Древнейшая Эпоха существования мира. 12 страница

называемой Тегтег (что значит "гремящий" или "сверкающий"), с тремя

вершинами, обладающей способностью плыть по воде. "Отсюда, - говорит

испанский историк, - можно заключить, что потоп был следствием

вулканического извержения, сопровождавшегося страшным землетрясением, и,

вероятно, резко отличался от Ноева потопа. При каждом сильном землетрясении

народ бежит в те горы, которые в его воображении представляются имеющими тот

же внешний вид, что и в легенде, а стало быть, и ту же способность плыть по

воде. Свою тревогу народ объясняет при этом боязнью, что море после

землетрясения снова вернется и зальет мир потопом. Уходя в горы, каждый

берет с собой порядочный запас провизии и деревянные тарелки для защиты

головы от солнечного ожога на случай, если Тегтег, поднятый волнами потопа,

вознесется к солнцу. Когда туземцам говорят, что для подобной цели были бы

более пригодны глиняные тарелки, а не деревянные, которые могут загореться,

то те отвечают, что поступают так по примеру своих предков".

Аккаваи (в Британской Гвиане) рассказывают легенду о великом потопе,

разукрашенную многими подробностями. В начале мира великий дух Маконаима

сотворил птиц и зверей и поставил сына своего Сигу править ими. Кроме того,

он взрастил на земле большое чудесное дерево с различными плодами на каждой

ветви; вокруг ствола росли бананы, индейские фиги, маниоки, маис и всякие

злаки, а у корней никли гроздья ямса - словом, все растения, какие теперь

разводятся на земле, в необыкновенном изобилии цвели на том удивительном

дереве, вокруг него и под ним. Чтобы распространить по всему миру плоды

этого дерева, Сигу решил срубить его и посадить всюду на земле семена и

черенки дерева. Работу эту он выполнял при помощи всех зверей и птиц, за

исключением одной лишь бурой обезьяны, которая по своей лености и злому

нраву отказалась участвовать в великом деле распространения растительности

на земле. Чтобы удержать обезьяну от возможных проказ, Сигу приказал ей

таскать воду в дырявой корзине, полагая, что такая работа хоть на некоторое

время отвлечет ее злую волю. Продолжая рубить чудесное дерево, Сигу увидел,

что пень был дуплистый и полный воды, в которой плавала мелкая пресноводная

рыба всяких пород. Благожелательный Сигу решил выпустить ее во все реки и

озера в таком количестве, чтобы вода всюду на земле кишела всевозможной

рыбой. Однако этому великодушному намерению не суждено было осуществиться,

так как вода из дупла, сообщавшегося с великим водным бассейном где-то в

недрах земли, полила через край. Желая остановить начавшийся потоп, Сигу

прикрыл пень плотно сплетенной корзиной. Средство само по себе оказалось

действенным, но, на беду, бурая обезьяна, которой наскучила ее бесполезная

работа, украдкой вернулась; вид опрокинутой корзины возбудил ее любопытство,

и она вообразила, что под корзиной лежит что-нибудь съестное. Тогда она

осторожно приподняла корзину и заглянула внутрь, но тут же из дупла хлынули

потоки воды, которые унесли обезьяну и затопили всю страну. Собрав

оставшихся животных, Сигу повел их на самое возвышенное место этой земли,

где росло несколько кокосовых пальм. Он велел птицам и лазящим животным

подняться на самое высокое дерево, а всех животных, не умеющих лазать и не

принадлежавших к земноводным, он запер в пещере с очень узким входом,

запечатав вход воском и дав животным длинную хворостину, которой бы они

могли проткнуть воск, чтобы узнать, не спала ли вода. Приняв эти

предохранительные меры относительно наиболее беспомощных животных, он сам с

остальными тварями взобрался на пальму и укрылся в ее ветвях. Во время

наступившей тьмы и бури все сильно страдали от холода и голода, но

мужественно переносили всякие лишения. Одна только рыжая обезьяна

надрывалась от воя до того, что глотка ее распухла и с того времени остается

