Глава 1. Неудавшийся эксперимент

В темном переулке около Мунго, используемом для аппарации подальше от маггловских глаз, они все появляются почти одновременно.
Она сидит на асфальте, согнув ноги и уткнувшись лбом в колени, но узнает каждого из них по характерному хлопку.
Хлоп. Хлоп. Малфой и Поттер.
-...идиота! Если он опять без страховки!.. Я сам его... Грейнджер как раз вредно волноваться!..
Это Драко. Пять лет в законном браке, ждут второго ребенка, а он все еще зовет жену девичьей фамилией, которую та, впрочем, так и не сменила.
- Драко, перестань. Мы ведь не знаем... - это Поттер. Вечный миротворец Гарри.
Хлоп. Джинни Поттер.
- Гарри, ты что-нибудь знаешь?..
Хлоп. Лавгуд. Еще одна нелюбительница менять фамилию.
- Милли, ты в порядке?
Конечно, только рассеянная Лавгуд ее заметила. Только заботливая Лавгуд спросила о ее самочувствии раньше, чем о здоровье собственного мужа.
Миллисента поднимает зареванное лицо, встает, держась за стенку, подходит к ним:
- Я его страховала, Малфой.
Поворачивает к ней бешеное белое лицо. Кто-то другой уже валялся бы тут минимум под ступефаем. Потом-то Поттер его бы скрутил... Но первое проклятие от Драко всегда все пропускают (кроме, пожалуй, того же Поттера – Малфой утверждает, что всегда поддается напарнику; Поттер только смеется; Миллисента не знает, кому верить в данной ситуации). Луна говорит, это потому, что у Малфоя свои правила арифмантики. Миллисента думает, это потому, что он бешеный. Кто бы знал, когда проявится блэковская кровь. Впрочем, Миллисента тоже ему не чужая. Ее он, по крайней мере, выслушает.
- Я не смогла... - голос предательски срывается. - Колдомедики говорят, шанс есть. К нему только не пускают... - это она говорит Луне, как извиняется. Та сжимает ее руку чуть выше локтя. Лавгуд ее утешает. Лавгуд ее. Мерлин великий!..
Впрочем, Лавгуд не видела, в каком виде притащила Миллисента Рональда Биллиуса Уизли колдомедикам Мунго перед тем, как послать им всем патронуса.
- Пошли, - говорит Малфой командирским тоном, которого, как утверждает Поттер, как авады боятся стажеры. - Найдем Грейнджер.
Она замирает в нерешительности. А, какого дракла, он все равно сейчас узнает.
- Она ведет операцию.
- Что?..
По слухам, скандалы, которые аврор Малфой закатывает целителю Грейнджер, когда считает, что она заботится о чужом здоровье больше, чем о своем, превосходят даже скандалы, которые аврор Поттер закатывает звездному ловцу Поттер, когда считает, что она слишком увлекается финтами Вронского и Поттера.
По слухам же после скандала аврора Поттера обычно ожидает бурное примирение на всю ночь, а аврора Малфоя выставляют из дома с предложением проветриться и подумать о своем поведении. Дальнейшее известно Миллисенте уже не понаслышке, поскольку аврор Малфой после этого заявляется в магазин Уизли с бутылкой огневиски и прерывает любую работу на любом этапе. Впрочем, аврор Малфой в любой степени опьянения утверждает, что Грейнджер стоит каждого галеона и каждого кната (не говоря уже о фунтах и пенсах) наследства, которого на следующий день после свадьбы лишил его Люциус Малфой (по слухам, до последней минуты предлагавший сыну одуматься).
О чем ты думаешь, Миллисента Булстроуд? А, о чем угодно, лишь бы не о том, каким ты оставила Рона Уизли в реанимации под опекой целителя Грейнджер.
За размышлениями она пропустила момент, когда они вошли в Мунго. Где-то на фоне скандалил Малфой, Гарри что-то бубнил на ухо то Джинни, то Луне, а Миллисента села в углу, снова подтянула колени к подбородку и постаралась подумать об отвлеченных вещах. Совсем отвлечься, конечно, не получалось.
