Глава 1. Аномальные материалы

После того, как дверь закрылась, с жутким грохотом и скрипом начала открываться противоположная. От мерзких звуков Фриман поморщился и очередной раз проклял тех, кто ее сделал, хотя вообще-то Гордон всегда любил «Черную Мессу». Ведь, если бы не работа здесь, он бы до сих пор не имел бы доступа к нормальному оборудованию, не получил бы докторскую степень, и, наверное, до сих пор бы запаивал пробирки в лаборантской какого-нибудь провинциального института.
Наконец дверь открылась, и Гордон вошел в главный холл, посреди которого стоял стол, за которым сидел охранник и что-то набивал на компьютере. Гордон хотел пройти мимо, но охранник, привстав, сказал:
— Подождите, мистер Фриман. У меня было для вас сообщение, но буквально десять минут назад во всем секторе С накрылась система вместе с сетью и я до сих пор не могу восстановить свои файлы, в том числе и ваше сообщение.
— А что хоть за сообщение? — поинтересовался Фриман.
— Не знаю, не читал. Помню только, что третий уровень секретности. Вероятно, что-нибудь важное. А еще кое-какие неприятности произошли в испытательной лаборатории, но там вроде как все обошлось. А за сообщение не беспокойтесь. Как только я восстановлю файлы, я вам сообщу.
«Да, неплохо начинается «удачный» рабочий день, ничего не скажешь», — подумал Фриман и направился в раздевалку, пройдя вдоль зеленой линии на стене, указывающей направление к ней. Торопливо здороваясь со встречными научными сотрудниками, он забежал в небольшой буфет возле персональных секций, где застал своих коллег, Айзека Кляйнера, Гарри Робинса и Арне Магнуссона, средних лет профессоров. Магнуссон уплетал гамбургер за столом, уткнувшись в газету. Робинс читал у него через плечо. Кляйнер торопливо дожевывал булочку, читая какие-то отчеты.
- Доброе утро, мистер Кляйнер, Магнуссон, Гарри!
В рабочем коллективе «Черной Мессы» было условлено называть друг друга по именам, а не по фамилиям. Руководство ввело такой обычай, ссылаясь на то, что весь персонал комплекса – одна большая дружная команда. И начальство было отчасти право – вскоре этот обычай действительно подействовал на взаимоотношения между коллегами благотворно. Но к Айзеку Кляйнеру Гордон всегда обращался уважительно и на «вы». И на это имелись весомые причины. Начиная с того, что Кляйнер преподавал в МИТе, когда Гордон пришел туда еще студентом. Ученый почувствовал в Гордоне самородок и, так сказать, взял его под опеку, устроив лаборантом при своей лаборатории. Фриман рано для своих лет заинтересовался теоретической физикой, квантовой механикой и теорией относительности. После серии неудачных экспериментов по телепортацией проводимых в Институте экспериментальной физики в Инсбурге, Фриман стал одержим изучением эффекта телепортации. В конечном счёте, он был разочарован медленным темпом исследования телепортации в академии и, окончив МИТ, стал искать работу вне образовательных учреждений. Позднее, когда к Кляйнеру поступило приглашение на работу в «Черной Мессе», ученый не захотел разрывать связи с подающим большие надежды выпускником, и порекомендовал Фримана в «Черной Мессе». И, молодой двадцатисемилетний кандидат в доктора наук, Гордон Фриман четыре месяца назад впервые появился здесь. Он принял предложение о работе, надеясь что, по крайней мере, часть финансирования пойдёт на гражданские дисциплины по астрофизике и квантовой обработке. Повышенный уровень секретности и особое географическое положение исследовательского комплекса Гордона настораживали лишь поначалу – ведь теперь в его распоряжении было самое современное оборудование для исследований. И, в результате этих работ Фриман защитил свою докторскую диссертацию с довольно простым названием: «Наблюдения парадокса ЭПР (переплетения Энштейна-Подольского-Розена) на супраквантовых структурах индукции через нелинейный трансуранный кристалл под сверхдлинной волной (СДВ) Импульса из Запирающегося Источника Массива». Говоря простым языком, это было нечто вроде «как телепортировать большие объекты радиоимпульсом, проходящим через кристалл из сверхтяжёлых элементов». Его работа произвела должный эффект. Гордона сразу заметили в высших кругах, воспользовались его исследованиями в проектировке опытных телепортеров и, конечно, приняли в проект. Пожилые коллеги Гордона, раньше ворчавшие что-то о «мальчике, решившем поиграть в науку», теперь были восхищены его талантом.

