Я внимательно осмотрела дверь. В любом случае я не имею права вламываться в чужое жилье без согласия хозяина. Впрочем, Вилка, будь честна! Имейся хоть крошечная возможность попасть в апартаменты Осипова, ты бы уже стояла у него на кухне. Но дверь крепко заперта, а замки у Вениамина Харитоновича хитрые. Я умею открывать шпилькой и пластиковой карточкой простые устройства, но с этим электронным чудом мне не справиться. Придется отбывать восвояси в состоянии глубочайшего разочарования.
Я сделала шаг в сторону лифта, и тут за дверью раздался оглушительный звон, женский визг, и опять воцарилась тишина. Я забарабанила в стальную панель руками, потом принялась жать на звонок и одновременно пинать створку ногами. Внутри кто-то есть! Почему только что оравшая тетка не спешит в прихожую?
– Кто там? – прошелестело из домофона.
– Курьер к Вениамину Харитоновичу Осипову из бутика «Роже», – отрапортовала я.
– Его дома нет, – еле слышно пояснила женщина, – он уехал.
Я изобразила удивление:
– Не может быть! Мы с ним договорились!
– Ничего не знаю, – шелестел голос.
– А вы кто? – нагло поинтересовалась я.
– Домработница, – быстро представилась незнакомка.
– Может, возьмете брюки? – заныла я. – Мне влетит, если я вернусь в бутик, не отдав штаны. Ну пожалуйста, проявите сострадание!
Ответом послужила тишина. Из домофона доносились потрескивание и тяжелое дыхание.
Я заканючила снова:
– Не бойтесь! Вы же меня видите! Я хрупкая женщина, никаких мужчин рядом нет.
Прислуга не реагировала. Я разозлилась.
– Хорошо. Буду сидеть на лестнице, пока не вернется Осипов. Если соседи проявят любопытство, отвечу: «Приволокла брюки Вениамина Харитоновича, а его горничная не желает забрать пакет».
Створка приоткрылась, высунулась тонкая рука, на запястье которой виднелся тонкий белый шрам.
– Давай!
Я быстро рванула на себя дверь, впрыгнула в прихожую, увидела стройную девушку и весело сказала:
– Здравствуйте, Полина Касаткина. Не предполагала, что вы в свободное от работы время моете полы у Осипова.
Мой бывший муж Олег Куприн не уставал повторять: «Преступника необходимо ошарашить. В первое мгновение он растеряется, и тогда бери его тепленьким». Похоже, мне удалось выбить из седла Полину. Вместо того чтобы возмутиться наглости незваной гостьи, она отступила в глубь коридора и спросила:
– Откуда вы меня знаете?
Я решила действовать грубо.
– Догадайтесь сами. Перестаньте пятиться, споткнетесь об останки торшера. Вы уронили его, на полу полно осколков.
– Случайно получилось, – прошептала Касаткина, – зацепилась каблуком за провод, он почему-то по полу протянут.
Я перешла в открытое наступление:
– Домработница знает про все шнуры в подотчетной ей квартире! Вы не горничная Осипова! Как попали внутрь?
Полина опустила голову, и на секунду ее лицо показалось мне знакомым. Может, мы встречались раньше?
– Я просто вошла. А вы кто? Представились курьером, но к бутику не имеете отношения, никаких пакетов в руках нет, – запоздало сообразила Касаткина.
Я поманила Полину пальцем.
– Лучше сядем в комнате и поговорим.
– Мне пора уходить! – засуетилась девушка. – Дел полно!
Но я уже открыла первую по коридору дверь и ахнула.
– Да тут разгром! Книги вывалены на пол, картины выдраны из рам, мебель вспорота…
Полина молнией метнулась к выходу, но я была начеку – бросилась за нахалкой и вцепилась в нее. Касаткина молча попыталась ударить меня по лицу, но у меня большой опыт кулачных боев.