Неожиданным для всех было, что именно их работа оказалась самой опасной, хотя Джинни - ловец, а Поттер и Малфой - авроры. В подсобке магазина хранится запас зелий, способный составить конкуренцию небольшой аптеке, так что в основном с последствиями неверно сработавших заклинаний они справлялись сами. Не смотря на это, только за последний год Джордж побывал в Мунго три раза, а Рон четыре. Сейчас пятый, но так плохо еще не было за все десять лет, что она с ними работает.
Тогда, в конце их восьмого... седьмого... в общем, последнего года учебы Малфой покрутил пальцем у виска и ничего не сказал, Грейнджер и Луна улыбнулись, мелкая Уизли поморщилась, потом кивнула, а Поттер похлопал Миллисенту по плечу и предложил все-таки подумать про руны («Ваше Министерство хуже платит», - сказала она). Денег Джордж ей действительно предложил целую кучу – хватило снять приличный домик в Хогсмиде и помогать матери, пока та не выскочила снова замуж и не уехала в Америку. Они обменивались письмами два раза в месяц: «У нас тут все прекрасно! Ты должна, просто обязана нас навестить, гадкая девчонка!» - «Мама, у меня все хорошо, целую, твоя любящая дочь Миллисента».
Впрочем, теперь, когда уже десять лет прошло, можно себе признаться, – она тогда решила, что с Уизли будет интереснее, чем копаться в рунах каждый день с девяти до пяти. И, в общем, не прогадала, интересного была целая куча – и к счастью не все интересное заканчивалось реанимацией в Мунго. Только некоторое. Мерлин, не могу об этом не думать. Не могу. И Джордж, как назло, в Южной Африке, договаривается с поставщиками. Она закрыла лицо руками и снова позволила себе заплакать.
Когда Грейнджер, серая от усталости, прошаркала к ним из глубины коридора, Драко прервал никем не слушаемый монолог о том, что он сделает с Роном, когда тот придет в себя, встал у нее за спиной и обнял за талию, положив ладони на уже намечающийся животик. Гермиона ощутимо расслабилась, на секунду прикрыла глаза, потом посмотрела на всех по очереди и сказала: «На встречу выпускников не попадет, конечно, но жить будет». Джинни с радостным воплем повисла на шее у Гарри, Луна с улыбкой обняла Грейнджер и Малфоя, Миллисента выдохнула, кое-как выпрямилась и сказала: «Ладно, я домой».
Уже укладываясь спать, она вдруг осознала, что именно ее напрягает теперь, когда самое страшное, кажется, позади.
Упомянутая Гермионой встреча выпускников, будь она неладна.

Глава 2. Ретроспектива

Дело шло к выпуску, а она никак не могла решиться. Мерлин, это она-то, Миллисента Булстроуд, гордившаяся тем, что никогда не колеблется! Книжный магазин она, хорошенько подумав, решила не рассматривать в качестве места работы – еще где-нибудь в центре Лондона – куда ни шло, но в горах Шотландии… Со скуки сойдешь с ума раньше, чем продашь первую книгу. В момент отчаяния, конечно, это был хороший вариант, но не теперь, когда она практически подружилась… (Мерлин великий!) ну ладно, не подружилась, но все-таки нашла общий язык с победителями.
Кроме всего прочего она почему-то чувствовала странную ответственность за Драко Малфоя. Это было непривычно, но нельзя сказать, что неприятно.
После его впечатляющего представления с приглашением в Хогсмид («Мерлин, Драко, о чем ты думал-то?» - «Ты же сама мне сказала…» - «Я… кхм… пошутила…» - она всегда, всегда знала, что у нее нет чувства юмора) было много всего: истерика Гринграсс (а успокаивать пришлось все ей же, Миллисенте, как префекту), вопиллер от Нарциссы Малфой (к счастью, доставленный не в большой зал, а в слизеринскую гостиную, впрочем, нельзя сказать, что Драко от этого было сильно легче, выглядел он тогда – краше в гроб кладут), наконец, Люциус Малфой собственной персоной.