Но Гордон знал, что если бы не Айзек Кляйнер, ничего этого бы не было.

Магнуссона же приходилось называть на «вы» почти всем. Дело в том, что тот обладал на редкость сварливым характером, и мог устроить скандал буквально из ничего, например если молодой коллега назовет его на «ты». Все ученые за глаза посмеивались над Магнуссоном, но в глаза ему правды никто не говорил – кому хочется нарваться на крик и споры? Единственным, кто не отказывался спорить с Магнуссоном, был Кляйнер, и эти споры были бы бесконечными, если бы коллегам не приходилось вечно разнимать их. К счастью, лишь Магнуссон был столь специфической личностью во всем секторе С, и со всеми остальными коллегами у Гордона складывались прекрасные отношения.
- А, привет, Гордон! Присядь, мы завтракаем.
- Гарри, я бы с радостью не только присел, но и поспал бы пару часов, - усмехнулся Гордон, опускаясь на стул и разворачивая принесенный с собой гамбургер, - Спал сегодня настолько крепко, что даже будильник решил подождать на полтора часа.
- Ну ты даешь, коллега, - улыбнулся Робинс, - А мы-то думали, что эксперимент уже без тебя придется начинать.
- Черт, неужели администрация узнала о моем опоздании? – не на шутку заволновался Гордон.
- Расслабься, Фриман, - подал голос доселе молчавший Кляйнер. – Экспериментальный образец кристалла опоздал на час. У них там что-то случилось, образец вроде как переоформляли в хранилище…
- Что-то сегодня все идет наперекосяк… - пробормотал заметно успокоившийся Гордон.
- Вот черт! – прорычал Робинс, колотя по автомату с газировкой. – Это был мой последний доллар!
- Странно, автомат раньше был честным… - проговорил Кляйнер, снова углубляясь в отчеты.
Кляйнер был сегодня, как и Гордон, в числе ведущих исполнителей эксперимента, и сейчас он был в том самом состоянии, которые испытывают все прирожденные люди науки – он буквально жил этим экспериментом.
- Может, вы наконец перестанете болтать о всякой чепухе? – резко поднял голову Магнуссон, - Даже позавтракать нормально нельзя!
- Магнуссон, успокойся, ведь это не лаборатория, - легко возразил Кляйнер, - В столовой как раз и надо отдыхать.
- В столовой надо завтракать! – проворчал Магнуссон, переворачивая страницу, - Кляйнер, я тебя отказываюсь понимать! Как ты можешь читать все эти отчеты и графики, жуя булку, да еще и участвуя в глупых разговорах? Настоящий ученый не ест за работой! Из тебя никогда не получится хорошего специалиста…
- Нет уж, позвольте! – поднял брови Кляйнер, - У меня такая же докторская степень, как и у тебя. И мне, в отличие от некоторых, доверяют участвовать в важных экспериментах.
Магнуссон яростно глянул на Кляйнера, проглотив обиду. Робинс за его спиной уже стоял, опершись о стену и наблюдая за «представлением».
- Я полностью уверен в том, - резко сказал он, - Что если эксперимент и провалится, то только потому, что кое-кто пролил сок на консоль или запер свои ключи в своем же кабинете!
- Это было всего пару раз, и то чисто случайно! – Кляйнер шагнул к Магнуссону, не заметив, как уронил пару листков с графиками на пол.
Гордон, улыбнувшись, покачал головой и поднял графики. Он уже давно привык к спорам этих двух ученых. Они никогда не могли сработаться, и все потому что не так давно Кляйнер и Магнуссон соперничали за гранд на исследование. Это была настоящая битва Науки, и победил Кляйнер, именно поэтому он сегодня был в числе тех, кто проводил эксперимент. И после своего поражения Магнуссон всегда не упускал случая кольнуть Кляйнера или устроить с ним перепалку. Кляйнер же редко упоминал при Магнуссоне о своей победе из приличия, но бывало и так, что эти двое срывались до откровенных оскорблений. И как раз сейчас Гордон почувствовал, что самое время вмешаться.
- Доктор Кляйнер, вы уронили графики, - сказал он, становясь между Магнуссоном и Кляйнером, - Извините конечно, но я думаю, нам надо поостыть. Мы все нервничаем, нам предстоит работа…
- Вот именно! – проворчал Магнуссон, возвращаясь к своей газете, - У тебя, Фриман, с минуты на минуту будет важный эксперимент, а ты тут прохлаждаешься, вместо того, чтобы все еще раз перепроверить!
