Наследие Чингисхана

Чингисхан сам выбрал себе преемника: выбор его пал на третьего сына, Угедея, и в этом избрании проявилась обычная проницательность монгольского императора и его знание людей. Из четырех сыновей Чингиса, рожденных от его старшей жены, Борте: Джучи, Чагатая, Угедея и Тулуя, - никто не унаследовал гениальных способностей отца, ни его железной воли, необходимой для главы такой империи, как Монгольская. Поэтому Чингис и остановился на Угедее, который отличался великодушным и гуманным характером, умевшим привлекать сердца всех своим обращением, но в то же время обладавшим достаточной твердостью воли, чтобы не подчиняться чужим влияниям и интригам и проявлять, в необходимых случаях, строгость. Чингис предпочел его своему любимцу Тулую, смелому воину и талантливому полководцу, и Чагадаю, суровому исполнителю всех установлений своего отца, знатока его «Джасака», которому сам Чингис придавал такое большое значение. Когда Чингисхан объявил Угедею о своем решении и спросил его, что он скажет, Угедей отвечал: «Отец! Буду действовать усердно и благоразумно; только боюсь, что мои дети и внуки будут людьми без достоинств и не могут наследовать престола. Вот что я могу сказать». «Если все дети и внуки Угедея будут люди неспособные, - заметил на это Чингис, - то неужели из моих потомков не найдется ни одного порядочного».

Нет поэтому ничего удивительного в том, что впоследствии в среде монгольских царевичей и высшей монгольской аристократии создалось мнение, что Чингис завещал выбирать каганов из линии Угедея. Прямо этого Чингис, по-видимому, не высказывал; но, во всяком случае, озабоченный избранием главы созданной им империи в будущем, Чингисхан оставил наставление, чтобы заблаговременно избирать и утверждать наследника из законных сыновей того, который достоин и которому можно вверить управление. Курултай не мог изменять решение кагана: не мог, конечно, курултай изменить воли Чингиса относительно избрания его преемника. Когда, по смерти Чингисхана царевичи и другие знатные аристократы устроили «великое собрание» на реке Керулене, то, по словам монгольского «Сокровенного сказания», «согласно завещанию Чингиса, они провозгласили каганом Угедея и объявили о том Чингисовой десятитысячной гвардии и всем народам». Угедей вполне оправдал надежды своего отца, так прозорливо выбравшего именно его, потому что в царствование Угедея единство империи было сохранено и дружное господство ханского рода под главенством кагана не нарушилось никакими смутами.

Империя, созданная Чингисханом и руководимая указанными им началами, просуществовала единой еще лет сорок после смерти ее великого основателя; господство же рода Чингиса сохранилось в разных государствах, возникших после ее распадения, в течение нескольких поколений.

Но, в общем, можно сказать, что планы Чингиса потерпели крушение: его империя пала, а выведенные на широкую арену силою его военного и организаторского гения монголы не смогли на ней удержаться; они или были поглощены более многочисленными народами, среди которых им пришлось очутиться, или впали опять в то состояние, в котором они пребывали до рождения их гениального вождя.

Самой слабой стороной системы Чингисхана оказались планы совместить цивилизацию с кочевым бытом и уверенность в том, что его род не подвергнется разложению до тех пор, пока будет придерживаться его «Джасака», пригодного на вечные времена. И то и другое оказалось невозможным.

Дата добавления: 2015-09-01