Кассационная жалоба. Сахарова Александра павловича

Сахарова Александра Павловича

осужденного 19.05.2008г. по приговору Дудинского городского суда Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа по п.п «А, В» ч.2 ст.163 УК РФ

_____________________________________

Красноярский край, г.Норильск

Ул.Комсомольская д.36, а\я 1344

Норильская коллегия адвокатов

КАССАЦИОННАЯ ЖАЛОБА

19 мая 2008г. По приговору Дудинского городского суда (Долгано-Ненецкого) автономного округа Сахаров А.П. осужден к четырем годам шести месяцам лишения свободы, без штрафа, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Действия Сахарова А.П. суд квалифицировал по п.п. «А, В» ч.2 ст. 163 УК РФ.

С приговором нельзя согласиться, поскольку он постановлен с нарушением норм как материального, так и процессуального права.

Так, органами предварительного следствия Сахаров А.П. обвинялся в том, что являясь старшим оперуполномоченным ОУР Кайерканского ГОВД УВД г. Норильска 13 декабря 2005 года в г. Дудинка превысил свои служебные полномочия, в соучастии с супругами Кононюк и Дочкиным И.В., с использованием оружия и причинением телесных повреждений Преображенской, т.е. в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а, б» ч.3 ст. 286 УК РФ.

Прежде всего, необходимо обратить внимание на процедурные нарушения, допущенные в ходе расследования по данному уголовному делу и при судебном разбирательстве.

Так, 10 января 2006 года органом дознания ГОВД г. Дудинки по заявлению Преображенской (л.д.2 т.1) в отношении Кононюк Т.В. и Кононюк А.С. возбуждено уголовное дело № 16184904 по признакам ст.119 УК РФ.

В этот же день заместителем прокурора ТАО вынесено не мотивированное постановление об изъятии указанного уголовного дела из производства органа дознания и передаче его следователю прокуратуры для производства предварительного расследования. (л.д. 31 т.1). При этом прокурором не была определена форма предварительного расследования (предварительное следствие либо дознание) указанная в ст. 150 УПК РФ.

Согласно п.1 ч. 3 ст. 150 УПК РФ по ст. 119 УК РФ проводится предварительное расследование в форме дознания. Согласно ч. 4 этой же статьи УПК РФ по письменному указанию прокурора уголовное дело могло быть передано для производства предварительного следствия.

Как видно из указанного выше постановления такое указание прокурором следователю не давалось. Следовательно, следователь прокуратуры, которому было поручено предварительное расследование, должен был проводить его в форме дознания. Данное требование определено в п. 7 ч.3 ст. 151 УПК РФ. Так заявление Преображенской о привлечении супругов Кононюк к уголовной ответственности поступило 14.12.2005г. (л.д.1-2 т.1), акт мед.освидетельсвования, по имеющимся у Преображенской телесным повреждениям от 15.12.2005г. (л.д.9-9.1 т.1), т.е. были все основания для возбуждения уголовного дела уже 15.12.2005г. Между тем уголовное дело органом дознания возбуждено только 10.01.2006 года, т.е. по прошествии 25 суток с момента поступления заявления. Таким образом, на лицо нарушение ст. 144 УПК РФ, согласно которой уголовное дело должно быть возбуждено не позднее 3-х суток с момента поступления сообщения о преступлении. Этот срок может быть продлен начальником органа дознания по ходатайству дознавателя до 10-ти суток, а при необходимости проведения документальных проверок и ревизий прокурор вправе по ходатайству дознавателя, продлить этот срок до 30-ти суток. Как видно из материалов дела никаких документальных проверок и ревизий не проводилось, следовательно, требования указанной нормы УПК нарушено, соответственно нарушено и требование, указанное в постановлении Пленума ВС РФ №8 от 31.10.1995 года.

Таким образом, следователь, в производстве которого находилось уголовное дело, обязан был расследовать его в рамках процессуальных сроков, предусмотренных ст. 223 УПК РФ.

Согласно ч.2 указанной статьи, дознание проводится по уголовным делам, указанным в ч.3 ст. 150 УПК РФ, возбуждаемым в отношении конкретных лиц. Уголовное дело возбуждено в отношении конкретных лиц (супругов Кононюк), то согласно ч.3 названной статьи, дознание проводится в течении 20 суток со дня возбуждения уголовного дела. Этот срок может быть продлен прокурором, но не более чем на 10 суток, т.е. сроком окончания дознания является 09 февраля 2006 года.

Как видно из материалов, по уголовному делу №16184904 проводилось предварительное следствие, а не дознание, что, по моему мнению, является грубейшим нарушением норм уголовно-процессуального законодательства. Данную форму предварительного расследования в нарушение норм УПК, определил сам себе следователь, без письменного указания прокурора. Отсутствие такого указания и произвольное определение следователем формы предварительного расследования привели к ущемлению прав участников процесса и необоснованному продлению сроков предварительного расследования. Таким образом, все следственные и процессуальные действия, произведенные после окончания сроков дознания не могут быть положены в основу обвинения, поскольку такие доказательства являются недопустимыми и силу ст. 75 УПК РФ и постановления Пленума ВС РФ №8 от 31.10.1995 года и не могут использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст.73 УПК РФ. Кроме того, по окончании дознания составляется обвинительный акт, являющийся основанием для привлечения к уголовной ответственности, однако в нарушение уголовно-процессуальных норм, рассмотренных выше, 23.05.2006 года обвиняемому вручено обвинительное заключение.

