Глава 25. POV Томми. Проснулся я от тихого сопения мне в затылок и ощущения уютных

Проснулся я от тихого сопения мне в затылок и ощущения уютных, но все же немного давящих объятий. Кое-как сумев глубоко вдохнуть, я лишь сильнее сомкнул глаза, чтобы еще понежиться в тепле, прежде, чем спихивать Ламберта с неудобной узкой кровати. Как не убеждал я его вчера пойти в отель, он наотрез отказался, мотивируя это тем, что больше не хочет терять ни минуты времени, которое он может провести со мной. Какая от этого польза, я так и не понял. И на свою кровать я его не пускал.

Вчера мы вроде как все решили. Очень долго разговаривали, выясняли отношения, я задавал ему кучу вопросов, на которые он отвечал честно, и я это видел. И, наверное, я действительно идиот, раз в очередной раз ему поверил. Может показаться глупым, что я так быстро простил человека, который много раз делал мне больно. Но в его глазах было что-то такое, что давало мне уверенность, что Адам не врет. В них не было яркой уверенности в себе и наглости, только огонек надежды, пелена нежности, кристаллик страха, сожаление и любовь. Да, именно любовь, которую раньше я никогда не видел так явно. И именно это заставило меня вновь верить ему.

Я дам ему шанс. Дам еще одну возможность склеить мое сердце и снова властвовать над ним. Только узнает он об этом не раньше, чем навсегда решит проблему нашего все еще существующего треугольника. Но ждать вечно я теперь не буду. Есть срок моему терпению. И если Адам не расстанется с Саули в ближайшие дни, продолжая говорить, что он "не может", я громко и без сожалений закрою перед ним дверь моего сердца, оставив внутри нерастраченный последний шанс.

Но пока я решил не думать об этом и не забивать голову раньше времени. Все потом... Потом... Не сегодня.

Адам зашевелился, шумно выдохнул, обжигая дыханием, и еще сильнее прижал меня к себе, что казалось уже невозможным. Я, наоборот же, выдохнул остатки воздуха из легких, но сделать вдох уже не смог.

- Пусти, - прошептал я, выпутываясь из его объятий, и, когда мне это все же удалось, наполнил легкие живительным кислородом. Сила любви поистине губительна.

- Ну, Томми... - пробурчал Адам, пытаясь вновь взять меня в свои железные тиски, за что получил от меня по рукам.

- Ты меня чуть не задушил, - сиплым спросонья голосом проговорил я, отворачиваясь. - И вообще, слезь с моей постели. По-моему, когда я ложился спать, ты спокойно сидел на стуле.

- А мне нравится просыпаться рядом с тобой, - прошептал брюнет мне на ухо, полностью игнорируя мои слова. Я же почему-то покраснел и уткнулся лицом в подушку, чтобы Адам этого не заметил. Порой, моя реакция удивляет меня самого. Ведь на самом деле в этой ситуации нет ничего такого, что могло бы смутить, но краска все равно предательски заливала мое лицо. Адам усмехнулся и, поцеловав меня в затылок, все же поднялся.

На обходе врач сказал, что уже завтра меня можно спокойно выписывать. Я был этому несказанно рад, хотя покинул бы стены больницы хоть сегодня. Ламберт же, наоборот, удивился и посчитал, что это слишком рано, на что я обиделся и уже больше получаса с ним не разговаривал.

- Ты так и будешь дуться? - спросил Адам, отходя от окна и присаживаясь рядом со мной. Я ничего не ответил, лишь многозначительно хмыкнул и отвернулся, всем своим видом показывая, что говорить с ним я не намерен. - Ну, как хочешь.

Он лег у меня под боком, рукой обхватив мою талию, и замолчал. Больше всего во всей этой ситуации меня бесило даже не то, что Адам хотел подольше оставить меня в больнице, а то, что он еще ни разу меня не поцеловал в губы. Как бы прискорбно это ни звучало, но я ждал этого момента со вчерашнего дня, но он до сих пор так и не наступил. И сейчас моя обида строилась именно на этом факте. Как пострадавшее лицо, сам я не мог проявить инициативу, а Адам, по всей видимости, по какой-то причине делать этого не собирался. И сей факт раздражал еще больше тем, что я исключительно из принципа не стану его об этом даже просить.

Я тяжело вздохнул и в какой-то момент понял, что неосознанно тереблю рукав его футболки, а Адам, чуть задрав голову, с интересом смотрит на меня и улыбается. Я замер, смутился, потом еще раз смутился и отвернулся, смутившись окончательно. Такое количество этого чувства за пять секунд я не испытывал еще ни разу. Мысленно выругавшись, я закусил губу и устремил свой взгляд в окно, в котором опять кроме неба ничего не увидел.

