Глава 21. Новый Год.

Накатала Х_Х с грехом пополам. А вообще, описания неживой местности мне плохо даются.
И не надо бочку на меня гнать. Всего-то 10 дней проды не было…
P.S: может быть, плохо бечено.

Мы мчались по дороге, благо, не попав ни в какие неприятности.
— Александр Андреевич, — позвал я, когда уже отсидел одно место.
— М?
— А где Вы живете?
— А, да в отеле. До конца моего преподавания там буду.
— Не дороговато?
— Нормально.
— А как называется?
— «Роза ветров».
— М, прикольное назв… что? – я подумал, что он шутит. – КАК называется?!
— «Роза ветров», — повторил он. Я не ослышался?!
— Это, что… та самая…
— Та самая, та самая.
— Откуда у Вас такие деньги?! – воскликнул я.
— Ммм… Давай потом. Некогда - я веду.
Я был уверен, что это просто отговорка, чтобы вновь не отвечать на мой вопрос. Темная он личность. Может, стоит его побаиваться? Но я сразу отбросил эту глупую мысль. Что бы его, да бояться…
А мы тем временем приближались к отелю. Нас даже не остановил охранник, мотоцикл просто проехал на подземную стоянку. Моё сердце бешено стучало, от волнения стало немного нехорошо, но безумно хотелось увидеть то, что скрыто от глаз миллионов. Прямо с парковки мы подошли к лифту. Зеркала, зеркала, зеркала… Что за бред?! Зачем в лифте зеркальные стены? А, ясно зачем. Чтобы Александр Андреевич видел моё замешательство, даже если я отвернусь, и усмехался. Лифт, прозвенев, мягко остановился. Как-то мы мало ехали, наверняка на первый этаж. Дверцы лифта плавно раскрылись, так же как моя челюсть отвисла.
— Охуеть!
— Не ругайся, — учитель несильно дал мне подзатыльник и вышел из лифта.
Я поспешил за ним. Шикарный холл!!! Отполированный золотистый пол, высоченный потолок с огромной свисающей люстрой, многие на вид удобные и дорогие диванчики, кресла, красивая большая лестница, большая ёлка… И всё украшено новогодними украшениями. Ух, это офигенно! (п/а: описывать подробнее не имеет смысла. Тем более, если бы я это сделала, то прода задержалась бы ещё на полгода xD). Учитель пошел вперед, похоже, к стойке регистрации, я поспешил за ним.
— О, добрый вечер, Александр Андреевич! – там стояла уж очень хорошенькая брюнеточка в костюме… нет, «Снегурочки» назвать язык не повернется – он был намного откровеннее, но не развязным, что радовало глаз даже сильнее. – С Наступающим Вас! – с ослепительной улыбкой сказала она, протягивая ключи.
— И тебя, — ух, какая субординация! – Кстати, — учитель резко притянул меня к себе, приобняв за плечи. – Этого паренька всегда ко мне пускать. И если меня не будет, можешь давать ему ключи.
— Как скажете, — она кивнула.
— Пошли, — Александр Андреевич потрепал меня по голове, и мы вновь направились к лифту.
— А на каком этаже Вы живете? – спросил я, желая самому нажать на прикольную кнопочку, чтобы подняться.
— Семнадцатый, — я нажал.
Семнадцатый этаж… круто. Кажется, он говорил, что семнадцать – его счастливое число.
Коридор был тоже богато обставлен: куча цветов, сидения, столики…
Мы прошли вперед, до семьсот семнадцатого ((!) У него что, какой-то пунктик на это число?) номера. Когда Александр Андреевич вставил ключи в замочную скважину, я невольно нервно сглотнул. Интересно, какие у него будут апартаменты? Учитель, замерев, довольно улыбнулся:
— Ты не думай, у меня не самый дорогой номер. Не люблю броскость.
Он вытащил ключи и толкнул дверь. Конечно же мне, не искушенному зрителю, эта комната показалась чем-то изумительным. Очень просторная, большая. Вся она была сделана в кремовых тонах. На полу расстелен мягкий ковёр с длинным ворсом, точно приятно было бы походить по нему босыми ногами. Обои – с красивым изящным рисунком, на стенах в массивных рамках висели дорогие картины известных художников и большое зеркало. Потолок был натяжным и искусно сделанным.