Кроме того, данное уголовное дело возбуждено в отношении конкретных лиц (супругов Кононюк). В отношении Сахарова и Дочкина уголовное дело не возбуждалось. Однако 16 марта 2006 года (опять же за процессуальными сроками расследования) Сахарову избрана мера пресечения, и он допрошен в качестве подозреваемого по ст. 119 УК РФ. 17 апреля 2006 года (опять за процессуальными сроками расследования) Сахарову предъявлено обвинение по ст. 119 УК РФ.

Процессуальное решение о возбуждении в отношении Сахарова и Дочкина уголовного дела органами обвинения не принималось. Также не выносилось какое-либо процессуальное решение о наличии в их действиях признаков преступления.

Из логики органов обвинения одни подозреваемые – супруги Кононюк, имеют одни процессуальные права, а другие подозреваемые, по этому же факту – Сахаров и Дочкин, имеют совершенно другие процессуальные права. Так, на л.д.33 т.1 имеется уведомление супругов Кононюк о возбуждении в отношении них уголовного дела с разъяснением прав обжалования данного решения. Сахаров и Дочкин не уведомлялись не только о возбуждении в отношении них уголовного дела, но и о каком-либо начале в отношении них уголовного преследования. Таким образом, Сахаров и Дочкин лишены были как права обжалования поводов, оснований и законности возбуждения уголовного дела, так и других предоставленных им прав. На мой взгляд, Сахаров и Дочкин были ущемлены в правах, предоставляемых им ст. ст.45, 46, 48 Конституции РФ и нормами УПК РФ. Лишение права на обжалование привело к незаконному возбуждению уголовного дела.

Так заявление Преображенской о привлечении супругов Кононюк к уголовной ответственности поступило 14.12.2005г. (л.д.1-2 т.1), акт мед.освидетельсвования, по имеющимся у Преображенской телесным повреждениям от 15.12.2005г. (л.д.9-9.1 т.1), т.е. были все основания для возбуждения уголовного дела уже 15.12.2005г. Между тем уголовное дело органом дознания возбуждено только 10.01.2006 года, т.е. по прошествии 25 суток с момента поступления заявления. Таким образом, на лицо нарушение ст. 144 УПК РФ, согласно которой уголовное дело должно быть возбуждено не позднее 3-х суток с момента поступления сообщения о преступлении. Этот срок может быть продлен начальником органа дознания по ходатайству дознавателя до 10-ти суток, а при необходимости проведения документальных проверок и ревизий прокурор вправе по ходатайству дознавателя, продлить этот срок до 30-ти суток. Как видно из материалов дела никаких документальных проверок и ревизий не проводилось, следовательно, требования указанной нормы УПК нарушено, соответственно нарушено и требование, указанное в постановлении Пленума ВС РФ №8 от 31.10.1995 года.

Таким образом, возбуждение уголовного дела № 16184904 10.01.2006г. по ст. 119 УК РФ в нарушение ст. 144 УПК РФ является еще одним самостоятельным основанием для признания постановления о возбуждении уголовного дела незаконным.

Незаконно продолжая уголовное преследование по невозбужденному уголовному делу в отношении Сахарова и Дочкина по ст. 119 УК РФ, органами обвинения 10 мая 2006 года Сахарову А.П. предъявлено окончательное обвинение по п.п. а,б, ч.3 ст. 286 УК РФ. Хотя такое решение о возбуждении уголовного дела необходимо, поскольку данные составы преступления предусмотрены не только разными главами, но и разными разделами УК РФ. Однако в материалах уголовного дела отсутствует какое-либо решение о возбуждении уголовного дела по ст. 286 УК РФ, следовательно, и в этом случае Сахаров был лишен вышеуказанных прав и имелись ранее обозначенные нарушения ст. 144 УПК РФ.

Избирательное предоставление органами обвинения прав лицам, в отношении которых, по их мнению, ведется уголовное преследование, привело к грубому нарушению принципа равенства всех перед Законом.

В соответствии со ст. 21 УПК РФ в случае обнаружения признаков преступления, прокурор, следователь, орган дознания принимают предусмотренные УПК РФ меры. Согласно ст. 146 УПК РФ такими мерами являются и возбуждение уголовного дела при наличии повода и основания указанного в ст. 140 УПК РФ. Данного требования Закона органы обвинения не выполнили. Уголовные дела по ст. ст. 119, 286 УК РФ в отношении Сахарова и Дочкина не возбуждались, следовательно уголовное преследование осуществлялось незаконно.

Говорить о том, что органы обвинения добросовестно заблуждались и считали, что поскольку возбуждено уголовное дело по ст. 119 УК РФ в отношении супругов Кононюк, следственные действия проводятся в рамках этого уголовного дела, то в отношении других лиц и других преступных деяний не обязательно возбуждение уголовных дел не возможно. Следуя такой логике, не должно было возбуждаться и уголовное дело по ст. 241 УК РФ. Однако, в материалах уголовного дела имеется рапорт следователя об обнаружении признаков преступления, предусмотренного ст. 241 УК РФ (л.д.97 т.2) на основании которого возбуждено уголовное дело (л.д. 96 т.2). Исходя из этого должны были возбуждаться и уголовные дела в отношении Сахарова и Дочкина по ст.ст. 119 и 286 УК РФ.

