|
Читайте также: |
I"— Дальше как маскироваться? Извели совсем кустар-
ник.
'. — К тому времени, когда из лагерей вернемся, выра-
стет,— ответил Гаранин.
— Изрыли, перепахали... Товарищ лейтенант, к двад-
цати часам верните местности ее первоначальный вид... Гу-
сеничные следы ровнять каждый раз.— Натянув поводья,
командир батареи послал коня вперед.
— Смирно! Равнение... направо! — подал команду Гара-
нин, как положено при отбытии старшего.
Орудийные номера четырех расчетов в положении «за
орудие» поворотом головы провожали командира батареи.
Послушный всаднику конь с места перешел в галоп.
Гаранин объявил огневым взводам указания командира
батареи. Подготовка орудий к ведению огня с закрытых
позиций продолжалась.
— Внимание,— начал передавать телефонист коман-
ды,— огневые взводы... по местам!
Телефонный аппарат для связи с НП установлен на
расстоянии пяти-семи шагов от буссоли, в месте, определен-
ном раз и навсегда. Обслуживается двумя телефонистами.
Один должен принимать и громко повторять команды стре-
ляющего, которые поступают с НП, другой ведет запись.
Все, что телефонист слышит в трубке, адресовано старшему
на батарее и не касается никого другого. Всякая команда,
принятая с НП, приобретает значение приказа только после
того, когда объявлена голосом старшего на батарее.
— По пехоте,— продолжал телефонист,— осколочно-
фугасной гранатой... взрыватель РГМ осколочный... заряд
пятый...
К ведению «огня» привлекались: наводчик и замковый
в полном объеме своих обязанностей, все остальные номе-
ра — условно, они тренировались в обращении с боеприпа-
сами. Снаряд — масса 45 килограммов. Несколько меньше
половины этого веса приходится на латунную гильзу с по-
роховым зарядом. Нужно умение обращаться с тем и дру-
гим, сноровка и высокая степень согласованности. Орудий-
ным номерам нужно иметь изрядную силу, прежде всего
третьему номеру — заряжающему. Пока снаряд не дослан
до упора ведущим пояском в нарезы ствола, затвор не за-
крывается, и орудие, как бы тщательно оно ни было наве-
дено в цель, не произведет выстрел.
О выполнении всякой команды наводчик сообщает
командиру орудия. Работа остальных номеров контролиру-
ется визуально по времени, отведенному для исполнения
всякой операции в процессе подготовки орудий к выстрелу.
Занятия подходили к концу.
— Стой,— принял с НП приказ телефонист,— расчеты,
за орудия!
Шеренги орудийных номеров, обращенные к буссоли,
в сторону, противоположную направлению стрельбы, замер-
ли в ожидании. Проходят три минуты, пять, семь.
Приехал командир батареи. По-видимому, он намерен
снова проверить состояние воинского порядка на ОП.
Лейтенант Величко спешился у буссоли, выслушал
рапорт.
— Подайте команду «в укрытие»,— потребовал он, на-
правляясь ко 2-му орудию, обошел штабель ящиков, кото-
рый должен обозначать нишу для снарядов,— покажите
ваши записи.
Лейтенант Величко водил карандашом с одной графы
бланка старшего на батарее на другую, заглянул в свою
тетрадь. Занял место наводчика и, не прикасаясь к бара-
банам прицельных приспособлений, заглянул в объектив
панорамы.
— Выведите на середину,— указал он на один из
уровней.
Перемещая поворотом маховика ствол в вертикальной
плоскости, я следил за тем, что происходило под стеклян-
ным окошком вертикального уровня. Скользящая капля
медленно миновала одну риску, другую. Я остановил махо-
вик, капля качнулась и зависла на середине в своей обо- |
лочке, суженной двумя черными ограничителями. Расстоя-
ние, пройденное воздушными пузырьками вертикального
уровня, соответствовало целому делению прицела. Снаряд,
ели улетит из ствола, разорвался бы на полсотни метров
аЛЬше, чем рассчитал стреляющий.
Командир батареи открыл боевой устав артиллерии на
странице, где излагался порядок выполнения команд,
я стал читать одну статью за другой. Ответственность за
ошибку, допущенную наводчиком в установке прицела, ло-
вилась на старшего на батарее.