- Доктор Магнуссон, я лишь завтракаю, - попытался отговориться Гордон.
- И лишь бесплодно тратишь время. Ладно, раз уж ты все равно тут, то включи вот ту микроволновку, там мой шницель тает, – обратился он к Фриману, не отрываясь от газеты.
Гордон подошел к маленькой микроволновой печи в углу и нажал нужную кнопку. Внутри что-то заискрилось, и завтрак Магнуссона почти мгновенно размазало по стенкам печки. Айзек поднял голову и довольно усмехнулся.
- Черт тебя подери, Фриман, - Побагровел Магнуссон, вскакивая и кидаясь к дымящейся микроволновке, – Ты хоть что-то можешь сделать нормально? Посмотри, что ты наделал!
Гордон, даже испугавшись от неожиданности, отскочил в сторону.
- Мистер Магнуссон, это вышло случайно… Там какая-то искра проскочила…
- Фриман, я тебе этого никогда не прощу! – витийствовал Магнуссон, - Ох, лучше уйди с глаз моих, пока я не вышел из себя!
Фриман, коротко кивнув Кляйнеру и Робинсу, поспешно вышел в коридор, с содроганием прислушиваясь к крикам Магнуссона. Черт, ну и угораздило же вляпаться в конфликт с Магнуссоном… В «Черной Мезе» такого бы никто и врагу не пожелал. Фриман поморщился – теперь ему придется как минимум месяц избегать Магнуссона, пока тот не забудет про этот случай с микроволновкой…
Вдруг Фримана догнал Кляйнер.
- Гордон, не обращай на него внимания, он вечно всеми недоволен, - Кляйнер похлопал своего воспитанника по плечу, - Только лучше бы тебе ему не попадаться месяца три…
- Послушайте, мистер Кляйнер, - проговорил Гордон, вспомниая дымящуюся микроволновку – Что-то не то сегодня происходит. Я, когда ехал в монорельсовике, видел, как мой приятель Калхун не мог открыть дверь. А возле генератора D один из наших коллег колотил в дверь – выйти не мог.
- Да это просто полетела система доступа! – беспечно отозвался Айзек, снова заглядывая в свои отчеты, – Работают только коды охраны.
«Чертовщина какая-то…» - подумал Гордон, а вслух произнес:
— Ладно, завтракайте. Пойду, возьму скафандр и надо бежать в тест-лабораторию.
- Хорошо, Гордон. Мы тебя будем ждать в Комнате Управления.
Гордон, кивнув, снова прислушался к ворчанию Магнуссона, и направился в комнату, где висели защитные скафандры Hazardous EnVironment, или просто H.E.V.
В самом дальнем застекленном контейнере, тускло поблескивая металлическими частями, виднелся его костюм. Фриман подошел к панели управления и ввел свой персональный код, дверь шкафчика открылась, пропуская хозяина.
Эти костюмы были экспериментальными, каждый из них стоил несколько миллионов долларов. Ученые, использующие их, это прекрасно знали, поэтому обращались с ними как с зеницей ока, оберегая от всего, что могло их испортить. Но и этих ученых было очень немного. Гордон тесно общался и очень любил работать со своими молодыми очаровательными коллегами – докторами Джиной Кросс и Колетт Грин (хотя и Колетт очаровательной можно было назвать с натяжкой). Сейчас в их контейнерах костюмов не было – значит, уже работают. Во всем секторе С Гордон и две молодые специалистки были единственными обладателями таких костюмов. Все трое – за исключительные заслуги. Гордон – за его выдающуюся и очень быструю работу в области телепортации. Кросс – за изобретение и разработку этого самого костюма (руководство все-таки не удержалось от иронии). За что доктор Грин получила свой костюм, Гордон не знал. Все трое, конечно не являлись их обладателями. Но костюмы числились как постоянное закрепленное за ними оборудование. Ходили слухи, что в самом сердце «Черной Мессы» - комплексе «Лямбда» практически все научные сотрудники носили такие скафандры. В это верилось с трудом, но легенды и всякого рода мифы на «Черной Мессе» разбегались с большим удовольствием.