раздутой. По той же причине У нее до сих пор сохранился какой-то хрящ в

горле. Сигу время от времени бросал в воду кокосовые орехи, чтобы узнать, не

спала ли вода. Наконец вместо плеска Сигу услышал глухой звук падения ореха

на землю. Тогда он понял, что потоп прекратился, и стал вместе с животными

слезать с дерева. Но птица трубач так торопилась спуститься, что свалилась

прямо в муравейник, где голодные муравьи облепили ее ноги и обглодали их до

костей. Оттого-то у нее такие худые ноги. Другим животным ее пример послужил

на пользу, и они спустились с дерева осторожно и благополучно. Посредством

трения одного куска дерева о другой Сигу раздобыл огонь, но, когда сверкнула

первая искра, оглянулся, и в то же мгновение индюк, приняв искру за

светлячка, жадно проглотил ее и убежал прочь. Искра обожгла глотку

прожорливой птице, и с тех пор у индюков появилась на горле красная сережка.

Аллигатор в то время стоял тут же и вел себя совершенно спокойно, но так как

он пользовался почему-то дурной славой, то все прочие животные заподозрили

его в том, что он украл и проглотил искру. Чтобы достать искру из пасти

аллигатора, Сигу вырвал у животного язык. Поэтому аллигаторы и поныне

остаются без языка.

Араваки, живущие в Британской Гвиане, верят, что после сотворения мира

он был дважды разрушен - сперва огнем, потом водой. И оба раза великим

"небожителем" Айомун-Конди за грехи людей. Небожитель возвестил

заблаговременно о близкой катастрофе, и люди, которые вняли этому

предупреждению, приготовили себе убежище от огня. С этой целью они выкопали

глубоко в песке подземное жилье с деревянной крышей, поддерживаемой прочными

деревянными столбами. Все сооружение они обложили землей, а поверх земли

толстым слоем песка. Старательно удалив все легко воспламеняющиеся предметы,

они спустились в это подземелье и спокойно оставались здесь, пока над ними

не пронеслись потоки пламени, бушевавшие по всей земной поверхности. В

другой раз, когда предстояло разрушение мира потопом, один благочестивый и

мудрый вождь, по имени Мареревана, был предупрежден об этом и спасся с женой

в большой лодке. Боясь, что его унесет течением в море или далеко от родины

его предков, он сделал длинный канат из лыка, которым привязал лодку к

стволу большого дерева. Когда потоп прекратился, он оказался таким образом

недалеко от своего прежнего дома.

Маку из Британской Гвианы говорят, что вначале добрый дух Макунаима, то

есть "творящий ночью", создал небо и землю. Насадив на земле растения и

деревья, он спустился из своей небесной обители, взобрался на большое дерево

и каменным топором стал снимать с него кору. Стружки падали в реку,

протекавшую под деревом, и превращались во всевозможных животных. Создав

таким образом животных, добрый дух сотворил затем человека. Вновь созданный

человек погрузился в глубокий сон; проснувшись, он увидел возле себя

женщину.

Впоследствии злой дух одержал верх на земле; тогда добрый дух Макунаима

наслал великий потоп. Один только человек спасся в лодке; он выпустил крысу

посмотреть, не спала ли вода, и крыса вернулась с колосом маиса. Когда потоп

прекратился, человек стал вновь заселять землю, подобно Девкалиону и Пирре,

бросая через голову камни. В этом рассказе, а именно в обстоятельствах,

сопровождавших появление женщины, в упоминании о злом духе и в эпизоде с

крысой, посланной проверить глубину воды, мы замечаем подозрительное

сходство с библейским преданием; это сходство можно приписать миссионерскому

или, во всяком случае, европейскому влиянию. А способ, каким пережившие

потоп люди заново создают человечество, бросая камни через голову, настолько

точно воспроизводит соответствующий эпизод в греческой легенде о Девкалионе

и Пирре, что едва ли можно считать эти две легенды независимыми друг от

друга.