I Меня озадачило непонятное смещение вертикального
уровня не меньше, чем командира батареи. Что же произо-
шло? Лейтенант Величко желал получить исчерпывающий
ответ.
I После доклада командиров орудий о готовности Гаранин
перед каждым выстрелом проверял 2-й огневой взвод, я —
1-й. Твердо помню положение обоих уровней и установки
прицельных приспособлений 2-го орудия. Именно на по-
следнем выстреле в моих записях за сержантом Дорошенко
не значилось ни одной ошибки.
| После команды «Стой!» никто не подходил к орудию,
ни один орудийный номер не сдвинулся со своего места в
шеренге до приезда командира батареи. В чем же дело?
I Лейтенант Величко молча ждал объяснений. Получив
разрешение, я снова взялся за рукоятки маховиков. Капля,
заключенная в стеклянную ампулу, начала сползать и сно-
ва вернулась в срединное положение. Величина ошибки при
установке угла возвышения орудийного ствола не измени-
лась — одно деление прицела.
» В чем же причина? Состояние материальной части?
> — Неисправное орудие вело огонь?! — воскликнул изум-
ленно Величко.— Вы доложили о готовности! Неслыханно...
грубейшее нарушение дисциплины... грубейшее!.. Найти
всех, кто виновен в происшествии, к четырнадцати часам
завтра,— он сунул БУА в полевую сумку и осмотрел шта-
бель.— Любопытно... десять ящиков... вам приказано вы-
гружать весь боекомплект, полностью, до последнего сна-
ряда!
Лейтенант Величко находил, что орудийные номера,
прибывшие в 3-ю батарею из подразделений 76 и 122-мм
калибров, недостаточно подготовлены физически к несению
службы у 152-мм гаубиц. Обеспокоенный этим положени-
ем, он еще в день моего представления потребовал увели-
чить физическую нагрузку всему личному составу огневых
взводов. Проводились тренировки в перекатывании орудий,
и всякий раз при занятии позиций орудийные номера
должны сгружать все возимые в кузове снаряды и уклады-
вать обратно. Огневые взводы неукоснительно следовали
этим указаниям.
Но сегодня на занятиях по строевой подготовке я обна-
ружил, что одежда большей части людей изорвалась и тре-
бовала ремонта. Выдача производилась совсем недавно, пол-
тора месяца назад...
То, что в день принятия должности мне представлялось
мелочью, сегодня выглядело иначе. Командиры орудий, не-
сущие непосредственную ответственность за внешний вид
номеров, заявили в один голос, что обмундирование рвется
на огневой службе главным образом во время работ, свя-
занных с боеприпасами, разгрузку-погрузку нужно прекра-
тить. Такого же мнения придерживался Гаранин. Анало-
гичное приказание незадолго до моего приезда командир
батареи отменил.
В самом деле, думал я, обмундирование выдано для
повседневной службы и использовать его на работе вместо
спецодежды нельзя. Я надеялся убедить командира бата-
реи, поэтому и задержал подготовку орудий к стрельбе.
Телефонист передал на наблюдательный пункт мою прось-
бу уменьшить количество выгружаемых на позициях ящи-
ков и ограничиться десятью.
— Ну и что же? — спросил командир батареи.
Я не получил ответа с НП.
— Старший начальник исходит только из своих собст-
венных соображений при рассмотрении просьб подчиненных
и вправе отвергнуть либо оставить их без внимания, вам
это известно?
Да.
— Здесь только часть боевого комплекта... Где осталь-
ные снаряды?
В тягачах.
— На каком основании?
Обмундирование скоро придет в негодность, считаю,
что...
— Отвечайте на вопрос!
Я ждал решения...
— Вы отменили приказание старшего. Так следует
классифицировать самоуправство старшего на батарее! А в
части того, что относится к вещевому имуществу, вы обя-
заны придерживаться общих требований воинского поряд-
ка. Устав призывает бережно обращаться с одеждой, но
нельзя возводить бережливость в самоцель... Обмундиро-
вание выдано для обеспечения службы, мероприятий, кото-
рые проводятся командиром подразделения. Так что, това-
рищ лейтенант, вам нужно учиться и учиться... Если возни-
кают сомнения, откройте устав. Там есть ответы на все
случаи жизни.