Предъявляя окончательное обвинение Сахарову А.П. и другим лицам по ст. 286 УК РФ, какого-либо процессуального решения о переквалификации их действий и прекращении уголовного преследования по ст. 119 УК РФ органами обвинения не принято. Таким образом, указанные лица являются обвиняемыми и по ст. 119 и по ст. 286 УК РФ по одному и тому же деянию.

Органы обвинения допустили нарушение не только требования уголовно-процессуального закона, но и требования своих внутренних нормативных документов. Так, в соответствии с Приказом Генпрокуратуры РФ, МВД РФ, министерства РФ по делам ГО и ЧС, МЮ РФ, ФСБ РФ и др. за №39/1070/1021/253/780/353/399 от 29.12.2005 года «О едином учете преступлений» предусмотрен единообразный порядок учета преступлений. При этом этим приказом регламентировано, что при выявлении признаков преступления, следователь обязан был составить рапорт об обнаружении признаков преступления, зарегистрировать его в установленном порядке с присвоением регистрационного номера, а по рапорту принять решение о возбуждении либо об отказе в возбуждении уголовного дела. Следователем, осуществлявшим предварительное расследования, требования данного приказа нарушены.

Кроме того, в ходе расследования уголовного дела были допущены другие грубые нарушения уголовно-процессуального законодательства. А именно:

- при продлении сроков предварительного следствия, Сахаров и Дочкин не уведомлялись надлежащим образом о проведении данных процессуальных действий, что так же является нарушением их процессуальных прав.

- при принятии решения о создании следственной группы 5 апреля 2006 года, в нарушение требований УПК был пропущен срок уведомления Сахарова и Дочкина, о данном процессуальном решении, что так же повлекло нарушение их процессуальных прав.

- в обвинительном заключении допрошенные в качестве свидетелей по письменному ходатайству стороны защиты Перминов, Касиянов, Буртиева, Буртиев, Пинчук, Скляров указаны как свидетели обвинения, но не защиты, что не соответствует действительности, поскольку и по сути данных ими показаний и в процессуальном смысле они являются свидетелями защиты.

- при принятии решения о прекращении уголовного преследования в отношении Преображенской по не реабилитирующим основаниям в связи с деятельным раскаянием не исследован вопрос об имеющейся в отношении нее судимости по приговору Тюлькубасского райсуда Южно-Казахстанской области р.Казахстан от 12.08.1996 года по ст.214 ч.3 УК Р.Казахстан, к какой категории тяжести относится данное преступление, погашена ли судимость, преследуемо ли данное деяние по УК РФ. Считаю, что без исследования данных вопросов решение о прекращении уголовного преследования в отношении Преображенской было преждевременно, что свою очередь вызывает сомнение в объективности органов обвинения, которым известно было о данной судимости.

- при опознании Сахарова были так же допущены существенные нарушения уголовно-процессуального законодательства, так в ходе проведения опознания Сахарова, Преображенская в своих пояснениях говорит, что никогда не видела Сахарова до происшедшего, даже на фотографиях. Однако данное утверждение Преображенской является ложным, поскольку материалами дела установлено, что более месяца Преображенская проживала в квартире Кононюк в г. Дудинка. В деле имеются фотографии, изъятые в ходе обыска в этой же квартире. На фотографиях изображен Сахаров и др. Судя из информированности Преображенской, она не могла не видеть этих фотографий, проживая в квартире у Кононюк. При этом оценка данного нарушения УПК при опознании Сахарова органами обвинения не дана.

Таким образом, решение о возбуждении уголовного дела было принято в нарушении ст.144 УПК РФ, права подозреваемых на обжалование были нарушены, уголовное преследование Сахарова А.П. и Дочкина И.В. по ст. 119 и ст. 286 УК РФ производилось по не возбужденным уголовным делам в отношении них, а также за рамками процессуальных сроков дознания, и все перечисленное привело к тому, что все доказательства добытые в ходе расследования получены с нарушением норм УПК и являются недопустимыми, а все процессуальные действия – не законными.

10 февраля 2006г. Следователем Гребневым вынесено постановление о возбуждении перед судом ходатайства разрешающего получение детализации соединений с указанием обслуживающих станций на телефонные номера, принадлежащие супругам Кононюк, Сахарову и Дочкину.

10 февраля 2006г. Данное ходатайство Дудинским городским судом было удовлетворено, а в последствии на основании этого решения суда такие сведения были получены органами предварительного следствия и в последствии положены в основу обвинения подсудимых.

Указанные сведения в соответствии со ст. 75 УПК РФ должны быть признаны судом недопустимыми, поскольку при их получении были нарушены требования ст. 186 УПК РФ, ст. 23 Конституции РФ и ст. 6 Конвенции о защите прав человека.

В соответствии с ч. 1 ст. 186 УПК РФ контроль и запись телефонных переговоров подозреваемого, обвиняемого и других лиц допускается только при производстве по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях на основании судебного решения. (В редакции Федерального Закона, действовавшего на момент вынесения решения и получения сведений).

Ограничение права на тайну телефонных переговоров в соответствии со ст. 23 Конституции РФ допускается только на основании судебного решения и в силу закона.