Легенды о великом потопе распространены также среди индейцев с реки

Ориноко. Гумбольдт по этому поводу замечает: "Я не могу закончить рассказ о

первой цепи Энкамарадских гор, не отметив одного факта, который был известен

патеру Хили и о котором мне часто рассказывали во время наших остановок в

миссиях по реке Ориноко. Туземцы этих стран сохранили предание о том, что во

время великого потопа, когда их предки вынуждены были на лодках спасаться от

всеобщего наводнения, волны моря разбивались о скалы Энкамарады. Это

предание встречается не у одного только племени таманако; оно - часть целой

системы исторических преданий, отрывочные сведения о которой удалось

получить среди майнуров, живущих у великих порогов, среди индейцев по реке

Эребато, впадающей в Кауру, и среди почти всех племен верхнего Ориноко.

Когда таманако спрашивают, каким образом человеческий род пережил великое

наводнение, "эпоху воды", как называют ее мексиканцы, то они отвечают, что

один мужчина и одна женщина спаслись на высокой горе Таманаку, возле которой

течет Асиверу, и что они бросали через свои головы плоды маврикиевой пальмы,

из зерен которых вырастали мужчины и женщины, вновь заселившие землю". Так

велел им поступить раздавшийся откуда-то голос, когда они, спустившись с

горы, со скорбью взирали на обезлюдевший после потопа мир. Плоды, которые

бросал мужчина, превращались в мужчин, а плоды, которые бросала женщина,

превращались в женщин.

Капьяри, индейское племя в Эквадоре, рассказывают о великом потопе, от

которого два брата спаслись, взобравшись на очень высокую гору Гуака-иньян.

Когда поднялась вода, то вместе с ней поднялась и гора, так что потоп ни

разу не достал вершины, на которой находились братья. После того как вода

спала, братья, у которых истощились запасы провизии, спустились с горы и

стали искать пищу по холмам и долинам. Они построили себе небольшой дом, где

и стали жить, перебиваясь кое-как травами и растениями и сильно страдая от

голода и усталости. Однажды, возвратясь домой после обычной утомительной

ходьбы в поисках пищи, они увидели, что их ждет неизвестно кем

приготовленный обед и чича для питья. Это повторялось десять дней подряд, и

они стали думать и гадать о том, кто же это так милостиво выручал их из

беды. Однажды старший брат спрятался и вскоре увидел двух попугаев,

наряженных в индейцев-капьяри. Птицы вошли в дом и тут же принялись готовить

принесенную ими пищу. Тогда человек, заметив, что они имели женские лица и

были красивы, вышел из своей засады, но птицы, увидев его, рассердились и

убежали, не оставив никакой еды. Когда младший брат вернулся домой после

своих поисков и не нашел готового обеда, как привык находить раньше, то

спросил брата о причине. Тот рассказал ему, что произошло. Оба были очень

опечалены. Через три дня оба попугая снова явились и стали варить пищу.

Братья подождали, пока птицы кончили готовить, и тотчас же заперли дверь.

Увидев, что они пойманы, попугаи очень рассердились, а когда братья схватили

одну птицу, то другая улетела. Братья взяли себе в жены пойманного попугая и

прижили с ним шестерых сыновей и дочерей, от которых произошли все капьяри.

Поэтому гора Гуака-иньян, где попугай жил с двумя братьями в качестве их

жены, считается священным местом у индейцев;

они почитают попугаев и высоко ценят их перья как украшения во время

празднеств.

Индейцы в Уарочири, перуанской провинции в Андах, к востоку от Лимы,

утверждают, что однажды мир чуть было совсем не погиб. Случилось это так.

Какой-то индеец выгнал свою ламу на хорошее пастбище и хотел ее стреножить,

но животное упиралось, имело печальный вид и жалобно выло. Хозяин сказал

ламе: "Что ты воешь, глупая, и не ешь? Или тебе не нравится здешний корм?"

Лама отвечала: "Безумец, ты ничего не понимаешь! Так знай же, что я недаром

печалюсь, ибо через пять дней море поднимется и покроет всю землю и истребит

все земное". Крайне удивившись, что животное заговорило человеческим языком,

индеец спросил, нет ли какого-нибудь средства спастись. Лама велела ему

взять с собой пищу на пять дней и последовать за ней на вершину высокой горы

Вилька-Кото, между приходом Сан-Дамиан и приходом Сан-Херонимо де Сурко.