Все детство и отрочество госпожи Таракановой прошло в подворотне. Сейчас я выражаюсь не фигурально. Маленькая Виола на самом деле проводила много времени на улице, в компании детей из, как сейчас принято говорить, неблагополучных семей. Да и сама я не имела родителей-академиков. Мой отец сидел за очередное воровство на зоне, а мать я никогда не видела. Она смылась, когда дочурка еще лежала в пеленках. Кстати, в нашем доме да и в соседних тоже было много таких, как я. Драки у нас вспыхивали по поводу и без оного, и в первый класс я пришла отлично подготовленным кулачным бойцом. Я хорошо освоила простое правило: если не обладаешь большой физической силой, действуй хитростью. Вот, например, Олеся Попова из сорок пятой квартиры. В десять лет она была почти метр шестьдесят ростом, весила восемьдесят килограммов и легко сшибала с ног взрослых парней. Из Олеси мог бы выйти отличный борец сумо, а я всегда напоминала засушенного кузнечика. Поэтому я освоила весь арсенал нечестных приемов – подножки, подсечки, щипки, укусы, плевки в лицо, удары ногами по коленям и в пах. Я дралась не на жизнь, а на смерть. Если падала, то сразу вскакивала и повисала на противнике. В конце концов двор сообразил: Тараканова себя в обиду не даст. И меня начали уважать. На память о непростом детстве у меня остались два штифтовых передних зуба и шрам на затылке.
Полина не могла предположить, что маленькая хрупкая женщина в драке превращается в стаффордширского терьера. Касаткина попыталась ударить меня, промахнулась и была моментально наказана за агрессивность.
Спустя пару минут я сидела на спине Полины и связывала ей руки кожаным ремнем, весьма кстати обнаруженным на вешалке.
– Дура! Больно! – взвизгнула Полина.
– Не умеешь драться, не начинай, – пропыхтела я. – И не дергайся, хуже будет.
– Гадина, – зашипела Полина, – чего тебе надо?
– Я хотела спокойно поговорить, а ты решила мне нос сломать. Кто первый начал? – мирно напомнила я. – Смешно смотреть! Разве так кулак складывают? Оттопырила большой палец вверх!
– Какая разница, – глухо донеслось с пола.
Я встала и отряхнула джинсы.
– Большая. Вот сломаешь пальчик и поймешь. Что ты искала у Осипова?
– Ничего, – соврала Полина.
– Ну тогда лежи спокойно, отдыхай, – почти ласково сказала я и вынула мобильный.
– Эй, кому ты звонишь? – забеспокоилась Касаткина.
Я не стала скрывать своей цели.
– Сейчас вызову сюда людей, пусть они с тобой поболтают. Нехорошо забираться в чужую квартиру. Вениамин Харитонович заявление о взломе напишет.
– Мне неудобно, хочу встать, – заныла Полина.
– Придется помучиться, пока не приедет бригада, – ответила я, с тоской слушая, как сотовый курлыкает: «Абонент недоступен».
– Ты сволочь, да? – ныла Касаткина. – Сама поваляйся мордой в пол, когда руки за спину вывернуты.
Я присела около пленной на корточки.
– Если меня поймают в чужой квартире среди полнейшего кавардака и мирно предложат побеседовать, я никогда не начну драку и не окажусь в позиции под названием «рыбка». У тебя был шанс спокойно объяснить свое поведение. Я бы тебя внимательно выслушала, поняла и, вероятно, попыталась помочь. Но ты избрала иной путь. И теперь пожинай урожай.
– Играешь в доброго следователя? – глухо сказала девушка. – Есть дураки, которые в это верят? Менты суки! Им человека пристрелить, как воды выпить. Если они так с простыми гражданами поступают, то что ждет того, кто с прямой дороги случайно съехал? Козлы поганые!
– И волки позорные, – добавила я. – Не повторяй чужих глупостей. Милиционеры бывают разные. Встречаются грязные менты, а есть отличные профессионалы, умные и, как это ни странно, сострадательные. Рано или поздно сюда протолкается по пробкам Юрий Шумаков – вот он из когорты милицейских сотрудников, за которых не стыдно.
– Три ха-ха-ха, – буркнула Полина. – Я пыталась в отделении к следователю попасть, да меня послали.
Я снова села около девушки.
– А зачем ходила? Что случилось?
– Пошла на…! – выругалась Касаткина.
Я скривилась.
– Фу! Настоящая леди знает ругательства, но никогда их не употребляет. Если сказать на понятном тебе языке, то не айс материться.