После разговора с отцом Драко неожиданно собрался и стал похож на Малфоя, которого она знала последние семь лет – разве что без стремления сделать гадость гриффиндору. После долгой беседы с МакГонагалл он провел три вечера за расчетами, упросив Миллисенту временно освободить его от обязанностей префекта («Что случилось?» - «Милли, я потом расскажу… Тебе первой расскажу»), а на четвертый подошел к ней в библиотеке и мотнул головой в сторону выхода. В астрономической башне было тихо и морозно, и Миллисенте, которая знала многое о войне, чего бы, пожалуй, и не хотела бы знать, показалось, что он выбрал это место из мазохистских соображений.
- Директор сказала, совет попечителей даст мне кредит, чтобы я мог закончить обучение.
Нетрудно было предположить, что этому всему предшествовало, она даже спрашивать не стала, просто кивнула.
- Осталось-то всего ничего, так что до ТРИТОНов я дотяну, потом, конечно, будет посложнее.
- Ты говорил, Поттер…
- Поттер-то Поттер. Ты знаешь, сколько платят стажеру в Министерстве?
Она знала.
- Стажер через три года становится аврором. На сколько лет тебе дают кредит?
- Три варианта – год, пять и десять. Год я не потяну, даже если прямо без стажировки стану супер-спецом со сверхзарплатой.
Она усмехнулась:
- Я бы на твоем месте не рассчитывала на сверхзарплату от Министерства, даже если бы ты был Гарри Поттером.
Малфоя передернуло.
- Мерлин с ним, с Поттером. Ты знаешь, что Сириус Блэк оставил ему все, что было у Блэков?
Она не знала. Можно было только предположить, что с деньгами ни у золотого мальчика, ни у его потомков до пятого колена включительно проблем не будет. Малявка Уизли отхватила большой кусок. Самое удивительное, что они еще и любят друг друга, – отрицать этого Миллисента не могла.
- В общем, я колеблюсь между пятью и десятью. Прикинешь вместе со мной?
Они прикинули. Получилось плохо и так, и так, поэтому они прикинули еще раз и еще раз, и, в конце концов, когда она окончательно заледенела, сошлись все-таки на десяти.
Насколько она знала, кредит Драко выплатил три года назад, после того как они с Поттером и Харди прикончили последнего дикого оборотня на островах и получили за это совершенно невменяемую премию. Грейнджер, правда, с самого момента свадьбы порывалась поучаствовать в выплатах, но после пары знатных скандалов (Малфой тогда три раза ночевал в подсобке их магазина, не в той, в которой хранились зелья, в другой, в которой они поставили пару раскладушек на случай затянувшихся экспериментов или неожиданных гостей) забросила эту идею. Кроме того, у них еще была ипотека за дом, так что особо шиковать не приходилось, но Миллисента отлично знала: не смотря ни на что, о своем решении Малфой не жалеет. Она бы не была так уверена насчет Грейнджер, которую он, выражаясь фигурально, взял после длительной осады, если бы однажды не притащилась в его с Поттером палату (они часто смеялись, что как напарники делят все, в том числе и палаты в Мунго после неудачного задержания) и не застала там рыдающую Гермиону. Это притом, что самый молодой начальник реанимационного отделения за всю историю больницы слыла железной бабой и, по слухам, не плакала ни разу после излечения от поразившего ее на последнем курсе проклятья. Подробности про проклятье не были никому известны, но все абсолютно точно знали, что оно было ужасное и темномагическое. При этом сама Миллисента держала язык за зубами, а Драко клялся, что он никому, кроме нее, ничего не говорил, и даже Грейнджер узнала только после свадьбы, когда случайно наткнулась в библиотеке на площади Гриммо, 12, на упоминание о родовом проклятии Блэков и подступила к молодому мужу с палочкой у горла.