»Проводив командира батареи, я занялся осмотром 2-го
орудия. Прицельные приспособления и уровни вполне
исправны. А подъемный механизм? Маховик работал с на-
грузкой, на рукоятках ощущались рывки. В чем причина?
Щ— Идите сюда...— воскликнул Гаранин. Я нашел коман-
дира 2-го огневого взвода на корточках под люлькой.—
Поднимите орудийный ствол выше горизонта.
IВ проеме орудийного щита видны оба сектора. Вал
'подъемного механизма покрыт густым слоем смазки, сме-
шанной с пылью. По мере повышения температуры воздуха
[смазка плавилась, изменяя зазор между зубьями вала и
[секторов, и ствол орудия сам по себе медленно сползал
вниз, изменяя положение вертикального уровня.
; Явное нарушение правил эксплуатации материальной
части со стороны командира орудия и замкового — лица,,
ответственного за содержание всех механизмов, находящих-
ся за орудийным щитом. Командир орудия следит за ра-
ботой орудийных номеров и в парке, перед сцепкой, обязан
лично тщательнейшим образом проверить состояние ору-
дий и только тогда поднять флажки — сигнал о том, что
орудие и тягач готовы к движению.
Гаранин продолжал занятия, а я решил переговорить с
.сержантом Дорошенко. Его орудие неподготовлено к стрель-
,бе. На секторах не удалена смазка. Что же, ему недостало
времени для приведения материальной части в походное
положение?
.— Никак нет. Замковый доложил, что секторы очище-
ны,— ответил Дорошенко,— я хотел проверить...
И что же?
— Другие начали докладывать о готовности, и я... под-
нял флажки.
Сержант Дорошенко перед выходом из парка ввел меня
в заблуждение. Он сознает последствия?
— Так точно... моя ошибка...
Он проверял наводку во время «стрельбы»?
— Так точно!
Подъемный механизм?
— Ствол дергался... не посмотрел я...
Почему?
— Не поспеваешь... одна команда за другой...
Он — сержант, обязан сам соблюдать принятый на ОП
ритм и управлять орудийным расчетом.
1'21
— Так точно... Не мог... бегал к орудию и обратно на
свое место... всего не заметишь...
Полуденное солнце светит в глаза сержанту, он мигает
рыжими ресницами, с трудом подыскивая выражения. По
виску струится пот. Меня раздражали суждения команда*
ра 2-го орудия. «Не мог, не заметил». Гражданские люди,
заинтересованные в оплате труда, работают в меру возмож-
ности. Военный человек связан присягой и соизмеряет свои
усилия только с требованиями устава. Он обязан успевать
повсюду в рамках своих обязанностей, невзирая на обстоя-
тельства. Разве сержант не учился службе в полковой
школе?
— Так точно... Я не заметил грязи... Бегаешь туда-
сюда-
Незадолго до обеда в парк приехал лейтенант Величко.
— И что же вы ответили сержанту Дорошенко? —
спросил командир батареи.— Он не понимает простейших
начал службы. Внушать командиру орудия истины полко-
вой школы... поздно. Разжаловать!
Но участь командира 2-го орудия занимала не только
лейтенанта Величко и меня. Интересовался этим и млад-
ший лейтенант Гаранин.
— Не торопитесь с рапортом,— сказал он,— сержант
Дорошенко — неплохой командир...
Я не могу тянуть, лейтенант Величко приказал.
— Старший на батарее вправе иметь свое мнение о под-
чиненных и отстаивать его, если нужно...
Командир 2-го орудия допускает грубые ошибки: пы-
тался подводить некую базу, обосновать бездеятельность
ссылкой на причины, якобы независимые от людей.
— Парень простодушный и сказал то, что хитрый чело-
век утаит,— настаивал Гаранин.
«А если Гаранин прав? — подумал я.— Лейтенант Ве-
личко исходит из моих слов, и срок подачи рапорта не
установлен».
— Кроме того, у нас не были выработаны определенные
взгляды в толковании отдельных уставных положений,—
продолжал Гаранин.— Перед выездом, например, положе-
но удалять смазку. Полностью? Частично? Секторы второго
°РУДИЯ очищены в нижней части, вы видели. Работа, зна-
чит, в какой-то мере сделана...
Нет, «удаление смазки» толкуется буквально.