Индеец послушался и пустился в путь с мешком съестных припасов за спиной,

ведя за собой ламу. Достигнув вершины горы, он увидел здесь много птиц и

животных разных пород. Тотчас же начало подниматься море и поднималось до

тех пор, пока вода не затопила долины и не покрыла все горные вершины, кроме

вершины Вилька-Кото. Но и здесь вода стояла так высоко, что животные сбились

в кучу на небольшом клочке земли, и некоторые из них едва находили место для

ног. Хвост лисицы оставался в воде, и поэтому у лисиц до сих пор кончик

хвоста бывает черный. К концу пятого дня вода начала убывать, и море

вернулось в свои прежние берега, но все люди в мире утонули, за исключением

одного человека, от которого и произошли все народы земли.

Инки (в Перу) также имеют предание о потопе. Они говорят, что вода

поднялась и залила высочайшие горы в мире, так что все люди и твари земные

погибли, кроме одного мужчины и одной женщины, которые забрались в ящик,

плывший по воде, и таким образом уцелели. Когда потоп прекратился, ветер

умчал ящик с людьми в город Тиауанако, находящийся на расстоянии 70 лье от

г. Куско.

По поводу перуанских легенд о великом потопе испанский историк Геррера

говорит: "Древние индейцы передавали, со слов своих предков, что задолго до

появления инков, когда страна была густо заселена, произошел великий потоп,

море вышло из берегов, и вся земля покрылась водой, а все люди погибли.

Гуанки, живущие в долине Хауха, и чикито из провинции Кольяно добавляют к

этому, что некоторые люди укрылись в пещерах и гротах высочайших гор и потом

вновь заселили страну. Другие горцы утверждают, что все погибли от потопа и

только шесть человек спаслись на плоту; от них произошло все население

страны. Что здесь действительно было частичное наводнение, можно считать

вполне вероятным, потому что такое мнение распространено во всех

провинциях".

У чиригуано, некогда могущественного индейского племени с юго-востока

Боливии, существует следующее сказание о великом потопе. Могучее, но злобное

сверхъестественное существо, по имени Агуара-Тунпа, объявило войну истинному

богу Тунпаэтэ, создателю племени чиригуано. Причина вражды осталась

неизвестной, но надо полагать, что это была просто злоба или дух

противоречия. Чтобы досадить истинному богу, Агуара-Тунпа поджег все прерии

в начале или в середине осени, так что вместе с растениями и деревьями

погибли и все животные, от которых в те времена зависело существование

индейцев, ибо тогда они еще не занимались, как теперь, разведением маиса и

других злаков. Таким образом, лишившись всяких средств пропитания, индейцы

чуть не умерли от голода. Однако, спасаясь от огня, они отступили к речным

берегам, и здесь на земле, еще дымящейся от великого пожара, они кое-как

перебивались рыбой, которую ловили в реке. Видя, что добыча ускользает из

его рук, раздосадованный Агуара-Тунпа придумал другое средство, чтобы

привести в исполнение свой адский замысел против человеческого рода. Он

наслал ливень на землю, надеясь потопить в воде все чиригуанское племя, и

чуть было не преуспел в этом. К счастью, чиригуано удалось расстроить его

план. Действуя по внушению истинного бога Тунпаэтэ, они отыскали большой

лист падуба и посадили на него двух маленьких детей, мальчика и девочку,

рожденных от одной матери, и пустили этот крошечный ковчег с его драгоценным

грузом плыть по воде. Дождь лил потоками, вода поднялась и затопила всю

землю, все чиригуано утонули; спаслись только двое детей на листе падуба.