В общем, семейная жизнь Малфоя и Грейнджер била ключом так, что доставалось не успевшим увернуться окружающим (иногда Миллисента жалела, что Уизли с Малфоем сначала примирились друг с другом, потом помирились, а после и вовсе подружились, - особенно когда под утро находила Джорджа и Драко в подсобке рядом с пустой бутылкой огневиски), семейная жизнь Поттеров была ничуть не менее бурной, но чуть менее публичной (вероятно, Гарри публичность достала еще во время учебы), Уизли и Лавгуд мирно жили себе в Норе с родителями и с тремя детьми, старший из которых скоро поступит в Хогвартс, а остальные однокурсники занимались кто чем. Гойл уехал искать счастья в Америку и, судя по новостям, преуспел в магии поиска так, что к нему обращалось даже штатовское Министерство магии. Женат. Слизеринские девчонки после получения диплома мирно повыходили замуж – одна за француза, остальные за англичан – жили в родовых поместьях, давали балы и приемы, как будто на дворе стоял не двадцать первый, а девятнадцатый век. Лаванда открыла салон предсказаний и довольно быстро вышла замуж за индийского мага, близкого родственника близняшек Патил. Сами Патил почему-то уехали в Африку, но там, вроде бы, процветали, Джордж на обратном пути как раз должен был к ним заехать, узнать новости. Лонгботтом, с которым Драко так и не смог найти общего языка, мотался по всему миру, а в последнее время пропадал в Мексике, искал какое-то тайное растение индейцев майя. Или не майя. Миллисента не очень разбиралась в растениях. Когда он бывал в Англии, обязательно заходил в их магазин. Про хаффлпафф и равенкло она знала меньше, но почти все были, так или иначе, устроены в жизни.
Про себя Миллисента такого сказать не могла.
Она работала в магазине приколов Уизли, изобретала новые заклинания, научилась смеяться их шуткам, но не могла почувствовать себя своей в этом море рыжих. Особенно остро это ощущалось во время семейных обедов, на которые они ее неизменно вытаскивали поначалу, но потом, поняв, что она ощущает себя неуютно, все-таки перестали.
Джордж так и не женился, что невероятно огорчало его мать, однако все остальные, кажется, давно смирились. По крайней мере, он не так очевидно страдал без Фреда, как в первые несколько лет после войны, и, видимо, друзья считали, что это уже неплохо. На семейные торжества и дружеские попойки он приходил то с одной девицей, то с другой, а на вопросы про свадьбу неизменно отвечал: «Все жду, когда Булстроуд поймет, что мы с ней идеальная пара», - и пихал Миллисенту локтем в бок. Первое время она еще проклинала его за это чем-нибудь безобидным, потом привыкла и перестала.
Окружающие частенько говорили ей, что со стороны они с Джорджем Уизли действительно смотрятся изрядно пожившей вместе семейной парой – по крайней мере, разборки устраивали иногда не хуже, чем Грейнджер с Малфоем. Правда, долго ссориться не могли, – Миллисента все время помнила, что он хозяин магазина, а она – наемный работник (он никогда ей об этом не напоминал, но ей было достаточно и того, что она сама это знала), и выяснение отношений в такой ситуации казалось ей все-таки неуместным; сам Джордж, кажется, просто находил длинные ссоры скучными.
В общем, она тогда, десять лет назад, выбрала магазин приколов, и не пожалела.
Замуж ее по понятным причинам никто не звал, несколько интрижек, которые и интрижками-то назвать было сложно, нельзя было считать даже намеком на личную жизнь.
Она, конечно, выбрала самое лучшее в своей ситуации. И живет так, как ей и хотелось. Но, если подводить итоги, что у нее есть за эти десять лет? Несколько личных и пятнадцать их общих патентов на заклинания? Кучка денег на счету в Гринготтсе? Чем она сможет похвастаться при случае? Получается, что ничем. Именно поэтому Миллисента Булстроуд страшно не хотела идти на встречу выпускников.

Глава 3. Забота о ближнем

Когда она утром пришла на работу, Джордж был уже на месте – сортировал накопившиеся счета.
- Что с лицом, Милли? – спросил он, не отрываясь от документов.
Она на ходу заглянула в зеркало. Да, Булстроуд, ничего хорошего бессонница не приносит.
- Вчера, как ты знаешь, у нас был не очень-то хороший день.