— А по-моему, нужно уточнение... Секторы зубчатки
имеют длину почти полтора метра...— Гаранин сослался на
приказ, изданный по дивизиону. Там перечислялись случаи
нарушения пограничного режима, вызванные противоречи-
выми формулировками различных приказов и инструкций.
Наряду с разъяснением уставных терминов командир диви-
зиона требовал внимательно изучать штабные документы.
Указывалось, в частности, что маяк-регулировщик, если он
выставляется, должен стоять, сомкнув каблуки на пересече-
. нии осевых линий дорог, а не на обочине или в каком-либо
другом месте.
и Пришел посыльный. Начальник штаба дивизиона вы-
зывал Гаранина и меня на зачеты по артиллерийской
стрелковой подготовке — мероприятие, не отмеченное в рас-
писании занятий.
I Так я и не представил рапорт. Вопрос о разжаловании
[командира 2-го орудия отодвинулся, а затем разразилась
[война и заставила всех нас — лейтенантов Величко, Гара-
[нина, Позднякова, меня — учиться обращению с людьми в
гновых условиях и учить их простыми методами, которые
испокон веков применяются на поле боя.
* * *
Огневые взводы под командованием старшего сержанта
[Проценко продолжали занятия на тему «погрузка боепри-
пасов».- Разъяснения, сделанные командиром батареи, не
1 оставили сомнений: физическое состояние личного состава,
'огневых взводов — фактор боеспособности не менее важ-
ный, чем моральный дух.
К зачетам по артстрелковой подготовке привлекается
только строевой командный состав дивизиона: командиры
батарей и взводов, штабные командиры. На зачеты коман-
дир является в полной экипировке: планшет, топографи-
ческая карта, приборы для подготовки данных, бинокль.
Зачеты проводились в артстрелковом классе — простор-
ной комнате подвального этажа главного здания. Добрую
треть общей площади занимали стеллажи, на нижнем ярусе
был оборудован макет местности — рельеф, растительный
покров, пути сообщения, дома, мельницы и т. д. На верх-
нем — механизмы и масштабные рейки, с помощью кото-
рых имитировались разрывы снарядов и все этапы в стрель-
бе с закрытых позиций.
Я стрелял третьим. Руководил зачетами капитан Кор-
зинин. Вначале "он изложил тактическую обстановку. По
условиям задачи батарея поддерживала стрелковый баталь-
он, обороняющий северную окраину населенного пункта
Мстибово. Стреляющий, т. е. я, имея только двух телефо-
нистов, занял НП в тот момент, когда пехота «противника»
начала разворачиваться в цепь, намереваясь атаковать обо-
рону со стороны шоссейной дороги на Пруды. Итак, стрель-
ба по движущейся пехоте. Подготовка данных — глазо-
мерная. ч
Хронометрист включил секундомер. Я начал пристрел-
ку. Первый снаряд, за ним второй, третий — все дали от-
клонения. Механика имитации условий моей задачи не
действовала, и руководитель стрельбы обозначал разрывы
с помощью указки. После введения корректур снаряды ста-
ли ложиться ближе, в цепях. Пехота залегла.
Капитан Корзинин подал команду «Стой!». Я отступил
в сторону от буссоли. Записывающий и хронометрист на-
чали перечислять ошибки и замечания: в конце пристрел-
ки я принял сомнительный перелет за определенный плюс
и на этом основании счел дальний предел вилки обеспечен-
ным. Затем был зафиксирован перерасход времени при ра-
счете корректур в ходе стрельбы на поражение.
Капитан Корзинин просмотрел мои записи, задал до-
полнительные вопросы.
— Задача выполнена на «хорошо». Расскажите, как
дела?
Оказалось, командир дивизиона знает о том, что я ездил
на Перикле, о замечаниях, сделанных командиром батареи
в течение двух последних дней.
— Строевой командир должен в совершенстве знать
боевые уставы, правила стрельбы. Необходимо, чтобы зна-
ния, полученные в училище, находили практическое отраже-
ние в поведении командиров орудий, орудийных номеров,
в содержании материальной части, боеприпасов, средств
тяги, во всем, что делается на огневых позициях на всех ста-
диях подготовки орудий и во время ведения огня. Командир
третьей батареи, как несет службу лейтенант?..— командир
дивизиона назвал мою фамилию.