– Можно подумать, в твоей ментовке все исключительно вежливы, – простонала пленница.
Мне пришлось сказать правду:
– Я не сотрудник милиции.
– А кто? Тогда вообще права не имеешь меня стреноживать! – возмутилась Касаткина.
– Скорей уж стреручивать, – засмеялась я. – Лежи смирно. Я частный детектив, а заодно писатель Арина Виолова.
– Блин! – вскричала Полина. – То-то лицо твое мне знакомым показалось! Весь мозг сломала, соображая, где мы встречались. Ты меня не помнишь?
– А должна? – растерялась я.
– Шоу Андрея Балахова, – выпалила Полина, – ты принимала в нем участие в качестве гостьи. Писательница-звезда. Я была редактором по гостям, встретила тебя на центральном подъезде и отвела в гримерку. Каблуки! Испорченные туфли!
Сейчас же в моей памяти всплыла картинка.
Вот я стою около железных ворот металлоискателя, за ними виднеется турникет и милиционер.
– Куда идем? – бурчит он.
– На шоу Андрея Балахова, – смиренно отвечаю я.
Менты, охраняющие вход в главный телецентр страны, особая каста. Каждый день они видят немереное количество звезд всех пород и мастей. Деятели шоу-биза, депутаты, чиновники, генералы, артисты театра и кино, ученые, просто телеведущие, чьи лица известны в России даже бродячим собакам. Секьюрити строги, документы проверят у всех. Но есть маленький нюанс. Иногда охранник, не меняя бесстрастного выражения лица, говорит человеку, который подходит к турникету: «Здравствуйте, Иван. Где ваш пропуск?»
Если вас узнала охрана Останкина, да еще поздоровалась, да назвала по имени, вот тут смело распускайте пальцы веером: вы настоящая звезда. Это даже круче, чем стать героем анекдота.
Но меня, естественно, парень в форме в тот день не поприветствовал.
– Спуститесь вниз и идите к бюро пропусков, – вежливо, но очень холодно сказал он, – там собираются зрители. Пойдете единым потоком.
– Простите, но я гость программы, писатель, – зачастила я.
Однако секьюрити не отреагировал.
– Отойдите влево и подождите сопровождающего.
Я отступила и ощутила себя полной дурой.
– Арина, простите, – зазвенел голосок, – я очень виновата! Понимаете, так спешила к вам, что сломала каблук.
Я повернула голову и увидела рыжую девушку в джинсах и серой рубашке с этническим орнаментом. В правой ноздре у нее посверкивал розовый камушек, уши украшали многочисленные колечки, на запястьях звенели разнокалиберные браслеты.
– Полина, – задыхаясь, представилась она. – Вот, смотрите!
Редактор подняла ногу и сказала:
– Была шпилька, стала балетка. Круто?
– Хорошо, что не упали! – посочувствовала я.
– Ой! Вы не злитесь! – обрадовалась девушка.
– На что? – удивилась я.
– Стояли здесь, как простой человек из массовки, вас не встретили, как звезду, – пояснила Полина.
– В данной ситуации мне жаль ваши туфли, – засмеялась я. – Признайтесь, вы на них потратили всю зарплату.
Редактор горестно вздохнула.
– Я столько не получаю, пришлось копить. Надеюсь, их можно починить. Ой, простите, какое вам дело до моих проблем… Здравствуйте, Арина, пойдемте в гримерку.
Мы без проблем дошли до лестницы, поднялись на второй этаж, я сделала пару шагов по коридору и – чуть не упала. Хорошо что редактор успела схватить меня за талию. Мне совсем не хотелось заработать репутацию припадочной, поэтому, сказав: «Ерунда!» – я попыталась идти дальше. Но вдруг начала заваливаться назад.
– Вы сломали каблук, – сдавленно сказала Полина. – Вот, смотрите.
Я уставилась на свои туфли, потом оглядела ногу Полины и выпалила:
– Это заразно! У тебя есть врагиня? Можем сейчас подойти к ней и напустить инфекцию на ее лодочки.
Полина прыснула, я рассмеялась. Согласитесь, редко можно встретить двух одинаково невезучих девушек.