- Я уже был у Рона, – он, в общем, в порядке, насколько это возможно в его ситуации. Ты быстро среагировала, если б не ты…
- Я не справилась, - пробормотала она ему в спину. – Плохо подстраховала.
Джордж встал, воздвигся над ней, каланча здоровая:
- Я просмотрел запись, Булстроуд. Ты сделала, что могла. Он тоже. Никто не виноват.
Она покачала головой, но спорить с ним всегда было бесполезно.
- Что-то еще тебя гложет, - сказал он, глядя на нее сверху вниз. – Я же вижу. Еще до моего отъезда что-то было.
«Не твое дело, Уизли», - не прокатит, точно не прокатит.
- Я не пойду на встречу выпускников, - заявила она.
И вдруг почувствовала невероятное облегчение, как будто лопнул давящий на грудь изнутри мыльный пузырь. Хотя какой мыльный. Кирпичный был пузырь, не иначе. Оказывается, главное было – принять решение не ходить никуда, не смотреть на эти счастливые лица, не слушать веселые рассказы о себе, о семьях, о детях, о путешествиях. О, порассказать и она могла немало, чего только стоила их совместная с Лонгботтомом и Лавгуд поездка в Тайланд: Невилл искал очередную таинственную лиану, Луна охотилась на тайских цветочных дракончиков, а сама Миллисента безуспешно пыталась выяснить, каким образом работают их магические фейерверки. Ничего у нее не вышло, чуть не угодила в тюрьму за промышленный шпионаж, но повидали они много, этого не отнять. Однако рассказывать об этом малознакомым людям, в которых превратились бывшие однокурсники? Зачем?
- Как это не пойдешь? – удивился Джордж. – Ты же никуда не собиралась в это время. Или я путаю? Ну, так поезжай пораньше или позже, какие проблемы?
О, Мерлин.
- Я не пойду на встречу выпускников, потому что не хочу. Нечего мне там делать.
Джордж поперхнулся непроизнесенной фразой, помедлил и сказал:
- Как знаешь.
И вернулся к своим бумажкам. Она пошла читать «Вестник трансфигурации» - иногда там попадались неплохие идеи.
В том, что ее собственная идея заранее рассказать о нежелании идти на встречу, была плохой, она убедилась очень быстро. Как любила говорить Грейнджер, зануда – это человек, которому проще отдаться, чем объяснить, почему ты этого не хочешь. Исходя из этого, все окружающие ее люди были занудами.
Сначала из камина вечером неожиданно выпала Джинни и, без лишних слов, приступила к главному:
- Джордж говорит, ты отказываешься идти на встречу выпускников, – что случилось? Тебя обидел кто-то? Ты скажи, я его так обижу обратно, что мало не покажется!
- Джинни, ты обалдела, - устало сказала уже собиравшаяся спать Миллисента. – Кто меня мог обидеть? Кто меня обидит, тот полдня не проживет, ты же знаешь, - еще одна маггловская присказка Грейнджер.
Джинни усмехнулась:
- Так в чем дело?
- Да ну не хочу и все. Кого я там не видела?
- Да там все соберутся, Милли, ты что! Ты же слизеринка, должна понимать важность социальных связей! – это цитата из Драко, понятное дело.
- Все нужные социальные связи у меня уже есть, - и это истинная правда. Никто из их выпуска больше не пошел в занятия трансфигурацией, чарами или зельями. А значит, не может быть полезен в их работе.
- Глупости это все, в общем, - заявила миссис Поттер и полезла обратно в камин.
Напоследок обернулась:
- И за платьем без нас не ходи, а то опять будет как тогда.
Тогда – это перед свадьбой Малфоя и Грейнджер. Миллисента страшно замоталась, в последний момент вспомнила, что нужно что-то себе купить, заскочила к Малкин, ткнула пальцем в первую попавшуюся мантию – и немедленно после появления в Норе (конечно, где еще эти ненормальные могли праздновать?) была зажата Джинни (тогда уже много лет как Поттер) в темном углу двора и допрошена с пристрастием на предмет, умеют ли слизеринцы вообще читать и различать цвета. Миллисента с изумлением обнаружила, что в приглашении специально указывалось, что ни цвета гриффиндора, ни слизерина женихом и невестой не приветствовались («Не договорились», - коротко объяснила Джинни), так что они в две палочки кое-как изменили цвет обновки с зеленого на синий.