Лейтенант Величко упомянул мои проступки и выразил
мнение, что старший на батарее в ближайшее время займет
на огневых позициях предусмотренное ему уставом место.
Он, лейтенант Величко, заверяет командира дивизиона, что
сделает для этого все необходимое.
— Слушайтесь советов командира батареи,— снова обра-
тился ко мне капитан Корзинин.— Он добросовестный и
способный командир.
— Благодарю вас,— поднялся смущенный похвалой Ве-
личко.
— Садитесь,— капитан Корзинин улыбнулся в ответ и
назвал другую фамилию стреляющего. Запись очередной
«стрельбы» поручалась Позднякову. Лейтенант Величко
принял секундомер. Для меня зачеты на этом закончились.
«Лукреций не был центурионом...» -
F, Вслушиваясь в разговоры, я стал замечать своеобразие
лексикона орудийных номеров. Немецкий самолет-развед-
чик, перелетевший границу, к примеру, они не называли
ни самолетом, ни разведчиком. Имя ему — «он». Выдержи-
валась пауза. «Он» сделал разворот, «он» снизился либо
скрылся за горизонтом.
щ — Гляди... на его стороне какие тучи,— говорил на ко-
'. новязи один дневальный другому. Оба— орудийные номера
'3-й батареи.
I Я только вернулся с обеда. Один дневальный увел Пе-
Ьикла. Я спросил другого, о чем шла беседа.
• — Жарко, а там дождь... Я загляделся и сказал —
...на его стороне...
I За Бугом темно-дымчатая тяжелая туча упругими бо-
ками загромождала всю северо-западную часть неба. Дне-
вальный говорит «на его стороне», на немецкой... Почему?
Там польская земля, занятая немецкими войсками. Дне-
вальный ведь знает о том, что произошло в позапрошлом
рюду с Польшей?
Мой собеседник смутился.
— Там... немец,— уклончиво ответил он.
Дневальный представляет себе конфигурацию государ-
ственной границы. Что же все-таки подразумевается под
выражением «на его стороне»?
— Не знаю... так говорят...
Кто именно?
— Все...
Где?
— В курилке... на перерывах...
Доносятся отдельные раскаты грома. Ползут через гра-
ницу тучи, сгущаются над Владимиром-Волынским. Вот-
вот дождь начнется. Невесть откуда налетел ветер, и рас-
сеялись в лазурной синеве на востоке тучи, не проронив
ей капли. Снова зной. Перед вечером хлынул, наконец, ли-
вень.
Орудийные номера, не успевающие в физической под-
готовке, в свободное время занимались тренировкой под
руководством старшего сержанта Проценко, бросились шум-
ной толпой в казарму.
В помещении дежурного по дивизиону, куда меня за-
1 гнал дождь, полно людей. Курят, толкуют о службе. На
завтра назначена рекогносцировка государственной грани-
цы. Вошел лейтенант Величко.
— Вы свободны? Командир дивизиона приказал пого-
ворить с вами. Я сам ждал случая... пойдемте.
В стенах монастыря духота, явно ощутимая для вошед-
шего с улицы. Лейтенант Величко с порога направился к
окну, распахнул оконные створки.
— Освежить немного келью... Вы промокли... переоде-
вайтесь. Есть во что?
Помимо обмундирования на плечах с собой я имел толь-
ко комплект летнего белья. Его оказалось довольно. После
замены белья мокрая гимнастерка не стесняла движений.
— Ближе к окну садитесь,— предложил лейтенант Ве-
личко,— к отбою одежда подсохнет... Товарищ лейтенант,
в бытность курсантом вам приходилось выполнять обязан-
ности командира? Помните впечатление, когда вам объявля-
ется выговор за недисциплинированность подчиненных вам
лиц?
Да, я чувствовал себя приблизительно так, как человек,
который не сдержал слово, уличенный при всех в низкой,
предосудительной слабости.
— Вас возмущает то, что пустячный, на ваш взгляд,
проступок... частный, так сказать, случай старший началь-
ник трактовал в обобщенном виде. Хотелось протесто-
вать...— лейтенант Величко лучше меня знал состояние
командира, обязанного управлять поведением других.— На
службе, как и в жизни, не так уж много общего с тем,
что говорят в учебных классах. Считается, что подразделе-
ние — это дружный и сплоченный общим стремлением кол-
лектив, однородный по своему составу. Самоуправляемый.