Подойдя к пульту управления, он нажал кнопку, и защитное стекло начало медленно опускаться. Фриман не стал дожидаться, пока оно опустится окончательно, спустился к скафандру и взял его. Скафандр этот был наиболее совершенным средством защиты буквально от всего: от токсических веществ, от радиации, от тепла и холода, а энергетический щит защищал от всевозможных ударов и физических воздействий, кроме того, там имелся встроенный счетчик Гейгера, термометр, фонарик, средства поддержания жизни, регистратор состояния человека — в общем, целый джентльменский набор. Человек в нем чувствовал себя, да по сути, и был под «стеклянным колпаком». Но только из очень прочного «стекла».
Осмотрев скафандр внешне, Гордон одел его и пошел к своему шкафчику за зарядными батареями. Как только скафандр был надет, раздался голос: «Добро пожаловать в защитную систему H.E.V., модель Марк 4...».
— Да заткнись ты! — пробормотал Фриман, сильно стукнув по выключателю голоса на скафандре. Голос тут же умолк, и Фриман сразу успокоился. В шкафчике он взял портативный источник энергии, который обеспечивал силовое поле, опять же – для защиты; вставил в нужное отделение скафандра и направился в лабораторию.
Когда он прошел мимо столовой, его окликнул Кляйнер.
- Эй, Гордон, подожди!
- Что?
- Вот, - Айзек протянул Фримену какие-то бумаги – У тебя время еще есть, отдай этот отчет Илаю.
- Доктор Кляйнер…
- Молчать! – Кляйнер улыбнулся – Ну выручи, а? А то мне еще писать отчет об ионизации атмосферы Зена в условиях турбулентности нейтриновых полей и…
- Ну хорошо, хорошо! Пока!
- Удачи!
Фриман кивнул и зашагал в блок 232E-2C, слегка вертя шеей и руками, чтобы побыстрее привыкнуть к костюму. Защитный шлем он одевать не стал. Ему говорили, что это необязательно. Теперь он втайне радовался этому. Он представлял, как бы глазели на него встречные ученые, увидев эдакого гуманоида. Поход занял у него полминуты, и вот он уже слышит благодарности от доктора Илая Вэнса за давно ожидаемый отчет. Фриману очень нравилось общество сорокадвухлетнего ученого, который всегда напоминал мудрого дедушку, хотя внешне на дедушку Илай никак ни походил. Это был крепкий, все еще полный сил чернокожий мужчина с легкой проседью на висках. Его жена тоже работала в «Черной Мессе», но она трудилась в отдаленном секторе, и виделись они редко. Гордон очень любил пообщаться с маленькой Аликс Вэнс, которую Илай иногда брал с собой на работу, на что служба безопасности уже давно научилась смотреть сквозь пальцы.
Но на этот раз Аликс здесь не было, да и сам Илай, как и Фриман, суетился – он ведь тоже принимал участие в сегодняшнем эксперименте. Фриман заметил в его поведении что-то странное – он как будто бы своей суетой прикрывал что-то другое… Какая-то тоска была на лице Илая.
- Гордон, если бы ты знал, как ты вовремя с этим отчетом! – торопливо говорил Илай, пробегая по листку глазами, - Это очень важные данные, мы должны спешить к консоли, чтобы поменять частоту облучения кристалла.
- Тогда давайте выдвигаться, у нас мало времени, - кивнул Гордон, - Меня там уже полчаса ждут.
- Да, выдал ты сегодня шутку – опоздать на полтора часа! – заставил себя улыбнуться Илай, накидывая халат.
Они, разговаривая, вышли из кабинета и быстро направились к лифту. Фриман продолжал разговаривать, косясь на Илая. Тот слушал, но будто бы и не слышал всего, что говорил Гордон. Его взгляд уперся в пустоту.
- Но я думаю, все будет в порядке, - продолжал Гордон, - Доктор Кляйнер сказал, что образец опоздал на час, были какие-то проволочки в хранилище…
Они зашли в лифт и начали спуск в недра исследовательского комплекса. И взгляд Илая вдруг стал четче. Ученый твердо посмотрел на Фримана.
- Гордон, тебе сейчас предстоит очень важная часть эксперимента… Ты будешь прямо там, возле кристалла, возле излучателей спектрометра. Это очень опасно…
- Илай, - Фриман пристально посмотрел на него, - Да что с тобой сегодня? Все будет в порядке, ты же знаешь. Я в костюме, он меня защитит в случае чего.
- Гордон, я просто хочу, чтобы ты был осторожен… Я не должен говорить тебе этого, но… Образец заменили. Это уже не тот кристалл, на который были ориентированы все наши расчеты.
- Илай, о чем ты? – серьезно спросил Гордон, - Это ведь невозможно. Мы все десять раз проверили, образец не могли заменить. Да и на что его заменили?