Противоположной от двери стороной было огромное панорамное окно, спинкой к которому стояла мягкая на вид двуспальная кровать, застеленная шёлковым кремовым покрывалом. По бокам стояли две тумбочки на тонких ножках, выделанные золотистыми узорами. С левой стороны от них чуть боком стоял огромный телек с большими колонками, домашний кинотеатр, в общем. Дальше, как в зоне «отдыха» находились два глубоких кресла и софа, перед которой стоял чайный столик, позади них были два книжных стеллажа. Чуть ближе к нам стоял длинный шкаф со множеством дверок, возле него находился небольшой комод. С правой стороны комнаты на стене находился застеклённый бар с большим количеством разных дорогущих напитков, рядом были изогнутая барная стойка и два высоких стула. Повсюду стояли торшеры и статуэтки, большие и маленькие, служащие больше для украшения, нежели для их прямого использования. И было много красивых растений, наполняющих номер чистым воздухом.
Из этой комнаты выходили ещё три двери. Одна – ванная комната. Отделана в приятных синих тонах. Плитка с голубыми мазками, мягкий, приятный глазу свет. Рядом с раковиной была навороченная кабинка душа, подальше – восьмиугольное джакузи, туалет был за занавесью. На зеркале стояла куча всяких тюбиков – шампуни, гели, одеколоны…
Всё было действительно красиво и дорого.
Я хотел заглянуть в ещё две оставшиеся комнаты, но учитель не дал, говоря, мол, ещё успею.
А до Нового Года оставалось ещё шесть часов. Дело было вечером, делать было нечего, ага… В принципе, сначала я пошел под душ и долго, минут сорок «игрался» с разными ненужными, но интересными функциями. Неудивительно, что рядом висели большие мягкие белоснежные полотенца и халаты, всё же на такое здесь не поскупятся.
Ой, зря я вышел в одном халатике. У сидящего на кровати Александра Андреевича сразу как-то недобро загорелись глаза, он облизнулся и поднялся, чуть склонив голову, но всё так же смотря на меня. Я икнул и прижался к стенке, когда он начал наступать. В логово к змею попал ведь! Моя фантазия уже рисовала пошлые картины, БДСМ, и довольного садиста-учителя, но тот по какой-то причине прошел мимо меня, зайдя в ванную комнату.
Блин, а как-то обидно даже стало…
Вздохнув, я переоделся в свою одежду – белую футболку и легкие бермуды. Люблю носить их дома. О, я уже чувствую здесь себя как дома… А, значит, могу делать, что хочу, да-а-а? Я провел рукой по шелковому покрывалу. У-у-у… какое гладкое. Я сдернул его, аккуратно сложив… Ну, ладно. Не особо аккуратно, но это было что-то, всё же напоминающее квадрат, и бросил на одно из кресел. Я, не стесняясь, забрался на приятно пахнущие чистые белые простыни и откинулся на одну из двух мягких подушек. Взяв рядом лежащий пульт, стал перещелкивать каналы. Конечно, как и ожидалось, крутили всё то же самое, что и всегда.
Я расслабился и чуть не заурчал как довольный кот – настолько было тепло и мягко. Дверь ванной беззвучно (!) открылась, но я обратил на это внимание.
И подскочил на кровати как ошпаренный:
— Обязательно голым-то выходить?!
Я жутко покраснел от лицезрения наряда Александра Андреевича от Адама (Дольче и Габбана, ага).
— А что? – наигранно обидевшись, спросил учитель. – Не говори, что тебе не нравится, мы это уже проходили.
— Я не говорил… — вырвалось у меня громко, но уже тише и, отведя взгляд, продолжил: — Что мне не нравится…
— Тогда чего ты возмущаешься?..
— Хоть ради приличия оделись бы! – снова рявкнул я, невольно оглядывая такого соблазнительного англичанина.
— О каком приличии может идти речь после недавнего?..
Он залез на кровать, специально прижав меня к своей груди, чтобы я ещё больше смутился. Ну-у-у… ему это удалось… Хотя, что за бред, у него же не пятый размер, че я вообще смущаюсь?! Я оттолкнул его и попытался принять невозмутимое выражение лица.
— Вид из окна ж какой, а Вы тут разгуливаете.
Да-а-а-а, в это панорамное почти от пола до потолка окно сложно было бы что-то не заметить.