Эта позиция, помимо приведенных выше норм, отражена и в определении Конституционного Суда РФ № 345-О от 02 октября 2003г., а также в надзорном определении Верховного Суда РФ №86-ДПО7-11.

Так, на момент вынесения следователем постановления о возбуждении перед судом ходатайства, разрешающего получение детализации соединений, с указанием обслуживающих станций на телефонные номера, принадлежащие супругам Кононюк, Сахарову и Дочкину и вынесения судом решения об удовлетворении ходатайства супруги Кононюк подозревались в совершении преступления, которое в соответствии со ст. 15 УК РФ относится к категории небольшой тяжести. Сахаров и Дочкин на тот момент производства по делу были лишь свидетелями, которые письменного согласия на истребования таких сведений не давали. Более того в судебном заседании при рассмотрении ходатайства следователя не участвовали, соответственно не могли его обжаловать в установленном законом порядке.

Таким образом, постановление следователя от 10 февраля 2006г. о возбуждении перед судом ходатайства разрешающего получение детализации соединений с указанием обслуживающих станций на телефонные номера, принадлежащие супругам Кононюк, Сахарову и Дочкину и получение указанных сведений, полученных на основании постановления Дудинского городского суда от 10 февраля 2006г. является не законным, а полученные сведения не являются недопустимыми доказательствами, которые не могут быть положены в основу обвинения, т.к. получены с нарушением требований УПК РФ.

Те же доводы относятся и к решению суда о проведении оперативно розыскного мероприятия «прослушивание телефонных переговоров, поскольку оснований полагать, что готовиться преступление, предусмотренное ст.105 УК РФ у оперативных сотрудников, выходящих в суд с указанным ходатайством, не имелось, а суд был введен в заблуждение. Кроме того согласно ст.11 Закона РФ «Об оперативно-розыскной деятельности» и ст.89 УПК РФ, сведения, полученные в ходе ОРМ должны быть процессуально закреплены при передаче их в соответствующей форме следователю (но не как не суду), и только после этого могут служить доказательством в суде. Использование судом результатов ОРМ в качестве доказательств (без учета того, чей голос записан на магнитопленке, каким образом производилась данная запись, с помощью какого носителя, имеются ли на аудиозаписи признаки подделки и пр.), т.е. не закрепленных процессуально, привело к явному нарушению УПК.

Кроме того, в ходе судебного следствия сторона защиты ходатайствовала о вызове на допрос в качестве свидетеле участкового уполномоченного Васильева и дежурного УВД г.Дудинки Макарова, суд необоснованно отказал в удовлетворении данного ходатайства, не разрешив вообще данное ходатайство по существу.

Сторона защиты в ходе предварительных слушаний и судебного следствия заявляла ходатайства, по указанным выше нарушениям норм УПК РФ, однако судом ни одно из ходатайств удовлетворено не было. Удовлетворялись только ходатайства стороны обвинения, как об оглашении показаний не явившихся в суд свидетелей не смотря на возражения стороны защиты, в нарушение ст.281 УПК РФ, подозреваемого и обвиняемого Баженова, в нарушение ст.286 УПК РФ, так и истребовании сведение полученных оперативным путем без согласия стороны защиты, которые использованы в качестве доказательств в нарушение ст.89 УПК РФ. Заявлены стороной защиты были и ряд других ходатайств, в частности связанных с нарушениями при производстве предварительного следствия(«ночные допросы» свидетелей, оказание психического давления и насилия при производстве расследования на свидетелей, обвиняемых, допросы свидетелей лицами осуществлявшими ОРМ по данному уголовному делу, и другие). И данные ходатайства постигла та же участь – отказ в их удовлетворении.

Эти обстоятельства, связанные с нарушением норм процессуального права, позволяют сделать вывод, что суд занял обвинительную позицию. Об этом же свидетельствует и оценка доказательств данная судом.

Так суд в обоснование обвинительного приговора положил показания потерпевшей Преображенской Е.И., свидетелей Фроловой Л.В., Усковой Л.Ф., Баженова Б.В. Оферина В.Ю. Бушуева А.М., Карпенко и Медведевой. При этом суд в приговоре указал, что показания указанных лиц последовательны, логичны, согласующиеся с совокупностью иных доказательств. А имеющиеся расхождения незначительны, и объясняются свойством человеческой памяти и индивидуальными особенностями восприятия различных людей.

Однако показания свидетелей защиты Буртиевых, Касьянова, Перминова, и других суд оценивает по другому, ставя их под сомнения, и уже не учитывая свойства человеческой памяти и индивидуальными особенностями восприятия различных людей, в том числе и нахождение в алкогольном опьянении.

Между тем, приведенные в приговоре показания потерпевшей Преображенской искажены и неполны.

Так в ходе допросов в судебном заседании, отраженных в протоколе судебного заседания, Преображенская не говорит о том, что Сахаров и Дочкин требовали от нее передачи денег. Однако в приговоре прямо указано, что Сахаров и Дочкин требовали от Преображенской уплаты долга в сумме 50 000 рублей. Кроме того в показаниях Преображенской имеются и другие значительные несоответствия и противоречия. Так она пояснила суду, что Сахарова никогда не видела. О нем знает только со слов Кононюк Александра. Что якобы он работает в ОУР Кайеркана, капитан милиции. А затем при рассказе о причине ухода с фирмы «Татьяна» уже говорит: «об этом случае я ни Кононюкам, ни Сахарову, ни Дочкину не сообщала». (до этого о Дочкине в показаниях никогда не упоминала. Почему она должна была сообщить Дочкину об уходе с фирмы? Откуда она узнала о фамилии Дочкин на тот период времени?). Упоминает о каком-то Игоре только в зале суда, отвечая на вопрос прокурора.

