Спасибо.

Очень быстро прошла неделя, за ней другая. Как будто и не было тех долгих месяцев на морской границе. Все казалось забытым сном. Себастьян уже с трудом различал, где реальность, а где его собственные иллюзии. И было так легко поверить, что Айлин всего лишь плод его воображения. Он быстро влился в жизнь при дворе, и снова дни понеслись вскачь, как обезумевшие кони. Домашняя рутина засосала его, ведь дел за его отсутствие действительно накопилось предостаточно. Управляющий выложил на него кучу проблем, каждая из которых срочно и немедленно требовала к себе его тщательнейшего внимания. И Себастьян охотно окунулся в эту рутину, работая днем и ночь напролет, лишь бы не дать мыслям об Айлине забраться в голову. Он засиживался в кабинете допоздна и читал документы и отчеты до рези в глазах. Дворцовые приемы, которые закатывал Лес, герцог Синдарилл посещал неохотно. Ибо узнав о его прибытии в столицу, куча незамужних дамочек тут же принялись строить ему глазки в надежде, что одну из них он сделает своей женой. Возраст уже давно подошел. И даже прозвище Каменное Сердце, их не отталкивало, ведь, как известно, надежда умирает последней. И то при условии, что ее добьют камнем. Себастьян не изменял своей манере общения и был со своими горячими поклонницами неизменно холоден и предельно вежлив.
Дни текли за днями, и вскоре ему стало казаться, что ничего в его жизни не изменилось. И все же, сколько бы он не убегал от реальности, она преследовала его всюду - и во сне и наяву. Он все еще пытался вспомнить, как обнимал хрупкое тело, как оно трепетало в его объятиях, все еще пытался воспроизвести насмешливые интонации его голоса, прикосновения рук и властные, уверенные жесты.
Да, время текло, а Лорд Каменное Сердце по-прежнему не мог забыть тот месяц, который провел со своим Жнецом. Не мог забыть и не мог поверить, что этот месяц существовал лишь в его воображении, как хотели его убедить все маги-лекари и матросы форпоста. Дескать, повезло ему с тиграми, всего лишь царапина, задело. Глупости, ведь не мог же у него произойти такой большой глюк? Он не сошел еще с ума и прекрасно осознает реальность. Это все проделки Айлина? Может он захотел так, чтобы Себастьян забыл про все, чтобы поверил, что он сумасшедший, и что все было только в его воображении? Осознание того, что из него хотят сделать дурака, просто бесило лорда Синдарилла. Такого быть не могло. Он злился, он кипел, срывался, но ничего поделать не мог. Месяц тянулся бесконечно медленно, время было для него мучительным. Все эти балы и светские рауты, которые он с неохотой посещал… И как никогда раньше болтовня лучшего друга, Леса, его жутко раздражала. Неугомонный блондин, все еще по уши влюбленный в своего таэ, вступивший в расцвет своей юности, силы и буквально кипевший энтузиазмом к жизни, заставлял Себастьяна чувствовать себя не в своей тарелке.
Пару раз Син ездил в своей загородное поместье и там, на привольных лугах, совершал верховые прогулки, отдыхая душой от городской суеты. Он был еще совсем молод, но душой ужасно стар. Если вообще не мертв. Его душа молчала уже много лет, ожив лишь на тот краткий месяц, пронесшийся как миг и блеснувший напоследок ночью страсти.
Он все время вспоминал тот первый раз, когда встретился с Айлином. Когда дал ему имя…

Ну, Син, расскажи дяде Смерти, ты хорошо себя вел все эти тридцать два года?

Я долго наблюдал за тобой, Себастьян Синдарилл… Ты престранная личность. Я давно не интересуюсь делами людей и ими вообще. Я собирал много душ… Но твоя представляет для меня особую ценность. Я бы долго и тщательно изучал ее, прежде чем отправить туда, куда ей полагается. Но мне… Хочется поближе познакомиться с тобой при жизни. Поэтому я готов предоставить тебе выбор, Син.

Тогда Смерть назвала его совершенством. Холодным совершенством.
Он днями и ночами думал, что же заставило Жнеца Смерти остаться с ним, наблюдать за его жизнью, быть рядом, заключить сделку, в конце концов!

Хочу увидеть тебя другим. Хочу увидеть, какие чувства и эмоции ты на самом деле скрываешь под этой каменной маской. Хочу видеть тебя живым, порывистым, импульсивным, не задумывающимся над каждым своим решением. Не взвешивающим каждый свой шаг. Действующим под влиянием чувств и порывом эмоций. Горячим. Страстным. Человеком, Син…

Он помнил эти его слова, но ему все казалось, что за ними есть какой-то другой смысл. Что-то совершенно иное… И все чаще он задумывался над тем, каким же был Айлин в прошлой жизни. Как его звали, кем он был, как жил, когда он жил… Эти вопросы терзали его днем и ночью, а сердце то ли оттаивало, то ли наоборот, леденело еще больше. Что с ним творится, что происходит, и как жить дальше, он не представлял. В груди то снова образовывалась сосущая пустота, как у человека, не нашедшего себе применения в жизни, прожившего уже много лет, но так и не постигнувшего ни ее цели, ни смысла, ни прелестей; то вдруг расцветали жалящие, но такие прекрасные в своей живости и яркости чувства. Это случалось в основном тогда, когда он вспоминал ту ночь… Ночь в объятиях солнца, которое он так легкомысленно упустил. Тогда его одолевали сомнение, сожаление, ярость на собственную глупость, презрение к самому себе, чувство отвращения и нескончаемая злость на свое слабоволие. Он вспоминал слова Айлина вновь и вновь…

Ты трус, разве нет? Ты боишься. Скажи мне, что ты просто боишься пустить незнакомые чувства в свое сердце и душу, боишься потерять над собой железный контроль. Но лучше не сдерживать своих эмоций и быть счастливым, чем являться ходячей железкой с камнем вместо сердца.