— Ближайшие здания далеко. Да и смотреть никто не будет…
— А вдруг кто-то следит за Вами с биноклем и камерой?! – попытался изобразить обеспокоенность я. – О Вас же забочусь. И вообще, раз уж Вы меня любите, соответственно, видеть нагим Вас могу только я! – я
слез с кровати и открыл верхний ящичек комода. Как раз джинсы там располагались! Взял первые попавшиеся, открыл второй – футболки. Тоже взял первую и всё это бросил на кровать, рядом с учителем.
— А мне мо-ожно?.. – жалобным тоном спросил Александр Андреевич, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. – Голым себя видеть? – уточнил он.
— Разрешаю, — благосклонно кивнул я. – Разрешаю даже ещё маме Вашей посмотреть.
И тут его прорвало. Он, запрокинув голову, рассмеялся
— Соколов, какое представление! – он, качая головой, похлопал в ладоши, всё ещё посмеиваясь.
Я хмыкнул. Ну, главное, что бы смущения моего не было… Александр Андреевич взял кинутые мной вещи и придирчиво их оглядел:
— Значит, нравится, когда я без трусов… Запомним…
— Да нет! – спохватился я. – Просто забыл!
Я вернулся к комоду, открыв третий ящичек с рубашками и четвертый, о, с трусами. Бросив их, я демонстративно отвернулся, на что услышал смешок англичанина:
— Что же ты смущаешься?
— А я думал, Вы смущаетесь, поэтому и отвернулся.
Александр Андреевич вновь усмехнулся.
Как-то долго он переодевается… Я недовольно повернулся. А эта тварь уже одетая лежит и телик смотрит!
— Могли бы и сказать, что оделись!
Александр Андреевич, пожав плечами, совершенно невинно ответил:
— Я думал, ты разглядываешь мой шкаф.
Сволочь…
О, кажется, я вслух это сказал, поскольку учитель снова смерил меня недобрым взглядом. Я со вздохом сел на недалеко стоящее кресло.
— Может, ко мне пойдешь? – он похлопал рядом с собой. – Под бочок… — сказал он с едва сдерживаемой улыбкой. А в глазах снова плясали странные огоньки.
Нет, я бы, конечно, ни за что не пошел к этому извращенцу, но… Просто захотелось посмотреть телек лежа, вот. Да. Так оно и есть. Я улегся рядом с Александром Андреевичем, обняв его поперек живота. Тепло, хорошо… Ну, как так получилось, что я заснул?

А проснулся я от странных ощущений… Так приятно… Что-то горячее обдавало лицо, и было очень-очень хорошо. Поваляться бы так подольше, но любопытство победило, и я разлепил один глаз. Я покраснел сильнее, чем ранее, когда увидел учителя голым. Он целовал моё лицо так нежно, что как-то было странно… Как-то непривычно…Как-то тепло… Как-то… Как-то… Он увидел, что я проснулся и провел рукой по моей щеке.
— Полчаса до Нового Года… Ещё собираешься спать?
— Нет! – я встрепенулся. – Я никогда новогоднюю ночь не сплю! И почему раньше Вы меня не разбудили?!
— Зачем раньше? Куранты же не пропустил.
— Пойду умоюсь, — зевнув, сказал я.
Холодная водичка действительно отлично действует. Эх, уже Новый Год… Действительно главный праздник в году. Мне он и правда нравится больше, чем день Рождения. Это всё-таки семейный праздник, так тепло на душе, когда на улице холодно… Даже вечно занятой папа уходил на выходной. Но в этот раз всё по-другому. Ни мамы, ни папы… Конечно, я не против Александра Андреевича…
Я вышел из ванной комнаты и остолбенел. Учитель сидел за барной стойкой, на которой стояли разнообразные блюда. И тут я как-то резко вспомнил, что голодный. И понял, что сейчас слюни покапают.
— Я есть хочу, так что-о… — протянул учитель, — приступаю.
Он открыл блюдо с курицей, источавшей божественный аромат.
— А это всё откуда? – поинтересовался я, присаживаясь на второй барный стул, напротив Александра Андреевича.
— Скатерть-самобранка, — усмехнулся англичанин.
— А если приблизиться к реальности? – спросил я, накладывая в тарелку разные салаты.
— Принесли, конечно… Праздничный ужин.