- На более чистый кристалл, - тихо сказал Илай, - На настоящий кристалл.
Фриман едва подавил возглас удивления.
- Что? Как это… Но ведь настоящий образец невозможно добыть…
- Не спрашивай меня больше ни о чем, - торопливо сказал Илай (лифт уже подъезжал), - Просто поверь мне, прошу тебя. Я хочу чтобы ты это знал. Будь осторожен…
Двери лифта раскрылись, и ученые вышли. Гордон хотел было задать самый главный вопрос – но Илай знаком приказал ему молчать. Они подошли к большой панели управления, с которой уже снимал показатели седой профессор, Вальтер.
- Ну что, Вальтер, как показатели? – с напускной веселостью спросил Илай.
- Очень нестабильны, - взволнованно ответил Вальтер, указывая на счетчики, - Показатели критические, я не знаю, почему, ведь мы все проверяли… Образец внезапно стал очень нестабилен…
Его слова прервал хлопок взрыва – и от зашкалившей консоли отлетела искрящаяся панель.
- Господи! – вскрикнул Илай, кидаясь к консоли, - Это уже зашло слишком далеко! Вальтер, показатели будто сошли с ума! Да с такими цифрами мы рискуем создать резонансный каскад! Я должен предупредить Розенберга…
Фриман вздрогнул. Нет, что-то определенно шло не так. Вся электроника выходит сегодня из строя… И еще эти слова Илая, замена образца… Гордон имел некоторое представление об эффекте резонансного каскада, и скорее бы сбросился со скалы, чем согласился бы присутствовать при этом пространственном парадоксе… Похоже, эксперимент начинает становиться действительно опасным… Но ведь Гордон его так ждал! Это не только прорыв в науке, это и прорыв в карьере! Такая возможность выпадает только раз в жизни.
- Гордон, ты иди, нам тут надо еще закончить, - не поворачиваясь, пробормотал Илай.
Фриман, кивнув, поспешил выйти. Надо было спешить. Илай может и опоздать, надо передать его предупреждение Розенбергу или Стелли…
У соседнего кабинета он задержался. В окошке, отделяющем кабинет от коридора, Фриман увидел того самого человека в синем костюме. Тот ожесточенно спорил о чем-то с профессором. Док, видно, попытался вставить хоть слово, но человек в костюме его резко оборвал. Увы, прочное углепластиковое стекло пропускало лишь отдельные слова. В момент, когда Гордон почти вплотную прижался к стеклу, чтобы разобрать хотя бы несколько слов, человек в комнате с куриной резкостью повернул голову и уперся взглядом во Фримена. Гордон, как ошпаренный, отскочил от стекла, и, ругая себя за оплошность, побежал к тесткамере.
Теперь путь Фримена проходил вдоль синей линии на стене. Пройдя мимо больших плакатов, восхваляющих Черную Мессу, он еще несколько минут он шел по коридорам, заполненным консолями с толпящимися учеными вокруг них, затем на лифте спустился на нижний уровень.
Фриман вдруг услышал механический голос оповестительной системы:
- ДОКТОРУ ФРИМАНУ НЕМЕДЛЕННО ЯВИТЬСЯ В ТЕСТЛАБОРАТОРИЮ!
Гордон покачал головой. Раз его уже вызывают через оповестительную систему, значит, нужно было поторопиться. Гордон продолжил свой путь мимо различных аппаратов, оптических труб направляющих лазеры в лаборатории и реакторы, водных ионизаторов и прочей аппаратуры, и через минуту он зашел в Комнату Управления. Все, кто находились там, переключили внимание на Фримана, и доктор Стелли раздраженно спросил:
— Ну и где тебя черти носят? Мы уже час потеряли, ожидая тебя! Уже давно могли бы провести тестирование кристалла, отдать отчет Администратору и наслаждаться заслуженной славой.
— Да ладно тебе, Стелли, — попытался успокоить его Гордон, — Во-первых, я опоздал не на час, а минут на десять, во-вторых, с вашей техникой я мог приехать вообще к вечеру.
— С вашей техникой, с вашей техникой, — передразнил его Кумер, — Разве ты не понимаешь, что это – великий день не только для нас с тобой, но и для всей «Черной Мезы»? Этим экспериментом мы полностью обойдем этих выскочек из Aperture Science, и правительственный гранд достанется нам! После того, как они умудрились потерять целый корабль, добить их будет довольно легко.