Наконец дождь прекратился, и вода спала, оставив после себя огромные

пространства вонючего ила. Дети высадились из ковчега. Останься они здесь

дольше, они погибли бы от холода и голода. Разумеется, рыбы и другие твари,

живущие в воде, не потонули, напротив, они откормились на приволье и

представляли теперь отличную пищу для обоих детей. Но как им было сварить

пойманную рыбу, когда везде огонь, конечно, потух по время потопа? Тут им

пришла на помощь большая жаба. Прежде чем потоп залил всю землю,

предусмотрительное животное успело спрятаться в норе, взяв в рот несколько

раскаленных угольков, которые она в течение всего потопа раздувала и таким

образом сохранила горящими. Увидев, что земля уже высохла, она выскочила из

норы с горящими угольками во рту и, направившись прямо к детям, принесла им

в дар огонь. Так они получили возможность жарить пойманную рыбу и согревать

свои коченеющие тела. Со временем дети выросли, и от их союза произошло все

племя чиригуано.

Туземцы Огненной Земли, на крайнем юге Южной Америки, рассказывают

фантастическую и неясную легенду о великом потопе: солнце погрузилось в

море, воды с шумом поднялись, и вся земля была затоплена, за исключением

одной очень высокой горы, где нашло прибежище незначительное количество

людей.

Сказание о великом потопе в Центральной Америке и Мексике.

Индейцы в Панаме "имеют некоторое представление о Ноевом потопе и

говорят, что от него спасся в лодке один человек с женой и детьми, от

которых впоследствии произошел расселившийся по земле человеческий род".

Никарагуанские индейцы думают, что сотворенный мир был впоследствии разрушен

потопом, а после разрушения боги заново создали людей, животных и все

прочее.

"У мексиканцев, - говорит итальянский историк Клавиджеро, -

существовало, как и у других культурных народов, отчетливое, хотя несколько

искаженное вымыслом, предание о сотворении мира, всемирном потопе, смешении

языков и рассеянии народов, и все эти события воспроизведены в их

национальной живописи. Они говорили, что после того, как человечество

погибло от потопа, сохранился только один мужчина, по имени Кокс-Кокс

(другие называют его Теоципактли), и одна женщина, именуемая Ксочикетцал,

которые спаслись в челноке и впоследствии высадились на горе Колгуакаи, где

прижили очень много детей. Все эти дети были немыми от рождения, но прилетел

голубь с высокого дерева и наделил их языками, столь различными, что они не

могли понимать друг друга. Тласкальцы полагали, что люди, пережившие потоп,

превращены были в обезьян, но постепенно вновь обрели речь и рассудок".

В мексиканской провинции Мичоакан также сохранилась легенда о потопе.

По словам туземцев, в начале потопа некий человек, по имени Тецни, с женой и

детьми сели на большое судно, взяв с собою животных и семена различных

растений в достаточном количестве, чтобы вновь снабдить ими землю после

потопа. Когда вода спала, человек выпустил ястреба; птица улетела, но, найдя

мертвые тела, стала пожирать их и не вернулась назад. Тогда человек послал

других птиц, но и те не прилетели обратно. Наконец он выпустил колибри, и

птичка вернулась с зеленой веткой в клюве. В этой легенде посланцы-птицы

сильно напоминают ворона и голубя в Ноевой легенде, которую индейцы могли

услышать от миссионеров.