Так же она показала, что после избиения ее в квартире, на следующий день она пошла в милицию и написала заявление о привлечении всех четверых к уголовной ответственности. Заявление принимал дежурный Макаров и с этим заявлением ее отправили к участковому Васильеву, а тот убедил ее переписать заявление, указав в нем только супругов Кононюк. Это он обосновал тем, что Сахаров сотрудник милиции, и привлечь Сахарова к уголовной ответственности не сможет. (Как указано выше суд не разрешил ходатайство стороны защиты о допросе Макарова и Васильева, ходя Преображенская прямо обвиняет их в совершении должностного преступления.) Она рассказывала об избиении судмедэксперту Шмоновой. Об этом рассказывала и начальнику дознания Евдокимовой. Та даже ей говорила, что вы не рассказываете всю правду. Но она пояснила, что боится за себя и своих детей. Также о происшедшем рассказывала врачам СМП, также поясняя им, что избивали ее четыре человека. Но на протяжении всех допросов говорила только о том, что насильственные действия в отношении нее применяли только супруги Кононюк.(на улице ее бил Кононюк Александр, в квартире Кононюк Татьяна). Уже потом отвечая на вопросы прокурора Преображенская меняет свои первоначальные показания, поясняя, что Сахаров Сахаровым не представлялся, представился «кумом» и приставив пистолет к ее боку стал угрожать, говоря: «Сейчас мы тебя в тундру отвезем, на реку «Енисей». Она пнула его ногой и он «отлетел», а затем она побежала. Ее догнали. После ее предложения поговорить в квартире Сахаров и Дочкин обступили ее с боков и они направились к подъезду и только после этого Кононюк заорал: «Что вы с ней возитесь, давайте ее в тундру». Затем подошел и потянул за капюшон куртки, чуть не задушил ее».

Отвечая на вопросы адвоката Петрушина Преображенская поясняет, в очередной раз меняя показания, что Сахаров и Дочкин практически несли ее в квартиру, подхватив под руки с обеих сторон, и когда Кононюк в этот момент ударил ее(ранее говорила, что потянул за капюшон), Сахаров сказал: «Саша ты что делаешь, не надо» (и это после того как поясняла Преображенская пнула Сахарова ногой!!!). Затем она пояснила, что Сахаров и Дочкин практически занесли ее в квартиру. Квартиру она открывала сама. Сахаров отцепился от нее еще в подъезде, поскольку со слов Преображенской «он вообще мелкий». Далее потерпевшая поясняла, что когда Кононюк рассказывал ей о знакомстве с Рушайло и с Сахаровым, то о Рушайло она не поверила, поверила только о Сахарове. Также пояснила, что Сахаров как сотрудник милиции не представлялся, служебное удостоверение не показывал. Далее пояснила, что если бы не Кононю Тятьяна (которая избила ее в квартире) то она бы вообще не обращалась в милицию. Это согласуется с прослушанными в зале суда телефонными переговорами между Кононюк и Преображенской, где Преображенская говорит, что Сахаров и Дочкин спасли ее от Кононюк. Так в чем же противоправность действий Сахарова или Дочкина?

Показания Преображенской, помимо того, что внутренне противоречивы, противоречат и показаниям свидетелей Фроловой, Шмоновой, Усковой.

Так Ускова и Шмонова утверждают, что Преображенская при медосвидетельствовании и оказании первой медицинской помощи указала, что ее избили супруги Кононюк, и не упоминанала о Сахарове и Дочкине, либо других лицах. Показания Усковой и Шмоновой согласуются с меддокументами (выездной картой) и заключением медосвидетельствования. Это согласуется и с содержанием поданных Преображенской в милицию заявлений о привлечении к ответственности супругов Кононюк.

Преображенская в ходе судебного заседания на вопрос: «Почему Вы не настояли на первоначальных показаниях об участии Сахарова и Дочкина в происшествии?», показала, что ей объяснили, что так будет лучше, а когда она давала показания дознавателю Евдокимовой, то якобы сама настояла на том, что бы не упоминать Сахарова и Дочкина, опасаясь за себя.

В ходе судебного заседания установлено, со слов Преображенской, что она видела до происшествия Сахарова на фотографиях, имеющихся дома у Кононюков, при этом Кононюк сам показывал ей эти фотографии, а значит знала его в лицо. Между тем при опознании Сахарова заявила, что никогда его до происшествия не видела.

Так же Преображенская в ходе судебного заседания заявила, что дважды письменно обращалась с заявлением в прокуратуру г.Дудински с жалобами на сотрудников милиции, производившими дознание по ее заявлениям, однако доказательств этого представлено не было, не смотря на ходатайство стороны защиты.

