дыхание обжигало кожу, и едва слышный шепот успокаивал:
- Тихо… Не шевелись… Расслабься…
Они лежали так около минуты, пока боль не уступила место легкому жжению. И тогда мужчина рывком продвинулся дальше – на этот раз до конца. Боль не была настолько резкой и сильной, как в первый раз, но всё равно его словно разрывало изнутри.
Джейсон забился в руках незнакомца, пытаясь вырваться, но тот держал его крепко.
Он не двигался, а Джейсон понемногу привыкал к крупному мужскому члену внутри себя. Его больше не держали – незнакомец поднялся. От этого движения изменился угол наклона всего его тела, и Джейсон почувствовал, как внутри него перемещается что-то большое и твёрдое. Это были странные ощущения, но, по крайней мере, боли они не вызывали.
Мужчина устроился поудобнее у него между ног, но не спешил переходить к делу и терпеливо ждал. Освободившейся рукой он взял опавший член Джейсона и начал ласкать его сильными, уверенными движениями. Сошедший от наркотиков с ума организм отреагировал быстро – возбуждение снова затапливало его. Джейсон и сам не помнил, как он снова начал приподнимать бёдра навстречу руке своего любовника. В ответ тот сам начал медленно и осторожно двигаться. Джейсон чувствовал лёгкую боль на самом входе, но она терялась на фоне других ощущений: ноющем предвкушении в члене и невероятном, незнакомом чувстве наполненности внутри. Это было похоже на то, что он испытывал с Прим, но гораздо интенсивнее, сильнее, завершённее. Он в ужасе думал, что ему нравится это, что это и есть то наслаждение, которое может придти вслед за болью…
Его одурманенное сознание плохо различало, откуда какие импульсы поступали, главное – что это было удовольствием. На краешке сознания маячила боль, но он словно бы перекатился через неё на волне вожделения, и она перестала иметь значение. Джейсон не мог сдержать стонов, он обхватывал себя руками, не зная, куда их деть, запрокидывал голову и подавался всем телом вперёд, полностью открываясь мужчине.
Тот начал двигаться быстрее и резче и снова поменял позу, на этот раз опустившись вперёд на локтях. Его губы нашли шею Джейсона и начали жадно целовать. От этой ласки Джейсона забила дрожь. Все механические упражнения с Прим не шли ни в какое сравнение с тем, что он получал сейчас от своего любовника: это был контакт между двумя человеческими существами, разделённые эмоции, общая страсть, общее безумие.
Джейсон обхватил своего партнёра руками и прижал к себе - ему хотелось слиться с чужим телом, почувствовать его жар и силу. Они двигались в такт, не отстраняясь и не сдерживаясь. Джейсон обвил ногами бёдра мужчины, насколько позволяла ему цепь, вдавливая его в себя, и в этот момент незнакомец впервые издал сдавленный стон.
Где-то в мыслях Джейсона на секунду пронеслось: «Что я делаю?!», но в следующее мгновение он уже не помнил ни о чём, кроме животной страсти, которая владела им. Они совокуплялись в каком-то безумии, бешено сталкиваясь и расходясь. Когда мужчина просунул руку между их телами и сжал член Джейсона, тот уже не застонал – закричал. Не помня себя, он вжимался в эту руку и насаживался на член внутри себя. Его тело изгибалось и билось, словно в агонии, когда он почувствовал приближение оргазма.
Спина изогнулась, и безмолвный крик замер в горле. Почти болезненное, нестерпимое наслаждение прокатилось по его телу от ног к голове.
Он ещё не до конца успел придти в себя, когда по глухому стону и содроганию чужого тела понял, что незнакомец тоже кончает. После этого он выпрямился и, не выходя из Джейсона, сел между его ног, тяжело дыша. Джейсон почувствовал холодок на влажном от пота теле.
Мужчина неторопливым движением вынул из него все ещё твёрдый член. То ли чувство опустошения послужило сигналом, то ли просто в голове у Джейсона прояснилось после разрядки, но он вдруг со всей ясностью осознал, что произошло. Тихие безмолвные слёзы полились у него из глаз. Ни единого звука, ни единого всхлипа, только грудь сотрясалась от немых рыданий.
Он плакал горько и беспомощно. Плакал по тому невинному Джейсону, которым он был когда-то, по умному мальчику, верившему в свои силы и наслаждавшемуся свободой. Плакал по тому, кого в этой камере растоптали, изнасиловали и изуродовали. И плакал по самому себе – куску молодой красивой плоти, живой игрушке, пустой оболочке, куда любой, у кого достаточно денег, может засунуть свой член.
Слёзы текли и текли, и тогда незнакомец снова склонился к нему, провёл большим пальцем по щеке, вытирая слёзы, а другой рукой начал осторожно, будто боясь ранить, гладить Джейсона по волосам.
- Не плачь… не надо. Пожалуйста, не плачь, - прошептал он на ухо.
Джейсон лишь дёрнул головой из стороны в сторону, пытаясь сбросить руку.
- Тише, малыш, не плачь, - он молчал с десяток секунд, а потом произнёс: - Прости.

Дата добавления: 2015-09-05