Индейцы хуичоль, населяющие горную местность близ Санта-Катарина в

Западной Мексике, имеют свою легенду о потопе. Один хуичоль рубил некогда

деревья, чтобы расчистить поле для посева, но каждое утро, к прискорбию

своему, убеждался, что вместо срубленных накануне деревьев выросли новые

такой же величины. Это было очень досадно, и ему надоело работать

понапрасну. На пятый день он решил попытаться еще раз и выяснить причину

этого странного явления. Вдруг среди расчищенной поляны выросла перед ним

старуха с посохом в руке. То была сама праматерь Накаве, богиня земли, без

которой ни одна былинка не выглянет на свет из мрака подземного мира. Но

человек не знал, кто она такая. Своим посохом она указала на юг, на север,

на запад и на восток, вверх и вниз, и все деревья, срубленные молодым

индейцем, встали на свои прежние места. Тут он понял, каким образом, вопреки

всем его стараниям, поляна все время зарастала деревьями. И он сказал в

сердцах старухе: "Так это ты изо дня в день губила мою работу?" - "Да, -

отвечала она, - и вот что я тебе скажу". И она объяснила ему, что он

работает зря. "Приближается великий потоп, - сказала она, - остается всего

пять дней; поднимется резкий и жгучий, как перец, ветер, от которого ты

будешь кашлять; сделай себе ящик из фигового дерева длиной в твой рост и

приладь к нему крепкую крышку; возьми с собой по пяти зерен хлебных растений

каждого цвета и по пяти бобов каждого цвета; возьми с собой также огонь и

пять тыквенных стеблей, чтобы постоянно поддерживать его; возьми с собой еще

черную суку". Человек сделал все, как сказала старуха. На пятый день ящик

был готов, и он сложил туда все, что она велела ему взять с собою. Потом он

залез в ящик вместе с черной сукой, а старуха накрыла ящик крышкой и

замазала клеем все щели, велев человеку указать ей всякую малейшую трещину.

Сделав ящик совершенно непроницаемым для воды и воздуха, старуха седа на

ящик сверху, держа на плече макао (американского попугая). Целых пять лет

плыл ящик по воде. Первый год он плыл к югу, второй год - к северу, третий

год - к западу, четвертый год - к востоку, а на пятый год он поднимался

кверху на волнах потопа. На следующий год вода начала убывать, и ящик

пристал к горе близ Санта-Катарина, где еще и теперь его можно увидеть.

Причалив к горе, человек снял крышку и увидел, что вся земля еще находится

под водой. Но макао и попугаи усердно взялись за работу: своими клювами они

стали долбить горы и превратили их в долины, в которые хлынула вода,

образовав пять отдельных морей. Тогда земля стала просыхать, и выросли

деревья и трава. Старуха обернулась ветром и скрылась из глаз. А человек

снова принялся расчищать поле, продолжая работу, прерванную потопом. Он жил

с сукой в пещере, по утрам ходил на работу, а вечером возвращался домой;

сука же все время оставалась дома. Каждый вечер человек, вернувшись с

работы, находил в пещере лепешки, кем-то испеченные к его приходу, и он

думал о том, кто бы это мог делать. Через пять дней он спрятался за кустами

возле пещеры и стал ждать. Тут он увидел, что сука сняла с себя шкуру,

повесила ее и, приняв образ женщины, стала на колени и начала толочь зерна

для лепешек. Подкравшись к ней сзади, он схватил шкуру и бросил ее в огонь.

"Как, ты сжег мою одежду!" - воскликнула женщина и завыла по-собачьи. Но он

взял приготовленное ею тесто и вылил ей на голову. Это ее успокоило, и она

навсегда осталась женщиной. Они прижили много детей; сыновья поженились, а

дочери вышли замуж. Таким образом мир снова заселился.

Индейцы племени кора, считающиеся номинально христианами и живущие по

соседству с племенем хуичоль, на запад от них, рассказывают аналогичное

предание о великом потопе. Здесь также дровосек был предупрежден женщиной о

приближении потопа, а после потопа сожительствовал с сукой, превратившейся в

женщину. По этой легенде, человеку было приказано взять с собой в ковчег

вместе с сукой также зеленого дятла, морского кулика и попугая. Человек сел

в ковчег в полночь, когда начался потоп. Когда потоп кончился, он прождал

пять дней и выпустил морского кулика посмотреть, нельзя ли уже высадиться на

сушу, но птица прилетела обратно с криком "и-ви-ви!", из чего он заключил,

что земля еще мокрая. Прождав еще пять дней, человек послал зеленого дятла

посмотреть, не высохли ли уже деревья. Дятел ткнул свой клюв глубоко в

дерево и стал мотать головой из стороны в сторону, но дерево было насквозь

пропитано водой, и он долго не мог выдернуть свой клюв, а когда после

чрезвычайного усилия это ему наконец удалось сделать, то он потерял

равновесие и упал на землю. Вернувшись в ковчег, он сказал:

Чу-и, чу-и!" Человек понял и ожидал еще пять дней, после чего выпустил

снова кулика. На этот раз ил оказался настолько сухим, что когда кулик стал

подпрыгивать, то ноги его не вязли в земле; он вернулся назад и доложил, что

все в порядке. Тогда человек решился оставить ковчег и вышел, ступая сперва

весьма осторожно, пока не убедился, что земля под ним сухая и ровная.