С чуть заметной усмешкой и странной искоркой в глазах, Ламберт подтянулся на локте, и наши лица теперь были на одном уровне. Щеку опалило его дыханием, и я нервно сглотнул, но все же не повернулся. Ждал его дальнейшего шага, который последовал незамедлительно. Его мягкие губы коснулись кожи, медленно двигаясь дальше, достигли уголка губ, оставили нежный поцелуй и замерли. Я не выдержал и повернул голову, чем Адам тут же и воспользовался, вовлекая меня в долгий страстный поцелуй. Ей богу, раньше он никогда так меня не целовал. С такой самоотдачей, но и с не меньшей требовательностью. Он прошелся по нижней губе, проникая внутрь, коснулся языка своим, но тут же разорвал связь, и повторил все вновь. Нет, мне не снесло крышу, мне ее просто разорвало без возможности восстановления. Как же сильно я этого хотел...

Когда Адам отстранился от меня, я остался сидеть с закрытыми глазами и чуть выпяченными губами, находясь в каком-то состоянии эйфории. Еще хочу...

- Ты ведь этого ждал? - услышал я его насмешливый голос, в котором отчетливо слышалось плохо скрываемое возбуждение.

- Тебе повезло, что я отходчивый, - невпопад ответил я, потому что именно эти слова крутились у меня на языке, ведь я уже совсем на него не обижался. Адам опять прильнул к моим губам, а я все так же не открывал глаз, и так чувствуя, что он улыбается. Так, как уже давно не улыбался. И только мне.

В воздухе запахло мандаринами и чем-то еще, едва уловимым, но, несомненно, знакомым. Странное такое чувство...

- Ну, может быть, меня уже кто-нибудь заметит?

Я резко распахнул глаза и уставился на дверь. На пороге стоял Монте, держа в руках большой пакет, и спокойно чистил мандарин. Теперь ясно, откуда этот запах. Адам протяжно вздохнул и, улегшись мне на колени, уткнулся лицом в живот.

- О, заметили! - лицо Питтмана озарила улыбка, что нечасто можно увидеть в принципе, и по отношению к нам в частности. - Я тоже рад тебя видеть, Ламберт.

Гитарист уселся на стоящий рядом с кроватью стул, положил на тумбочку свой пакет, в котором явственно виднелись фрукты, очевидно, для меня, и принялся поглощать только что очищенный им мандарин.

- Я надеялся, ты продержишься дольше, Томми, - наконец, проговорил Монте, кивая на Адама, который совсем недвусмысленно показал ему средний палец, не удосужившись даже посмотреть в сторону гитариста. Честно сказать, я не ожидал такой реакции от Ламберта. Максимум, на что я наделся, так это уничтожающий взгляд. А этот жест вызвал у меня улыбку, Монте же хмыкнул и махнул на него рукой.

- Простил, значит? - спросил он, пытливо глядя на меня. Я в ответ лишь кивнул, чувствуя, как Адам, еще сильнее уткнувшись в меня, слегка потерся лбом. Это было смешно и одновременно приятно. Ламберт вел себя как подросток.

Первым не выдержал Монте и разразился громким смехом на всю палату, следом засмеялся и я, но быстро успокоился, получив весьма ощутимый толчок в бок.

- Не думал, что ты до такой степени... нежный, Ламберт, - проговорил гитарист, все еще посмеиваясь.

- А я не думал, что ты такой гад, Питтман, - отозвался Адам и, наконец, сел, повернувшись к тому лицом.

- Что намерены делать? - Монте резко сменил тему разговора, поставив лично меня в тупик. Сегодня я ведь решил об этом не думать. Конечно, откладывать решения важных вопросов - это моя плохая черта, которая еще ни разу до добра не доводила, но, в конце концов, я в больнице, и мне нужен отдых, хотя бы моральный. Физически я чувствовал себя вполне хорошо, даже уже успев забыть, что совсем недавно собственноручно травил себя снотворным.

- Жить, любить и радоваться, - выпалил Адам и бросил на меня осторожный взгляд, будто бы мог за свои слова получить подзатыльник. Многословностью я сегодня все равно не отличался, поэтому, улыбнувшись, кивнул и, протянув руку к его руке, переплел наши пальцы. Незначительный, но вполне понятный знак. Адам в ответ тоже улыбнулся, даже как-то по-особенному тепло, и, крепче сжав мою ладонь, стал гипнотизировать меня взглядом.

- Ты точно, действительно, на все сто уверен в своем решении? - спросил Монте, обращаясь к Ламберту. Но что-то было в его интонации такое, что заставило меня понять, что вопрос частично адресован и мне. Готов ли я так же безоговорочно верить и полагаться на Адама? Готов ли следовать за ним, как раньше?

- Да, - ответили мы одновременно. Адам - громко и четко, а я - тихо, скорее сам себе.

Дата добавления: 2015-09-05