— Клевое здесь обслуживание… — протянул я. – Кстати! Так откуда у Вас столько денег на этот отель?
— О, снова Галкин с Пугачевой, — сказал он, упялившись в телек. – По-моему, они бессмертны.
— Александр Андреевич! – возмутился я.
— Жуй давай.
Я выдохнул. Всё равно не скажет… Ну, пока… А потом уж я его уломаю как-нибудь. А сегодня наслаждаться праздником!
Какое-то время мы поглощали безумно вкусную пищу, смотря очередное новогоднее шоу, а потом англичанин поднялся и достал из небольшой тумбочки какие-то ключи и… открыл бар! Я впился глазами в различные алкогольные напитки, а Александр Андреевич, заметив это, щелкнул меня по носу:
— Мал ещё, — я недовольно замычал, обиженно глядя на учителя. – Что? Это не я сказал, а закон.
— Да все пьют, даже, несмотря на это… — пробурчал я.
— Твои родители не обрадуются, если узнают, что я тебя спаиваю, — сказал он, доставая определенно дорогой виски.
Я насупился – так нечестно!
— Даже родители дают немного выпить мне на Новый Год! А Вы!
— А я позабочусь о твоем здоровье. Тем более, зачем тебе это? Будешь пьяным, мало ли чего вытворять начне… — Александр Андреевич замер. – В принципе, шампанское никогда не повредит… Чуть-чуть…
Но я-то сра-а-азу понял его перемену в действиях. И, выставив указательный палец, громко произнес:
— Вы хотите воспользоваться моим пьяным телом!
Учитель лишь хихикнул. Вот же ж! Я смерил его строгим взглядом.
Можно, конечно, на него обидеться… Но я, вообще-то… очень даже не против… Насколько я помню, было потрясно…
А когда мой бокал наполнился, англичанин тоже налил себе шампанского, в дань традициям.
А на всех каналах уже показывали нашего Президента, по умолчанию поздравлявшего всех россиян. И, когда оно закончилось, московские куранты начали бить свои двенадцать ударов, отделяющих многих людей в нашем часовом поясе от начала года. Такая знакомая всем с раннего детства традиция, такие желанные мгновения, такое теплое и приятное чувство в груди. Мы чокнулись бокалами и опустошили их. Да, это шампанское действительно приятное на вкус, не то, что магазинные подделки. О, и надо же желание загадать! Я зажмурился. Что бы мне такого загадать? А, я хочу, чтобы папа поскорее выздоровел! И… ещё хотелось бы классно провести этот год… С Александром Андреевичем… Я чуть залился румянцем. Люблю же я этого извращенца…
И… последний удар.
— Ну, с Новым Годом, — Александр Андреевич улыбнулся, я тоже.
Стало так хорошо, чуть ли не до слез:
— И Вас с Новым Годом! – я, чуть поколебавшись, привстал, опираясь ногами на подножку стула, перегнулся через стол, стараясь не испачкаться о еду, стоящую на нём. Прикрыв глаза, я наоборот приоткрыл рот, а щеки окрасил румянец.
Кожей почувствовал, что учитель улыбнулся, но пальцы, скользнувшие по моей щеке, стали неожиданностью, поэтому я вздрогнул. Теплое дыхание на моих губах заставило покраснеть ещё больше, но вместе с тем ещё больше желая прильнуть к губам англичанина. И вот поцелуй… Такой нежный, даже осторожный, заставляющий расцвести в сердце красивый хрупкий цветок. Я отстранился, ещё больше смущаясь, но напоследок легко чмокнув Александра Андреевича. Сев, заметил, что англичанин расплылся в искренней улыбке, а я опустил взгляд, снова краснея. Ну, что я как школьник, ей-богу?! Хотя нет, постойте… я же школьник! Значит, мне можно.