Фриман усмехнулся. Он немного слышал об Aperture Science. Эта компания была крупнейшем конкурентом «Черной Мезы» в области исследований и заведовала технически совершенной лабораторией по исследованию природы порталов. Конкуренция между Aperture Science и «Черной Мезой» уже переросла в настоящую войну – применялись все средства, от шпионажа и воровства результатов исследований до саботажа экспериментов. И теперь показать конкурентам их место было для работников «Черной Мезы» делом чести. Их подстегивали еще и слухи о корабле «Борей», принадлежащем Aperture Science, который недавно загадочным образом исчез с радаров его владельцев. Гордон вполне допускал, что пропажа «Борея» могла быть организована верхами «Черной Мезы», но об этом благоразумно помалкивал.
- Ладно, давайте работать, - сказал наконец Стелли, - Значит так, Гордон, мы установили искусственный образец в анализатор в тестовой лаборатории, а образец GG 3883 прибудет очень скоро.
— Мы также уже установили спектрометр и готовы к проведению анализа, — добавил доктор Кумер, — спектрограф установлен на 105%, анализатор на чувствительность 0,9 единиц.
— Сегодня мы должны провести исследование минерала и предоставить отчет Администратору, — продолжил Стелли, — По плану все должно пройти как по маслу в течение получаса, если ничего не случится. Гордон, тебя уже ждут там, внизу.
- Подождите, - вдруг сказал Гордон, - Внизу, у консоли, Илай и Вальтер наблюдают очень странные показатели. Они как будто взбесились, я имею ввиду цифры. Илай в панике, он просит передать, что с такими показателями велика возможность возникновения резонансного каскада!
В Комнате Управления повисло молчание. Ученые смотрели на Гордона, но не видели его. Все обдумывали услышанное. Гордона они знали уже не первый месяц, как квалифицированного специалиста, и знали, что он ничего просто так говорить не станет. Тем более – Илай.
- Ладно, Гордон, ты иди в тесткамеру, а мы тогда все еще раз перепроверим. Все будет хорошо, риск, если он есть, мы его снизим.
С этими словами Кумер подошел к двери, ведущей в лабораторию, наклонился над сканером сетчатки, после чего дверь открылась.
- Было бы хорошо, если бы вы еще и связались с Администратором, - проворчал Гордон, выходя.
Такое слабое утешение его не слишком-то воодушевляло. Спустившись на лифте и пройдя по коридору, Гордон зашел в комнатку, ведущую в лабораторию с образцом минерала. В комнатке стояли два ассистента и о чем-то оживленно говорили:
—...это исследование связано с риском, Розенберг уже предупредил об этом Келлера и остальных.
— Да, но у нас есть на это причины. Удивительно, как это Экспедиции удалось раздобыть этот кристалл? Это самый чистый образец, который мы когда-либо видели.
— И самый изменчивый из всех, что мы видели. Это уже не шутки!
— Но я думаю, что Розенберг просто слишком разволновался, и риск не так велик. Если применить стандартные процедуры анализа, у нас все получится.
- Думаешь? Судя по данным Илая, очень велика возможность возникновения резонансного каскада. Я не знаю, но...
В этот момент они заметили Фримена:
— Вот и ты, Гордон. Образец готов к исследованию. Я думаю, нет смысла ждать, надо работать.
— Да, я тоже так думаю, — согласился Гордон, но все же не удержался, - Но ведь есть явный риск! Это я вам как ученый говорю. Вы знаете, что такое мгновенный перехлест пространств и измерений?!
- Не бери в голову, Гордон! Это – всего лишь волнение… Нервничаешь, я понимаю, но Администратор уже все утвердил, надо работать…
— Брин, если надо, и мою смерть утвердит, - проворчал Гордон.
В конце-концов, чего это он так разволновался? Предупреждение Илая достигло ушей Келлера, Розенберга и остальных, они уже должны были изменить все параметры настройки спектрометра. А значит – беспокоиться не о чем. И, вздохнув свободно, чтобы физически почувствовать легкость, Гордон вошел в тексткамеру.

…Илай напряженно смотрел на счетчики показателей приборов. Они пришли в норму, ну почти в норму. У Илая отлегло от сердца, и он на миг прикрыл глаза, облегченно воздохнув… И вдруг стрелки показателей снова взмыли, и датчики тревожно замигали. Илай, вздрогнув, вскрикнул и попытался снизить напряжение путем распределения его на моторы роторов спектрометра, но это получилось лишь отчасти. Илай больше не мог терпеть это.