На следующий день в магазин заглянула Луна и вытащила ее на обед в маггловскую кафешку. Ни о чем конкретном Лавгуд, как водится, не спрашивала, но к десерту Миллисента, как обычно, выложила ей как на духу все свои опасения и сомнения. Луна задумчиво покивала головой и сказала:
- Мы завтра на Диагон – за платьями и мантиями. Пойдем все-таки с нами. Не на встрече выпускников, так на открытии точно пригодится.
И вправду, за всей этой нервотрепкой она почти забыла, что через месяц у них открывается новый магазин – на материке, в Париже. Нужно, конечно, будет выступить на высоте.
- Ладно, - она вздохнула. – Заходите за мной вечером, что с вами делать, платье так платье.
Луна улыбнулась, проводила ее до входа в магический Лондон и аппарировала.
Миллисента понадеялась, что до следующего вечера она свободна от проявлений их заботы, однако ближе к ночи в магазине появился Драко. Поскольку бутылки огневиски у него в руках не было, она предположила, что это не очередной их с Гермионой Грейнджер разрыв отношений, а очередная попытка удержать Миллисенту Булстроуд от феерической с его точки зрения глупости. Так оно, конечно, и было.
- Булстроуд, - начал он прямо с порога, - что это еще за новости?
- Какие новости?
- Не прикидывайся, магическая общественность буквально обеспокоена! Ты что это, не горишь желанием выяснить, какой жирной коровой стала Сьюзен Боунс? Или сколько получил в наследство Майкл Корнер? Или увидеть, как на нас с Грейнджер будет коситься Дафна Гринграсс?
- На вас с Грейнджер столько народу будет коситься и без Гринграсс, что я этого заранее видеть не хочу!
Он немедленно стал серьезен.
- Милли, ну правда, что за глупости ты сегодня понарассказывала Луне? – о Мерлин, и как они так быстро все узнают?
- Какие глупости?
- Такие глупости. Если кому-то из нас и есть, чем гордиться, кроме Грейнджер, так это тебе. У тебя через две недели третья статья выходит в «Вестнике зельевара», а ты тут комплексуешь провести вечер с замужними курицами только потому, что они имели сомнительное счастье стать хозяйками поместий, за порог которых не выходили уже лет по восемь? Глупости, Булстроуд!
Она пожала плечами.
- Страшная вещь воспитание, - задумчиво пробормотал Драко. – Из-за того, что тебе в детстве внушали, что приличная девочка может быть счастлива только рядом с мужем, ты теперь не можешь себе позволить быть счастливой в одиночестве?
Она вздрогнула. Насчет воспитания – да, это он, конечно, в яблочко.
- Посмотри на меня, Булстроуд, - потребовал он. – Посмотри на меня. Помнишь, кто мой отец? Помнишь, каким я был до шестнадцати лет? Булстроуд, тебе двадцать восемь, приди в себя, наконец. Твоей мамочки тут и близко нет, а ты все еще живешь по ее распорядку, кто бы мог подумать! Да ты же ее всегда ни в грош не ставила.
Мог бы и не напоминать, что ей уже двадцать восемь, вообще-то.
- Ты мужчина, Драко, тебе не понять.
Бешеный взгляд – не хуже, чем в переулке около Мунго.
- Ах, мне не понять? Милли, ты мне тогда помогала столько, что я тебе буду должен до смерти и еще пару сотен лет после. Так что не рассказывай, что мне понятно в тебе, а что нет. Я пошел, мне к тетке еще, но только мы не договорили, ясно?
Чего уж тут неясного. Все ясно. Завтра следует ожидать тяжелой артиллерии.
Проклятый Малфой. Опять не удалось выспаться.

Дата добавления: 2015-08-27