Уж не помню, сколько я съел, что показывали по телику, о чем мы болтали… Наверное, от того, что я ещё и пил. Шампанское, конечно, но от третьего же бокала в голове заметно помутнело, а потом… Внешний мир воспринимался как-то странно. Нет, я не был особенно пьян, но мозги уже поддавались действию алкоголя. Кажется, я сидел, с глупой улыбкой, уставившись в одну точку, а Александр Андреевич пытался докричаться до меня, но его зов шел только как монотонное звучание. Но отчетливо помню, как весь гул стих. Учитель перестал меня звать, а ТВ отключилось. И помню дыхание на своей шее. Я как-то странно хихикнул, довольный тем, что был прав насчет того, что у нас сегодня будет. Англичанин обнимал меня сбоку, из-за высокого стула я стал приблизительно с него ростом. Он очертил языком контуры моей ушной раковины, заставив поежится от щекочущих и одновременно возбуждающих ощущений. Я раздвинул ноги, чтобы Александр Андреевич переместился вперед, ко мне поближе, что он и сделал. Учитель обнял меня, прижимая к себе, а я обвил ногами его и начал почему-то стаскивать его футболку, гладить его спину, грудь, руки… Потом почувствовал, что на мне нет одежды и выгнулся от прикосновения к моему члену. Я бы упал с узкого сидения барного стула, но меня все сильнее прижимал англичанин, не желая выпускать. Потом я спиной почувствовал прохладу простыней, их мягкий аромат и фантастическое блаженство от хозяйских горячих поцелуев, взаимных ласк на грани потери сознания, тягучего комка внизу живота… И всё так странно ощущалось… Одновременно здесь, у меня, близко, но и как будто далеко, и так затуманенный разум отказывался принимать такие головокружительные ощущения. Ласки были везде, повсюду, окутывали, заставляя забыть обо всем, кроме них.
И потом пронзила отрезвляющая боль, разрядом молнии разнесшаяся через все тело, спустя какие-то мгновения сменившаяся вновь пьянящим наслаждением. Помню лишь такое горячее дыхание у меня на шее, расслабленность и обволакивающую негу. И помню, как не было сил сдерживаться, стоны сами собой вырывались, и были Его стоны, так близко ко мне, сливающиеся с моими, звучащие в унисон. А потом моё тело само выгнулось, ещё больше сливаясь с Его телом, и была ещё горячая жидкость у меня на животе и на ягодицах.
Кажется, всё повторилось снова, а после этого – надежные и теплые объятия, руки, гладящие мои волосы и не менее приятная дымка сна…

Так хорошо~ Так здорово проснуться от того, что выспался. В голове было чуть-чуть мутно, глаза склеивал «песок», а вокруг было тепло. Хорошо~ О, я, кажется, даже слюну пустил от удовольствия. Я облизнул губы и причмокнул, чуть смутившись. Да уж. Я приоткрыл глаза, которые сразу неприятно резануло из-за «песка». Я хотел было вытереть его, но не смог разогнуть руки из-за того, что они затекли в локтях. Я лежал, согнув руки, похоже, долгое время – вот и проблема. Через боль их размяв, я всё-таки протер глаза. Перед собой я увидел накаченную мужскую грудь… Такую смущающую… А я, оказалось, лежал на его руке, так что она, наверное, сильно затекла. Я осторожно приподнялся с неё, отмечая, что Александр Андреевич этого не заметил, значит, спит довольно крепко. Он спал слева от меня, на спине, голову чуть повернув в сторону, где я спал. «А сколько времени?» — возник у меня вопрос, и я попытался оглядеться в поисках часов, которые оказались над креслами. Ну, если учесть, что мы уснули, наверное, около часа ночи… Или позднее? Ни фига не помню. В общем, по моим меркам долго мы дрыхли.
Я вздохнул и заглянул Александру Андреевичу в лицо. Даже и не помню, видел ли я его когда-нибудь таким спокойным и умиротворенным. Обычно на его губах играет ухмылка, а в глазах плещутся дьявольские огоньки. Только сейчас заметил, что у него ресницы и брови тоже серые. Вернее, стального цвета, но, наверное, потемнее, чем волосы на голове. Нос у него с небольшой горбинкой, раньше я и не замечал этого. А губы… а я хочу его поцеловать, вот. Странное желание, но, тем не менее, оно стало появляться у меня всё чаще. Да и хватит спать этому совратителю. Подъем, извращенец! Конечно, был соблазн это закричать, но… Я вспомнил, как приятно просыпаться от поцелуев…
Я осторожно прикоснулся губами к его скуле. Осторожно целовал, прокладывая дорожку по щеке вниз, к подбородку. Его ресницы дрогнули, похоже, учитель просыпался. Тогда я прильнул к его чуть приоткрывшимся устам, проведя языком по ним, а потом, набравшись смелости, скользнул дальше, в горячий, ещё с привкусом алкоголя, рот, который умело ласкал меня до сегодняшнего утра, пусть и немного. Александр Андреевич выдохнул носом, потеребив мою челку. И, конечно, я почувствовал, как учитель мне ответил… Он отстранился первым:
— А что насчет утреннего…
— Нет. – Перебил я, зная, что хочет предложить он и сел на кровати к нему лицом.