- Вальтер, постой тут, я сейчас! – и он кинулся к лифту.
В Комнате Управления все уже были в сборе, когда Илай вбежал туда. Стелли, Кумер и пара ассистентов удивленно обернулись на вбежавшего ученого.
- Остановите эксперимент! – запыхавшись, крикнул Илай, - Вы не понимаете, что происходит! Показатели слишком критические…
- Илай, перестань, - поморщился Стелли, - Гордон только что нам передал твои слова. Поверь, все под контролем.
- Да послушайте же…
- Нет, это вы послушайте, доктор Вэнс, - резковато обратился к нему Кумер, - Показатели в пределах нормы. Да, мы установили новую норму! Теоретически все рассчитано верно – чего же вы еще хотите? Я уверяю вас, за чистоту эксперимента ручается сам Келлер, а уж ему-то вы должны доверять. Мы не можем упускать такую возможность обогнать Aperture Science в исследовании природы порталов! И вообще – вам пора к своим приборам, эксперимент вот-вот начнется.
И Кумер кивнул на окно в тесткамеру. Илай, покачав головой, глянул туда – и увидел, как мощный титановый шлюз в тесткамере открылся, и на его пороге появился Гордон Фриман.
И вдруг для Илая мир словно померк на секунду, стал безцветным, и все движения замедлились почти до нуля. Илай хотел вскрикнуть, но ему не удалось даже открыть рот. И знакомый голос, играющий гаммой интонаций, тихо прошептал ему на ухо:
- Будь готов к непредвиденным последствиям.
И мир снова продолжил движение, краски вернулись. Илай испуганно обернулся – но сзади никого не было. Прокляв все на свете, Илай побежал вниз, к Вальтеру…

…Тесткамера - огромное круглое помещение с высоким, под десяток метров, потолков, с центра которого свешивалась махина антимассного спектрометра. На дне специальной ниши под спектрометром лежал прозрачный желтый кристалл правильной пирамидальной формы – искусственно выращенная модель кристалла с Зена. Полюбовавшись на красивую форму и цвет минерала, Фриман направился к лестнице, ведущей к главному компьютеру.
В этот момент в микрофоне, висящем под потолком, раздался голос Стелли:
- Проверка, кхе-кхе, проверка. Нормально. Гордон, все готово. Залезай по лестнице на платформу и включай роторы спектрометра. Пока прибудут образцы, мы подготовим основной минерал для окончательного исследования.
Гордон не заставил ждать, быстро взобрался на платформу и включил спектрометр. Огромный агрегат начал раскручиваться, и когда раскрутился до номинальной скорости, в микрофоне опять раздалось:
- Отлично. Включаю первый уровень энергии через три... два... один...
Послышался сигнал, и из основного источника вылетел луч плазмы, направленный на минерал. Голос в микрофоне продолжал:
- Я наблюдаю ранее предсказанную реакцию… Включаю лазерный анализатор.
Через секунду лаборатория осветилась зеленым светом от трех анализирующих лазеров, направленных на минерал.
- Верхние границы установить на один... нет, лучше на пять процентов, - а это уже говорил не доктор Стелли, кто-то другой. Гордон, напрягшись, вспомнил, что это голос профессора Ричарда Келлера. Странно, как Келлер доехал сюда так быстро?
- Гордон, ты ведь не планировал иметь детей?
- Нонсенс! Ничего не было доказано!
«Чего?!» - глаза Фримана расширились, и он с ужасом и яростью поглядел на окно контрольной комнаты. Но бесполезно – отсюда они его не услышат. Гордон начал нервно прохаживаться по платформе. Ну и устроит же он им, как только выйдет отсюда!
Послышался еще один сигнал, и луч плазмы, вместо зеленого, стал ярко-желтым.
- Гордон, мы не знаем, сколько времени займет считывание и сколько сможет работать система на этом уровне, поэтому работай с максимальной скоростью, на которую ты способен.
Тем временем Гордон спустился с платформы и подошел к системе доставки, ожидая образцы.
- Гордон, образцы прибыли. Они будут у тебя через пару секунд…
Вскоре под окошком, где стояли ученые, открылся люк, и выехала большая тележка, на одном из концов которой был закреплен желтый непрозрачный кристалл — искусственно созданная модель того аномального минерала, который находился под спектрографом. По плану этот кристалл нужно было вставить под луч спектрографа для исследования реакций двух минералов. Гордон подошел к тележке, взялся за рукоятку, но толкать ее в анализирующий порт не торопился. Тем временем из комнаты управления передали:
- Все готово! Продолжай, Гордон, вставь тележку в анализирующий порт.