Настораживает и тот факт, что после происшествия Преображенская навела порядок дома, уничтожив возможные следы преступления, и просила письменно при проведении проверки по ее заявлению не проводить осмотр места происшествия, куртку, порванную ей при совершении преступления, она не выдала, свои записи в тетради, имеющие отношение к делу уничтожила. И вообще предприняла все меры по уничтожению возможных следов преступления.

В суде Преображенская отрицает факт написания Кононюкам расписки на 50 000 рублей, однако на предварительном следствии при ее допросе (т.1 л.д.37) она данный факт не отрицала, а указывала как и при каких обстоятельствах писала указанную расписку.

Показания Преображенской противоречат и показаниям «основного» свидетеля обвинения Фроловой. Эти показания свидетеля надуманы. У стороны защиты сложилось убеждение, что этого свидетеля в квартире вообще не было и ее показания ложны. Фактически Фролова изложила показания потерпевшей и понятно почему, поскольку была зависима от потерпевшей, которая обеспечивала ее работой в качестве проститутки, кроме того потерпевшая сама заявила, что знает Фролову с детства. Фролову учила Преображенская, знать что говорить на следствии и в суде наизусть, но наверное не слишком хорошо, поскольку они противоречат показаниям самой потерпевшей в той части, что Преображенская говорила, что до декабря 2005г. никогда Сахарова не видела, а Фролова говорит, что видела два раза, первый раз - в квартире Кононюков на Матросова, 12, когда его знакомила с Преображенской Кононюк Татьяна, а второй раз в квартире Преображенской в день происшествия. (То есть со слов Фроловой получается что Преображенская видела Сахарова лично, что отрицает сама Преображенская). Так же Фролова поясняет, что находясь на втором этаже в квартире Преображенской она узнала Сахарова по голосу. (Примечательно, что Фролова, с ее слов, слышала голос Сахарова один раз за несколько месяцев до происшествия и запомнила его голос. Однако в суде, на вопрос, почему в ее показаниях имеются существенные противоречия, пояснила, что у нее плохая память.)

В показаниях своих Фролова пояснила, что Преображенская не выходила в момент происшествия на балкон квартиры за тетрадкой, поскольку дверь на балкон не открывается, а Преображенская утверждает обратное, и говорит, что выходя на балкон, Фролову в квартире не видела, чему очень удивилась. При этом Фролова говорит что сидела в комнате в кресле и даже наблюдала за тем, что происходит на кухне, и Преображенская ее не видеть не могла.

На вопрос председательствующего Фролова пояснила, что после приступов эпилепсии она о событиях того дня сама бы никогда не вспомнила, если бы Преображенская не рассказала об этом. Проведенная по делу судебная экспертиза, где указано, что Фролова подвержена повышенной внушаемости, подтверждает эти доводы. При даче показаний в суде Фроловой, Преображенская прямо заявила, что Фролова говорит не так как нужно. Видимо не так как нужно Преображенской?

Фролова указала, что вызывала скорую помощь в тот день пять раз, однако в судебном заседании установлено, что скорая помощь на указанный адрес прибыла только по одному вызову. А кроме того из сведений содержащихся в выездной карте следует, что медпомощь Преображенской оказывалась в 22 часа 59 мин. 14.12.2005г., т.е. спустя сутки после происшествия, а Преображенская к тому времени уже написала заявление, и они с Фроловой дали объяснения участковому уполномоченному милиции.

Так же показания Фроловой противоречат показаниям Преображенской в той части, что Преображенская пояснила, что Кононюк нанесла ей удар ногой в область живота, когда она сидела на стуле, а Фролова поясняет, что Кононюк нанесла удар Преображенской, когда та стояла возле подоконника.

Оценивая показания Фроловой суд ссылается на заключение комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, где указывает, что она может понимать значение своих действий и руководить ими, однако не указывает на наличие у Фроловой психического заболевания, как не указывает и на наличие повышенной внушаемости.

На протяжении всего судопроизводства по уголовному делу личность Фроловой не была установлена, поскольку как пояснила сама Фролова у нее никаких документов удостоверяющих ее личность не имеется. Так кого же допрашивали на предварительном следствии, в суде, и кто был представлен для проведения психиатрической экспертизы. Ведь сама Фролова, точнее лицо допрошенное в суде поясняла, что страдает эпилепсией, и в момент происшествия у нее случилось три эпилептических припадка, эти показания и явились основанием для проведения такой экспертизы.

Фролова показала, что после указанных припадков она не помнила события, и память возвращается только спустя некоторое время(при этом уже утром 14.12.2005г. Фролова дала объяснение участковому милиции Васильеву, где не указывает на Дочкина и Сахарова), на вопрос каким образом она вспомнила события, Фролова прямо заявила, что о событиях рассказала Преображенская, а сама бы она о них не вспомнила. И если Преображенская, указывает, что боялась Сахарова, то чего же боялась Фролова, ведь у нее не было никаких оснований скрывать присутствие Сахарова и Дочкина.

Если же Фролова видела и Сахарова и Дочкина в квартире у Преображенской, почему не провели опознание с ее участием, почему Фролова не опознала ни Сахарова ни Дочкина в суде?

Ответ на этот вопрос простой: ее показания ложны, и сама Фролова в квартире у Преображенской во время происшествия не находилась, либо самого происшествия с участием Сахарова и Дочкина просто не было.

К показаниям Баженова данным в суде, так же необходимо отнестись критически.