Я имел в виду, что ты должен дать себе шанс. Себе, Син, а не Рэму или Лойту. Это в первую очередь касается тебя. Ты даже не позволил цветку, который только-только дал ростки, распуститься. Ты раздавил его, уничтожив в зародыше.

Обманывая себя, долго не проживешь. Ты прячешь свои истинные чувства а это и есть то самое лицемерие, которое ты так ненавидишь. Ты фальшивый и поддельный. Внутри же - пустой. Есть только красивый фасад особняка, радующий глаз, внутри же глухо и темно, на потолках паутина и пыль покрывает пол толстым слоем. Ты лжешь самому себе, лицемеришь с самим собой. И отказываясь признавать этот факт всю свою жизнь, ты еще больше погрязаешь в паутине этой лжи. И именно поэтому тебе так плохо, ты так холоден и так пусто на душе. Как странно, что она у тебя все еще есть.

Трус. Трус. Трус. Лицемер.
Эти слова отбойным молотком стучали в висках, эхом отдаваясь в сознании. У него не хватало, не было сил признать, что он просто напросто влюблен впервые в жизни… Он боялся признаться самому себе, впустить в своей сердце новые чувства, он хотел, но никак не мог сдвинуться с мертвой точки и сделать, наконец, этот последний решающий шаг… И вот теперь уже поздно решаться. Остается лишь сожалеть. А сожаление самая горькая и отвратительная вещь на свете. И он вкусил его сполна…
Каждый день вспоминая, отчаянно желая, но не в силах вернуть все назад. Тот сон, похожий на явь и в то же время бред, сотни раз прокручивался в его сознании, заставляя лишь еще больше сожалеть и беситься. Он был готов, он, наконец, созрел, он жаждал произнести те слова, которые воплощали в себе смысл жизни, но…
Поздно. И одно это слово перечеркнуло раз и навсегда всю его неудавшуюся бессмысленную жизнь.

Где же ты, Солнце?
Почему так получилось, что из всех я полюбил именно тебя? Ты дух, призрак, ну так почему же ты оказался живее всех живых? Ты не прятался за маской, не лицемерил, не пытался мне понравится, в твоих глазах отражается ледяная бездна, но почему-то я вижу там огонь твоей горячей души. Прошу тебя вернись ко мне, моя дорогая Смерть… В любом случае, я ведь знаю способ с тобой встретиться вновь, ведь ты самое дорогое существо, которое я хотел бы увидеть… ты ведь придешь меня забрать?

А где-то в предрассветном мраке, в полутьме-полусвете, сидя на горсти своих воспоминаний, упиваясь собственной беспомощностью и отчаянием, охватившим все его несчастное существо, пребывал в небытие грустный и молчаливый Жнец. Когда-то грозный Жнец, создатель смерти, а теперь всего лишь несчастный ангел, роняющий слезы на грешную землю. Тихий и задумчивый, он все время вспоминал свое прошлое. Вспоминал Лиэта, вспоминал Айлина и пытался в воспоминаниях найти свое вечное утешение, ибо уже никогда ему не суждено было испробовать счастья. Единственный шанс, который он так не желал упускать, шанс снова стать живым, любить и быть любимым… Все рухнуло в одночасье, и однако же он снова нес в своем сердце горячие искры неугасимой любви к смертному. Он был обманут, несчастен и обречен с самого начала… Но вспоминая ту ночь в объятиях любимого, он снова мог жить в своих мыслях и мечтах, единственное, что он мог сделать здесь… В вечности, в небытьи, в забвении, где нет плоти и пороков, нет любви, нет тепла, нет ничего…

Как так получилось, Син?
Как так могло произойти, что после стольких лет, я снова полюбил? Я ведь уже не тот мальчишка, верящий во все прекрасное. Став Жнецом, я потерял способность чувствовать, осталось только наблюдать. Наблюдать за людьми, их поступками, чувствами, порывами, слабостями, за их смертью.
Не знаю, что меня тогда зацепило в тебе, наверно все же твои глаза. Золотые глаза, которые были холоднее пламени Бездны. Как можно жить мертвым? Ты был так мне интересен, Син. Ты так холоден снаружи и так бесчувственен внутри. Но когда тебя настигает ярость, ты становишься таким живым, неудержимое пламя вырывается из глубин твоей души. Оно способно смести любого, кто станет на твоем пути. Мой любимый Лорд Каменное Сердце, не знаю, радоваться мне или нет, что это пламя настигло и меня. Я так хотел снова стать человеком, снова быть живым, только я забыл, что люди чувствуют не только счастье в любви, но и невероятную боль. Син, мне так больно и так сладко…
Лишь спасибо… Я могу тебе сказать.

- Спасибо… - прошелестело в ночной тиши, принесенное тихим ветерком, всколыхнуло занавески на окне и, ворвавшись внутрь, дыхнуло в лицо печальному лорду Синдариллу.
Себастьян резко вскинул голову. Ему послышалось? Это наверное просто последний ропот опадающих листьев ноября… Или его собственные галлюцинации.
Но голос Айлина был таким живым, таким родным и близким, что ему показалось, будто он может впитать его в себя, вдохнуть и окунуться в него…
Син стиснул зубы и сжал кулаки, сидя в кресле, прямой и напряженный.
Он сходит с ума.

Дата добавления: 2015-08-26