Примерно через полгода меня снова позвали к Балахову, и я прихватила для Полины сувенир – брелок для ключей в виде туфли. Мы поболтали с ней, как старые знакомые. Но более не встречались. О том, что Полина больше не работает на телестудии, я случайно узнала в тот день, когда приехала Ольга Коврова, – мне позвонили и пригласили на шоу…
– Загляни в мою сумку, – сказала сейчас пленница, – она стоит у входной двери. Там связка ключей, а на ней твой брелок.
Я развязала ремень и помогла Касаткиной сесть со словами:
– Сделай одолжение, не дерись больше!
– Не стану, – еле слышно пообещала Полина.
– Тебя не узнать, – запоздало удивилась я. – И цвет волос другой, и прическа. Рыжей ты была эффектнее, длинные локоны шли тебе больше, чем стрижка. Где пирсинг? Фенечки? Браслеты? Почему ты променяла интересную работу в шоу Балахова на фабрику игрушек «Лохматая обезьяна»? Ты заболела? Плохо выглядишь!
– Ты тоже другая – тогда были и стрижка, и макияж, и платье красивое. Я тебя не сразу узнала. А мне в самом деле очень плохо, – прошептала Полина. – Так худо, что и не передать словами!
– Вызвать врача? – засуетилась я. – «Скорую»?
– Не поможет, – одними губами ответила Касаткина. – А твой друг-мент правда не сволочь?
Я кивнула.
– Нет. Что ты искала у Осипова? Давай уйдем, пока Вениамин Харитонович домой не пришел. Вот тогда нам точно влетит. Как ты открыла его квартиру?
Полина вытерла кулаком нос и буркнула:
– Он не вернется.
Я сильно удивилась:
– Не может быть! Недавно я разговаривала с Осиповым. И хоть тот произвел впечатление то ли пьяного, то ли больного, но рано или поздно он вернется.
– Он умер, – покачала головой Поля.
Я вдохнула.
– Нет, говорю же, я общалась с ним час назад.
– Ты беседовала с настоящим Осиповым, – медленно сказала Полина. – Он алкоголик, живет на съемной квартире, ему дают денег за то, что его документами другой пользуется. Тот, кто здесь обитал, уже покойник, сюда не придет. Сомневаюсь, что хоть один человек, кроме меня, это знает.
Я попыталась разобраться в ситуации.
– Некий человек купил жилье на имя Осипова, обзавелся по его паспорту шикарным автомобилем, а настоящий Вениамин Харитонович живет в обнимку с бутылкой?
– Верно, – согласилась Полина.
– Очень глупо оформлять имущество на пьяницу, – только и сумела вымолвить я.
Полина неожиданно засмеялась.
– Да у него денег несчитано! Что ему эта трешка? Небось сделал так, что после смерти Осипова его наследником станет. Только вон чего вышло! Николай Ефимович первым к червячкам отправился. Или тело Ускова еще в морге?
Я окончательно перестала что-либо понимать.
– При чем тут директор фабрики игрушек?
Полина неожиданно оборвала смех.
– А ты зачем сюда пришла?
– Пытаюсь выяснить, кто отравил Антонину Михайловну и Ускова, – честно ответила я. – Долго рассказывать, как я узнала про Осипова. Думала, он близкий родственник директора и расскажет о его знакомых и друзьях.
– Супер! – выпалила Полина. – Пальцем в небо угодила! Хотя, думаю, врагов у Николашки армия, да они не знают, где его искать и как его зовут. Все жутко запутано, я сама не до конца разобралась, хотя кой-чего разнюхала. Такое дерьмо! Но в одном ты права: Осипов лучший друг и прямо-таки ближайший родич Ускова. Ближе некуда. Поняла?
– Брат? – предположила я.
Полина хмыкнула.
– Нет, и не сын, не внук, не зять. Вениамин Харитонович и Николай Ефимович один и тот же человек. Осипов равен Ускову и наоборот. Ленка Косулина не дура была, сообразила, что к чему, увидев на его шее ссадинку. Ко мне прилетела и рассказала. А потом он ее убил. Как всех!
Дата добавления: 2015-08-26; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 29 | | | Глава 31 |