А в действительности?.. Возьмем хотя бы третью батарею.
Сто с лишним человек — орудийные номера, разведчики,
топографы, связисты... Люди самых различных специаль-
ностей. Рядовой состав, младшие командиры, командиры
взводов. Невнимательность, халатное отношение к обязан-
ностям одного из этой разношерстной сотни оборачивается
ошибкой, которая влечет за собой отклонение разрывов... вы
представляете?
Так точно!
— Теоретически, конечно?..
Г Заданный в таком тоне вопрос ваставил меня встать.
Я ответил, что до сих пор поступал, руководствуясь требо-
ваниями устава. Если командир батареи имеет в виду слу-
чай со снарядами, то здесь действительно частный случай,
и нет, мне кажется, оснований трактовать его в обобщен-
ном виде.
I Лейтенант Величко некоторое время разглядывал лист
кс пометками, лежавший перед ним на столе.
р<— Садитесь. С ящиками вопрос ясен... Вы приняли с
обидой замечания, сделанные на разборе занятий по боевой
тревоге.
Г Но я не высказал этого никому.
i — Согласен... у вас есть выдержка.— Командир бата-
реи не принял моей оговорки.— То, что вы хотели бы
скрыть, проступает наружу в выражении лица.
• Я не имею обыкновения глядеть в зеркало в присутст-
вии старших.
I — Товарищ лейтенант, меня не интересуют ваши при-
вычки. Не забывайтесь! Устав запрещает военнослужащему
выражать недовольство замечаниями начальников.
Г Выговор полагалось слушать стоя. Я вышел из-за стола.
г — Ну вот... так-то лучше,— командир батареи щипца-
ми принялся снимать нагар со свечи.— Еще один вопрос...
Вам, конечно, знакома атмосфера боевых стрельб? Присут-
ствующие на НП лица, даже артиллеристы, поддаются
иногда настроению момента и забывают нашу штатную
структуру, многообразие людских характеров, численность
и специализацию лиц, которые участвуют в обслуживании
орудий, средств управления огнем и линий связи... Когда
снаряд отклонился... обвинения падают на голову стреляю-
щего. Почему? Давайте разберемся... Люди взвода управле-
ния привыкли видеть в образе стреляющего черты необык-
новенные... Он постиг секреты подготовки данных... По сло-
ву стреляющего рвались снаряды. А старшие начальники?
Они считают, что командир батареи наделен достаточно ши-
рокими полномочиями. Он обучает личный состав на огне-
вых позициях и наблюдательном пункте... Всех вместе и
каждого в отдельности. На этом-то основании всякую ошиб-
ку того или иного из подчиненных командир батареи дол-
жен принимать как свою собственную... Резонно... нельзя
ставить военнослужащему в укор неумелое обращение, ска-
жем, с противогазом, если он не усвоил правил предвари-
тельно. Вы понимаете? — командир батареи вопросительно
поглядел на меня.
Да, необходимо подготовить...
— Ну а если военнослужащий обучен, но пренебрегает
установленными правилами, если причиной ошибки явились
нерадивость к делу, лень?
В уставах определены меры, которые применяются в
подобных случаях...
— Верно... командир должен упредить нарушения. Но
яюдские характеры проступают зачастую неожиданно. Ко-
гда перед вами сто человек... предусмотреть всякую случай-
ность трудно. Вот, предположим, наводчик, замковый или
топограф... Одним словом, виновник найден. Но снаряд-то
уже... вышел из ствола, и его нельзя вернуть обратно. Что
же, произвести повторный выстрел?.. Нет, ошибку исправ-
лять поздно... момент упущен... Сделанная по чьей-то оплош-
ности, она ложится пятном на репутацию стреляющего.
Дорожащий честью командир должен протестовать. Воз-
мутительно!.. Кто-то, уклоняясь от своих обязанностей,
компрометирует другого. Что же получается? С одной сто-
роны — долг, стремление к порядку, с другой... пренебреже-
ние службой, безразличие по отношению к коллективу, ин-
дивидуализм, черты натуры, не способной — по немощи ли
физической или нравственной либо по недостатку опыта —
нести службу наравне с теми, кому дорога честь воина...