По другой отрывочной версии этой легенды, у того же индейского племени

кора люди, пережившие потоп, спаслись в челноке. Когда вода пошла на убыль,

бог послал из челнока ястреба посмотреть, не просохла ли уже земля. Но

ястреб не вернулся, так как жадно набросился на трупы утонувших людей. Бог

рассердился на ястреба и проклял его, превратив из белого, каким он был

раньше, в черного; только края крыльев у него остались белыми, дабы люди

знали, какой цвет имел ястреб первоначально, до потопа. Потом бог велел

дикому голубю посмотреть, как выглядит земля. Голубь рассказал, что земля

уже высохла, но реки еще не вошли в берега. Тогда бог велел всем зверям

выпить всю воду из рек, и все звери и птицы явились и принялись пить; один

только плачущий голубь (Paloma uorona) отказался явиться. Оттого он до сих

пор ежедневно выходит пить воду с наступлением ночи, ибо днем ему стыдно

бывает показаться, и весь день он плачет и поет. В легенде племени кора

эпизод с птицами отражает, очевидно, влияние проповеди миссионеров.

Сказания о великом потопе в Северной Америке.

Папаго, живущие на юго-западе Аризоны, рассказывают, что, прежде чем

сотворить человека, великий дух создал землю и все живые существа. Потом он

спустился на землю и выкопал яму, где добыл гончарную глину. Эту глину он

унес с собой на небо и начал бросать ее в вырытую яму, из которой стали

появляться живые существа. Первым явился на свет герой Монтесума, и с его

помощью родились одно за другим все индейские племена. Последними сотворены

были дикие звери, которые тут же один за другим убежали. Первые дни после

сотворения жизнь была мирная и счастливая. Солнце тогда было ближе к земле,

чем теперь; лучи его делали все времена года одинаковыми и одежду излишней.

Люди и животные говорили ДРУГ с другом, и общий язык соединял их узами

братства. Но ужасная катастрофа положила конец этому счастливому времени.

Великий потоп истребил все живое. Спаслись лишь Монтесума и его друг -

степной волк, ибо раньше, чем стали подниматься воды, степной волк

предсказал приближение потопа. Монтесума принял к сведению предостережение и

выдолбил себе из древесного ствола лодку, которую держал наготове на горной

вершине Санта-Роза. Волк также приготовил для себя ковчег: он прогрыз зубами

дупло в большом тростнике у речного берега, вошел внутрь и обмазал тростник

камедью. Поэтому, когда вода поднялась, Монтесума и волк поплыли по ее

поверхности и таким образом спаслись. Когда же потоп прекратился, человек и

животное встретились на земле. Желая узнать, много ли суши осталось после

потопа, Монтесума послал волка, который сообщил, что на запад, юг и восток -

везде простирается море, но что к северу он нигде моря не нашел. Тем

временем великий дух при помощи Монтесумы вновь заселил землю людьми и

животными.

Соседнее с папаго и родственное им племя пима сохранило предание о том,

что земля и люди были созданы неким Чиовотмахке, "пророком земли". У

создателя был сын по имени Шеуха, который к тому времени, когда земля уже

была изрядно заселена, жил в долине Джила. В той же долине жил в то время

великий пророк, имя которого ныне забыто. Однажды ночью, когда пророк спал,

он был разбужен стуком в дверь. Он открыл и увидел перед собой большого

орла. Орел сказал ему: "Вставай, ибо скоро наступит потоп!" Но пророк

презрительно рассмеялся, завернулся в свою одежду и снова лег спать. Орел

еще раз пришел и повторил свое предостережение, но тот опять не обратил на

него внимания. В третий раз терпеливая птица предупредила пророка, что вся

Дата добавления: 2015-08-27