Глава 2. POV Томми

С Адамом у нас сразу как-то всё сложилось. Его энтузиазм и работоспособность вдохновляли, с ним было легко и свободно. И я каждый раз убеждался, что лучшей работы мне просто не найти. До одного единственного момента.
- Томми, ты точно натурал? – как бы невзначай спросил Ламберт, пока мы пили кофе в ожидании задерживающегося Монти. Не удивительно, что задохнуться мне не составило ни малейшего труда, поперхнувшись горячим напитком.
- Да. А что? – немного отдышавшись, ответил я. Ограничиться простым и лаконичным «да» было бы для меня как-то слишком. А теперь я всю жизнь буду расплачиваться за свое неуёмное любопытство. Потому что именно с тех самых пор всё пошло не так. Я не должен был делать того, что делал, не должен был чувствовать того, что чувствовал. Не должен был. Но, видно, кто-то решил всё за меня.
Я, смеясь, ходил по краю пропасти, не замечая, что с каждой секундой приближался к тому, чтобы сорваться вниз. Он толкал меня к этому. И, в конце концов, я понял, что, оказывается, не такой уж и натурал.
С этого и начался мой ад…
Не единожды я ловил себя на мысли, что мне нестерпимо хочется прикоснуться к его коже, пересчитать веснушки на его губах и каждый день видеть его улыбку. И для меня это было дико и непонятно. Но твердить по сто раз на дню, что ты натурал до мозга костей и мужчины тебе не привлекают в принципе, устаешь. Признаться себе в этом было невероятно сложно. Но страдать враньем самому себе я не любил никогда. Я просто осознал тот факт, что Адам мне нравится. И что потом? Да ничего! Лишь единожды обронив неосторожное «Это же шоу, Адам! Расслабься!», я понял, что сам, своими же руками все испортил. Вот только было ли что портить? Это уже совсем другой вопрос. У Адама был Саули – его любимый солнечный мальчик. А я всего лишь басист, с которым он время от времени целуется на сцене. Что ж, я отлично играл свою роль. Только какой ценой мне это стоило…

***
Подходя к студии, в которой у нас проходили репетиции, я как всегда думал о чем угодно, лишь бы не о том, кого там увижу. И знаете, что у меня из этого выходило? По традиции – ничего! Вот и сегодня из рассуждений о моторном масле мои мысли плавно перетекли к Ламберту. Я до сих пор не мог понять, как так получилось, что в один не слишком прекрасный для меня момент я оказался «не совсем натуралом». И виной всему лишь два слова – чертов Ламберт!
Очнулся от своих рассуждений я только тогда, когда чуть не налетел на стоящего в коридоре объекта моих мыслей.
- Адам, ты чего тут стоишь? – долго не решаясь, я все же опустил ладонь ему на плечо. Он вздрогнул и повернулся.
- Тебе не идет, - нахмурившись, сказал он, кивая на мою «обновленную» челку. Его рука на пару секунд зависла в воздухе, будто Адам хотел коснуться меня, но тут же легла на ручку двери.
- Это еще почему? – я был озадачен. Слишком долго выбирал, что мне в себе изменить, и вот результат – Ламберту не понравилось. Не могу сказать, что мне было всё равно. Отчасти, именно из-за него я решился на эти перемены.
- Не идет и всё.
- Обосновал! – рассмеялся я, хотя поводов для радости было… целых ни одного. Какие, собственно, могут быть поводы, когда знаешь, что буквально через пару дней будешь целовать такие желанные губы, которые совершенно не желают тебя? Очень сложно иметь доступ к тому, что тебе не принадлежит и никогда принадлежать не будет, но при этом еще на что-то глупо надеяться.
Взяв гитару, я отошел в сторону и стал неосознанно подбирать аккорды. Музыка была моей первой и по-настоящему сильной любовью. Жить без нее было как… жить без воздуха. Не представлялось возможным. С самого детства я будто чувствовал ее силу, энергию, стремился заполнить себя ею целиком. И сейчас, глядя на себя со стороны, я могу с уверенностью сказать, что это у меня получилось. Я чувствовал каждую ноту, пропускал ее через себя и старался вложить в нее как можно больше своих эмоций. И в этом мы с Адамом похожи.
Перебирая струны, я старался не смотреть на Ламберта. А вот он, кажется, наоборот, не отрываясь, следил за моей игрой. Чуть отвернувшись, я тряхнул головой, и на лицо упала прядь волос, скрывая улыбку.
- Боюсь от такого взгляда, Ламберт, от нашего басиста останется горстка пепла, - сказал Монти и, подойдя к Кэм, о чем-то с ней тихо заговорил. На Адама, кажется, его слова не произвели никакого эффекта. Я всё так же чувствовал на себе его прожигающий взгляд. И это было непонятно. В последнее время Адам сторонился меня, всё реже смотрел мне прямо в глаза, а наше общение практически сошло на нет. Но в то же время я часто чувствовал на себе его долгий, изучающий взгляд в те моменты, когда, как он думал, я этого не замечаю. Но замечать и ощущать – совершенно разные вещи. Я почти что физически чувствовал его взгляд, будто он касался моей кожи. В такие моменты меня едва ли не било дрожью, и я старался как можно скорее скрыться от его пронзительных глаз, лишь бы не терзать себя напрасными «а вдруг…».
Между нами только дружба. И никаких ложных надежд быть уже не должно. Я ли в этом виноват или кто другой – не важно. Факт остается фактом. Мы просто не будем вместе. Никогда.
Будто получив какой-то толчок, я резко развернулся и тут же встретился взглядом с Адамом. На долю секунды мне показалось, что в его глазах промелькнула злость, но в следующий миг на лице вновь появилась маска безразличия. Как всегда.
- What do you want from me? – одними губами прошептал я, подавшись немного вперед и глядя ему прямо в глаза. Я уже давно терзался этим вопросом, на который ответа, кажется, не было ни у кого.
- Ничего. Абсолютно, - тихо ответил Ламберт, отворачиваясь. Значит, ответ всё-таки есть. И теперь я его получил.

Дата добавления: 2015-09-05