— Лейтенант Величко имеет в виду старшего на ба-
тарее?
— Да... разумеется. Скажите, кто наделил вас правом
отменять приказания старшего?
Я ответил, что осознаю опрометчивость сегодняшнего
своего поступка.
— Товарищ лейтенант, покаяние, даже искреннее, не
изменяет сущности того, что произошло... Рядовой, к при-
меру тот же ящичный, ввел в заблуждение, может быть,
одного-двух орудийных номеров. Вы командир, ваш просту-
пок влияет на личный состав огневых взводов... Не хоте-
лось возвращаться к вопросу, который оставлен на вашу
совесть, но ведь порядок подчиненности одинаков повсюду
и для всех. Вы и в училище отменяли приказания?
— Нет.
— Почему же здесь, в линейном подразделении, вы по-
зволяете себе вольности?
— Я ждал разрешения с НП, а затем, поглощенный
стрельбой, упустил из виду...
— Служба... занятие серьезное... очень серьезное...
«Ждал»... и что же? Командир должен взвесить всякое свое
решение.
Лейтенант Величко заявил, что он, командир батареи,
обязан направлять подчиненных, когда они несведущи в
тех или иных вопросах, но он не намерен учить старшего
на батарее азам. Рядовой состав батареи истолковал мой
.проступок так, будто он — лейтенант Величко — небрежно
формулирует свои требования и, следовательно, должен
взять долю вины подчиненного на себя.
% — Это... посягательство на воинское достоинство коман-
дира... Вы понимаете?
J Минуту назад я считал, что с разгрузкой снарядов по-
кончено, но лейтенант Величко рассудил иначе.
• — Невыполнение уставных норм, безответственное отно-
шение к службе со стороны одного командира компромети-
рует другого... Вот причина, которая заставляет старшего го-
ворить в повышенном тоне с младшим, а тот впадает в
обиду....Случай ущемленного достоинства. Видите ли, на-
чальник «оскорбил»... А почему «потерпевший» вспомина-
ет свое достоинство задним числом, в прошедшем, так ска-
зать, времени, почему он вынудил старшего взять на себя
заботу о деле воинского коллектива? Почему он, преступая
границу дозволенного уставом, толкает других на тот же
путь, навязывает свои методы поведения старшему началь-
нику?
• Лейтенант Величко относился явно критически к поня-
тиям, которые в представлениях вчерашнего курсанта ка-
зались непререкаемыми. Я гордился тем, что привык, не
размышляя, выполнять требования службы, знаю наизусть
многие статьи уставов и ожидал, что точно так же посту-
пают все люди. В моем понимании шинель должна пре-
ображать человека, сообщая ему качества, которые не прак-
тикуются в гражданской жизни. Тот факт, что граждан-
ский человек облачался в форменную одежду, уже сам по
себе наделял его силой воина, способного переносить
«...все тяготы и лишения...». Командир, мне казалось, ничем
особенно не отличался от гражданского руководителя, раз-
ве что не имел права пренебрегать требованиями, которые
сам же предъявлял другим. Обязанность командира сводит-
ся к роли распорядителя, отдающего приказания. По его
слову подчиненные немедленно приходят в движение и вы-
полняют всякий свое «... точно и в срок...». Конечно, воин
несет службу бескорыстно, побуждаемый сознанием долга
и в отличие от рабочего не преследует взаимную выгоду,
материальную заинтересованность, но я не придавал этому
значения. Знал также, что воинская среда неоднородна,
встречаются сплошь и рядом люди малопонятливые или не-
понятливые. Наряду с этим есть и те, кто не особенно
5 8-103
желал или совсем не желал утруждать себя воинской дис-
циплиной. Словом, практическая сторона командирских обя-
занностей рисовалась мне в виде схемы, изобретенной вое-
начальниками высших категорий, которые не знакомы с во-
инской службой. Мне просто не приходило в голову, что
командовать означало буквально приводить в действие ору-
дийный расчет, взвод, батарею, в общем, нести тяготы не-
измеримо большие, чем несли подчиненные.
Дата добавления: 2015-08-26; просмотров: 39 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Должность. 7 страница | | | Должность. 9 страница |