— Ну, вредина.
— Ну, извращенец.
Я усмехнулся – странный всё же Александр Андреевич…
— О, кстати! – он приподнялся на локтях. – Я же совсем забыл про подарок тебе!
— Подарок?.. – в сердце как-то потеплело, оттого что Он подарит мне… Но я нахмурился: — А с чего это Вы мне подарок дарите?
— В смысле? Разве я не должен подарить тебе подарок на такой большой праздник?
— Ну, не в этом дело… Просто с чего бы Вы подарили его какому-то ученику?
— Как это «какому-то»? – он нахмурился. М-да, что-то мы определенно не понимаем сейчас друг друга. – Ты МОЙ. Так почему же…
— И давно Вы его купили?
— Ну-у-у… с месяцок назад.
— Месяц?! Но мы, кажется, с Вами всего пару дней…
Он ухмыльнулся:
— А я, может, предвидел это?
— Предвидел? Не-е-ет… — сказал я обвиняющим тоном. – Вы всё-таки не случайно там, в деревне оказались! И не случайно именно в дом тёти Лены зашли!
— Да нет, что ты… — он, конечно, хотел убедить меня… Но мог тогда уж скрыть свою плотоядную усмешечку.
— Не отрицайте! – возмутился я. – Постойте… А погоду тоже Вы испортили? – я ошарашено смотрел на Александра Андреевича, он точно так же на меня.
А потом учитель разразился диким хохотом:
— Ага, я мутант-блондинка с пятым размером Гроза из «Людей Икс».
И он снова заржал, запрокинув голову.
— Лучше бы был блондинкой с пятым размером… — процедил я.
— Ну, уж что есть, прости, — сказал он, отсмеявшись.
— Никогда не поздно поменять! – радостно заявил я.
— На тебе и поменяем! – не менее радостно, передразнив меня, выдал учитель. – Хотя нет, — он вздохнул, — ты мне и таким нравишься, малыш.
— «Малыш»?.. – снова угрожающе процедил я.
— Точно-точно, подарок! – сказал учитель и встал с кровати.
— Ого, чего это у Вас?
— Где? – Александр Андреевич рефлекторно оглядел себя.
— На спине… царапины… аааа… я понял. Мой подарок, значит! – я победно улыбнулся, англичанин ответил тем же:
— Ну, я тоже тебя немножко приукрасил.
Я опустил голову…
— А мне кажется, что эти фиолетовые точечки меня как-то несильно красят…
— Тебе кажется, — сказал он, идя к одной из тумбочек. Я со смущением отметил, что мы всё ещё голые.
Александр Андреевич вынул какую-то темно-синюю с золотым узором коробочку, перевязанную голубой ленточкой с бантиком. Ну, не такой уж маленькой оказалась коробочка. Хоть в высоту и небольшая была, а в длину – сантиметров сорок, в ширину около пятнадцати…
— А… я… подарок Вам не…
— А вчера что было? – учитель похотливо облизнулся, хитро на меня глядя.
— Ну, если Вы всё так хорошо помните, то, пожалуйста, — я снова смутился.
А Александр Андреевич впился в мои губы, заставляя прикрыть от удовольствия глаза. Отстранившись, он сказал:
— Ещё раз с Новым Годом, — сказал англичанин, протягивая мне сюрприз. – Только у меня одно условие.
— Какое? – я настороженно на него глянул.
— Откроешь его, когда будешь дома. И когда рядом с тобой никого не будет… — таинственно протянул он, а в мою голову начали закрадываться подозрения:
— Что там такого?!

Лююююдиии!!! Посоветуйте песни, музыку. Что бы были быстрыми, ритмичными (но не НАСТОЛЬКО попсовыми, как у Kesha, например). Желательно нерусскую. Для вдохновения надо, нафиг ничего не пишется. А то все старые любимые песни затерлись, и я уж незнамо как извожусь, оттого что нечего послушать Т.Т

Дата добавления: 2015-09-04