В ходе предварительного следствия Баженов допрашивался в качестве свидетеля, подозреваемого и дважды в качестве обвиняемого. Так при допросе, как свидетеля, так и подозреваемого Баженов говорил, что привез Кононюк в Кайеркан и сразу уехал. И только когда Баженова взяли под стражу, и следователь пообещал освободить Баженова при условии, что он даст в отношении Сахарова показания, сломленный психологически уничтоженный человек соглашается подписать протокол допроса, который сам не читал, и не мог прочитать в силу своей малограмотности. И действительно, Баженова после этого допроса на основании только лишь постановления следователя освобождают из-под стражи. Спустя некоторое время, следователь, не имея доказательств виновности Сахарова, и желая их добыть, без заявления Баженова с просьбой о дополнительном допросе, допрашивает того, получая таким образом доказательства не относящиеся к обвинению самого Баженова. Сам факт привлечения Баженова к уголовной ответственности вызывает большие сомнения, поскольку как пояснил в суде сам Баженов, сдавая Кононюк в аренду комнату, он не знал и не предполагал, что он предоставляет помещение в целях организации там проституции. Таким образом, его незаконное привлечение к уголовной ответственности, его задержание и арест, необходимы были, что бы подавить его волю и добиться «нужных» следствию показаний.

Приведенные выше показания по ходатайству стороны обвинения без согласия на то стороны защиты, а нарушение ст.276, 281 УПК РФ были оглашены в суде, поскольку Баженов после прекращения в отношении него уголовного дела за деятельным раскаянием выехал на постоянное место жительства в другой населенный пункт. Его привод назначенный судом не был исполнен, и только после этого оглашены показания. Но в последствии, суд пришел к выводу, что показания Баженова, оглашенные в суде, не могут быть положены в основу обвинительного приговора. И не ставя в известность сторону защиты, суд вынес постановление и исполнил привод Баженова. А 29 апреля 2008 года запуганного Баженова за тысячи километров доставили в суд, оторвав от семьи.

В суде Баженов подтвердил, что на него органами следствия оказывалось давления, что ему угрожал следователь что «сгноит его детей», из-за этого он объявлял голодовку, так же не подтвердил показания данные им в ходе дополнительного допроса обвиняемого, пояснив, что разговора в машине он физически не мог слышать, поскольку громко играла музыка. Факт того, что Баженов подписывал показания не читая их, что он не давал тех показаний которые записаны в протоколах допроса, подтверждается тем, что он просто не смог в суде повторить фразу из его же допроса.

В довершение своего допроса Баженов заявил, что он до момента своего переезда на новое место жительства после прекращения в отношении него уголовного дела, он состоял на учете в психоневрологическом диспансере с психическими заболеваниями, что в виду наличия таких заболеваний был комиссован из армии, прослужив всего один месяц. Его поведение в суде на допросе так же вызывало сомнение в его психической неполноценности(в связи с чем ему и был задан этот вопрос). Однако в приговоре суд указал, что психическое состояние Баженова не вызывает у суда сомнений, поскольку из показаний же Баженова он снят с учета в ПНД, его признали психически здоровым в настоящее время, и выдали ему водительское удостоверение. И что доказательств обратного суду не представлено. С таким выводом нельзя согласиться, поскольку неизвестно, а был ли Баженов психически здоровым во время расследования уголовного дела и в момент его допроса. Стороной защиты было заявлено ходатайство об истребовании сведений в отношении психического состояния Баженова. Однако суд необоснованно отклонил данное ходатайство. При этом по мнению суда сторона защиты почему то должна факт наличия психического заболевания у свидетеля обвинения доказывать сама. Суд видимо просто забыл о наличии ст.14 УПК РФ.

Одним из основных доказательств суд положил в приговор сведения детализации телефонных переговоров. Однако эти сведения, как указывалось выше получены с нарушением УПК, ст.23 Конституции РФ, ст.ст. 6,7 Конвенции о защите прав человека. Не факт, что данные сведения отражают реальность, поскольку это всего лишь косвенные сведения по отношению к событию, и имеют техническую погрешность (специалист по исследованию этих данных в суд не вызывался и оценки с технической точки зрения не давал). Такие доказательства в силу ст.75 УПК РФ не могут быть положены в основу обвинения. К тому же в ходе судебного разбирательства Сахаров дал показания, что в день происшествия он забыл свой сотовый телефон в автомобиле такси. Суд игнорировал данные доводы, и не смотря на заявленное стороной защиты ходатайство об истребовании сведений, подтверждающих этот факт (установленный в материалах служебной проверки в отношении Сахарова, где имеются объяснения водителя такси и других лиц) не проверил эти доводы и отказал в удовлетворении обоснованно заявленного ходатайства.

Показания свидетелей Карпенко, Оферина, Евдокимовой, Бушуева, Медведевой не содержат доказательств виновности подсудимых по инкриминируемому преступлению. И наоборот показания части указанных свидетелей лишний раз подтверждает алиби подсудимых Сахарова и Дочкина.

Как уже отмечалось выше, суд отверг показания свидетелей Буртиевых, Касьянова, Перминова, признав данные показания не согласованными, не логичными и вызывающими у суда сомнения. Как же получается, что показания одних свидетелей не смотря на явные описанные выше противоречия логичны, последовательны, а показания других свидетелей (свидетелей стороны защиты) фактически ложны и для показаний этих свидетелей суд не делает ссылки на свойства человеческой памяти.