Гордон, еще раз злобно посмотрев на окно контрольной комнаты, взялся за рукоятку крепче и начал, не спеша, толкать ее к основному образцу. Доктор Стелли, глядя на Гордона, подбодрил его:
- Да не волнуйся, Гордон. Мы все проверили двести раз. Это абсолютно безопасно.
«Ну-ну…» - Гордон начал толкать тележку быстрее.
И вот, когда на основной минерал попал луч, прошедший через кристалл, неожиданно раздался треск. В микрофоне послышался обеспокоенный голос Стелли:
- Черт! Гордон, отойди оттуда! Отключите спектрометр! Быстрее!
Фриман отпрыгнул назад к стене, и в этот момент раздался взрыв. Подняв глаза, Фриман увидел, что взрывается спектрограф. По всей лаборатории начали разлетаться обломки от аппарата. Из комнаты управления слышались испуганные голоса:
-...сейчас отключу! Боже, он не отключается! Я не могу его выключить! Не...
И в этот момент прогремел очередной взрыв, и из главного излучателя во все стороны полетели лучи плазмы, один из которых попал прямо в комнату управления. В микрофоне раздался крик, после чего микрофон, оглушительно визжа, отключился.
- ВНИМАНИЕ!!! – раздался голос оповестительной системы, - КРИТИЧЕСКИЕ НЕПОЛАДКИ С ПОДАЧЕЙ НАПРЯЖЕНИЯ К МОДУЛЮ 5!
Гордон, тем временем, стараясь избежать встречи с плазменным лучом, побежал к двери и нажал кнопку, чтобы открыть дверь. Но кнопка не работала. Гордон, поняв, что ему не выбраться оттуда, беспомощно глядел на вышедший из-под контроля аппарат. Теперь он излучал не лучи плазмы, а как будто непрерывные зеленые молнии, которые, попадая на стены и пол, плавили и сжигали металл, оставляя черные следы. Затем в воздухе начали появляться непонятные облака какого-то газа, которые возникали из ниоткуда и затем исчезали в никуда. И вдруг лаборатория осветилась очень ярким светом. От такого яркого света Фриман на секунду зажмурился, а когда открыл глаза, вокруг не было ничего. Абсолютно ничего, кроме черного пространства, казавшегося непрозрачным, и звука дыхания Фримена. Это продолжалось секунд пять, затем в пустоте вокруг Фримана начали мелькать зеленые молнии, и он опять очутился в рушащейся лаборатории. Потом еще одна вспышка и...
Перед Фриманом стояли два чудовища, напоминавшие крокодилов, только вместо пастей были длинные, красные щупальца. Две твари что-то деловито выискивали в небольшом пруду с розовой рябью на поверхности. Сам Фриман стоял по колено в воде среди серых скал из непонятного, почти мягкого материала. Эти камни были словно живыми, они слегка шевелились. От ужаса Гордон отпрыгнул назад, прижался к скале и дрожащими ногами передвигался вдоль этой скалы. Два монстра стояли в воде, занимались своим делом и как будто не замечали Фримана, бледного от ужаса. Фриман оглянулся кругом и заметил в одной из скал пещеру. Поскольку других путей выбраться не было, он побежал к ней.
Через метров пять безумного бега появились зеленые молнии, и опять Гордон оказался в абсолютной темноте. Треснул воздух под напором зеленых молний – он вдруг нашел себя в небольшом освещенном круге все той же странной почвы. Все было объято мраком, словно он стоял в темном поле, и лишь круг луча прожектора под ногами. По краям стояли... несколько существ, отдаленно напоминавших мутировавших людей из фильма ужаса. Ростом они были с человека, с отвратительной коричневой кожей, тремя руками, одна из которых, почти атрофированная, росла из груди, и множеством красных глаз различных размеров, окружавших один из них, самый большой. Казалось, что вся голова этих существ представляла собой огромный глаз.
Гордон стоял посреди круга, руки и ноги его дрожали, лицо покрылось холодным потом. Монстры замахали своими руками в сторону Фримена, но, видимо, не хотели убивать его. Они начали издавать ворчащие звуки, наклоняя головы. Гордон закрыл глаза, ожидая, что сейчас его схватят и разорвут на куски, и, не выдержав нервного напряжения, упал, потеряв сознание...

Дата добавления: 2015-08-27