Между тем показания свидетелей защиты более логичны и последовательны, чем показания Преображенской, Фроловой и Баженова, на которых собственно суд и построил обвинение. Кроме того суд никак не сравнил личности свидетелей стороны обвинения (освобожденные от наказания соучастники преступления Преображенская и Баженов, наркоманка и преступница Фролова, из материалов дела) и не судимые, занимающиеся общественно полезной деятельностью уважаемые и положительно характеризующиеся свидетели Буртиевы, Касьянов, Перминов и другие.

Приведенный выше анализ доказательств и нарушений норм УПК РФ, свидетельствует об избирательности суда, как в оценке доказательств, так и применении уголовно-процессуальных процедур.

Суд правильно пришел к выводу, что в действиях Дочкина и остальных осужденных отсутствуют признаки преступления, предусмотренного ст.286 УК РФ. При этом суд указал недоказанным не только использование а и наличие оружия у Сахарова. При этом суд противореча своему же выводу в описательной части приговора, приводит в обвинении факт наличия пистолета не установленного образца.

Однако вывод суда и наличии в действиях осужденных, признаком преступления, предусмотренных ст.163 УК РФ незаконен..

Прежде всего суд, давая квалификацию действия Сахарова и остальных осужденных по ст.163 УК РФ вышел за рамки предмета доказывания, в соответствии со ст.ст.73-75, 86-89 УПК РФ. Обвинение, предъявленное осужденным, не содержало в себе описания незаконных требований о передаче чужого имущества, более того в предъявленном обвинении указано, что умысел обвиняемых был направлен на устранение конкуренции со стороны Преображенской на организацию проституции Кононюками, а долг имеющийся между Преображенской и супругами Кононюк использовался как предлог для устранения этой конкуренции. Суд нарушил принцип допустимости доказательств, по отношению к предъявленному осужденным обвинению. Тем самым, суд подменил собой предварительное следствие, предъявив осужденным, по сути, новое обвинение, и тем самым еще раз проявил свою заинтересованность в постановлении обвинительного приговора.

Заинтересованность суда в исходе дела проявляется и в назначении Сахарову наказания в виде лишения свободы. Так, суд в приговоре указал, что у Сахарова отсутствуют отягчающие обстоятельства, предусмотренные ст.63 УК РФ, и имеются совокупность смягчающих наказание обстоятельств. Учитывает суд и личность подсудимого Сахарова, как исключительно положительно характеризующегося, не судимого и пр. Тем не менее, суд пришел к выводу, что исправление Сахарова невозможно без изоляции от общества, поскольку Сахаров являясь кадровым сотрудником милиции, не предпринял никаких попыток по пресечению известного ему преступления, совершаемого супругами Кононюк, и сам совершил тяжкое преступление.

Обосновывая вывод об информированности Сахарова о занятии супругами Кононюк преступной деятельностью, суд ссылается на фотографии, приобщенные к делу, на которых Сахаров изображен отдыхающим в общей компании с семьей Кононюк, а так же женщинами, оказывающими сексуальные услуги за плату. Однако суд в судебном заседании не исследовал указанные фотографии, не установил кто на них помимо Кононюк и Сахарова изображен, и сделал необоснованные выводы. На указанных фотографиях наряду с другими лицами изображена жена Сахарова А.П. – Сахарова Лариса Васильевна, которая по мнению суда относиться к вышеуказанной категории женщин. Личности других женщин так же судом установлены не были. Из чего же тогда суд сделал вывод о том, что Сахаров – житель Кайеркана был осведомлен и преступной деятельности Кононюк, если даже правоохранительным органам г.Дудинки об этом на их территории известно не было до момента выявления преступления? Сахаров прямо в ходе допроса указывал, что ему не было известно, что Кононюки занимались преступной деятельности. Доказательств обратного в суде не установлено.

Таким выводом суд, сформулировал новое отягчающее вину Сахарова обстоятельство, не предусмотренное ст.63 УК РФ, что и позволило суду назначить Сахарову такое жестокое наказание. Суд признал, что служба в органах внутренних дел, несет в себе общественную опасность, а Сахаров являясь таким сотрудником обязан был следить за любым своим знакомым и выяснять не занимается ли тот преступной деятельностью.

Здесь же заложено и противоречие, поскольку суд, квалифицируя действия Сахарова не по ст.286 УК РФ, а по ст.163 УК РФ указал, что Сахаров, совершая вымогательство, действовал как простой гражданин, но не как сотрудник милиции.

Указанные нарушения материального и процессуального права привели к вынесению незаконного, необоснованного и несправедливого приговора.

На основании изложенного, в соответствии со ст.ст. 375-380, 382, 384 УПК РФ,

ПРОШУ:

Приговор Дудинского городского федерального суда Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа от 19 мая 2008 года в отношении Сахарова Александра Павловича, осужденного по ст.163 ч.2 п.А,В УК РФ отменить как несправедливый, постановленный с нарушением уголовного, уголовно-процессуального закона, без учета всех фактических обстоятельств, подсудимого оправдать, уголовное дело производством прекратить.

Адвокат. С.В. Комирний

«___»__мая_2008 г

Дата добавления: 2015-08-27